— Уточняю запрос! — обратился я к искину дома, — Меня интересует андроид представившийся мне как Милена. Внешний вид человеческая женская особь. Довольно миловидная. При нашем с ней знакомстве она загружала мой личностный субконтент. То есть память.
— Запрос принят! — ответил бесстрастно женский голос, — Милена Рудак, андроид биоимитант. Предназначен для работы с психоматрицами участников проекта. Рабочая зона три восемь три один телепорт корпускулярный. А так же загрузочный сектор любого уровня. И тут, перед моим взором появилась Милена. Такая же прекрасная и недоступная машина, которая так запала мне в сердце.
— Данный андроид является моделью биоимитацией премиум класса. Обладает высочайшим уровнем доступа в личностные зоны всех участников проекта. Поэтому в данном типе андроидов используется оригинальная психоматрица человека. При всех возможностях искусственного разума подобного моему, в сфере психоадаптации, по этическим причинам, имеет права работать только человек.
— С кого была снята матрица? — спросил я, уже понимая, в чем дело.
И тут, рядом с первой картинкой, появилась вторая. На ней была точная копия Милены, за исключением выражения лица. Если андроид Милена смотрела на меня серьезно, и даже строго, то Милена со второй фотографии выглядела настоящей проказницей. Лукавая улыбочка, Смешливые ямочки на щеках, хитро сощуренные глаза.
— Милена Витальевна Рудак, родилась в две тысячи двадцать пятом году, в Украине. Эмигрировала с родителями в США в две тысячи тридцать первом. окончила Массачусетский технологический университет, Работала над созданием искусственного интеллекта, в лаборатории закрытого центра имени Вашингтона. Погибла в автокатастрофе, в возрасте двадцати трех лет. Матрица снята за девяносто секунд до биологической смерти. Из всех имеющихся в наличии психоматриц, способных работать в условиях дома, оказалась самой устойчивой к стрессам, и обладающей наивысшей психоадаптивностью. За время работы в проекте, сбоев и нарушений не имела.
— Где сейчас находится Милена Рудак?
— Андроид Милена Рудак, находиться сейчас в техническом секторе нулевого уровня.
— Как я могу связаться с ней?
— Связь с ней сейчас невозможна. Андроид Милена Рудак прибывает в режиме гибернации.
— Как я могу вывести ее в нормальный режим? — спросил я обнадеженный детальными ответами.
— Возврат в рабочее состояние невозможен. Происходит метаморфирование. Данный андроид, выполнил поставленную перед ним задачу, и выведен из рабочих зон проекта.
— То есть как выполнил?
— Последний участник проекта появился одиннадцать месяцев восемь дней назад, после загрузки его личностного субконтента, Милена Рудак была выведена из рабочих зон проекта, и находиться с тех пор в режиме гибернации.
— Что она так там и останется, до конца времен?
— Нет. Ровно семь часов назад, окончился цикл биосинтеза. А через пять часов сорок восемь минут, начнется загрузка психоматрицы в оригинальный бионоситель. И через шесть часов восемнадцать минут, Милена Витальевна Рудак будет телепортированна в объем проекта.
— То есть, она появиться как и мы все, где-то там на полянке в парке? И в каком теле? — зачастил я, обгоняя мчащиеся галопом мысли.
— предлагаю взглянуть на схему проекта!
И в следующий миг я увидел тот самый расстрельный пирог, что висел на стене в диспетчерской отдела. Только здесь все было куда объемнее и точнее. На схеме высветилась зеленая точка, указывающая на большую поляну в центре знакомой мне рощи в третьей зоне ответственности пятого отдела. Я бывал там не раз, и прекрасно помнил те места. А тем временем, компьютер дома продолжал вещать:
— Зеленый маркер указывает финальную зону телепортационного луча. Здесь Милена Витальевна Рудак, возродится к жизни в своем человеческом теле.
— Но там же сейчас полнейший бардак! Как вы можете ее туда выбрасывать?! — повысил голос я, моментально поняв куда по прихоти какой-то железки, попадет моя Милена, — Вы обязаны прервать телепортацию! Или перенести ее на более спокойное время! Там внизу сейчас убивают и насилуют. Лучше переждать этот период.
— Процесс остановить невозможно! — равнодушно отвечал мне тем временем искин дома, — Эта область находится вне доступа моих управляющих цепей. Информация, поступает по узкому каналу, не предназначенному для двухсторонней связи. Возможно главный искин дома, спрогнозировав все вероятности, посчитал данное время и место оптимальным. Повторю, я не обладаю полными данными.
— Мне нужно подумать! Выпусти меня пожалуйста! — попросил я, закипая, готовый вот-вот обругать все это тупое железо, что называет себя интеллектом. И которое сейчас играючи посылает, прослужившую этому дому чуть не тысячу лет девушку, на верную гибель.
Я метался из угла в угол, как зверь в клетке, в огромном алом зале, и мысли мои были одна другой чернее.
'Я конечно все понимаю! Люди, проект, новые тела. Все это здорово. Но ведь страдаем-то мы, не в каком-то виртуальном мире, а совершенно по-настоящему. И если тут насилуют, то не голограмму какую-то, а тело из плоти и крови. И если убивают, то тоже навсегда, и при этом нам, очень-очень больно! И как быть? Что за...?'
И вот наконец, решившись, я вскочил на черный диск как в седло коня, готовый мчаться куда-то галопом, а когда в моей голове вновь зазвучал слащавый голос искина, я понял, что буду делать.
Для начала я решил выяснить какова степень изоляции данного подуровня. После кратких переговоров, я узнал, что единственный вход сюда, настроен только на одного Притория, которого искин почему-то назвал координатором проекта. И что попасть на этот уровень другим способом, невозможно. И тогда я, вспомнив кольцеобразную террасу там наверху, и окружающую ее внешнюю стену, что была высотой метра четыре, решил попробовать другой ход.
Когда искин наконец, понял, чего я от него добиваюсь, он на целую минуту завис, а затем, выдал следующее:
— Степень риска при таком способе проникновения на данный подуровень, превышает максимальный порог. Поэтому передвигаться таким способом не рекомендуется.
Я, грубо оборвав эту тупую железку, попросил не читать мне мораль, а предложить варианты решения проблемы. Мне нужно было спуститься вниз, желательно не в разобранном виде, а затем, вновь вернуться назад с определенным грузом.
Искин долго скрипел своими мозгами, пока наконец, не предложил дождаться Притория который все и решит.
обругав это чудо технической тупости, за отсутствие фантазии, я попросил выдать мне весь список имеющегося в наличии альпинистского снаряжения. А порывшись в каталоге, с удивлением обнаружил, среди привычных в мое время веревок, карабинов, клиньев и молотков, вовсе незнакомые девайсы. К примеру, меня заинтересовал пакет ?312. На главной странице информационного листа, на краю гигантской пропасти стоял улыбающийся парень, в оранжевом жилете, напомнившем мне строительные жилетки дорожных рабочих моего времени. Заголовок над этим фото, указывал на данный жилет как на самый лучший вид альпинистского снаряжения. Попросив Искин рассказать об этом девайсе поподробнее, я получил довольно развернутую справку.
— Спасательно-страховочный модуль Эверест, предназначен для обеспечения безопасности в гористой местности, при туристических восхождениях и спортивных состязаниях. Альпинистский модуль Эверест, выполнен в виде жилета антиграва, способного поднять до двухсот килограммов веса. Так же этот модуль снабжен двумя гравигенерирующими головками, выполняющими роль очень высокоэффективного и экономичного двигателя. В комплект входит; два управляющих блока, один встроенный, располагающийся на груди слева, а второй дистанционный в виде сенсорного браслета, предназначенного для транспортировки раненых и различных грузов.
В списке имелось пять модификаций, которые отличались только внешним видом и удобством креплений.
Я заказал два, самых на мой взгляд удачных из этого списка, после чего, попросил подобрать мне более менее подходящий комбинезон, обувь, и большой наручный таймер секундомер, с настроенной на финальную стадию телепортации секундой.
И вот, получив заказанное; браслет таймер, с мигающими крупными цифрами: 5:59, серебристый комбез, с наикрутейшими ботинками на толстой, рифленой подошве, с перчатками, легкой каской, и тот самый, тоже серебристого цвета жилет, в двух модификациях.
Быстро облачившись, в идеально подошедшее по размеру снаряжение, нацепив на запястье мигающий красным таймер, я, взяв оба жилета подмышку, рванул наверх.
Времени было предостаточно, но чуяло мое сердце: 'не все будет так просто как кажется!'
Выйдя под ночное, усыпанное яркими звездами небо, я подумал было вернуться и попросить какой-нибудь, самый завалящий парализатор, но посчитав это излишним, направился к видневшейся на фоне звезд внешней стене. Пройдя мимо большого фонтана и раскидистого куста с крупными цветами похожими на нарциссы, я остановился под шершавой, метров четырех стеной. Опустив на белые плиты один из жилетов, я как успел рассмотреть на картинке, надел второй, и достав из специального кармашка браслет управления, нацепил его на правую руку.
Насколько я помнил, этот жилет может поднять до двухсот килограммов веса, так что возможно запасной и не понадобится. И вот, коротко помолясь, я вдавил маленькую скрытую кнопку на левой части груди. Вначале мне показалось, что жилет почему-то не работает, но в следующий момент, я ощутил как мои ботинки оторвались от белых плит, и моя тушка повисла в нескольких сантиметрах над террасой. Взглянув вниз, увидев болтающиеся в воздухе носки своих ботинок, я слегка струсил, но вспомнив, что мне сейчас предстоит парить на почти трехсот метровой высоте над ночным парком, плюнув на свой вечный страх высоты, сдвинул указатель вертикального полета вверх.
— Ух ты! Красота-то какая! — не удержался я, — Да! Прям дискотека!
Отсюда открывалось поистине великолепное зрелище. Яркий, весь в разноцветных огнях парк, походил на некую декорацию к сказочному фильму. Повсюду перемигивались длинные, многоцветные гирлянды, тут и там плавно загорались и гасли, рассыпанные в кронах деревьев фонари, мелькали цветные лазеры. Звезды на фоне местного буйства огней, казались лишь жалким подобием, тусклым отражением, невзрачной пародией этого праздника.
Стоя на вершине широкой, в несколько метров стены, я, любуясь всей этой красотой, и не подозревал, что сегодня меня три раза убьют, и два раза попытаются захватить живым. И что как и говорила Шерри, мне будет больно, очень больно.
А пока я радовался этому великолепному зрелищу, и в приподнятом настроении оттолкнувшись от стены, полетел вниз навстречу этим сказочным огням и своей Милене.
Для начала стоит поэкспериментировать с антигравом. Я гонял его в разных режимах, то поднимаясь под самый купол, то бросаясь вниз, так что ветер свистел в ушах, почти у самой земли, резко взмывал вновь на полукилометровую высоту. Антиграв слушался моего малейшего приказа. И выписывая сложнейшие фигуры высшего пилотажа, я подумал: 'Вот если кто-то сейчас заметит меня в небе под куполом кувыркающегося как истребитель-перехватчик на авиошоу, то-то байки пойдут: у нас тут в доме свой Бетман объявился!'
Конечно поначалу я откровенно трусил. Высота всегда была моим слабым местом. Но постепенно уверившись в супер надежности этого девайса будущего, я стал смелее, а под конец так разошелся, что не рассчитав очередной вираж, с треском влетел в крону какого-то большого дерева, едва не выколов себе глаза, хорошо хоть шлем сообразил-таки надеть.
А когда проверив все возможные режимы полета, и сто раз похвалив создателей этого уникального жилета, я опустился на одну из темных полянок, лежащую в метрах ста от той самой рощи, где должна будет родиться Милена, я совершенно не ожидая такой пакости, получил в упор, полноценный импульс большого деструктора.
Я не успел даже понять каким образом это произошло, ощутив страшнейший, ломающий пространство, вырывающий сознание удар, сминающий как картон кости, и превращающий в труху плоть, сгорев в мгновенном пламени сверхновой, я умер, а в следующий миг, ощутил себя вновь стоящим на вершине той самой стены, словно на вершине мира. И не удержавшись на краю, сверзился вниз с Трехсотметровой высоты, кувыркаясь в воздухе, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой.
Но спасательно-страховочный жилет, что выдал мне дом, был рассчитан и не на такое. Пролетев кувыркаясь несколько метров, я неожиданно завис на месте, плавно дрейфуя по направлению к стене. А когда наконец, мой взбрендивший организм осознал-таки, что еще жив, и что весь предыдущий ужас и боль, всего лишь один из вариантов будущего, и в данный момент времени он абсолютно невредим, я смог двинув рукой, направить свою очумевшую тушку на парапет.
Усевшись на краю огромной пропасти, свесив ноги туда, где по-прежнему как ни в чем ни бывало, сияли разноцветные огни парка, я сильно призадумался:
'Итак, меня каким-то образом вычислили. Нужно сказать, я даже не успел понять, откуда был сделан выстрел. На той полянке было темно, однако, если там действительно засел какой-то черный с деструктором, что уже само по себе нонсенс, поскольку эти ребята никогда ночью не бывали в парке, по крайней мере насколько я успел изучить их повадки. Так вот, если там действительно кто-то ждет, возможно и не меня вовсе, ему было прекрасно видна моя серебристая тушка на фоне светящегося неба, отражавшего миллионы парковых огней. И вполне возможно, что у этого кого-то, просто не выдержали нервы'.
Я представил себе, как какой-то из вояк Леона, чинно сидя под кустиком, сторожа свою жертву, жует огромный бутер с бужениной, запивая его настоечкой из местных листьев коки, как вдруг ему прямо на голову, падает серебристый Бетман из детского мультика.
'Понятно почему меня долго не думая распылили на атомы. Представляю глаза этого вояки! Он видно с тех пор зарекся жрать местную наркоту. Ну что ж, остается проверить, кто это там меня так гостеприимно встретил'.
Глянув на секундомер, и убедившись, что времени еще больше пяти часов, я, оттолкнувшись пятой точкой, прыгнул в пустоту.
Приземлившись на самом краю парковой зоны, в далеком от всех прогулочных маршрутов месте, куда сходились нагромождения скал, что начинались у пруда, и заканчивались в метрах ста от него, создавая довольно живописную, но совершенно не пригодную для гуляния имитацию некоего предгорья. Аккуратно прыгая с камня на камень, подруливая в особо сложных местах антигравом, я ступил наконец, под сень деревьев. Эта роща была не плохо освещена, и казалась совершенно безлюдной. На пустынных аллеях, грустно перемигивались разноцветные гирлянды, в траве копошились вечные трудяги садовники похожие на зеленых жуков переростков, а в кронах деревьев, создавая удивительное ощущение некоего струения, мерцали нежным светом фонари. Остановившись под первым же деревом, я внимательно прислушался. Как бы ни хотел человек, как бы ни пытался, но привыкши к комфорту и удобству местной жизни, сохранять полную неподвижность и абсолютную бесшумность в этом зеленом царстве, он не сможет. То ветка, какая под брюхом колется, то лист соседнего куста щекочет нос, то рука затекла, то нога, в общем, как говорил когда то нам на занятиях дядя Ваня, только профессионал высочайшего класса, проживший жизнь в единении с природой, сможет оставаться в лесу незаметным. Но текли минуты, и я понял-таки, что в этой роще, по крайней мере обычных вояк какого-то из верховных нет. А если и есть кто, то я поставил бы ему зачет за скрытность.
