— Посейдон энержи... — не спеша, прочла Люси, смотря через бинокль Билла в даль, и выделяя каждую букву.
— Заправка. — сказал Билл, пока Люси осматривала в бинокль старое здание, Билл сидел на земле, опёршись спиной о повозку, и не спеша перепроверял свой крупнокалиберный револьвер.
— Раньше, машины заправлялись там. — сказал Генрих. — А заодно и продавали пищу и разные штуки.
— Неа... — сказала Люси, продолжая смотреть в бинокль. — Да её за это время перекопали уже сотню раз. Нет там ничего.
— В таких местах обычно есть скрытые подсобные помещения. — сказал Билл. — Про них в наше время мало кто знает, и есть шанс найти хоть что-то.
— К тому же её местонахождение. — сказала Лэсси, поглаживая брамина. — В этих краях почти никто не ходит. Это нас придурков занесло сюда, пока улепётывали ото всех подряд! Я надеюсь там хоть что-то есть...
Лэсси тяжело выдохнула и присела на землю рядом с Биллом.
— Мы так давно ничего не ели.
— Вы же говорить, что этот город уже близко? — спросил Гартун.
— Близко. — ответила Лэсси. — Всего то два дня пути. Проклятье! Я умру с голода за это время!
Остальные промолчали, но выражения их лиц говорили о том, что они очень понимают Лэсси и её недовольство.
— Ну, детка, — сказал Генрих, слегка посмеиваясь, — те военные сухарики всё ещё с нами, можешь опять попробовать.
В ответ Лэсси только молча, но очень недоброжелательно посмотрела на Генриха. Сухари эти были такими черствыми, что казалось окаменели, и даже вода не могла значительно их размягчить. Да и после этого они оставались такими мерзкими на вкус, что проще было жевать браминью траву, чем есть такие сухари.
— Давайте надеяться, — сказал Билл, — что это не чье-то логово. Осторожно заходим, осматриваемся, и принимаем решение.
Остальные молча кивали, и подготовили своё оружие. Билл встал, одел противогаз и шлем, и сказал: "Я захожу первый. Пошлите!" Осторожно путники приближались к обветшалому зданию заправочной станции. Рейнджер внимательно осматривал местность вокруг, не было никаких следов, похоже эта местность никем не посещалась уже очень давно. Все заправочные автоматы были разбиты, но Генрих уже знал, что как только разведка будет закончена, он обязательно хорошенько пороется в их начинке, в надежде отыскать необычную детальку. Билл подошёл к входной двери, она едва держалась на своих петлях. Люси осторожно поглядывала в разбитые окна, и отрицательно помахав головой дала рейнджеру понять, что не видит никакой опасности.
Билл старался лишь слегка отодвинуть дверь, и заглянуть внутрь, но дверь так сильно заскрипела, что будь внутри кто-то опасный, он бы уже знал о их приближении. Рейнджер открыл дверь, и какое-то время стоял на одном месте и ждал. Внутри, заправка, и все её стеллажи, были такие же обветшалые, было много грязи и песка, в окна проникали лишь несколько столбиков света, но место это оставалось тёмным.
Билл осторожно вошёл, остальные по очереди заходили за ним, на дозоре остался только вилявший коротеньким хвостом Чуба. Тут было совсем немного пространства, поэтому путники быстро осмотрели его, внутри не было никого и ничего опасного. На прилавке остался стоять проржавелый кассовый аппарат, давно ограбленный, все стеллажи были пустыми, только на полу в песке, оставалось несколько выцветших обвёрток и рекламных постеров. Путники спрятали своё оружие и расслабились, внутри так же не было никаких следов, а толстые и нетронутые слои песка и пыли говорили о том, что это место не посещалось уже не один год. Путники разочарованно поглядывали по сторонам, Люси принялась откапывать из песка бумажки, в надежде найти что-то для своей коллекции. Немногим позже именно она первая обратила внимание на то, что не смог заметить даже Билл, хотя и знал, что искал. Один из стеллажей был опрокинут и завален сверху грудой упавшего бетона с потолка. Люси внимательно осмотрела завал со всех сторон, и в тот момент, когда остальные ворчали что-то о неудачи, громко захихикала. Остальные с вопросительным выражением на лице посмотрели на неё.
— Разве вы не видите? — сказала она в ответ. — Картина не полная! — и вновь захихикала.
Билл снял свой шлем и противогаз, и так же, как и Люси, внимательно осмотрел завал. Он улыбнулся, глядя на девушку и сказал остальным:
— Наверное, теряю сноровку. Там за стеллажом, возможно там дверь в подсобное помещение.
Гартун и Генрих с подозрением посмотрели на завал, а Лэсси решила высказаться за них и за себя в слух.
— А если нет? Или если там пусто? Потратим драгоценные силы на завал?
— Да тут всего кучку больших валунов отбросить. — сказал Билл. — Вы только немного поддержите.
Так и вышло, куски бетона в основном ворочал рейнджер, пока остальные по очереди помогали ему. Было мрачно и очень плохо видно, но как только они смогли освободить стеллаж и выровняли его, за ним и вправду оказалась металлическая дверь, словно вовсе не тронутая временем. Теперь остальные помогали рейнджеру гораздо охотнее, каждый из них старался заранее не радоваться, не только потому, что внутри могло ничего не быть, но и потому, что, наверное каждый задумался над тем, а смогут ли они открыть эту явно крепкую дверь. Вскоре они откинули стеллаж в сторону, Билл дёрнул дверь, но та была крепко накрепко закрыта.
— Может разобьём замок? — спросил Генрих, неуверенно поглядывая на замочную скважину.
— Это может помочь, — сказал Билл, — а может и наоборот намертво заблокировать. Я попробую вскрыть его отмычкой.
Билл улыбаясь вытянул из волос Лэсси металлическую заколку, потом ещё одну, блондинка не сопротивлялась, хотя конечно не могла и просто смолчать. Разогнув обе заколки в две разные формы, Билл принялся работать с замком. Безрезультатно он провозился около десяти минут, после чего Люси смогла пересилить свою неуверенность, и сделав рейнджеру замечание, что он делает не так как нужно, вызвалась попробовать. Билл не спорил, он знал, что не владеет подобным искусством, и по сути если и мог вскрыть, то самые простые замки, без разного рода хитростей. Люси пыталась вскрыть замок ещё пять минут, пока не лопнула нижняя заколка. "Дерьмо!" — послышалось сразу от нескольких из путников.
— Мне нужно что-то крепкое. — сказала Люси. — Что-то, что пролезет вниз, но выдержит нажим.
Потребовалось не мало времени на поиски подходящего предмета. Ничто не подходило, но сумел помочь Генрих, быстро сделавший из старой консервной банки длинный кусок жести, и сложив его несколько раз хорошенько сплющил молотком, после чего вышла тонкая и длинная заточка. Люси понадобилось ещё чуть ли не десять минут, и в тот момент, когда вера в успех уже практически покинула даже рейнджера, замок не без тяжёлого усилия Люси, щёлкнул, и дверь сразу же приоткрылась. Лэсси как глупышка рассмеялась, хлопнув в ладоши, но тут же смутилась, заметив своё поведение. Билл похлопал довольно улыбающуюся Люси по плечу.
— Ты молодец. Этот замок был не из простых.
— И не самый страшный. Последние зубчики были самыми сложными, но я подобное проворачивала не раз на замке нашего склада! Там всегда можно было спрятаться, если чего начудишь!
Люси радостно рассказывала, довольная своим достижением. Она и не заметила, что рука рейнджера всё ещё лежит у неё на плече, а когда заметила, то мгновенно растерялась и стыдливо спрятала глаза. Вначале ей хотелось сбросить руку Билла, но одновременно она боялась его оскорбить.
— Пойдёмте. — сказала она и не спеша встала с коленей, от чего рейнджер убрал свою наглую руку сам.
Металлическая дверь со скрипом открылась. За ней находился спуск вниз, ведущий в небольшую комнату. Тут было темно, воздух был очень спёртым и воняло чем-то странным. Рейнджер освещал комнату подсветкой на своём Пип-Бое, а Генрих использовал фонарик, который лично собрал из разного барахла незадолго до этого. Комната была практически пустой, стояли четыре большие стеллажа, а в дальнем углу лежал скелет человека. Среди его костей валялись четыре пустые бутылки из-под различного алкоголя, и пустая коробочка из-под пальцевых шприцов с морфием, такой использовали в своё время военные. Похоже, что этот человек, кем бы он не был, не смог вынести резких перемен в мире и приблизил свой конец. Эта комната явно была кладовой, но по-видимому её уже давным-давно разграбили.
— Бедняга... — сказал Генрих задумчиво глядя на этот скелет. Когда он встречал какие-нибудь необычные остатки прошлого, в нём больше чем в ком-то другом пробуждались таинственные чувства. — Есть в этом... Есть в этом нечто, прекрасное что ли...
Остальные посмотрели на Генриха с очень необычными выражениями на лицах.
— Нет! Я имею в виду... — пытался он оправдаться. — Это как-то необычно. Отыскать подобную картину, картину из прошлого, и в ней застыла целая история. Я не знаю, как это выразить точнее...
Его спутники словно заразившись от Генриха странными откровениями так же уделили "картине" своё внимание.
— Я понимаю тебя. — сказал Билл, глядя на скелет практически так же задумчиво как и сам Генрих. — Я в своих странствиях встречал много подобного. Наверное. просто зачерствел. Порой мне кажется, что прошлое оно так близко. Словно, словно оно никуда не делось, но это мы смотрим на его признаки из другого мира.
Через несколько секунд Лэсси пренебрежительно фыркнула, смутив этим Генриха и Билла, но тем самым полностью разогнала странную атмосферу мистического прозрения, что овладела мужчинами.
— Из другого мира... — ворчала Лэсси, и принялась обыскивать пустые полки, в надежде отыскать хоть что-то. — Я сейчас охрененно голодная, и голод этот совсем не из другого мира!
— Да. Точно. — сказал Билл виновато улыбаясь. — Давайте попробуем тут хорошо поискать, хотя я не думаю...
— Нашла! — радостно засияла Люси, и преподнесла своим друзьям небольшую, потерзанную временем картонную коробочку, которую внимательная девушка отыскала под одним из стеллажей. Эта коробочка была бежевого цвета, и на её картинке был изображён пожилой ковбой, с длинными седыми усами и седой бородкой. В его руках находилось огромное блюдо, на котором лежала зажаренная курица, щедро обсыпанная овощами и зеленью. Ковбой доброжелательно и тепло улыбался, словно родной отец или дядюшка, преисполненный родительской опекой и любовью.
— Старина Фермер Том. — не спеша читала Люси, что там было написано на этикетке. — Куриный Були он, приготовленный с любовью. А чё это такое вообще?
— Куриный бульон. — поправил её Билл.
— Оно... съедобно?
— Как и любое довоенное дерьмо. — недовольно ворчала Лэсси. — Но в нашей ситуации это хоть что-то.
— Бульон, — сказал Генрих, — это навар, сделанный на мясе, может быть вкусным и питательным.
Люси с интересом потрясла коробочку, послышался шелест бумаги, или что-то подобное.
— Навар? — сказала она. — Там внутри явно не бутылочка, или баночка. А на этикетке написано: "Десять пакетиков".
— Это как со всей довоенной едой. — сказал Билл. — Почти всё, что дошло до нашего времени, было полуфабрикатами или было набито консервантами. Это сухой бульон. Его сначала приготовили, а потом дегидрировали. В смысле полностью извлекли воду, высушили.
Лэсси, Гартун и Люси внимательно слушали, чуть ли не с открытыми ртами.
— Пока оно не превратилось в порошок. — добавил Генрих. — Теперь его нужно просто залить кипятком, и оно опять превратиться в готовый бульон.
— Странно! — продолжала удивлённо рассматривать коробочку Люси. — Тут есть список, из чего оно сделано. Среди прочего написано: "Кукурузный крахмал". Не знаю чё это, но зачем в мясной навар пихать кукурузу?
— А ты думаешь, — сказал Билл улыбаясь, — что остальная "пища в коробках" даже в своё лучшее время делалась без примесей? В них пихали кучу всякого полу-съедобного барахла, чтобы сэкономить на пище. Во времена перед войной, во многих местах была нехватка продуктов.
— Может, в нём можно будет размягчить наши сухари? — предложил Генрих. — Сам по себе бульон утоляет голод ненадолго, а мы и так давно не ели.
Пока остальные размышляли над тем, что делать с первой находкой, Гартун обнаружил ещё одну. Это была маленькая и тоненькая коробочка, завалявшаяся на верхней полке одного из стеллажей.
— Смотрите! Чего это?! — радостно спрашивал Гартун, передавая коробочку Генриху.
Через несколько секунд, Генрих расплылся в улыбке, а чуть позже залился смехом. Остальные вопросительно на него смотрели, совсем не понимая, чего это он так.
— Джимми Хетс!! — чуть ли не выкрикнул Генрих. — Синие, ребристые.
Едва он успел договорить, как поток несдержанного, сильного смеха, вырвался из него. Генрих смеялся до самых слёз, и только когда немного успокоился, то смог вновь говорить.
— Прости приятель!.. — сказал Генрих, продолжая посмеиваться. — Но этим мы не сильно насытимся!
Гартун слегка смутился, пока остальные так же хихикали, заразившись от Генриха его истеричным смехом, хотя и не понимали, что его так веселит.
— Что там? Что там такое? — не выдержала Лэсси. — Покажи!
— Да это презервативы! — сказал Генрих и показал коробочку остальным, всё ещё смеясь.
— Что это такое? — искренне удивилась Люси.
Внезапно после её слов Генрих засмеялся ещё сильнее, от чего девушка смутилась, ей это совсем не понравилось. Генрих не хотел обижать Люси, просто не смог удержаться.
— Прости. Прости милая. — сказал он. — Я не хотел тебя оскорбить. Просто, у нас это все знают, и... Ну просто...
— Ну я же не виновата, что у нас не все! — насупившись ворчала Люси, но не уходила в негодовании, а лишь отвела свой взгляд от Генриха, делая вид что вновь активно что-то ищет.
— Это контрацептивы. — сказал Билл, но не Лэсси, не Люси, и тем более Гартун, совершенно не поняли его. — Ну это такие... Такие... — замялся рейнджер, от чего Генрих вновь начал хихикать, пока Лэсси слегка не толкнула его в плечё.
Генрих прокашлялся, и решил помочь рейнджеру.
— Это такие вытянутые капюшончики из резины, как надувные шарики.
— Я видела такие на картинках! — сказала Люси.
— И чё? Чё их надувают? — спросила Лэсси.
— Их... — на секунду замялся Генрих, но быстро отогнал от себя всякое смущение. — Их мужчина одевает на свой член.
— Зачем?.. — искренне удивилась Люси.
— Ну что бы во время близости, его семя не попало, куда нужно...
— В смысле, — продолжала удивляться Люси. — что бы не было детей?
— Видишь, ты смышлёная девочка! — сказал Генрих улыбаясь.
— Зачем кому-то делать такую херню? — искренне удивлялась Лэсси.
— Ну, как зачем? — слегка растерялся Генрих. — Ну что бы их не было, детей. После того, как займешься любовью...
Генрих пытался объяснить, но Лэсси, Гартун и Люси продолжали смотреть на него как на идиота, или того, кто принимает за идиотов их самих.
— Ты что, серьёзно? — продолжала удивляться Лэсси. — Это же как сделать оружие, которым нельзя убить.
— И такое было. — продолжал свои попытки Генрих. — Было и не летальное оружие, и презервативы. Ты же не будешь делать ребёнка каждый раз, как тебе захочется заняться сексом?
