Будь Обри чуть смелее, Асока, опуская подробности, могла бы поведать собеседнице занимательную историю с походом в Песчаный Лог — обитель пустынных тварей, охочих до свежины из друг друга и неосторожного путешественника.
С появлением на Татуине большого количества воды и восстановления рек, текущих с искусственных ледников в горах, на планете произошёл взрывной рост популяций различных животных от не совсем безобидных травоядных типа бант и прочих завезённых на планету любителей зелени, до зубастых и клыкастых хищников. Песчаный Лог оказался примечателен тем, что был расположен в промежутке между двумя крупными озёрами, берега которых заросли сочной растительностью. Кроме зелени там, как говорилось выше, водилось множество травоядных и тех, кто желал ими закусить. Сам Лог был центром миграционных путей и местом тренировок Асоки по обузданию некоторых порой приятных, а порой не очень, личных особенностей, доставшихся в наследство от отца. Иногда просыпающийся парализующий и убивающий взгляд был одной из таких "особенностей", поэтому папа не жалел сил и времени для того, чтобы родное чадо обрело контроль над полезным навыком и "особенностью" организма. Не дай Сила дар выйдет из-под контроля в самый неподходящий момент и пострадают близкие разумные...
Чего Асока не стала бы рассказывать ни под каким соусом, так это о фактах "намоленности" места. Не один десяток самых грязных отбросов, на которых пробы негде ставить, обрели последнее пристанище в желудках местных обитателей, после "знакомства" с кривым костяным или обсидиановым ножом, пробившем их сердца или от уха до уха вскрывшем шею. Чаще всего во славу Миледи клеймёных грешников убивал отец, но в последний год к нему присоединилась дочь, во время предпоследнего магического ритуала собственноручно зарезавшая семерых конченных злодеев, распятых на концах семилучевой звезды...
В тот, вроде ничем непримечательный день, всё сразу пошло не так, как задумывалось. Стоило их аэроспидеру приземлиться на каменистой площадке на окраине Лога, а судам охраны разместиться за озёрами — нечего всяким разным посторонним смотреть, чем занимаются лорд Слизерин с дочерью, отец начал оглядываться по сторонам, к чему-то судорожно принюхиваясь, будто взявший след боевой фелинкс. На вопрос обеспокоенной дочери он ответил о знакомом чувстве и знакомце, с котором встречался почти десять лет назад...
Присев на корточки, папа сотворил двойника, пустив того пешком по границе каменной осыпи с крохотной песчаной дюной. Не успела приманка сделать десяти шагов, как под её ногами взорвался натуральный султан из песка и камней, выпустив наружу здоровенного матёрого крайт-дракона, который, проигнорировав тактильную иллюзию, на всех парах устремился к живой добыче. Асока, не ожидавшая подобного развития событий, замерла в ступоре и очнулась только тогда, когда на месте отца внезапно возникло серебристо-синее чудовище, превосходящее размерами монстра из песков. Расправив сложенные на спине крылья, чудовище вытянуло длинную шею, увенчанную мощной головой с клыкастой мордой, и подскочило вверх, свалившись на спину резко затормозившего крайт-дракона, попытавшегося сдать назад и зарыться в спасительный песок. Новый монстр, в которого превратился отец, был красив настоящей хищной красотой, какой отличается великолепное древнее оружие, часами притягивающее к себе взгляд ценителя. Гибкое мускулистое тело, покрытое прочной чешуёй, острейшие когти, кинжальные зубы, вонзившиеся в холку пустынного недомерка. У крайт-дракона не было ни шанса... Это было... это было потрясающе, восхитительно, изумительно!
А потом они оба — чудовище-отец, оказавшийся настоящим драконом, а не местной жалкой подделкой, и она ели сырую тёплую печень поверженной добычи, приправленную перцем и солью. Асоке тогда казалось, что ничего вкуснее она в жизни отроду не ела, а отец, сжимал в страшной когтистой лапе громадную серебристо-серую жемчужину, извлечённую из вспоротого желудка песчаного неудачника. Оказывается, именно её он почувствовал первой, а не опасность от раздобревшего крайт-дракона, десять лет назад, чуть не закусившего им самим. Когда резко проснувшийся голод был утолён, дочь долго водила пальцами по крепким чешуйкам, будто покрытым инеем, и чесала надбровные дуги на морде дракона, от чего отец едва ли не мурлыкал как домашний лот-кот, а Асока млела и мечтала сама обратиться в дракона, чтобы взлететь высоко-высоко и парить в небе...
— Хорошего помаленьку, — улыбнулся отец, вернув себе привычный облик. — Считай всю ману, вместе с ядром и накопителями опустошил.
— Пап, а я смогу? — от волнения Асока никак не могла точно сформулировать вопрос.
— Сможешь, ты же моя дочь, — ответил отец, убирая жемчужину в специальный карман на поясе. — Терпение и труд всё перетрут. Ты готова тренироваться и медитировать сутками напролёт?
Готова ли она? Да ради такой возможности она горы свернёт и лишний час в сутках найдёт!
— Это не единственный наш облик, — загадочно улыбнулся отец. — Есть не менее захватывающие, но покажу я их тебе, когда ты освоишь боевую медитацию и сумеешь взять трансформацию глаз под полный контроль.
Нужно ли ещё что-то добавлять про мотивацию?
Через месяц медитаций после приснопамятной охоты добычи на охотника папа под неусыпным руководством Ксаны собрал свой первый световой меч, главное место в котором занимала добытая в желудке крайт-дракона жемчужина, чей цвет повторял гудящий серебристо-серый клинок...
Обо всём этом, опуская "интимные" подробности, Асока могла поведать гостье, но вопрос так и остался висеть на кончике языка Обри Уин, вместо него в свободный путь стёк другой вопрос:
— Лорд Слизерин и ты... Нет, не так, твой отец, он же не из нашего мира? — наткнувшись на прищуренный взгляд вмиг подобравшейся Асоки, Обри поспешила пояснить. — Я под клятву кровью получила доступ к вашим настоящим медкартам, к тому же леди Слизерин доверила мне вести её беременность, поэтому ваш страшный твилек, командующий безопасниками, дал исчерпывающий инструктаж о последствиях раскрытия тайн кому бы то ни было, кроме вас самих. Меня заинтересовал ваш генокод, а думать и анализировать происходящее вокруг при должной сноровке я и сама умею. Разреши пояснить.
— Уж будь добра, — от слов Асоки впервые за вечер повеяло натуральным ледком. Настоящая дочь своего отца! Обри незаметно поёжилась, вот же дёрнула её нелёгкая распустить язык!
— Как целитель и медицинский работник я последнюю неделю занята с учёными и бактеорологической лабораторией, выпускающей универсальные иммуномодификанты. Не каждый сумеет сложить правдоподобную картину из обрывков фраз, но бак-лаборатория, колониальные транспорты, автоматические заводы полного цикла, боевые эскадры и многое другое натолкнули меня именно на эту версию происходящего. Алфавит на твоём датападе и язык, на котором ты иногда разговариваешь с отцом, в конце концов.
— Да, ты права, папа из другого мира и скоро планирует возвращение домой, — ответила Асока, призывая к себе комлинк. — Извини, я приглашу папу, обновим твои клятвы, чтобы ты ненароком никому ничего лишнего не растрепала. Сама я не очень сильна в магии крови.
— Я хочу полететь с вами. С детства мечтала исследовать неизведанные миры, к тому же ты так увлекательно рассказывала про колдомедицину, что я просто не могу устоять против искушения.
— Добро пожаловать на борт, — над комлинком Асоки повисла голографическая проекция лорда Слизерина.
Конец интерлюдии
Интерлюдия
— Владыка Сидиус! — бархатными интонациями, приправленными горловым рыком приветствия одного хищника другим, прозвучало под сводами заброшенного ангара одного из неиспользуемых фабричных секторов Корусанта. Ветхие своды канувшего в забвение завода не первое десятилетие были выведены из эксплуатации и уже не первый год ждали своей очереди на рекультивацию с реновационными застройками.
Тот, кто по глупости или недомыслию решил бы, что ангар вот-вот развалится от лёгкого дуновения ветра, глубоко ошибался. Внешний вид не означает суть, а суть одного из секретных убежищ ситха скрывалась в самой современной начинке, замаскированной в нарочито ржавых стенах и выщербленном дюрабетоне пола. Охранным системам затрапезного то ли ангара, то ли сарая могли позавидовать некоторые банковские хранилища банков первой руки.
— Владыка Тиранус, — второй голос не был бархатным, скорее скрипел древним несмазанным тележным колесом, от чего кожа у собеседника невольно покрывалась предательскими мурашками тщательно ретушируемого страха. Помимо грозного скрипа в нём читалась некоторая доля высокомерия, приправленного капелькой презрения, Обертоны топорщились нескрываемым гневом, истекая натуральным змеиным шипением и ядом, капающим с языка.
— Рад приветствовать вас, учитель, — к лёгкому порыкиванию хищника добавилось подобострастие, с которым младший обращается с умудрённому опытом старцу или слабый к сильному, причём вопрос о табели рангов давным-давно закрыт и не требует дополнительных разъяснений, кто, где находится.
— Как благородно с вашей стороны, Владыка Тиранус, выкроить из своего сверхплотного графика минуту времени на старого учителя, я тронут. О, не обращайте внимание на старческое брюзжание, — снисходительно ухмыльнулся Сидиус, поигрывая мелкими электрическими разрядами, которые подобно монетке профессионального шулера перемещались вокруг костяшек пальцев сжатого кулака ситха. — Рассказывайте, как вам пришла в голову убийственная мысль дёргать за усы коррелианского лютокота. Или вы решили закопать наш ПЛАН в зародыше? Что же, действовать согласно инструкциям ваши подчинённые не умеют, и вы, впрочем, тоже. Зато у вас великолепно выходит хоронить все перспективные начинания.
— Ваши игры с диким нексу, Владыка Сидиус, тоже не привели к ожидаемому результату, — осмелился возразить Тиранус собеседнику, он же граф Дуку.
— Именно поэтому мы сейчас ведём высококультурную беседу, а не занимаемся изучением пыточных техник в которых вы, Владыка Тиранус, выступаете в роли ученика и учебного пособия одновременно. Удивлены? Да, я умею признавать собственные ошибки, тем не менее это не снимает с вас личной ответственности за провал. Если вы затеяли дело, будьте добры доводить его до конца, а не сбегать, поджав хвост.
От графа на весь ангар полыхнуло гневом.
— Ну-ну, мой темпераментный ученик, — отечески усмехнулся Сидиус, — приберегите эмоции для поединков, а на людях держите себя в руках, вы, как-никак, лицо публичное, как и я, но хорошенько запомните преподанный нам обоим урок и не забывайте. Слай Мур как-то дала нашему общему "другу" характеристику, почерпнутую из его же слов, сказав о его незлопамятности. Впрочем, она акцентировала внимание на его великолепной памяти и злости. А ещё она упоминала избирательный склероз нашего отсутствующего визави.
— Склероз?
— Вы не ослышались, Владыка Тиранус, склероз. Отомстил и забыл, а потом отомстил ещё раз.
— Хм, в таком контексте о склерозе я не думал, — хмыкнул Тиранус. — Занятная избирательность. Я приму меры.
— А следовало бы подумать. И меры примите, Владыка, — серьёзно кивнул Сидиус из голоса которого исчезла насмешка. — Мои аналитики считают, что наш "больной" не удовлетворится головой наёмника, а с его возможностями он может вполне замахнуться на наши головы, так что либо ищите способы примирения, либо принимайте меры... Будьте осторожны, мои неразумный ученик.
Сидиус задумчиво перебирал пальцами по складкам мантии, что не укрылось от внимания графа Дуку.
— Вас что-то беспокоит, Владыка Сидиус?
— Беспокоит, — не стал отнекиваться ситх, оставив в покое мантию и пояснив причину нервозности, пробившейся через дюрастальную маску невозмутимости. — С утра меня преследует чьё-то навязчивое внимание. В Сенате, в кабинете... Самые тщательные проверки не выявили никакой слежки, но мне не удаётся избавиться от навязчивого ощущения чужого взгляда, буравящего спину.
— Браво! — громкий звук аплодисментов, раздавшийся одновременно с шелестом вспыхнувших "лезвий" световых клинков, мгновенно извлечённых из складок одеяний, заставил ситхов развернуться к источнику предполагаемой опасности. — Позвольте отдать должное вашей интуиции, Владыка Сидиус.
— Кто вы, как сюда попали? — провернулось на нес мазанной оси тележное колесо. Сидиус не мог поверить, что кто легко и непринуждённо взломал систему безопасности тайного убежища.
— Как много вопросов сразу. На какой отвечать? — весело осведомилась отпочковавшаяся от стены тень. Мрак, вившийся вокруг фигуры незваного гостя, начал истаивать, стоило тому вступить на освещённый участок ангара.
— Лорд Слизерин?! — ощерился Сидиус, выпуская с кончиков пальцев пучок молний.
Достигнув фигуры вторженца, молнии испарили не только туман, но и самого человека, только торжествующий оскал не успел занять место на лице ситха.
— Однако, какой вы негостеприимный, — прозвучало из другого угла. — Что ж, кафом здесь определённо никого угощать не собираются, — усмехнулись в третьем углу, во мраке которого проступил человеческий силуэт. Из-за старых, полу рассыпавшихся транспортных контейнеров выступила третья фигура, выход из ангара перегородила четвёртая. — Имя нам Легион! Всех не перебьёте.
— Это иллюзии, — повёл световым клинком граф Дуку, — он дурачит нас.
— Действительно, — опал туман с фигуры у контейнеров, — как вы догадались?
Ответить граф не успел, сбитый с ног мощным силовым толчком, прилетевшим от пятой иллюзии, отделившейся от стоек посадочного терминала. Сидиус, крутнувшийся на пятках, возвёл вокруг себя непроницаемый силовой барьер, наблюдая, как его учеником играют в пинг-понг, будто мячиком швыряя беспомощного графа от фигуры к фигуре и не давая тому коснуться поверхности.
— Наглядный урок слабых мест Атару с её гимнастическими прыжками. Стоит форсьзера подловить в верхней точке траектории, он становится трупом, хотя, если он потенциальнее сильнее противника, то может отбить атаку, но вся беда в том, что граф столкнулся не с классическим применением Силы, а с немного другой школой, — внутри силового барьера возникла шестая иллюзия или же нет? Палпатин не доверял чувствам, вещавшем ему о разумном из плоти и крови, который стоял напротив его. Впрочем, аналогичный отклик давали все копии лорда Слизерина, играющиеся живой игрушкой. — Кажется сейчас графа стошнит... Нет, не кажется. Тьфу! А я, глупый, надеялся на знаменитый вестибулярный аппарат джедаев. Сила, какой афронт, как неэстетично. Мальчики, оставьте старика в покое, — распадаясь на две половинки под действием красного светового клинка Сидиуса, иллюзия тяжело вздохнула и развеялась туманной дымкой, а ситх почувствовал, что не может оторвать ноги от пола, который вдруг стал податливым, будто утекающий вниз песок.
— А это наглядный урок по отвлечению внимания, — с высокого потолка опустилось очередное туманное облачко, сформировавшись в лицо Слизерина, — и обману чувств. Сила не зря предупреждала вас, Владыка Сидиус. Открою вам секрет. Для слежения не обязательно цеплять на вас трекер, достаточно повесить следилку, настроенную на определённого человека, на дверь, наложить её на пол, на спидер, на помощников и доверенных лиц требуемого разумного, и они, сами того не ведая, приведут к нужной цели. Согласитесь, Владыка, просто и не лишено изящества.
