Адмирал увидел вспышку серебра в луже крови. Он выхватил лист Крэба Уйснига и вложил его в руку Толмаха.
— Это ваше. — Голос Мерфи дрогнул. — Это всегда было вашим. Я этого не заслуживаю!
Толмах яростно замотал головой и прижал лист к груди более молодого человека.
— Сделай, — выдавил он сквозь рот, наполненный кровью.
Он попытался сказать что-то еще, но больше не мог говорить. Он снова слабо прижал листок к груди Мерфи, и адмирал накрыл своими пальцами его внезапно ослабевшую руку... и листок. Он посмотрел в эти свирепые старые глаза, огонь в которых наконец погас, и медленно кивнул.
— Хорошо, — прошептал он, касаясь морщинистого лица другой рукой. — Хорошо.
Две минуты спустя Алан Кэлан Толмах, президент системы Нью-Дублина, скончался.
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ
— Чувствуешь себя лучше? — спросил О'Хэнрати, обернувшись, когда Мерфи вышел на балкон губернаторского особняка, чтобы присоединиться к нему. Небо на востоке занимала заря, освещая виселицу, установленную на площади суда, и уже собравшуюся толпу.
— Чешется. — Мерфи дотронулся до повязки под своей униформой. — На самом деле, она ужасно чешется. Но наниты работают над этим, и мне повезло — кости не повреждены, а только немного восстановлены мышцы. Другим повезло меньше.
— Пятеро погибших — из Нью-Дублина, я имею в виду. Только один из армейских придурков выжил. — О'Хэнрати покачал головой. — Удивительно глупо со стороны Липшена. Он говорит, что был приказ арестовать вас как можно более публично. Очевидно, центр хотел донести сигнал до Окраины. Так что, возможно, он не единственный, кто был удивительно глуп. Но "выполнение приказов" — не оправдание, и ему еще предстоит этому научиться.
— Кстати, об ошибках. — Мерфи облокотился на перила, чувствуя, как пронизывающий утренний холод обжигает его лицо и уши. — Это еще один случай, Гарри.
— Толмаха убили. Этого было достаточно, чтобы Кранн-Бетад послал толпу линчевателей вытащить Липшена и его помощников из камер. По крайней мере, вы настояли на суде, который прошел довольно быстро. В конце концов, повсюду были камеры.
— Казнь Липшена и маршалов, не говоря уже о капитане столичной дивизии, имеющем массу связей с Пятьюстами, не поможет нашему делу, — сказал Мерфи. — Центральные миры будут использовать это как еще одно доказательство измены.
— Теперь президентом является Дьюар, — ответил О'Хэнрати. — И, по их словам, он и остальная часть сектора больше не являются частью Федерации. Так что это не государственная измена, а просто применение внутреннего законодательства.
— Как, черт возьми, мы могли этого не заметить? — спросил Мерфи. — Мы знали, что там беспорядки, но...
— Не уверен, что это было сделано специально ради нас, — ответил О'Хэнрати. — О, не сомневаюсь, что то, что произошло здесь и в Дию, во многом было связано со временем, но что-то подобное не происходит спонтанно. Вы не хуже меня знаете, что они, должно быть, планировали это уже давно. И не то чтобы кто-то из нас думал, что у них нет достаточных оснований!
— Оправдано это или нет, но центр взбесится.
— Ну, а почему это должно как-то отличаться от всего, что происходило раньше? Вы ведь помните тот день, когда рассказали мне о "Законе Мерфи", не так ли? Что может пойти не так, то пойдет не так? — О'Хэнрати пожал плечами.
— В какой момент вся эта ситуация вышла из-под нашего контроля, Харрисон? Мы приехали сюда, чтобы найти доказательства того, что риши были...
— И мы их нашли. А затем это превратилось в снежный ком — вот и все.
О'Хэнрати замолчал и указал на дверной проем в основании особняка, откуда ополчение Нью-Дублина вывело Липшена, двух маршалов и единственного выжившего армейского хоплона навстречу ледяному рассвету. У Липшена отсутствовала нижняя часть правой руки, хоплон сильно хромал, и все четверо были одеты в ярко-оранжевые комбинезоны, когда их вели сквозь толпу вооруженных ополченцев к виселице.
В толпе раздался свист, и что-то полетело. Оно ударило Липшена в грудь, и еще несколько предметов размером с кулак полетели в осужденного.
— Хотите попытаться остановить это? — спросил О'Хэнрати.
— Кранн-Бетад требует крови. — Мерфи покачал головой. — Толмах был... он был единственным президентом, которого когда-либо знало большинство из этих людей. Они любили этого старика, и не без оснований, и ситуация уже выходит из-под контроля. Если есть хоть какая-то надежда вернуть сектор в состав Федерации, они должны знать, что, по крайней мере, сначала добились справедливости для него.
— Вы действительно думаете, что есть большая вероятность этого? — тон О'Хэнрати был почти сочувственным. — Вернуть их обратно в Федерацию?
Мерфи пожал плечами.
— Не знаю. Я действительно не знаю. Но я точно знаю, что мы не можем позволить Федерации развалиться в такое время, как это. Только не тогда, когда Лига только что потерпела поражение, и у нас нет ни малейшего представления о том, каков настоящий финал Сферы. И я — единственное сочувствующее Федерации лицо, которое есть у нее здесь, на Окраине. Если я попытаюсь остановить это...
Он покачал головой.
— Мы собираемся поддерживать репутацию, — сказал О'Хэнрати почти с иронией. — Сначала Син, теперь Липшен и его подручные. У центральных миров будет отличный повод для этого.
— Мы держим этого волка за ухо, старый друг. Лучше не отпускать его.
Мерфи скрестил руки на груди, пока приговоренные к казни взбирались на виселицу. Палач в капюшоне закрепил петли на их шеях, и Мерфи дотронулся до серебряного листа на своей груди и пожалел, что рядом нет Толмаха, чтобы разобраться с этой ситуацией. Но теперь это была его битва.
Воцарилась тишина, нарушаемая только воем ветра. Палач посмотрел на балкон Мерфи, и остальная толпа повернулась, чтобы сделать то же самое.
Мерфи вытянул руку. Если бы он поднял ее, казнь прекратилась бы.
Он полоснул ею себя по горлу.
* * *
Ваза пролетела сквозь голопроекцию и разбилась о стену.
— Он не предатель!
Симрон сжала кулаки и направилась к другой цветочной композиции.
— Это все предварительные сообщения, — сказал ее отец. Такоре было направился к хрустальной вазе, на которую Симрон положила глаз, но передумал. — У меня все под контролем.
— Под контролем?
Симрон схватила вазу за край и запустила ею в голографическое изображение, на котором был изображен Терренс Мерфи, его лицо стало мрачным и угрожающим, в то время как голос за кадром говорил о коррупции, должностных преступлениях и военном диктаторстве. Вайом наклонился вперед на кушетке, поставив локти на колени и сложив руки под подбородком.
— Выключить голографию, — приказал Такоре и покачал головой. — Все это может быть просто недоразумением. Я уверен, что как только мы вернем его на Землю, то выясним, что все... не так плохо, как кажется. Мои влиятельные лица в лентах уже публикуют разные истории, которые мы можем использовать для лучшего... понимания ситуации.
— Мой отец разгромил огромный флот Лиги в Нью-Дублине, — сказал Вайом.
— Все еще есть некоторые сомнения относительно того, насколько "огромным" он был, — быстро сказал Такоре.
— Затем он улетел, чтобы уничтожить систему Лиги... и, вероятно, взорвал космодромы, о существовании которых мы и не подозревали, — продолжил Вайом. — И никто даже не стал выяснять, что происходит! Значит, когда он вернется в Нью-Дублин, он обнаружит, что генеральный инспектор ждет его, чтобы арестовать? За взяточничество?
— Были... серьезные обвинения. — Такоре сел. — Если я — и, соответственно, Венера Фьючерз, включая вас обоих, — откажусь от Пятисот, или военного флота... это погубит меня. Нас. Все.
— Значит, ты просто позволишь им бросить Терренса на растерзание волкам? — потребовала ответа Симрон.
— Он не просто раскачивает лодку, Симми. Он проделал дыру в днище и заливает в нее воду. — Такоре провел руками по лицу. — А потом он снова распространяет эту нелепую теорию заговора о ришах... — Он покачал головой. — Я делаю это, чтобы защитить тебя. И своих внуков. Ты еще молода, Симми. Развод и...
Вайом вскочил на ноги и выбежал из комнаты.
— Ты губишь его отца, — холодно сказала Симрон. — Моего мужа.
— Тогда ладно. — Такоре всплеснул руками. — Венера Фьючерз на сто процентов поддерживает Терренса Мерфи, как публично, так и в частном порядке. Что будет дальше?
— Центральные миры... — Симрон подошла к окну, выходящему на Олимпию. — Они откажутся от контрактов с Венера Фьючерз, и мы останемся без Пятисот. Разоренными.
— Должен ли я отказаться от работы поколений Такоре ради Мерфи? Человека, который собирает флот в секторе, находящемся на грани восстания, и разрешает находящейся под его контролем военно-космической верфи производить оружие, которое, по-видимому, превосходит все, что у нас есть? Человека, который не подчиняется прямым приказам командования флота? Который собирается поджечь фитиль, от которого загорится вся Окраина? Будь благоразумна, Симрон. Мы сможем пережить это... но не в том случае, если поддержим твоего мужа.
Симрон заплакала.
— Они убьют его, — сказала она.
— Это... я, наверное, могу прекратить. Просто, чтобы ты знала, мне пришлось поставить на карту больше, чем я хотел, чтобы защитить нашу семью. Но Радженда стал командующим Пятым флотом. Твой брат приведет его с Беты Лебедя так быстро, как только сможет, чтобы помешать Мерфи действовать против центра.
— Радженда всегда ненавидел Терренса, — сказала Симрон, — а теперь ты заставляешь их сражаться лицом к лицу?
— Но мы-то с тобой знаем, что Терренс не предатель, верно? Не какой-то там второстепенный военачальник, который позволил титулу вскружить ему голову, верно?
— Конечно, нет!
— Значит, он встретится с Раджендой где-нибудь за пределами центральных миров, и тогда сможет как-нибудь сохранить лицо. Поверь мне, Симми. Я знаю, как работают Пятьсот. Прямо сейчас премьер-министр обливается потом, она так напугана, но, в конце концов, они предпочли бы, чтобы он публично сотрудничал с официальной линией, заливая огонь водой, чем становиться каким-то мучеником. Мы публично отрекаемся от него сейчас, а потом позаботимся о том, чтобы позже он вышел из игры. Поверь мне.
Он положил руку ей на плечо и нежно сжал.
— Ты приказал Радженде не драться с Терренсом? Он собирается помочь покончить с этим так, чтобы ни он, ни Каллум не пострадали?
— Конечно, — пообещал ее отец и мысленно сделал пометку удалить все следы своих последних сообщений Радженде.
— Конечно, Симми. Я все продумал.
ЭПИЛОГ
Терренс Мерфи стоял на флагманском мостике "Иштар". Его руки были сложены за спиной, и над его лентами поблескивал серебряный лист ордена Крэба Уйснига, очищенный от крови Алана Толмаха, пока он наблюдал за основным экраном. Входящая сигнатура Фассета только что высветила свой идентификатор.
— "Нингишзида" с оперативной группой Один шесть четыре, — сказал О'Хэнрати, прослушав сообщение, сопровождавшее идентификатор. — Капитан Йилдиз на связи. Говорит, что они прибыли, чтобы присоединиться к нам.
— Оперативная группа Один шесть четыре вышла из Страммера... и, если я правильно помню, не подчинялась Йилдизу, — сказал Мерфи.
— Так точно, сэр, — сказал Ортиз. — Йилдиз родом с Рюкю, а не из центра. Чтобы добраться сюда так быстро, похоже, он, должно быть, поднял мятеж против своего командира, когда до Страммера дошли новости об отделении сектора.
— Мы не в первый раз слышим эту историю, — заметил О'Хэнрати. — Учитывая все эти случаи дезертирства...
Он взглянул на табло о статусе организации сил и пожал плечами. Корабли прибывали уже несколько недель, поскольку слухи о событиях в Нью-Дублине распространялись как лесной пожар по сектору Конкордия и его соседям. Немногие из здешних системных пикетов были столь же сильны, как первоначальные силы Мерфи, но большинство из них были построены вокруг по крайней мере одного сверхсветового корабля. Даже учитывая, что Грейнджер все еще сидит на Дию — по крайней мере, они надеялись, что она все еще сидит на Дию, — прибытие "Нингишзиды" довело число авианосцев Мерфи до дюжины. И он захватил достаточное количество наездников Син, чтобы оставить Нью-Дублину огромный отряд субсветового прикрытия и тем не менее заполнить все стойки, которые были на его сверхсветовых кораблях.
— Дома это будет выглядеть не слишком хорошо, — заметил он.
— Что это вы там говорили о волках? — спросил О'Хэнрати в ответ, затем покачал головой. — И это касается не только таких людей, как Йилдиз. Я не был так уж удивлен, когда Грейнджер только улыбнулась и кивнула, когда вы велели ей сесть на Дию, но Трамбле? — Он снова покачал головой. — Не скажу, что он рад этому, но у этого человека есть выдержка, и как только вы ткнули его в это носом, он не смог продолжать лояльно отстаивать линию партии. И он не единственный. — Он указал на значок на дисплее. — Мы еще посмотрим на это, Терренс. На самом деле, я не сильно удивлюсь, если мы увидим кого-нибудь из соседних секторов.
— Хорошо и плохо, — сказал Мерфи.
— Плохо? Что может быть плохого? — Каллум прихрамывал на негнущемся протезе ноги. Он потер костяшками пальцев висок рядом с повязкой на глазу.
— Я хотел вернуться на Землю с достаточной боевой мощью, чтобы отговорить кого-либо стрелять в нас, — сказал ему отец. — Но если у нас будет слишком много военных кораблей, это будет выглядеть так, будто я совершаю государственный переворот.
— Папа, они все равно скажут, что это государственный переворот. Это логично.
— Мы послали Сайласа вперед, чтобы он сообщил своей сети, что это не государственный переворот, — сказал Мерфи. — Я собираюсь изложить Пятистам и Овальному кабинету свои доводы в пользу того, что риши представляют реальную угрозу Федерации, и сделаю все, что в моих силах, чтобы отправить исследовательскую группу на Дию. И затем... Я собираюсь подать в отставку со своего поста и сдаться властям. Надеюсь, я смогу поговорить... кстати, как называется этот сектор?
— Альянс свободных миров, — сказал О'Хэнрати. — Только сегодня утром было принято официальное решение. И это больше не просто сектор Конкордия. Также было заявлено участие еще трех систем из сектора Асера.
— Замечательно. — Ноздри Мерфи раздулись, и он покачал головой, затем глубоко вздохнул. — Надеюсь, я смогу уговорить Дьюара и остальных спуститься с этого обрыва до того, как погибнет еще кто-нибудь. Это разменная монета, которая, возможно, спасет нас всех от тюрьмы.
— Ура, — сказал Каллум без особого энтузиазма. — Изгнание из центральных миров — наш лучший выбор. И все же это звучит лучше, чем позволить Федерации прятать голову в песок из-за ришей.
— Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. — Мерфи вздохнул, затем расправил плечи. — Но мы не можем позволить продолжаться этому, — он указал на входящий значок "Нингишзиды". Мы должны спасти Федерацию... а не уничтожить ее в процессе.
Он оглянулся через плечо на канал связи с командной палубой.
— Капитан Лоу, коммандер Кройцбург проложил курс назад на Землю?
