И только к концу 14го века острая потребность в огнестрельном оружии стала постепенно падать, и покупатель нашего оружия стал более разборчивым, выбирая оружие получше, а не всё подряд. И иногда торгуясь, если предложенная цена была слишком высокой. Правда, спрос всегда превышал предложение, особенно учитывая тот факт, что огнестрельное оружие конца 14го века было куда более совершенным, чем ранние образцы, с точки зрения бронебойности, скорости перезарядки, дальности стрельбы, надёжности и меткости. Почему я так много уделяю внимание огнестрельному оружию, да просто вокруг него вертелась вся политика тех лет. Оружие означает власть, у кого лучшее оружие, тот всегда победитель, а тот, кто распределяет оружие, решает, кому иметь власть, а кому нет, и значит у производителя оружия ещё больше власти. До этого в древнем мире никогда не было такой масштабной торговли оружием как тогда, и никто не побежал бы покупать у иностранцев новый меч втридорога, только потому, что он чуть острее или чуть длиннее. Небольшая разница в качестве всегда может покрыться стратегией на поле боя или физическими, индивидуальными особенностями бойцов. Огнестрельное оружие, это качественный рывок, от наличия которого стопроцентно решается исход боя, победа или поражение. Появление на поле боя хотя бы одной пушки с картечью, при прочих равных условиях это гарантия победы, потому что каждый залп это десятки трупов и раненых в рядах вражеской армии. Я молчу про невероятное психологическое преимущество, когда у тебя есть три пушки, а у врага ни одной. И если сильный и умный военный ещё может сдержать свой страх перед могучим оружием врага, то рядовой солдат просто бросает всё и бежит с поля боя, увидев последствия первого же залпа артиллерии. Что уж говорить о лошадях, которых грохот артиллерии приводил в ужас.
Тем не менее, перед современным обществом, помимо военных, встали новые задачи, которые необходимо было решать, и я уже бросил свой разум на их решение. Задача номер один, образование, а это всеобъемлющая задача. Дело в том, что образование подразумевает умение всех читать и писать. И да я научил читать и писать многих, у нас была бумага, и её умели производить в достаточных количествах, если не для бедных, то хотя бы для среднего класса. Чернила тоже не являлись большой проблемой, проблема упёрлась в книги. Дело в том, что книг то и не было. Нет, нет, книги, конечно же, были, только вот в прошлом книги всегда писались от руки писарями. Писарь очень медленно и аккуратно, разборчивым почерком писал книгу, создание одной книги одним писарем, особенно если книга большая, занимало около года, это если без картинок. На практике, многие феодалы любили, чтобы в книгах была красивая роспись, цветные картинки, различные примочки, как, то, драгоценные камни в переплёт и золотые украшения. В итоге настоящая книга превращалась в нечто элитное, и могла стоить примерно столько же, сколько деревня крестьян вместе со всем хозяйством и землёй, и даже гораздо дороже. То есть, книг было мало, это не создавало проблемы, когда не было такой потребности в образовании как сейчас, и когда книги были прерогативой богатых вельмож. Но стоило мне начать в Европе Ренессанс, и ввести массовое высшее образование, и выяснилось, что нередко на один университет приходится по десять книг. И далеко не все эти десять книг нужные мне учебники естественных наук, чаще просто выборка всего подряд оп принципу как повезёт. Первые десятилетия, я, осознавая глубокий дефицит, просто посадил множество не очень искусных писарей писать книги, без картинок и лишних примочек. И кстати, писарей было не так уж много, тем более хороших, так что по-настоящему много писарей за создание книг тоже не посадишь. И эти люди, на скору руку, быстренько за три месяца или за полгода, смотря какого размера труд, сидели и переписывали на белую бумагу без лишних картинок и всякой фигни побыстрому книги. В итоге, количество книг выросло, почерк написанных книг стал неразборчивым, а книги всё равно остались уделом богатых. К тому же, беда не приходит одна, книг не только было мало, но я, чтобы стимулировать людей учиться, разжёг в них интерес к книгам. Уметь читать, иметь книгу, стало модно и даже престижно, и в итоге спрос на книги вырос настолько, что даже мои экстренные меры по резкому увеличению числа рукописных книг не смогли решить вопрос их нехватки. И особенно в таких условиях я ненавидел библиотеки великих лордов и королей. Поскольку короли целых государств, имея много денег, собирали огромные библиотеки на сотни и даже тысячи книг, и потом просто хранили их, не давая никому, как своё собственное личное богатство. Причём, часто даже не читали, а иногда и не умели читать. Труды древних греческих писателей, такие как Одиссея, Персей и Странствия Геракла с Золотым руном, стали недосягаемы, а мне требовалось ещё снабдить запасом книг библиотеки университетов. А в библиотеке университета даже в читальном зале надо иметь не один экземпляр каждой книги, а несколько. На первый взгляд, острейший дефицит книг современному человеку кажется глупым и нелепым, но вот в те времена он был, и многие книги стоили очень дорого. И дорого стоили не просто какие-то редкие коллекционные антикварные образцы, а обычные, свежее написанные на скору руку произведения и учебники. Сколько стоил учебник греческой геометрии по Евклиду и Пифагору без всякой росписи и драгоценных камней? Он стоил килограмм золота, можно целую конюшню с жеребцами купить. А эта книга лишь одна из многих, которую нужно прочесть и выучить, чтобы подготовить обычного архитектора или конструктора кораблей. Тем более, я стремился не только к количеству обученных в университетах, но и к качеству образования. Это в наши дни при Путине, чиновники президента под лозунгом повышения качества образования в стране приступили к печатанию корочек о высшем образовании для всего населения. Полагая, что чем больше напечатано корочек и дипломов, тем выше общий уровень образования. Я обучал людей, чтобы иметь грамотных специалистов разных направлений, для того, чтобы делать конкретное дело, и мне не хватало книг, очень не хватало.
И вот тогда я впервые придумал, что для массового производства книг, их надо печатать, также, как мы ставили печать на важных документах. Я начал с простого, вырубил большую деревянную печать, нарезал на ней несколько слов, и попробовал отпечатать, мне достаточно успешно удалось напечатать ей несколько десятков раз одно и тоже, и я понял, что печатать печатью можно хоть 500, хоть 1000 раз. Логично, что проще всего вырезать книги из дерева огромными печатями, а потом пытаться печатать. Именно этим в начале 1400ых годов я и занялся. Я нанял несколько десятков опытных резцов по дереву, и они за год с лишним усилий смогли вырезать мне из дерева полностью весь учебник геометрии на 96 страниц. После чего я взял эти деревянные печати, и смог отпечатать около 500 экземпляров книги. В итоге, каждый отдельно взятый экземпляр книги получился примерно в десять раз дешевле, чем, если бы его писали писари. И технология печати показалась мне интересной и перспективной. Увы, после примерно пятисот экземпляров печати, несмотря на всю осторожность, буквы стали ломаться и расплываться, и я распорядился выкинуть доски с текстами. На самом деле, 500 книг, что я напечатал тогда за год с лишним работы, учитывая время, затраченное на вырезание букв это много, это примерно 33% всех книг изданных в том году по всей Европе. Да, в те времена писари создавали примерно 1000 книг в год, и это несмотря на жесточайший дефицит, а в прошлые века итого меньше. Так в 1260ом году, до начала моей книжной деятельности, по всей Европе ежегодно писалось примерно 100 новых книг в год. То есть, книг было мало, и даже если мы и пользовались ими и их было более менее много, то в основном за счёт старых запасов. И библиотека могла стоить целое состояние, поэтому даже самые расточительные варвары не жгли книги целыми библиотеками, подобно тому, как нередко поступали просвещенные лидеры 20го века. Правда, мы говорим о книгах, а так вообще, помимо книг было множество отдельных свитков и небольших рукописей, по которым не очень богатые люди и учились обычно грамоте.
И всё же, я решил, что деревянная резьба и печать книг методом штампования это очень эффективно. За следующие несколько лет, под моей командой вырезали и отпечатали на деревянных штампах около десяти наименований книг, общим тиражом порядка 4500 экземпляров, всего за несколько лет. То есть, используя деревянный штамп, я с не очень большой группой профессиональных резцов по дереву смог выпускать книг столько же, сколько вся остальная Европа целиком вместе взятая.
И, тем не менее, закончив множить очередную книгу, я осознал, что деревянный штамп это хорошо, но надо бы использовать металл, что гораздо сложнее, просто потому что дерево слишком быстро выходит из строя. Реально, даже очень аккуратный процесс печати, всё равно полностью выводит из строя сложнейшую деревянную резьбу максимум после 600 копий, а на практике, чаще итого меньше. Требовался металл, лить целиком всю металлическую плату было практически невозможно. И тут меня осенила логичная мысль, уровня "да кэп" (да капитан очевидность), но до этой мысли я дошёл далеко не сразу и за годы бессмысленных и бездумных мучений. Надо лить все буквы алфавита отдельно, по одной, но в большом количестве. Тогда одной единственной пресс формы буквы, хватит, чтобы отлить букву в нескольких экземплярах, и так небольшим количеством пресс форм, можно отлить несколько тысяч букв, по двести букв каждого типа, двести букв "А", двести букв "Б" и так далее. Я отлил достаточное количество букв из Бронзы, чтобы не ржавели менее чем за месяц. Потом мы просто набрали буквально за час целую страницу книги и отпечатали её столько раз, сколько нужно, и бронзовые буквы, в отличие от деревянных не изнашивались. В итоге, мы смогли отпечатать целую книгу в 1000 экземпляров всего за неделю. На первый взгляд ерунда, но когда Вилл узнал об изобретении печатного пресса, а было это в конце 1430ых годов, он был просто очень рад, поскольку с книжной проблемой мы столкнулись и весьма тесно.
За следующие несколько лет, мы буквально наводнили рынок дешёвыми книгами. А Римская католическая церковь сказочно обогатилась. Увы, люди, которые работали со мной, быстро разбежались по миру, и продали моё изобретение за бесценок, уже спустя несколько лет, и моя монополия на книги была нарушена. Книжное дело быстро пошло по всему миру, острый дефицит книг в Европе был решён, и уже к концу 15го века, никаких проблем с книгопечатанием не было, просто совсем никаких. Причём сложность набора одной книги на печатном прессе была даже ниже, чем создание книги писарем, который вырисовывал гусиным пером каждую закорючку. Даже самые большие и сложные книги, теперь можно было издать всего за месяц, или даже быстрее. И книгопечатание стало стремительно развиваться, и в самых развитых регионах Европы уже в пятнадцатом веке привело к появлению первых газет.
И главное, не важно, что я не смог полноценно нажиться на книгах, я итак имел достаточно денег и не в золоте счастье. Главное, мы решили вопрос образования, теперь во многих университетах Европы появились мощные библиотеки с огромным количеством книг, и каждая книга лежала во множестве экземпляров. А студенты могли изучать не пресловутые догмы одного единственного доступного им учебника, а множество изданий.
И этого общего благополучия не смог даже омрачить тот факт, что в 1453ем году, под натиском варваров османов пала великая Византийская империя, или Восточная Римская империя. С этого момента, сюда в Европу пришла новая варварская религия, ислам. Ислам был очень похож на Христианство, я бы даже сказал, что его бездумно и неумело скатали под копирку. Ислам появился на шестьсот лет позже Христианства, также имел единобожие, понятие о рае и аде, а также святых пророков прошлого, таких как Магомет, что по сути своей были плагиатом с Христа и матери его. В чём нельзя обвинить, например, конфуцианство или Буддизм, которые имели собственные уникальные, религиозные основы. История развития ислама и Христианства в целом подобны, изначально была крупная секта, которую мощные политические лидеры древности усиленно пиарили, в результате чего секта превратилась в официальную государственную религию. Я бы даже сказал, что с раскруткой Христианства я возился гораздо дольше, чем Хан с исламом. Аналогично Христианству в исламе были свои заповеди о том, как должен жить правоверный. Некоторые из заповедей ислама я считаю верными и даже поддерживаю, в частности, мне нравился запрет правоверным на употребление наркотиков и алкоголя, и это правильно. А вот молиться пять раз в день, наверное, всё же лишнее, хотя с какой стороны посмотреть, всё-таки веру надо постоянно вколачивать в людей, иначе она спадает. Только человек создававший ислам всё-таки пошёл навстречу низменным желаниям людей, таким как гурии в раю и многожёнство, и я считаю это ключевой ошибкой. Думаю, ислам появившийся в начале 7го века, спустя шестьсот с лишним лет после Христианства, в основном был плагиатом Хана на мою религию. Ислам тех времён не уважал женщин, снизвёл их до положения бесправных животных, с неограниченной властью мужчин, лишив мужское сословие всякой ответственности за женский пол, подарив буквально право собственности над женщинами. Это проявляется не только в официальном праве мужчины владеть четырьмя жёнами, но и в огромных гаремах многих восточных правителей древности и современности. И лишь позже в новое время у мусульманских женщин появились какие-то птичьи права, а у мужчин нормы ответственности за женщин, да и то не везде и не всегда. Христианский мир тоже страдал бесправием женщин, но не в такой степени, там исповедовался принцип одна женщина одному мужчине, на всю жизнь и без обоюдных измен. Вероятно, создатель ислама в те времена, изначально полагал, что нет никакого смысла уважать права женщин, тех, кто итак не имел никаких прав в Азии и ничего не решал. Хан, создавая ислам, завлекал в него, прежде всего, мужчин, пошёл наповоду у желаний грубых и примитивных варваров. Не смог понять и оценить многие из духовных ценностей Христианства, стремления к возвышенному, культуре, чести и личному духовному совершенству. Либо, он просто пренебрёг ими, не понимая, зачем эти ненужные мелочи. Я думаю, тот, кто в 7ом веке плагиатил ислам с Христианства просто не понимал всю глубину, идею и стратегию этой религии, украв лишь отдельные ценные идеи, такие как десять заповедей, единобожие и учение о рае и аде, а также пророках, таких как Иисус и другие. Правда, такой яркий момент как распятие Иисуса на кресте, который глубоко засел в сердцах верующих, конечно, повторить не удалось. Не хватило мозгов и воображения, чтобы придумать столь же яркое событие. А учение о рае и аде это самая главная часть Христианства, мотивирующая человека на всю жизнь. И рай в исламе был совсем не таким как в Христианстве. Ислам с его гуриями в раю играл на животных началах человека, мечте иметь много самок, и чтобы все девственницы, а христианство на чести и разуме. Рай по исламу, это удовлетворение всех плотских мечтаний бытия человека в конце жизни, воплощение всех его низменных инстинктов и желаний. Рай по Христианству, это новый этап более возвышенного и достойного бытия, переход на следующий моральный уровень, более высокий, чем мирская жизнь, движение вперёд, но не конец, принципиальное отличие. Христианский рай это путь в совершенство, следующий более высокий мир, исламский рай, это конец жизни и банальная плотская награда в виде множества вечно девственных самок, гурий, плата за верную службу своему феодалу в течение жизни. Поэтому рай мусульманина, это стремление к наживе и личному благополучию в следующей жизни, удовлетворение собственной жадности и похоти. Бесконечный секс с идеальными женщинами гуриями, то чего мужчины в мире многожёнства часто бывают лишены, поскольку много жён у одних означает нехватку женщин для других, и это плохо. А рай по Христианству это стремление к высшему, новому уровню бытия, духовное совершенство, стремление быть лучше и честнее, чем сейчас. Причём, как для мужчин, так и для женщин, рай по христианству не делает различий для мужчин и женщин. Поскольку согласно Христианству мужчины и женщины равны во всём и бог судит их одинаково, а в исламе нет. В исламе рай удел только мужчин, а женщины это так, как бы и не совсем люди вовсе. Рай мусульман — корыстная материальная плата за службу. Рай Христиан — путь в лучший мир для достойных и раскаявшихся, для тех, кто морально дорос до требуемого уровня и стал людьми. Отличие в психологии принципиальнейшее, а значит и в целях и мотивации всей религии в целом, этого создатель ислама не понял. Цель ислама завоевать как можно больше варваров, наобещав им в следующей жизни несбыточное, подчинить и повести за собой. Цель Христианства это улучшение и совершенство всего существующего мира. Право попасть в рай не просто заслуга, когда тебе заплатили за то, что ты был хорошим в течение жизни и слушался имама, право попасть в рай это оценка того, каким ты стал морально. Большое отличие в фундаменте и принципах веры, а главное в результате. Поэтому я не уважал ислам, считая его жалким плагиатом на Христианство, слишком много ислам украл у моей веры, а истинная мировая религия не имеет права воровать идеи у других, надо иметь свои. И да, несмотря на вечную вражду, ислам и Христианство на самом деле религии слегка родственные, и по природе своей гораздо ближе друг к другу, чем любые другие направления, такие как буддизм, язычество во всём его многообразии или конфуцианство. И всё же моральный фундамент и ключевое разделение в положении женщин и мужчин Христианства и ислама очень велико. Однако, Византийская империя не принадлежала римской католической церкви изначально. И даже являлась нашим конкурентом, поэтому её падение мало озаботило Вилла, хотя я пытался объяснить ему, что это очень плохо, варвар под боком, но он меня не стал слушать, считая, что я плохой макро стратег. С чего начались наши с ним противоречия на видение мира и внешней политики Европы.
