— На что?
— Я попаду в очки Стрекозы, и тогда ты поцелуешь Элизабет Грей.
— Слизеринку?
— Она хорошо целуется,— ухмыльнулся Малфой.
— Если промахнешься, ты поцелуешь Энжи МакЛаген.
Скорпиус даже поморщился, но кивнул. По его лицу было заметно, что он не собирается целовать старшую МакЛаген. Он опустил палочку под стол, направил ее на пудинг в другой руке и прошептал "Депульсо". Еда на большой скорости взвилась в воздух и влепилась в правую линзу очков Трелони.
— Оо...— профессор замерла, руки ее были испуганно разведены в стороны. Видимо, она пыталась узнать, кто выключил свет.
Ну, или понять, насколько далеко за пределы разума она успела выйти и как вернуться назад.
Скорпиус скомкал салфетку и запихнул ее в карман мантии Джеймса, который старательно изучал учебник, пытаясь подавить смех, что, как обычно в этом классе, рвался из него. Малфой даже смог не улыбнуться, наблюдая за тем, как половина класса сползла под столы, ладонями зажимая рты.
— Ну, что там?— Скорпиус решил, что не рассмеяться ему поможет только смена темы, и нагнулся к другу, который старательно что-то писал. Трелони, наконец, сообразила, что же произошло, и пыталась теперь отмыть очки, сердито и даже обиженно поджав губы.
— О, ты не поверишь...— Поттер стал вращать глазами, пытаясь донести до друга всю торжественность ситуации.— Это просто глас судьбы...
— Итак, мистер Поттер...— Стрекоза бесшумно возникла перед ними в уже отмытых очках и с алчным блеском в глазах: наверное, ей страсть, как хотелось, отыграться на ком-то за пудинг.— Что же предсказала вам судьба?
Джеймс с готовностью поднялся, театрально прочистил горло и начал вещать не менее потусторонним, чем у Трелони, голосом:
— Три хорька — это три символа: семья, карьера и личная жизнь. Метлы — это свобода, это удовольствие, это радость,— вдохновенно начал врать Поттер.— То есть во всех трех хорьках... ой, простите, сторонах жизни, меня ждет покой и процветание... Чтобы выяснить, когда это будет, нужно было посчитать количество волосков на каждом хорьке и посчитать годы. Так вот у меня получилось, что это благостное время наступит примерно через восемь лет... Также по полу хорьков можно было узнать степень моего благополучия, но, к сожалению, между лап им я заглянуть не смог...
Малфою казалось, что он сейчас лопнет от смеха. Он старательно щипал себя за руку, чтобы отвлечься. За спиной Трелони тихо смеялись Томас и Паттерсон.
— Спасибо, мистер Поттер,— Стрекоза благоговейно сжала ладошки,— теперь вы видите, какую силу имеют сны... Поэтому все вы будете вести сонник, куда запишите свои сны. Мы будем их толковать...
Джеймс, довольный собой, уселся на место и только тогда позволил себе улыбнуться. По замку разнесся звук спасительного колокола.
— Что там у нас дальше с расписанием?— Скорпиус легко спрыгнул на площадку под люком и поправил рюкзак на плече.
— Мм...— Джеймс достал из кармана сначала салфетку, потом скомканное расписание, что выдал за завтраком староста.— Вот больной гиппогриф, у кого-то фантазии совсем не хватает!
— Что опять?
— Да каждый год одно и то же: Прорицания, Защита — и все в первый день. Трелони и Фауст в одном флаконе до обеда — это издевательство над нежной душой подростков...
— Поттер, оставь дом Венеры и вернись в пределы разума,— усмехнулся Малфой. Они шли вниз по лестнице, совсем не торопясь на встречу с Фаустом.— Слушай, как хорошо все-таки...
— Ты о чем?— Поттер взъерошил волосы на затылке и взглянул на друга.
— О том, что на нашем курсе нет старост, а то можно было бы сойти с ума.
— Ну, нам-то радость, а вот в следующем году мы застонем...
— Почему это?— Скорпиус оглянулся на гриффиндорца.
— Потому что тогда старостой станет Роза, как пить дать,— хмыкнул Джеймс и рассмеялся, когда друг чуть не оступился, вовремя схватившись за перила.
— Вот черт, а я и не подумал,— Малфой даже поморщился.— Убиться, что ли, заранее?
Парни молча дошли до класса Защиты от Темных искусств и сели за свою любимую последнюю парту. Они одновременно подняли глаза, когда у их стола возник Фауст — это не предвещало ничего хорошего.
— Как всегда год начинается с вашего наказания,— заметил профессор, сложив на груди руки.
— Почему опять?— даже без всякого протеста спросил Джеймс. Ну, не могла же Трелони доказать, что пудинг, возникший на ее очках, — дело рук приятелей. Догадаться — да, но доказать — нет! А без этого в Хогвартсе даже за кражу не наказывают, всем известно.
— Потому что вы безобразно вели себя на Прорицаниях. Как обычно,— даже с каким-то удовлетворением заключил декан.— И это видели несколько учеников, так что не стоит делать такое невинное выражение, мистер Поттер. Вечером, в классе Трансфигураций.
— Все лето только об этом и мечтал,— буркнул Поттер, доставая чернила и перо.— Кто заложил?
— Ясна пихта,— Скорпиус сощурил глаза, думая о чем-то своем.— Методом исключения можно легко установить, что в группу смерти записался Мильтон.
— С Хаффлпаффа?— усомнился Джеймс.
— Он сидел позади нас и слышал все, о чем мы говорили.
— А если это не он?— гриффиндорец уловил знакомый блеск в глазах друга.
— Я привык доверять своей интуиции,— Малфой вертел в руке палочку.— Ну, думаю, тиски для мужчин нашли для себя первую жертву...
— Слушай, может...
— Поттер,— Скорпиус сел прямо, чуть усмехаясь,— не думай об этом. Твоя задача сейчас проста — ты проиграл спор, плати.
— Черт...— вспомнил Джеймс, и широкая проказливая улыбка расползлась по его довольному лицу.
Глава 3. Маленькие открытия
* * *
— Поттер, тебе посылка,— перед носом уже почти дремлющего на парте Джеймса упал плотный сверток. Гриффиндорец поднял глаза на Скорпиуса, который уселся рядом, лениво улыбаясь.— Биннз еще не пришел, а ты уже храпишь...
— Я разминаюсь,— ухмыльнулся Поттер, садясь почти прямо и подвигая к себе сверток, обмотанный зеленой лентой.— Это что?
— Твой подарок,— фыркнул Малфой,— сам же хныкал...
— Ну, еще бы!— Джеймс стал развязывать ленту.— Ты третий день все обещаешь, так и до шестнадцатилетия бы и зажал...
— Вот ежик неблагодарный,— слизеринец достал учебник и чернила, пока Поттер сражался с завязкой, нетерпеливо подаваясь вперед.
— Что это? Малфой, ты подарил мне книгу?— почти с омерзением спросил Джеймс, когда упаковка слетела и в его руках оказалась то ли книга, то ли толстая папка.
— Там инструкция прилагается,— со смешком проговорил Скорпиус, засовывая небольшой листок с картинками почти под самый нос друга.— Это лже-обложки...
— Лже-что?— не понял гриффиндорец, внимательно читая разъяснения.— "Наденьте обложку на учебник, произнесите заклинание, затем снимите и подождите. Через минуту обложка примет вид учебника. Все готово: наденьте ее на любую книгу, которую вам хочется изучать на уроке, и вперед! Никто не догадается!"... Класс!!!
Студенты в классе испуганно оглянулись на крик, а Джеймс им лишь мило улыбнулся, потом достал (наверное, впервые) учебник по Истории Магии и тут же стал пробовать лже-обложку.
— Спасибо, Малфой,— он одарил друга восторженной улыбкой.
Скорпиус пожал плечами.
— Я свою миссию выполнил, теперь твоя очередь...
— Это ты о хромающем со вчерашнего вечера Мильтоне?— хмыкнул Поттер, пряча подарок и принимая прежнее положение на парте.
— Нет, это я о том, что ты проиграл спор.
— А... Ну, так, я готов,— ухмыльнулся Джеймс, а потом широко зевнул.— Вот высплюсь — и буду во всеоружии.
Малфой кивнул, глядя, как в класс влетает Биннз. Призрак тут же начал шелестеть, и класс затих, чтобы хотя бы слышать преподавателя. Поттеру только этого и надо было — он почти тут же уснул, блаженно улыбаясь во сне, словно ему снилось что-то очень приятное. Ну, обнаженная Трелони, сестры в парандже, младший брат, уходящий из дома... Все-таки тяжела жизнь Поттера, с какой стороны ни посмотри...
Скорпиус ухмыльнулся своим мыслям, взял чернила, обмакнул в них обратную сторону пера и осторожно протянул руку, чтобы не разбудить друга. Джеймс поморщился от щекотки, когда Малфой медленно провел по его щеке пером и написал две немного корявые буквы "ё" и "ж". Довольный собой, слизеринец повернулся к Биннзу и сделал даже вид, что записывает лекцию, хотя сам принялся писать письмо Луизе — единственной девчонке, с которой, кажется, у него завязались длительные отношения. Удобно: она далеко, встречаются только летом, да и то — все чинно и почти прилично, ради спокойствия самой Луизы и ее папеньки. Ну, по крайней мере, она девчонка, с которой можно поболтать... Да и пригодится, в любом случае.
— Поттер...
— Мм?
— Вставай, тихий час закончен,— Скорпиус уже собрал вещи и провожал взглядом однокурсников, которые выходили из класса. Присцилла ему улыбнулась (от такой улыбки могла бы заледенеть вода в стакане), Тобиас кивнул на все еще спящего Поттера и хмыкнул.— Вставай, тебе говорю!
— Все, уже встал,— Джеймс резко сел и потер лицо руками, вызвав у Скорпиуса вздох разочарования.— Чего?
— Такую картину испортил,— пробормотал Малфой, закидывая на плечо рюкзак и направляясь к выходу.— Догоняй.
— Малфой!!!— Джеймс увидел свои испачканные чернилами руки и сразу же сообразил, откуда они там.— Ну, ты и гад!
Гриффиндорец действительно бросился догонять друга, чтобы дать ему хорошенько по голове. В коридоре другие студенты смеялись, глядя на испачканного Джеймса, но тому было все равно. Он увидел серебристую шевелюру возле дверей в туалет мальчиков и бросился туда.
Он влетел в туалет и тут же получил струю холодной воды прямо в лицо. Малфой и еще двое парней залились хохотом.
— Ну, теперь ты чистый,— усмехнулся Скорпиус, опуская палочку и глядя, как Поттер вытирает лицо бумажными полотенцами.
— Ты случайно не родственник моего братца?— пробурчал Джеймс, пытаясь вытереть мокрую мантию.
— Хм, Поттер, насколько я помню, Уизли нам как-то прочла лекцию о родственных связях наших семей, ты не помнишь?— все еще смеясь, спросил Малфой, направляя на друга струю теплого воздуха.
— Ай, иди ты,— уже почти не сердясь, отмахнулся Джеймс, уворачиваясь от палочки друга.— Только прическу мне испортил!
Скорпиус засмеялся еще сильнее, когда гриффиндорец подошел к зеркалу и стал приглаживать растрепанные больше обычного волосы.
Через несколько минут они вместе вышли в коридор и тут же наткнулись на шестикурсников, среди которых была и Элизабет Грей. Она улыбнулась Скорпиусу, чуть махнув тонкой рукой.
— Ну, что?— Малфой оглянулся на друга: Джеймс передал свой рюкзак, глубоко вздохнул и смело пошел к слизеринке.— Ты бы еще рукава закатал,— хмыкнул вслед Поттеру Скорпиус.
Что ж, сегодняшняя сцена не шла в сравнение с тем, что гриффиндорец устроил на третьем курсе. Сейчас студенты смогли почувствовать разницу между двумя поцелуями. По крайней мере, не зря Фауст звала именно Поттера в учителя, тот успел напрактиковаться...
Звонкая пощечина тоже была не в пример хлопку Блэкшот. Джеймс даже повел головой, но по его лицу все равно расплылась довольная улыбка. Зато Грей смотрела на нахала так, будто он особо опасная и ядовитая змея...
— Хм, Малфой, целуется она так себе,— гениально выдал Поттер, когда они медленно и с достоинством покинули коридор и стали подниматься на Заклинания.
Скорпиус лишь хмыкнул, возвращая другу рюкзак. Интуиция подсказывала ему, что зря он все это затеял с Грей... Мерлин, и дернул же тебя кто-то за язык! Вот что значит — влияние Поттера: ляпнуть, не подумавши...
— Малфой, сделай лицо попроще,— попросил гриффиндорец, все еще улыбаясь.
— Эй, Джеймс!
Двое друзей оглянулись — к ним спешил по коридору Майкл Уильямс.
— У нас сегодня тренировка в восемь, просили передать всем.
И четверокурсник тут же кинулся дальше — видимо, оповещать остальных.
— Поттер, вот я думаю: почему вы называетесь командой Гриффиндора?— хмыкнул Малфой, глядя вслед Уильямсу.— Назвались бы "Поттер-Уизли и им сочувствующие"...
Джеймс лишь пожал плечами: в этом году в команду приняли Майкла и Шарлотту, а в запас попала Кэтлин. Ну, да, сплошные Уизли, если еще брать в расчет Хьюго...
— Слишком длинно произносить,— только и ответил Поттер, заходя в класс Флитвика.
* * *
Тренировка проходила уже в сумерках. К вечеру поднялся ветер, и в воздухе было совсем не жарко. У Джеймса даже закоченели руки, глаза то и дело приходилось вытирать от слез.
— Ладно, все, на землю,— скомандовал Эрик Чейз с шестого курса, их новый капитан, опуская свою биту.— Скоро дождь польет, надо успеть в замок...
Джеймс был только за — не мокнуть же под дождем! Он спешился и попытался размять закоченевшие пальцы.
— Эй, Джим!— к нему подбежала Лили, закутанная в теплую мантию и шарф, с красными на ветру щеками.— Пойдем в замок?
К ним подошли Роза и Ченг, и Джеймс тут же покачал головой.
— Мне нужно еще в раздевалку, не ждите меня, холодно,— и он, вскинув на плечо метлу, отправился к маленькому домику у основания трибун.
— Увидимся!— крикнула ему вслед Лили, и парень махнул ей. Еще не хватало, чтобы сестра простыла, как в прошлом году. Потом опять проблем не оберешься...
На выходе из раздевалки он столкнулся с Кэтлин и Шелли — те, как обычно, над чем-то смеялись.
— А где Малфой?— тут же спросили они кузена, хихикая.
— В библиотеке,— хмыкнул Джеймс. Скорпиус действительно пошел в библиотеку — опять ему назадавали по Нумерологии. Будто, чтобы уметь считать, нужно еще и читать побольше... То ли дело — Прорицания: каждый вечер Поттер примерно садился за свой сонник, сочиняя самые разнообразные сны. От смерти Волан-де-Морта из-за застрявшей в его горле косточки до свадьбы Слизнорта и МакГонагалл. Ну, и по мелочам: танцующие лукотрусы, поющие розовые носки, парад слонов... Трелони должно понравиться.
Джеймс переоделся, ежась от холода, погасил свет и вышел на улицу, где, как назло, все-таки начал накрапывать дождь, попадая за шиворот и стекая по спине. Приятного было мало...
Он прибавил шагу, свернул с дорожки и пошел по тропинке, чтобы быстрее попасть в замок. Достав из кармана палочку, Джеймс уже собирался зажечь ее, когда сзади раздались поспешные шаги. Гриффиндорец оглянулся и тут же был сбит на землю сильным ударом под дых. Перед глазами заплясали огоньки, парень согнулся пополам, хватаясь за живот и пытаясь дышать, но тут его настиг еще один удар, и Джеймс упал на мокрую землю, выронив свою палочку.
Мелькнул красный луч, на мгновение осветив две фигуры в мантиях и с капюшонами на головах, а потом Джеймс отключился, оглушенный.
Очнулся он, как ему показалось, почти сразу, но он понял, что прошло не меньше часа, потому что на небе уже была луна. Он не мог пошевелиться или крикнуть: видимо, за Ступефаем на него наложили Петрификус. Он лежал на сырой и холодной земле под деревьями, в стороне от дорожки, на которой его оглушили. Если на него не наткнутся, он может пролежать тут очень долго.
Болела скула, во рту — солоноватый привкус. Наверное, его еще и по лицу ударили. Вот мерзавцы! Но за что?
