Судя по неприкаянной мордашке, Натка не особо впечатлилась. Вычислила уже, злыдня мимишная, что хватать её за хвост и с размаху дубасить о вон тот валун тут никто не станет. Примирительно что-то пискнув, белка по непоседливости своей покрутилась на месте, затем свернулась в клубочек накрывшись шикарным хвостом и безмятежно задрыхла.
Вот-вот, это пожалуй лучше, небось всю ночь куролесила, всех пушистых мальчиков до нестоячки довела, с таким-то идеальным здоровьечком... Сашка всё так же равномерно переставлял ноги, благо разбитое шоссе в общем вело в нужную сторону, и всё так же мурлыкал под нос свою немудрёную песенку.
А, вот ещё — тот апологет и теоретик кочевого образа жизни довольно убедительно доказывал, что Бродяги, они самые мудрые — потому как у них вдоволь времени подумать. И вот в этом Сашка, признаться, склонен был с ним согласиться. Душа просто отдыхала после суеты последних дней, мало кто способен прочувствовать и оценить эту прелесть, разве что на контрасте.
Переставляешь себе ноги, никуда особо не торопясь и ни от кого собственно не удирая — прогулка ради лишь неё самой. Вовсе не куда-то идти, а просто идти — зацените разницу между торопыгой и Бродягой.
Нет, ну до чего же интересно, вдруг открывать в себе новые способности и устремления! Конечно это было не так ярко и крышесносяще, как познакомиться с Ведьмой и Маньячкой, но собственно из той же серии, как-то не очень доселе оно вязалось с уже знакомым казалось бы имиджем Крыса. Если б не непонятное пристрастие к вечернему морю, так оно и осталось бы незамеченным...
— Ну и, кому стоим? — проворчал парень, замерев на полушаге и недоверчиво присматриваясь.
Метрах в пяти от края дороги посреди степи обреталась как ни в чём ни бывало самая обыкновенная дверь. Крылечко к ней имелось, не без того — аж о трёх ступенях, добротная рама. Да вот только, всего того что обычно к подобным вещам прилагается, вокруг той двери не имелось. Ни стен, ни крыши, ни соответственно окон. И даже фундамента на их месте не осталось. Или изначально не было?
Просто дверь, и хоть ты застрелись! А хотя, хотя... Познание Сути возмущённо моргнуло, стоило лишь парню присмотреться пристальнее. Дверь откровенно не наружняя, а скорее одна из тех межкомнатных, которые ставят в больших домах или квартирах. Не из дерева, скорее всего, а ламинирована под него, со сделанной под старинную бронзу фурнитурой и вычурной ручкой. Опять же вон, даже со стеклянными вставками-витражами в верхней части.
Но вот только приметил Сашка, осторожно обойдя находку вокруг и благоразумно к ней не приближаясь, за теми рифлёными стеклышками мелькало как бы не совсем то, чему бы там полагалось. Не те пятна света и тени, и как бы не в такт окружению.
— Данунах, — негромко проворчал парень, старательно переставляя ноги прочь от этой сомнительной находки.
Уж думается верхом дурости было бы, повернуть вон ту неестественно блестящую, словно нарочито новенькую дверную ручку и войти. Не те нынче у природы законы с их отклонениями, чтобы безоглядно соваться в такие ведущие невесть куда проходы. Флуктуация, выверт случайности?
И хорошо ещё, если в ожидании дурного путника там пока забивает козла дежурная смена чумазых кочегаров при котлах со смолой. Вот-вот, Натка, и ты того же мнения?
— Ну ты ж у меня умничка... день-ночь...
Даже оглядываться парень не стал, пересилил себя — а вдруг та настырная дверь неслышно крадётся следом, разевая-схлопывая в качестве пасти створку? Кажется, то было бы уже чересчур, впору для какого-нибудь психоделического ужастика. Впрочем, Оксанка и Ирка помнится обожали такие, и даже крышей ничуть не ехали.
Мол сброс регистров и психологическая разгрузка, после тамошних кошмариков окружающая реальность воспринимается не в пример терпимее. Эх, где же вы нынче? Хорошо, если хотя бы не в аду — впрочем думается и там народ не дурнее наших, и для девчонок какие послабления наверняка предусмотрели. Особенно если они не особо дуры и вполне хороши собою?
— Мля, так можно до чёрт-те чего додуматься, — криво ухмыльнулся парень. — Ната, а ну слазь наверх, глянь чё оттуда видно?
Белка даже для виду не стала изображать, будто не понимает человеческую речь — проворно вскарабкалась на высоченную то ли мачту, то ли типа того, торчавшую у дороги, из почти занесённых песком останков портового буксира, что ли. Кажется, здесь когда-то было море? Или катаклизмом каким сюда принесло.
Натку даже ничуть не смутило, что та ржавая шестидюймовая труба была целиком из слегка покрытого ржавчиной железа. Надо думать, у современных белок коготки из хром-вольфрамового сплава? Сашка отчего-то развеселился этой мысли.
— Чик! — звонко заверила рыжая разведчица, с самой макушки указуя мордочкой и всем тельцем куда-то вперёд.
— А, уже недалеко? Ну, хоть это обнадёживает... благодарю за службу, — кинув вернувшейся на плечо Натке вполне заслуженный орешек, парень всё так же никуда не торопясь направился в прежнюю сторону.
Вот даже интересно, любая ли дорога куда-нибудь, да ведёт? Наверняка ж там то ли связной пост, то ли метео-станция, а может и просто сторожевая погран-будка с парой зольдатиков "последнего срока службы" — Российская Империя там, где гордо реет её флаг! Что характерно, обрусевший немец дядька Руди над последними словами ничуть не иронизировал, что в своё время изрядно так озадачивало крутившихся возле него пацанов.
И лишь сейчас иная правдочка представала во всей своей неприглядности. Катастрофа катастрофой, а вот полное исчезновение всех институтов власти ударило по человечеству ничуть не менее сильно. Не нами же сказано про таких людей, мол без царя в голове? Если мозгов нет, никакая Сила и Ловкость не помогут, ага.
— День-ночь, день-ночь... — и хоть ты тресни, всё равно по Африке!
О, какая прелесть — за очередным пологим холмом, неспешно проплывшим назад за обочиной дороги, открылся вид... да, и впрямь бескрайнее море. Ощущение бесконечности, безбрежности и прочих без-, ничуть кстати не худшее, нежели в пресловутой "комнате психологической разгрузки". Сашка осторожно втянул носом солоноватый ветерок, без сил опустившись на нагретый асфальтобетон. И счастливо засмеялся, задрав лицо к выгоревшему небу.
— Что, тётушка-Система, Крыс всё-таки уел тебя?
Поход "к последнему морю" кажется всё-таки удалось завершить благополучно? Пусть даже не там, и не в той компании, ну да скажите честно, положив лапу на сердце — кто из нас без своих тараканов в голове? Эти по крайней мере ещё сравнительно безобидные... нет, пошли дальше! Надо своей рукой помацать, поплескаться — а вдруг мираж?
— Вообще, неплохо? — обозвался парень через время чуть севшим по жаре голосом. Вон и Натка с плеча в сомнении носиком крутит.
Уходящий в океан небольшой скалистый мыс, на дальней оконечности которого торчал автоматический судя по виду маяк из литого пластобетона. Такой если специально не крушить, он ещё и наших внуков переживёт. В основании мыса, чуть ближе, три домишки скучно-казённого вида, несколько унылых пальм и даже чья-то печально замершая машина рядом. Но море, вернее океан... не знаю, как белка, а Сашка был сражён наповал и в самое сердце. Даже и жаль, что не художник, хотя вот это ощущение ухватить и передать вряд ли сумел бы.
Такое ведь впечатляет ничуть не хуже девчонок в фулл-контакте, хотя по-иному и не так резко. Как-то мягко, почти незаметно и на всю жизнь.
Это ведь не привычная и иногда унылая суша, а совсем другая, своенравная и непокорная стихия, которой не всегда как бы и закон писан. А потому парень неосознанно чуть наддал хода. Ну, не то чтобы поплескаться и проверить, не грезится ли ему вся эта романтика, а просто так.
— Чи! — белка в сомнении закрутила носом.
А хотя да, мечту ведь трогать нельзя, поверьте, иначе вы её потеряете навсегда... но и стоять на месте тоже грех? Так и не решив для себя эту дилемму, над которой зачах бы любой Буриданов осёл, парень всё так же неспешно зашагал вперёд. Хрень то всё! Жизнь никогда не ставит нас перед выбором меж добром и злом, выбирать всегда отчего-то приходится исключительно меж одним дерьмом и другим, ничуть между прочим не лучшим...
— Вы ж мои миленькие! — признаться, Крыс и сам не ожидал, что так обрадуется обыкновенным зомбякам.
Двое Мусорщиков бесцельно слонялись по уходящей к маяку дороге, ближе к домишкам. И ещё один Падальщик зачем-то ломился в мощную и, судя по виду, напрочь запертую дверь в ту массивную башню с кокетливой стеклянной шляпкой маяка. Ну-у, ободранный ты мой, ко всепогодной металлопластовой двери в такие сооружения без гранатомёта или дюжины пачек пластита не подходи.
А уж куда тебе, даже с твоими когтями. Ну, всё понятно — с опоясывающей собственно верхнюю часть маяка наружной галереи сюда взирала... однозначно женского пола, и вроде неплохая фигурка. Большего почти что против солнца Сашка разобрать издали не смог — та старательно пряталась в тени от слишком уж настырного в здешних краях светила.
Зато потом, когда приблизился... хренасе! Вот чесслово, не пожалейте времени и запишите себе в словарь новое словечко — хренасе. Очень знаете ли здорово описывает иные ситуации и проистекающие из них необыденные ощущения.
Эх, даже и жаль, что времени слишком мало, да и загадка эта по-любому быстро разъяснится. Вот только представьте себе, как это было бы здорово — покачиваться этак меланхолично в подвешенном меж пальм гамаке. Смотреть на вечернее море с собравшимся утопиться в нём солнцем, лениво запустив пальцы в шёрстку Наташки — и размышлять над таинствами и тонкостями бытия: что за цепочка незначимых на первый взгляд причин и следствий привела к нынешнему, куда как неожиданному status quo?
Не то чтобы Сашка совсем уж не ожидал или ни на что-то подобное не надеялся, ведь согласитесь — тот самый случай, когда здравый смысл и законы природы не противоречат друг дружке, а очень даже дружненько идут рука об руку. Если в этом бардаке имеется рукастый и неглупый парнишка, отчего бы на очередном зигзаге судьбы не сыскаться и смазливенькой особе, которую спасти надо? А с другой стороны, на таком удалении от выжженных пятен поражения шанс кому-то из людей уцелеть немного возрастал, так что всё закономерно?
Впрочем, не тот случай... хорошо же всяким бумагомарателям и прочим борзописцам, когда вокруг героя полно народу крутится! Успевай только выбирать и назначать кого-то на роль сегодняшнего очередного глав-гада. С тем пересекаются финансовые интересы, у этого ты ненароком задавил любимого котика его бабули, а третьему для разнообразия просто твоя физиономия не нравится. Бей морды, не хочу — в очередь, уроды!
И от обратного, каждая вторая смазливая сучка просто течёт от одного лишь созерцания главгера рядом, а каждая первая даже предпринимает отчаянные меры, дабы осуществить на практике свои влажные мечты — чем плохо?
— В очередь! — с довольной и слегка смущённой физиономией хмыкнул парень.
Девчонки это здорово всё же. Зато вот сейчас, когда Система отвесила тебе пинка с такой силой, что ты улетел аж на край земли и пребываешь в блаженном почти одиночестве, вырисовывается совсем иная картина. И как-то не сразу, не вдруг, постепенно начинаешь, находясь в одиночестве, замечать и осознавать на ней совсем другие краски, оттенки и нюансы.
Парень с усталым вздохом уселся разувшись прямо на упирающийся в подножие маяка край волнолома, с невыразимым удовольствием подставив пятки лениво хлюпавшей и тотчас принявшейся их лизать меленькой зыби. Даже чуть поплескал ногами тёплую воду. И некоторое время со щенячьим восторгом озирал развернувшуюся перед ним водную гладь, пытаясь свыкнуться с необыденным ощущением:
— Чёрт возьми, а ведь я всё-таки дошёл!
Да наверняка сами знаете по себе такое, вот тянешься, стремишься к чему-то, по возможности уворачиваясь от встречных плюх, хрипишь на последнем издыхании. Падаешь и всё же снова встаёшь, уже не веря ни во что, чисто на упрямстве. И вдруг нате! Достиг, добился сам и всего, хотя награда ещё не получена — а ты в полном обалдении чувств обретаешься в зазоре меж этими двумя событиями.
И вот это состояние, поверьте, завораживает и переиначивает ничуть не хуже так называемых активных событий, тем более что это почти явственно ощущается, находясь в относительном бездействии.
Море, солнце и вот этот парень... ленивая и полусонная до одури водная гладь, ровная и чистая настолько, что линия горизонта едва замечалась, скорее угадывалась, сливаясь с небом где-то вдали. Солнце, яркое и безжалостное, хотя и немного уже озабоченное таким предстоящим делом, как будущий закат — ответственное и непростое дело, между прочим.
Ну и завершал этот пейзаж одиноко (спи, Натка!) сидящий у подножия маяка мальчишка в разномастных полуободранных лохмотьях. Что за идею он собой воплощал в этой мизансцене и художественной композиции, и какие мысли отображала его устало поникшая фигура, о том лучше бы расспросить Сашку Одинцова.
Да только сомневаюсь я, что он вам ответит. Не потому что не хочет, а... потому, что просто не может. Из головы сейчас мало-помалу расползлись все до единой мысли, вот честное слово.
Остались лишь море, вечереющее солнце и одиноко замерший на их фоне бесконечно усталый Крыс. Вон, меленькая рябь на поверхности замерла, словно сомневаясь — а позволено ли ей бежать дальше? Маленький краб под нею спрятался за камушек, выставив наружу лишь гляделки на стебельках и от волнения забыв как дышать. Застыла в прозрачной толще воды рыбёшка, вон и тощая травка на берегу не осмеливалась шелестеть.
И даже солнце замерло на полушаге, придержав развевающиеся огненные юбки. Осторожно, из-под ресниц оно взглянуло в сторону мальчишки... вроде не гневается. Так может, сместиться дальше по своему пути, хотя бы на тысячную долю градуса? О, вроде не то чтобы не обратил внимания — а даже отнёсся благосклонно. Тогда... можно ещё чуточку?
Беззвучно охнув от испуга, весь мир осторожно сглотнул и едва заметно ожил опять, осторожно и поначалу неслышно принявшись функционировать снова. И лишь чьи-то жемчужно-полупрозрачные уста в глубине небесной лазури беззвучно шепнули:
... малыш, как ты это делаешь? ...
Донбасс 2024
Продолжение не следует
Или?
Часть эм-м, не помню уже какая. Не то чтобы лень посмотреть выше и посчитать, просто неохота вписываться в рамки и правила, что ли. Просто нынче проснулся, полакомился кофием и бутерами с сыром, и осознал — да ведь, мой отчего-то столь полюбившийся персонаж не умер! И не сломался.
Просто немного устал, настолько замутызкали его эти... промолчу, а то ещё супруга на кухне услышит.
Но всё же попытаюсь не уподобляться иным "аффтарам", пишущим по методу роялей из кустов! Например, успел поймать за руку поскользнувшуюся в луже случайную девчонку — оказалась никто иная, как эльфийская принцесса умопомрачительного экстерьера. Споткнулся ненароком, торопясь в кустики по известной надобности, ба! Меч-кладенец с такими статами, что вон драконы старательно удирают прочь, с перепугу вовсю гадя из-под хвоста.
