Посвящать дочь в тонкости профессии Торенский начал с самого детства. Развивающие игры, веселые экономические задачки, первые самостоятельные сделки. Торговец не жалел денег на ребенка, и Тиша получила превосходное образование. Нанятые учителя были довольны способной девочкой, но больше чтения умных книжек и игр со сверстниками ей нравилось проводить время в дороге с отцом. Торенский не отказывал дочери, частенько брал ее с собой в поездки и на деле демонстрировал, как нужно водить торговые караваны, как вести переговоры, как составлять договора.
К пятнадцати годам Тиша стала правой рукой отца и в числе своих достижений имела множество успешных сделок. Однако, как это частенько случается, успешный торговец встал поперек горла конкурентам. Те долго терпели, глядя на то, как принципиальный Торенский раз за разом сбивает цены на товары и не позволяет им наживаться на богатых клиентах, а потом решили объединиться и устранить гада с рынка. В ход пошло все — от угроз и шантажа до нападений на караваны. Торенский не сдавался, уповая на влиятельных знакомых и не желая подводить работавших на него людей, но когда дело дошло до жестокого убийства матери Тиши, заказчиков которого так и не сумели найти, отступил. Потерять еще и дочь, как обещалось в полученной анонимной записке, он не мог.
Заниматься торговлей Торенский не перестал, просто оставил проверенные рынки, знакомых клиентов и перебрался поближе к Пограничью налаживать сбыт ценных ингредиентов с Проклятых земель. Работа была опасной, иногда не совсем законной. Приходилось иметь дело с мошенниками, ворами и пройдохами, но отец Тиши принял правила игры и за пару лет изучил их в совершенстве.
А потом с бывшими конкурентами Торенского, настойчиво выживавшими торговца из бизнеса, начали происходить очень несчастные случаи, заканчивающиеся летальным исходом. После десятого, когда семья одного богатея, дальнего родственника графа Вирского, полным составом отравилась солеными грибочками и скончалась в страшных муках, с Торенским провели беседу императорские дознаватели, но даже с амулетом правды ничего не добились. Почему? Так вопросы надо было задавать не торговцу, а его правой руке, милому созданию с ангельским личиком. Тише.
Все эти годы девушка старательно училась принципам ведения дел в Пограничье наравне с отцом, втайне лелея надежду когда-нибудь отомстить виновным в смерти матери. Пара лет потребовалось ей, чтобы собрать достаточную сумму и выйти на нужных людей. Она не пыталась провести свое расследование, не стремилась вычислить настоящего заказчика, а просто составила список подозреваемых и передала его вместе с золотом в Гильдию Мастеров. В результате за неполный месяц от рук наемников погибло более сорока человек. Среди них наверняка был и тот, кто отдал приказ на ликвидацию матери Тиши. Месть свершилась.
Много позже, когда шумиха улеглась, а дознаватели перестали заглядывать к торговцам на огонек, девушка рассказала все отцу. Тот был в шоке, обозвал ее монстром, ведь она ничуть не жалела о том, что сделала, а услышав встречные обвинения в мягкосердечности, и вовсе выставил Тишу за порог. Конечно, поостыв, Торенский нашел дочь и извинился, но прежнего доверия в семье уже не наблюдалось.
После этого в жизни дуэта наступила черная полоса. Сорвалось несколько сделок подряд, торговцы понесли большие убытки, их тщательно выстраиваемая репутация пошатнулась. Активы семейства стремительно таяли, а неприкосновенный запас уже пошел на уплату специфических услуг Гильдии мастеров. Тогда Торенский, даже не посоветовавшись с дочуркой, согласился на рискованное, сулившее невероятную прибыль дело. Речь шла о поставке крупной партии готовых зелий. Договор пришлось заключать, выставив залогом все имевшееся на тот момент имущество.
Но случилось нашествие тварей, цены на ингредиенты взлетели до небес, зельевары с досады рвали на себе волосы, а клиенты ждали оговоренного срока, довольно потирая ручки. Неустойка получилась огромной. Десятицу назад все, что принадлежало Торенским, забрали судебные приставы, а отца с дочерью и его деловым партнером, выступившим поручителем, продали в рабство. Несколько дней спустя те очутились на невольничьем рынке Страда, где и были выкуплены по дешевке служителями Ахета. Конец истории.
В библиотеке воцарилось тягостное молчание, которое нарушила моя супруга:
— И что ты планируешь дальше делать?
— Какие у рабыни могут быть планы? — невесело усмехнулась Тиша.
— Ты уже не рабыня, — возразил я.
— Но... — девушка коснулась цепочки серых рун на горле.
— Можешь не переживать, магии в твоем ошейнике нет, я это точно вижу. А саму метку с кожи свести несложно, ведь алихимию никто не отменял. Так что ты — свободный человек. Можешь делать все, что захочешь, и идти, куда пожелаешь.
В душе у Торенской вспыхнула радость, но быстро угасла, сменившись тоской. Опустив взгляд, девушка глухо произнесла:
— Мне некуда идти.
— Разве у тебя нет других родственников, кроме отца? — уточнила Вика.
— Близких нет, а с дальними после переезда мы потеряли всякую связь, — безразлично ответила Тиша. — Кроме того, у них есть свои семьи, и приживалка, не имеющая даже медяка за душой, им точно не нужна.
— А муж у тебя есть? Или хотя бы жених? — не сдавалась орчанка. — Может, хорошие знакомые на Пограничье, к которым ты можешь обратиться за помощью?
— Супругом я обзавестись не успела. А все 'хорошие знакомые' десятицу назад специально выкроили время, чтобы прийти и полюбоваться на то, как дежурные маги ставят нам рабские ошейники.
Удовлетворившись ответом, любимая с ожиданием уставилась на меня. Улыбнувшись сообразительной женушке, я поинтересовался:
— Тиша, ты случайно не расистка?
— Кто?
— К нелюдям, говорю, как относишься?
— Нормально, — пожала плечами девушка.
— Поскольку ты являешься жительницей Пограничья, полагаю, нет смысла спрашивать, слышала ли ты о подвигах Ника Везунчика, который собрал весьма необычную команду, — дождавшись едва заметного кивка, я продолжил: — Тогда я открою тебе секрет, который в целом мире знают лишь девять разумных. На самом деле мы не команда, а одна большая и дружная семья. А теперь, уважаемые знатоки, внимание — вопрос! Ты хочешь стать ее частью?
В топкой трясине серой тоски, раскинувшейся в сознании Тиши, проклюнулся росток удивления. Внимательно изучив наши лица, бывшая рабыня тихо уточнила:
— Это шутка?
— Нет, мы абсолютно серьезно предлагаем тебе к нам присоединиться, — заявила любимая.
— Но зачем я вам? Я даже не умею обращаться с оружием.
— У тебя есть масса других достоинств, — парировал я. — Хороший экономист и просто образованный человек в семье не помешает!
— Но я же убийца. Монстр! — воскликнула Тиша, в уголках глаз которой блеснули слезинки.
— Так и мы не святые, — мягко заметила Вика.
В библиотеке снова наступила тишина. Тиша с ответом не спешила. Судя по эмоциям, девушка лихорадочно искала в моем предложении подвох. В ее голове не укладывалось, что кто-то может вот так просто, без видимой выгоды протянуть руку помощи абсолютно незнакомому человеку. И тогда я решил пойти ва-банк, раскрыв недоверчивой Тише свои планы.
— Не так давно у меня появился очередной младший брат. Глимин из рода Говорящих-с-Металлом. Он — гном, кузнец, мастер, заработавший право ставить на изделия собственное клеймо. Хороший парень, добрый, веселый, отзывчивый, порядочный, да и внешностью обладает привлекательной. Вот только с девушками ему не везет. Сама понимаешь, сложно найти на Пограничье красавицу, которая при встрече с жителем гор не будет презрительно кривиться и шипеть: 'Нелюдь!'. Вот он и ходит до сих пор в холостяках, хотя жених по всем параметрам завидный. Ты же — девушка умная, привлекательная, хозяйственная и по возрасту вполне подходишь. Уверен, вы понравитесь друг другу.
Паника в душе Торенской утихла, но сомнения остались:
— А ты не боишься сводить брата с той, кто, не моргнув и глазом, приговорила к смерти четыре десятка человек?
— Раз пошла такая пьянка, открою тебе еще один секрет. Мы с Муркой умеем слышать эмоции и можем быстро определить, заслуживает ли доверия человек, с которым мы общаемся, или лучше гнать его подальше поганой метлой. Ты — заслуживаешь. Это я понял еще в тот момент, когда ты учила меня управлять повозкой. Признаюсь честно, я бы сам на тебе женился... — услышав возмущенный фырк, я подмигнул любимой, — ...но, боюсь, третью супругу физически не потяну, да и братишке завидно будет. Только не подумай, что я силком тащу тебя под венец! Я лишь предлагаю способ, который, как мне кажется, устроит всех и позволит тебе быстро влиться в нашу семью. И если по каким-то соображениям замужество для тебя неприемлемо, настаивать не стану. Главное — определись для начала, хочешь ли ты присоединиться к нашей безумной семейке... Да, можешь не переживать, в случае отказа убивать мы тебя не станем. Довезем до Страда, выдадим сотню золотых за работу и распрощаемся. Можем даже...
— Я согласна! — не дала мне закончить Тиша, в эмоциях которой буйно расцвела и заколосилась надежда.
— Тогда добро пожаловать в семью! — объявил я.
На лице девушки появилась робкая улыбка. Широко оскалившись в ответ, я сграбастал ее в охапку и обернул плотным коконом своих чувств, прогоняя затхлую тоску и неуверенность, даря ощущение поддержки, тепла и заботы. И Тиша потянулась мне навстречу, осмелившись, наконец, поверить в то, что ее жизнь не закончена. Что у нее тоже есть будущее, которое вполне может стать светлым. Что рядом с ней оказались те, кто готов предложить свою помощь, поддержку и самое важное — доверие. И я отчетливо слышал, что давшая волю слезам облечения девушка твердо решила его оправдать.
Глава 27. Новые открытия
Когда эмоции улеглись, я вручил Тише свой браслет-толмач и под благовидным предлогом смылся. Девушкам нужно было пообщаться, а в присутствии 'грозного главы клана Везунчиков' касаться деликатных тем Торенская вряд ли захочет. Воспитание не позволит, да и менталитет не даст. Она же молчунья и скромница, привыкла всю жизнь стоять в стороне и говорить только по делу. Достаточно вспомнить дорогу к храму — четкое выполнение приказов, своевременная разумная инициатива, но ни единого вопроса. Да и сейчас, если бы не мое аккуратное воздействие, растормошившее эмоции Тиши, черта с два девушка стала бы откровенничать.
Наверняка ее отец гордился тем, что вырастил идеального исполнителя, но нам бездушный робот не был нужен, и я надеялся, что в мое отсутствие сообразительная Вика заставит новенькую окончательно оставить условности и почувствовать себя частью нашей компании, а Мурка ей в этом поможет. Я же слышал — спасенная не вызывала у большой кошки неприятия. Лишь сочувствие и легкий интерес. Вот пусть они вдвоем и рассказывают Тише о нашей семье, хвастают успехами и делятся планами на будущее, а я пока делом займусь. Каким? Да хоть бы погляжу, что осталось в обители Ахета после нашествия мародеров.
Зрелище было удручающим. Обходя храм, в каждой комнате я находил груды мусора, словно бригада домушников под руководством мутантов специально портила все то, что не могла унести с собой. Разбитая посуда, порванные картины, порезанная и покореженная мебель... Варвары, ей богу! Как говорится, что не съем, то понадкусываю. Уверен, если бы время не поджимало, здесь бы вообще ничего не уцелело, а так иногда попадались стоящие вещи. Не особенно ценные, но полезные, вроде шелковых простынок, почти пустой записной книжки, графитных палочек, шкатулки с какими-то зельями и мазями...
На осмотр я угробил больше часа, после чего вернулся в библиотеку, застав там только Мурку, которая подарила мне свежее воспоминание о прошедшем разговоре. Разумеется, чуда не произошло, и родственными чувствами Тиша к нам не воспылала (что естественно — мы же знакомы меньше суток), но первые шаги на пути установления дружеских отношений были сделаны. Девушки познакомились, посплетничали, осторожно прощупывая друг друга, и в целом остались довольны. А когда Вике надоело чесать языком, она повела Тишу на склад, рассчитывая подобрать ей что-то поприличнее серого балахона. Моя умничка! Знает, что если паре мужиков, чтобы стать хорошими приятелями, требуется пузырь и закусь, то женщине, планирующей превратить 'просто знакомую' в лучшую подругу, достаточно пройтись с ней по магазинам.
Убедившись, что процесс приручения-адаптации Торенской идет ударными темпами, и мое вмешательство не требуется, я решил осмотреть макулатуру, коей побрезговали мародеры. Подавляющее большинство оставшихся на полках книг было на религиозную тематику. Жития святых, размышления каких-то церковных деятелей, сборники молитв и прочая лабуда. Сказать, пользуются ли это спросом на 'большой земле', могла разве что Тиша. Меньшая часть имела общеобразовательный уклон. Правда, содержащиеся в таких книгах тексты оказались столь же щедро приправлены церковными сентенциями, поэтому я аналогично усомнился в их полезности. Кроме того мне попались несколько фолиантов на неизвестном языке и искательский справочник аж в трех разных редакциях.
Наиболее ценная находка согласно закону подлости обнаружилась в самом конце. Пять невзрачных томов, посвященных магическим техникам, сиротливо пылились на верхней полке, дожидаясь, когда я обращу на них внимание. Прихватив добычу, я устроился под окошком и принялся ее изучать, перебирая шерстку Мурки, примостившей голову на мои колени. Три книги изобиловали специфическими терминами и содержали кучу схем, которые мне ни о чем не говорили. Еще одна, судя по обилию составленных в цепочки и целые виноградные гроздья иероглифов, была посвящена артефакторике и тоже предназначалась для профессионалов вроде Ушастика, а вот последняя, сильно потертая и засаленная, оказалась 'Магией для чайников'. В ней простым и понятным языком описывалось, как почувствовать силу, как с ее помощью влиять на окружающий мир, как развивать способности и так далее.
Оценив сказочный подарок судьбы, я с энтузиазмом вгрызся в гранит науки и до возвращения девушек успел освоить простейшее упражнение на тренировку контроля. Достижение, по мнению автора учебника, было колоссальным. Еще в предисловии говорилось, что обычно одаренным удается ощутить силу лишь после пары десятиц медитаций, умение выпускать ее и удерживать в пространстве приходит спустя месяц занятий, а к ее использованию первые полгода обучения никто приступать и не думает. Я же благодаря ментальным техникам прошел все эти этапы за неполный час, недоумевая — и что в них такого сложного? Отрешился от внешнего мира — вот тебе ощущение плещущегося в теле океана энергии. Мысленно зачерпнул из него — получи выброс сырой силы. Обернул ее в кокон воли, сжал поплотнее — и перед тобой пластилин, из которого можно лепить все, что душа пожелает.
— Это что такое? — поинтересовалась орчанка, уставившись на три круживших у меня над головой светящихся шарика.
— Тренируюсь, — пояснил я, вбирая в себя силу из светлячков. — Прекрасно выглядишь, Тиша!
