Он прислушался к тишине в коридоре и, откинув плед, поднялся с кровати. Оглянулся на дверь, подошел к окну и взял с подоконника бутылку. Там оставалось еще порядочно.

— Твое здоровье, братишка!— широко улыбнулся Эрик, припав губами к горлышку. Терпкое вино приятно обожгло горло. Пряное, душистое, даже с легкой горчинкой... "А Грихар знает толк в напитках,— подумал юноша, приканчивая остатки.— И ничего не смыслит в картах, раз такое вино Энгусу продул! Раньше было послабже, видно, из тайных запасов достал" Эрик приблизил горлышко к носу, принюхался и недоверчиво хмыкнул. Показалось? Или к аромату дорогого выдержанного вина примешивался какой-то до странности знакомый запах?.. Который вот буквально только что...

— Мама?..— молодой человек наморщил брови и оглянулся на дверь. Та почему-то расплывалась в глазах. "Легкая горчинка" на языке превратилась в едкую вязкую горечь. Ноги стали ватными.— Мама...

Эрик покачнулся и, цепляясь за тяжелую оконную занавесь, сполз на пол.

Творимир еще раз проверил оружие, одернул стеганку и, сняв со спинки стула кольчугу, нырнул в нее головой. Финви, сидя в своем углу на тюфяке, с беспокойством следил за этими сборами. Ему было совершенно непонятно, с чего вдруг русичу понадобилось цеплять на себя столько железа — война же кончилась! Правда, она длилась недолго, и большую ее часть бродяга позорно проспал в каморке своих нанимателей, всеми позабытый, но тем не менее... "Неужели опять что-то не слава богу?— испуганно вжавшись спиной в стену, думал Финви.— Разве ж в обычный караул так-то обряжаются?.. Ох, клянусь святой Бригиттой, не к добру все это, не к добру... Такой кольчугой убить можно, честное слово. Как он ее на плечах таскает?"

Воевода затянул ремень, встряхнулся и принялся надевать широкие кожаные наручи. Откуда он их достал, бродяжка не понял. Но встревожился еще сильнее — наручи он видел на Творимире всего один раз — несколько дней назад, когда вместе с остальными обитателями поместья встречал победителей у ворот. "Опять сражаться?!— похолодел паренек.— Да сколько ж можно?! И без того ни дня спокойного!" Он набрался храбрости и высунул нос и-за спинки кровати:

— Господин, позвольте спросить?..

— Эх?— покосился в его сторону русич, зубами затягивая тесемки.

— Это вот все...— Финви неопределенно махнул рукой на обтянутый серебристой чешуей могучий торс воина,— оно зачем?..

— Эх,— обрубил Творимир, поморщившись. Видимо, сие означало: "Не твое дело". Чего и следовало ожидать.

— В бой, что ли?..— все-таки рискнул бродяга.— Эвон вы как готовитесь!

Русич не ответил, только плечом дернул — отстань, мол. И, набросив на плечи плащ, повернулся к Финви.

— Эх!— заскорузлый палец уперся пареньку в грудь. И переместился на дверной засов:— Эх.

— Тут сидеть, что ли?— сообразил Финви.— И дверь закрыть, да?

— Эх,— кивнул Творимир, беря со стола перчатки. Бродяжка потерянно заморгал:

— Хорошо... А зачем?

— Эх!— сурово выдохнул воин, ткнув ему под нос мозолистый кулак. Паренек быстро закивал:

— Понял-понял!.. А ежели позовут? Или случится чего?

Бывший воевода, уже шагнув через порог, медленно обернулся. И посмотрел на чрезмерно болтливого мальчишку таким многообещающим взглядом, что тот мигом заткнулся. И, снова забравшись на тюфяк с ногами, клятвенно заверил:

— Всё! Сижу туточки, будто меня и нету!.. И двери запру, не сомневайтесь... Свечу гасить?

— Эх,— насмешливо прогудел Творимир и вышел. Финви быстро просеменил к захлопнувшейся двери.

— Не понял ничегошеньки!..— жалобно пробормотал он, послушно опуская в паз тяжелый засов.— Но надо — так надо. Я что? Мое дело маленькое... А свечу задую все же. Пущай думают, что сплю. И глухой!..

Он оглянулся на запертые ставни, дунул на дрожащий оранжевый огонек и, в полнейшей темноте добравшись до кровати, опустил голову на подушку. Кровать была Ивара, и Финви, как слуге, даже после гибели хозяина ложиться на нее не разрешалось. Но кто ж узнает? А так хоть чем-то утешиться!.. "Не в караул он собрался, точно!— промелькнуло в голове паренька.— Рано ж еще, а ему вродь сегодня в ночную... Ох, божечки!.. Только бы обошлось! А то ведь эдак один уже ушел — и с концами... Если сейчас и второй сгинет — пнут меня отседова под зад, и всё. И ни монетки не заплатят!" Бродяжка шмыгнул носом и завернулся в одеяло по самые глаза. Переживал он на самом деле вовсе не из-за обещанной награды, хоть и не желал себе в этом признаваться... Если бы ему пришлось выбирать между честно заработанными деньгами и тем, чтоб оба "неправильных наемника" сейчас были здесь, целые и невредимые, — он выбрал бы второе. Да, нанимателей своих Финви побаивался. Но все-таки уважал. А еще ему рядом с ними было куда спокойнее, чем даже за двумя засовами!..

Бродяга прикрыл глаза и зарылся лицом в подушку, стараясь думать о чем-нибудь другом, не страшном. Например, о Морин. Да, она, конечно, с лица так себе, рябенькая и нос картошкой, но ведь славная девчонка! Небось, гадает сейчас — где-то ее кавалер запропал, почему носу не кажет?.. "Уж скорей бы господин Творимир вернулся!— подумал Финви.— Может, отпустит хоть на часок... Сил же нету никаких — сидишь тут, тени своей пугаешься! Так-то бы хоть на скамеечке под рябиною свободным воздухом подышать... И пирожки у Морин вкусные. Только вот папаша ейный — морда злобная! Чего он хочет — чтоб дочка до старости в девках сидела? У-у, башмак старый!.. И колотушка его — жуть до чего неприятная штука" Вспомнив о суровом родителе девицы Бакли, бродяга окончательно впал в уныние. Ну что ж за жизнь?! В кои-то веки, может, о семье задумался, а тут такое невезение!..

— Обойдется. Раньше-то обходилось?— пробормотал Финви, уставившись на тонущий во тьме потолок.— Полежу тихохонько, а там, глядишь, и...

— Адэйр!— раздалось под окном. Мальчишка вздрогнул и затих. Голос был женский, и принадлежал он ни много, ни мало, самой госпоже О`Нейлл.— Адэйр, поди сюда!.. Ты не знаешь, где Грихар? Он уехал вместе с Дэвином к отцу Мэлдуину?

— Не видел, хозяйка,— отозвался второй голос.— Только с вождем он не поехал, это уж точно! Вождь ему велел остаться, за домом приглядеть — это я сам слышал... Значит, тут где-то. Прикажете найти?

— Нет, не нужно... Я сама. Спасибо, Адэйр.

— Так ведь не за что,— смущенно ответил наемник.— А вы б в караулке посмотрели, может, там он? Куды ему из поместья-то деться?

— Да-да, конечно,— торопливо проговорила Кара,— я посмотрю, спасибо, что подсказал. Иди, Адэйр, а то снова Дэвин серчать будет, что ты не на посту.

— Так его ж нету!

— Проболтается кто-нибудь... Ты иди, иди.

— Как прикажете...

До ушей Финви донесся затихающий звук шагов. Наемник ушел. А вот госпожа О`Нейлл, судя по всему, возвращаться в дом не спешила. В караулку, впрочем, тоже.

— Ах, господи!— услышал бродяга.— Да где он?.. Всё обошла — и как в воду... Что же теперь делать?

В голосе женщины промелькнуло отчаяние. Финви удивленно почесал кончик носа: зачем хозяйке глава дружины? И почему она так расстроена? Ведь расплачется того и гляди!..

— Нет, это невыносимо!— простонали снаружи.— Будь проклята моя слабость!.. Зачем я согласилась тогда, зачем?..

"Согласилась — на что?— насторожился Финви, приподнимаясь на подушке. Ему тут же вспомнились пугающие рассуждения погибшего хозяина об убийствах и причастности к ним кого-то из О`Нейллов.— Спаси нас святая Бригитта! Лучше бы я и вправду глухой был!.."

Несмотря на это пожелание, бродяжка, подумав, соскользнул с кровати и на цыпочках подкрался к окну, в надежде услышать еще что-нибудь.

— Я с ума сойду!— донеслось с той стороны.— Ну где же... Ох, господи, Грихар! Ну наконец-то! Я хотела...

— Госпожа!— где-то наверху с треском распахнулось окно, и перепуганный голос одной из младших горничных позвал:— Госпожа! Тут с господином Эриком неладно!..

— Что такое?— отрывисто бросил глава дружины.

— Ой, плохо ему, сударь! Наизнанку выворачивает!.. Нешто отравился, госпожа? Иль вина перепил, тут вон бутылка валяется... Вы идите скорее, я ж и трогать-то боюсь!..

Финви, обмирая, прижался левым ухом к шершавым ставням — и тут же отлетел от окошка, оглушенный волной истошного женского визга. Снаружи что-то грохнуло. Кто-то упал?..

В стену ударил оглушительный звериный рык.

— Святая Бригитта!— в ужасе пискнул парнишка, ныряя под кровать. И, зажав ладонями уши, зажмурился. Ему было страшно. А от мысли о том, что сейчас происходит за стенами темной комнаты, становилось еще страшнее.

...Солнце уже закатилось. Вечерняя сырость мутной росой легла на траву, тени густели, удлиннялись, сливались в неясные лилово-фиолетовые сумерки. Из-за неподвижных древесных стволов, покрытых влажным мхом, змеилась полупрозрачная молочная дымка. Чарли, окинув взглядом притихший лес, недовольно проворчал:

— Туман! Как по заказу... Кэп, мож, ну их всех?

— А сундук?— отозвался Хант.— Предлагаешь отобрать, пока до места не доехали?.. Ну-ну.

Он посмотрел в спину едущего впереди Ивара:

— Было бы нас трое, я бы, может, и рискнул. Хотя лорд МакЛайон не самая легкая добыча, уж будь уверен... А вот как насчет него?

— Тоже мне!— пренебрежительно буркнул пират, покосившись на Годфри.— Дрищ шотландский!

— Ага,— ехидно закивал капитан, вспомнив торчащий из шеи мертвого "послушника" острый метательный нож.— Когда ты уже научишься не судить о человеке по размерам его кулаков?.. Я не глава Тайной службы, но даже мне, дружище, ясно, с кем связываться не стоит... Хватит с нас и милейшего Келли!

— Ну, ты сравнил...

— А я и не сравниваю. Этот куда опаснее. И помощники, если что, ему будут не нужны... Сиди спокойно, Чарли.

Пират открыл было рот, чтоб возразить, но не успел — Ивар натянул поводья и предупреждающе поднял руку:

— Скоро будем на месте. Приготовьтесь. Годфри, что там брат Патрик?..

— Сейчас узнаю,— послушник приподнялся в седле и ухнул филином. Где-то впереди тоненько отозвался звонкой трелью козодой. Годфри улыбнулся:

— Порядок. Он на месте, все чисто.

— Кхм... Интересно...

— Нет, брат Патрик к нашему клану отношения не имеет,— поняв его невысказанный вопрос, хмыкнул наемный убийца.— Но школа у него хорошая, спорить не стану.

— Это еще мягко сказано,— проронил Хант.— Будто из рук клинки растут!.. Знаете, лорд, я, кажется, понял, откуда у аббата такие умельцы. Он ведь сам воевал.

— Угу,— согласно кивнул Ивар.— И по привычке собрал возле себя похожих людей... Воин — это состояние души. И, даже служа богу, они подсознательно искали себе командира,— он поглядел на усмехающегося Годфри.— Вы не согласны?..

— Согласен. Отчасти,— тот примолк, сосредоточенно прислушиваясь к чему-то.— Но, если позволите, эту любопытную гипотезу мы разовьем чуть позже. Слышали лягушек?..

— Это братец?— догадался Чарли.— От же горазд тварью лесной прикидываться!.. А как же обет молчания?

— А разве он произнес хоть слово?— поднял брови Годфри. И повернулся к Ивару:— Лорд МакЛайон, вы говорили, что нас прикроют. И где же ваше прикрытие?

— Должно быть, уже на месте. Там, где я и просил быть... Вы ведь читали мое письмо Творимиру.

— Я его передал.

— И прочли, не сомневаюсь,— советник короля проницательно сощурился:— Доверяй, но проверяй?.. Впрочем, не страшно. Опустите капюшоны, господа мореходы. Подъезжаем.

— Лошадей обязательно оставлять?— Десмонд с сомнением посмотрел вперед.— На своих двоих мы будем куда уязвимей.

— Знаю,— Ивар развел руками:— Но оборотни не ездят верхом. Конь их не держит. Как бы чего не заподозрили.

— Вот тут не соглашусь,— тонко улыбнулся Годфри, спрыгивая на землю.— Я знаю как минимум одного зверя, который в седле себя прекрасно чувствует... Не знаете, почему, лорд?

— А вы спросите у него сами,— ничуть не смутившись, парировал тот.— Я с удовольствием предоставлю вам такую возможность еще до рассвета... Все готовы?

Пираты, уже спешившись, кивнули.

— Хорошо. Значит, повторяю еще раз: заказчик прибудет на место лично. Наверняка не один, но мы существенно проредили ряды его бойцов, так что, надеюсь, справимся. Пойдем втроем — я, капитан и вы, Чарли. Годфри прикроет с тыла...

— И с воздуха,— добавил послушник, внимательно разглядывая крепкие ветви деревьев.

— Да,— Ивар мельком обернулся в сторону тропы,— брат Патрик тоже зайдет с тыла — только уже не нашего. О нем не беспокойтесь, Годфри, там будет, кому прикрыть в случае чего.

— Надеюсь.

— А уж я-то как...— пробормотал Хант. И поднял голову:— Ну что? Выдвигаемся? Ларец-то в трактире не забыли?..

— Обижаете, капитан!— лорд отогнул полу плаща и продемонстрировал пиратам сундучок. Чарли тихонько вздохнул:

— Своими ж руками отдал... Эх-х! Ну, ладно. Пошли, что ли?

— Удачи,— Годфри кивнул троице и растворился среди деревьев. Ивар натянул капюшон чуть не до подбородка и, махнув рукой пиратам, двинулся вперед. Про себя надеясь, что плененный разбойник все-таки не соврал — ни о месте передачи Сокровища, ни об остальном... "Иначе, боюсь, нам всем крышка,— подумал лорд, увязая по щиколотку в буреломе.— На стаю волков-перевертышей — всего один священник и один медведь. Мечи — оно, конечно, прекрасно, но оборотня сталью особо не испугаешь... Ладно! Главное — вожак надежно заперт в погребе под присмотром целой общины монахов, а наша задача — не перебить всех волков, а прижучить того, кто их кормит! И, если повезет, остаться в живых"

Разбойник, что пострадал на холме от креста и несгибаемого духа тишайшего брата Колума, местом встречи с заказчиком назвал старую осадную башню на окраине леса. Невесть кем и когда выстроенная, полуразрушенная, вся покрытая неровными пятнами мха и лишайника, башня, казалось, уже давно вросла в землю и пустила корни, словно вековой дуб. В маленьких узких окошках свили гнезда птицы, сквозь местами провалившуюся крышу пробивались тонкие ветки ползучего кустарника.

Ивар исподлобья окинул взглядом древнее сооружение, вероятно, служившее еще далеким предкам О`Нейллов, и шагнул на заросшую травой поляну. Она была большая, окруженная со всех сторон живой изгородью сосен, и порядком вытоптанная. "Насиженное местечко!— понял лорд, вертя головой.— А где же обещанная встреча?" Ответ на этот вопрос явился незамедлительно: от утопающего в тени подножия старой башни бесшумно отделились шесть темных фигур. Тоже в плащах, лиц не разобрать... "Но сто к одному, тот высокий, что в центре — и есть наш дорогой "господин Н."! Перестрахуется, или сам подойдет?"

— Ты опоздал!— произнес высокорослый, шагнув вперед, и лорд мысленно выдохнул с облегчением: дочка шорника оказалась на редкость глазастой девицей.— Я жду уже четверть часа, а ждать я не люблю. Эти двое — все, что остались?