Люди испуганно ахнули.
— Рискуя жизнью, я пробрался в захваченный Лучезарными город. Там я узнал, что Белый Палач приказал сжечь Библиотеку, чтобы уничтожить могущественный артефакт. Но мне удалось попасть туда, куда ему путь был закрыт — в подземное хранилище. Десять дней я блуждал по его лабиринтам без сна, пищи и воды, пока не отыскал вот эту книгу.
Николас показал потрёпанный фолиант, окованный по краям серебром.
— Только благодаря ей я выбрался наружу. Но стоило мне выглянуть из подземного хода, как Лучезарные бросились за мной в погоню. Они не желали, чтобы артефакт достался нам. Белый Палач ранил меня ядовитой стрелой и натравил орду демонов. Если бы не доблестный внук нашего достославного вождя, — Николас указал на стоявшего у помоста Ноэля, который косился на него недовольно. — То я бы погиб.
Теперь друг удостоился хотя бы части восхищённых взглядов.
— "Книга тайн" у нас, но заглянуть в неё не получается, — Николас безуспешно попытался отделить обложку от страниц и вручил фолиант ближайшему охраннику, чтобы он показал то же самое. — Каждый желающий, будь то мужчина или женщина, старик или ребёнок, здоровый или больной, сможет подержать этот артефакт в руках и попробовать его открыть. Кому это удастся, тот и есть Безликий. Мы встанем под его знамёна, чтобы он вёл нас своей мудрой волей против сил зла.
Николас перевёл дыхание. Толпа застыла, слишком ошеломлённая, чтобы реагировать.
— Смелее! Даже если не получится, мы никого не обидим. И спасибо за помощь заранее! — добавил он, стараясь улыбаться как можно более радушно.
Едва не сминая охранников, люди подались вперёд. Тянули руки, толкались локтями, кричали:
— Взгляните на меня! На меня! Хоть один взгляд, лорд Комри!
Ого, сколько шума!
— Тише-тише! — призывал Николас. — Все успеют. Наш покровитель Безликий превыше всего ценил достоинство и благородство. Не будем забывать об этом.
Они отступили и начали смотреть друг на друга, вновь обретая человеческий облик. Николас устроился на стуле. Охранники начали пропускать к нему людей по одному. Вся площадь стремилась поучаствовать, будто им не так интересен был Безликий и книга, как возможность пожать руку Охотнику.
* * *
Николас не предполагал, что желающих будет столько. Приходилось испытывать их с раннего утра до позднего вечера. Ел он на ходу, отлучался только по нужде, спал всего по нескольку часов. Охранники передавали караул, новые писари заступали на дежурство, и только Охотника сменить было некому.
В числе первых к нему заглянул Жюльбер:
— Все пробуют. Чем я хуже? А вдруг получится. Неужели я не похож на самого великого героя всех времён и народов?
Оборотень скинул рубаху и покрасовался накачанными мышцами рук и живота. Зрители воодушевлённо захлопали. Николас вручил ему книгу.
— Хы-ы-ы!!! — попытался он разлепить страницы так, что на шее вспухли жилы, попробовал даже ногой. — Нет, это невозможно. Никто не сможет! — заявил оборотень, с трудом переводя дыхание.
Николас забрал книгу и задорно подмигнул:
— Потому что ты — не Безликий. Тут не сила нужна, смекаешь?
Народ воодушевлённо загудел. Попробовать хотелось даже самым слабым.
Вскоре явилась Шанти с мужем. То ли они пытались ещё раз его позлить, то ли действительно жаждали приобщиться. Сказав им лишь то, что было необходимо, Николас вручил книгу вначале своей бывшей любовнице. Когда у неё ничего не вышло, она окатила его презрительным взглядом и поджала губы. Не поведя бровью, Охотник передал фолиант её мужу, который тоже не справился.
— Это всё обман! — прошипел лорд де Годон сквозь зубы. — Как и ты сам — подделка!
— Если вы желаете меня в чём-то уличить, обратитесь к нашему вождю или королю. Пускай они решают, — пожал плечами Николас.
Охранники насторожились и выставили копья. Толпа недовольно заворчала, понося Гийома и его супругу на разные лады. Видя, что преимущество не на их стороне, чета де Годон убралась восвояси.
На следующий день на испытание явился юный любовник Шанти.
— Франсуа де Сатильон, сын и наследник капитана королевских гвардейцев, — бойко представился он.
Николас аж присвистнул. Маркиза де Сатильона весь город знал, как очень опасного и могущественного человека. Умеет же госпожа де Годон выбирать себе поклонников.
С надменным видом Франсуа попытался разорвать книгу, но это оказалось ему не под силу. А потом пришёл и сам король под руку с Иветтой.
Нет, не приведите боги, Безликим Орлен себя не считал и держался подальше от суеты, но уж очень любопытным выглядел волшебный фолиант. Король долго вертел его в руках, разглядывал обложку, щупал выпуклые рисунки тотемов. Открыть попытался невзначай, но как только почувствовал сопротивление, тут же перестал.
— Удивительная вещь! От неё прямо веет чудом! — глаза сверкали, как у мальчишки, будто король забыл о своём величии и гневе. — Птицы и кот — символы Братьев-ветров? Как живые! Вот-вот проснутся и откроют глаза. Смотрите, душенька, — он вручил книгу Иветте.
Николас передёрнулся, как только длинные пальцы ши коснулись обложки.
— Когда они проснутся, наступит конец света. И он делает всё, чтобы приблизить этот миг, — фаворитка с брезгливостью всучила книгу Николасу и тут же отдёрнулась.
— Ну-ну, душенька, зачем же так мрачно? Мы уверены, лорд Комри этого не допустит, — успокоил её король.
— Конечно, Ваше величество, не сомневайтесь! — Николас заставил себя согнуть спину в учтивом поклоне.
"Можешь кривляться, сколько влезет, но скоро ты пожалеешь, что явился в этот мир", — прошипела Иветта мысленно.
Николас с трудом сохранил холодное лицо. Почему никто не чувствует исходящей от неё угрозы? Почему не хотят понять, как опасно надевать ошейник на хищника и играть, как с ручной зверушкой?
Случались и другие неприятности. В толпу затесался драчливый верзила. Николас почувствовал его настроение, ещё когда тот поднимался на помост и выкрикивал своё имя — Понс Димо. Книгу он схватил бесцеремонно, а когда не смог открыть, попытался разорвать на части в бессильной злобе. Люди потешались над ним, дразнили.
Когда Николас забирал книгу, лишь многолетняя выучка позволила увернуться от кулака. Охранники бросились заламывать Понсу руки за спину.
— Он обманщик! Шарлатан! — завопил верзила. — Эта книга склеена так, чтобы никто её не открыл. Когда дураки закончатся, подойдёт нужный человек, и они заменят её на обычную!
Охотник достаточно изучил фолиант, чтобы с точностью определить, что склеен он не был. В Библиотеке от него точно исходила магия, а когда его касалась Иветта, фолиант отзывался неприязнью.
Народ требовал, чтобы Понс не оскорблял их героя.
— Героя? — ярился тот. — Он внук предателя! Его дед сдал наш орден и своё королевство тварям в голубых плащах. Скольких наших собратьев он погубил? Неужели вы так быстро их забыли? Отец вашего героя был малахольным трусом. А сам ваш герой только и может, что легковерных байками стращать. Кто-нибудь из вас видел хоть один из его подвигов? Без своего меча и дара он ни на что не годный слабак! Дуэли со стариком де Годоном испугался!
Охранники уже тащили его прочь, но Николас приказал:
— Оставьте! Хочет проверить мою силу — пускай!
Охотник снял с себя тапперт и стянул рубашку через голову.
Понса отпустили. Он принял боевую стойку, согнув колени и вскинув кулаки.
— Может, не стоит? — испуганно спросил один из охранников.
— Стоит!
Николаса и даже деда пускай поносят, сколько хотят. Но не отца, только не того, кто отдал за Охотника жизнь. У него могут отобрать подарок, но память о родителе не отнимут никогда!
— Это не дуэль, я безоружен и никого убивать не собираюсь. Но если король и за это решит меня наказать... — Николас развёл руками и спустился с помоста.
На Авалоре Мидрир обучал его кулачным боям. Считал, что воин должен уметь сражаться безоружным. "Если у тебя нет рук, бей ногами. Если нет ног, рви зубами. Не сдавайся, пока дышишь. Вся жизнь — в борьбе". Привитые в детстве навыки часто пригождались в странствиях, но за неполных три года в Компании он размяк и соскучился по настоящим сражениям.
Николас тоже принял стойку. Противники закружили друг против друга. Понс первым попытался заехать кулаком в ухо Охотника. Тот ушёл в бок, изучая врага. Крепкий, мышцы тугие, натренированные, в кулачных боях явно не новичок. Второй удар, третий — Николас не нападал, ждал удобного момента.
— Да не скачи ты, как заяц трусливый! — выкрикнул верзила, теряя самообладание.
Охотник отрядил левым кулаком снизу вверх в подбородок. Понс клацнул зубами, едва не откусив себе язык, но тут же собрался и попытался ответить. Николас пнул его под дых правым коленом. Верзила отступился и едва не упал. Теперь увёртывался он, закрываясь локтями от сыпавшихся градом ударов.
Терпения дождаться передышки у Понса не хватило. Он открылся, резко развернулся, согнул руку в локте и ударил в челюсть. Николас отклонился — кулак едва мазнул по лицу, но на губах засолонела кровь.
Окрылённый маленькой победой, верзила двинул в наступление. Поддался ярости чуть больше, чем следовало, и стал неосторожен. Уйдя вниз от очередного удара, Николас подсёк ему ноги. Понс распластался на мостовой, врезавшись затылком в камень. Голова-то железная оказалась — он только потряс ею и, проморгавшись, попытался встать, но Николас придавил его грудь сапогом.
— Убедился? Или жаждешь продолжения?
— Это уже слишком. Пускай проваливает! — раздался над ухом голос Ноэля.
Николас убрал ногу и удивлённо обернулся. Друг, опустив капюшон неприметного серого плаща, стоял у него за спиной. Интересно, часто он следит исподтишка?
Охотник предложил Понсу помощь, но тот брезгливо отмахнулся и встал сам. Окатив обоих полным злобы взглядом, он зашагал прочь, потирая ушибленный затылок. Толпа улюлюкала ему вслед и называла мокрозадым хлюпиком.
Николас приложил ладонь к распухшей губе. А хорошо заехал, сволочь! Ноэль протянул ему платок.
— Почему тебя так легко вывести из себя? Наплюй, что они говорят, иначе больше сюда не пойдёшь, — говорил друг так тихо, чтобы слышал только Николас. — Даже дед переживает, что ты себя в могилу сведёшь раньше срока.
Ноэль во весь голос обратился к толпе:
— Лорду Комри нужна передышка. Перерыв!
Люди недовольно загалдели.
— А пока испытывать вас будут эти господа, — Ноэль указал на охранников. — Не беспокойтесь, я скоро верну его в целости и сохранности.
Он схватил Николаса за локоть и поволок за собой, не слушая возражений. К нему толпа отнеслась куда менее враждебно, да и Охотнику не хотелось устраивать разборки прилюдно.
— Поинтересовался бы, как дела у твоей ученицы, — отпустил его Ноэль, когда они свернули на боковую улицу.
— И как у вас дела? Дошло до чего-нибудь серьёзного или вы продолжаете заикаться и отводить глаза?
Николас вернул ему платок. Кровь больше не шла, но губа распухла, а зуд в кулаках не унялся. Мало он почесал их об наглую рожу Понса.
— Бианка делает большие успехи. Даже начала выходить в город. Осталось только преодолеть страх перед людьми, — принялся рассказывать Ноэль. — Спасибо, что спросил!
— Я был больше, чем уверен, что вы друг другу понравитесь, — усмехнулся Николас, и друг, наконец, смягчился.
Они заглянули в оружейную лавку. К ним вышел немолодой кузнец и принялся показывать свои мечи.
— Это лучший мастер в Норикии, — шепнул Николасу на ухо Ноэль. — Я всё оружие у него заказываю. Сделает меч не хуже, чем был.
Николас вертел клинки в руках, изучал ковку, замахивался, проверяя баланс. Громоздкие двуручники, фламберги с волнистым лезвием, более короткие и лёгкие бастарды, широкие палаши и кошкодёры. Охотник откладывал их все. Ни один не лёг ему в руку, как дедовский клеймор, ни один не отзывался на ветроплав так же гладко и естественно, не чувствовался продолжением души и тела.
В конце концов он взял листок и нарисовал нужную форму клинка. Оружейник покачал головой:
— Я понимаю, что вас не устраивает. Но секрет изготовления таких мечей известен только мастерам из Каледонских гор. Я не смогу его сделать.
Николас тяжело вздохнул.
— Возьми пока другой. Этот бастард почти такой же, — предложил Ноэль один из отброшенных Охотником клинков. — Клеймор мы закажем на Авалоре. Придётся подождать, пока его привезут, но ты же не собираешься прямо сейчас на войну.
Нет, ничто дедовский меч не заменит!
Николас покачал головой и направился к выходу.
— Хочешь, я попробую добраться до Каледонских гор и достать для тебя этот клинок быстрее? — не выдержал Ноэль.
— Лучше доставь туда меня... или хотя бы на границу с Лапией, — ответил Николас раздражённо. — Нет? Тогда не спрашивай больше!
— Ты просто... просто невозможен! — вспылил Ноэль и ушёл, как только впереди показалась переполненная людьми главная площадь.
* * *
Ноэль встретил Бианку в холле штаба. Она сидела за столом и раскладывала карты причудливым узором. Заслышав шаги, манушка повернула голову и улыбнулась:
— Как он?
— Сходила бы сама и узнала.
— Я не смогла угнаться за тобой, — ответила Бианка с печалью.
Ноэль ухватил её за подбородок и заставил поднять голову:
— Сходила бы одна. Там повсюду наша охрана, ничуть не менее безопасно, чем здесь.
Она молчала, прикрыв веки. Ноэль тяжело вздохнул:
— Идём, тебе надо почаще бывать на свежем воздухе.
Хотя бы Бианка была покладистой настолько, что её не требовалось тягать повсюду за руку и следить, чтобы не сбежала.
День был ясный, припекало солнце. Они выбрались за ворота штаба и направились к парку. Из-за испытаний он стоял безлюдный. Так было даже лучше. Парочка молча бродила по тенистым аллеям, пока не нашла привязанные к толстой ветке качели. Проверив их на прочность, Ноэль устроил Бианку на сиденье и принялся раскачивать.
За время учёбы они сблизились. По крайней мере, она стала более доверчивой и перешла на "ты". Бианка болтала ногами и смотрела в небо, не замечая даже, что скрывавшие её увечье волосы сбились набок.
Рядом раздалась приветственное карканье. Захлопали чёрные крылья, с ветки спустился Мунин и сел на плечо хозяина, сжав кожу когтями. Иногда ворон пропадал на несколько дней или даже неделю, но возвращался, стоило Ноэлю заскучать.
— Кар-р-р? — спросила птица, переводя взгляд с Бианки на хозяина.
Тот улыбнулся и погладил любимца по голове.
— Твой питомец? — удивилась манушка.
— Друг. Вороны очень умные. Могут вытворять немыслимые трюки как в полёте, так и на земле. Некоторые даже разговаривают. Правда, Мунин?
— Крр-р-разяин! Кра-а-апасть! Кр-р-ра-кр-р-ра! — любезно продемонстрировал ворон.
— Я не поняла... — смутилась Бианка.
— Говорит, чтобы я не отправлял тебя в полёт, ведь у тебя нет крыльев, чтобы остановить падение, — лукаво усмехнулся Ноэль.
На самом деле в последние дни ворон предупреждал об опасности, хотя причина оставалась загадкой. Разве что из-за авантюры с Безликим.
