— Ко.. Коха... — с губ принцессы слетали едва слышные созвучия.
— Где-то у меня были хорошие стимуляторы, думаю, они будут вам только на пользу. — заворчал придворный врач, исчезая из поля зрения и через несколько секунд возвращаясь, с алюминиевой походной кружкой в руках. — Вот, выпейте. Это увеличит скорость выработки Ци сердцем, вы сразу почувствуете себя лучше.
Мичиэ с помощью врача выпила содержимое кружки до дна. Головокружение и слабость начали постепенно проходить.
— Кохана-сан, что с ней? — спросила девушка минут десять спустя, собравшись с силами.
— Не все так хорошо, как хотелось бы. Она жива, но наша страна лишилась еще одного замечательного самурая в ее лице. Тело леди Коханы сильно пострадало от внутреннего разложения, мы исправили, что смогли, но повреждения нервной системы необратимы. Боюсь, что ей теперь будет сложно скакать верхом и размахивать оружием. Впрочем, это не помешало ей раскидать стражу у вашей палатки четыре часа назад, и ворваться сюда, чтобы лично удостовериться, что вы живы. Она места себе не находит, травмируя и без того сильно пострадавшую нервную систему. Ради успокоения вас обеих, я позову ее, если вы пожелаете, моя госпожа.
Мичиэ кивнула, и медик вышел из палатки, но когда он вернулся вместе с леди Коханой, Мичиэ уже спала сном младенца. Измученное боем и борьбой за жизнь, тело бескомпромиссно требовало отдыха. Наставница не стала будить свою воспитанницу и, игнорируя собственное тяжелое состояние, просидела у ее постели весь остаток ночи, до утра.
Ночь, сгустившаяся над столицей, робко отступала перед лучами прожекторов, освещающих посадочные площадки дирижаблей. Бегали люди, таскающие тяжелые ящики с сокровищами на борт воздушного корабля. Техники заканчивали последние приготовления к срочному старту. Без всякой торжественности и пышности, по лестницам к люкам пассажирских кают забирались избранные, важнейшие люди из окружения Юидая.
Сам принц тащился одним из последних, не потому, что меньше других хотел покинуть осажденный город, а только потому, что в силу чрезмерной полноты тела, слишком медленно двигался.
Рядом с ним плелась женщина, одетая в обычное кимоно горожанки. Золото и связи помогли Санго сбежать из дворца, спрятаться в городе и добыть простую одежду. Соклановцы искали ее, как ни прячься, поимка была лишь вопросом времени и потому, невзирая на опасность, Санго пришла сюда, когда по городу распространился слух, что Юидай собирается бежать.
— Мой господин! — заливаясь слезами, Санго хватала принца за рукав, падала на колени, поднималась и снова семенила следом. — Мой возлюбленный господин! Не бросайте меня, умоляю вас! Возьмите с собой! Вспомните... вспомните, как я заботилась о вас и как верно служила!
— Мне вспоминается только то, как ты с кудахтаньем бегала по коридорам дворца! — Юидай брезгливо махнул рукой, отталкивая опозоренную гейшу от себя. — Хочешь, чтобы при дворе моего близкого друга, дайме страны Камней, все потешались надо мной, за то, что я держу при себе сумасшедшую извращенку?!
— Но я не виновата! Это был контроль разума! Я никогда не поступила бы так сама, мой возлюбленный господин! Умоляю вас! Пощадите...
— Стража! — гневно выкрикнул принц. — Отгоните от меня эту женщину! Я не желаю видеть ее!
Самураи схватили рыдающую Санго под руки и поволокли ее в сторону. Гейша выкрикивала мольбы, пыталась сопротивляться, но солдаты швырнули ее прочь, и женщина упала на бетон, сильно ударившись локтями и коленями.
Несколько секунд Санго боролась с рыданиями, а затем, усилием воли взяв себя в руки, начала искать путь к спасению.
У края поля стояли несколько легких планеров, каркасы из металлических трубок, обтянутые лавсаном. Возле них суетились люди в темных облегающих костюмах. Коюмори. Легкие разведчики и снайперы из скрытого селения Скалы. Воздушное прикрытие дирижабля страны Камней, снаряженного для перевозки принца Юидая в столицу горной империи.
Санго видела, как в, установленные на двух планерах громоздкие корзины, садятся женщины, одна из которых явно была беременна. Доглядчики и шпионы дайме Камней не стеснялись крутить любовь во дворце Водопадов и теперь забирали подруг с собой. Чувства? Или тонкий расчет? Обе девушки были дочерями самураев, на глазах Санго, нагло и неприкрыто, шло хищение генетического материала.
Впрочем, гейшу нисколько это не волновало.
Не теряя времени, она подбежала к стайке планеров и замерла, когда высокий мужчина в черной одежде поднял руку, приказывая ей остановиться. Не торопясь, разведчик приблизился к дрожащей и плачущей женщине.
— Я хочу поговорить с вашим лидером. — стараясь, чтобы голос не дрожал, произнесла Санго.
— Слушаю. — не представляясь, произнес шиноби. — Что надо?
— Я... мое имя — Курушима Санго. Вы слышали обо мне?
— Да.
— Мне нужно покинуть город... я погибну, если останусь здесь. Я могу многое сделать для вас, если вы поможете.
— Вы нам не нужны. У нас есть ваш гены вашего клана, а вы сами потеряли власть и положение в обществе.
— Пожалуйста, не будьте бесчеловечны! — Санго пустила в ход свой арсенал взглядов и легких движений, призванных вызвать сочувствие и интерес у мужчины. — Умоляю, не бросайте меня на верную гибель и я... я найду, чем вас отблагодарить.
Шиноби на миг задумался, внимательно глядя на Санго.
— Все имеет свою цену. — произнес он.
— Что?
— У вас есть чем заплатить за нашу помощь?
— Деньги?
— Не унижайте меня. У гейши, которая столько лет была приближена к правителю страны, должно остаться что-либо особенное. Что вы можете предложить?
Женщина поколебалась пару мгновений, а затем вынула из тайника в своей одежде алмазную брошь изумительной красоты. Блюстители чести из родного клана могут появиться здесь в любой момент и тогда Санго не спасут ни слезы, ни драгоценности. Ради жизни, можно жертвовать многим.
— Реликвия времен единой империи. — сказала гейша, отдавая брошь шиноби. — Она бесценна! Поверьте, это не подделка.
— Хорошо. — воин Коюмори кивнул. — Что еще?
— Позвольте!
— Выкладывайте все, иначе останетесь здесь. Дирижабль почти готов к взлету, у нас нет времени ждать.
Покорившись, Санго отдала ему бриллиантовые серьги, канзаси из драгоценных камней и жемчуга, несколько перстней. Изрядно истощившийся мешочек с золотыми монетами тоже перекочевал в руки жадного шиноби.
— Больше у меня ничего нет. — произнесла женщина. — Но ведь этого достаточно?
— Почти. — шиноби снова смерил взглядом Санго. — Вы детородны?
— Но... да...
— Хорошо. Вы очень красивы и искусны, как гейша. Согласитесь быть моей женой.
— Что?! — Санго боролась с собственной яростью, как могла. — Вы не можете вот так...
— Как хотите. — засмеявшись, шиноби направился к своему планеру. Остальные уже были готовы к взлету, энергия Ци ниндзя заставляла подниматься ветер и создавать несущие потоки.
— Постойте! Вывезите меня из города, и мы поговорим об этом! Постойте! Я... я согласна! Не бросайте меня!
— Согласна? — ниндзя захохотал еще громче. — Это же просто шутка была, неужели так сложно понять? Чтобы я себе в постель змею положил? Дураком быть надо, чтобы тебя в жены взять! Ты же любому яд в пищу подсыплешь, без стеснения. Мне это надо?
— Не бросайте меня!
— Пошла прочь с глаз. Мне нет дела до твоей судьбы, высокородная стерва.
— Вы же взяли плату! Вывезите меня, или верните драгоценности!
— Подай на меня жалобу в суд.
— Ах ты... но... это же подло!!!
— Задумывалась ли ты о творимой подлости, когда губила людей ради увеличения влияния на Юидая? Не похоже. Поэтому, не вспоминай о ней и сейчас.
— Стой!
Гейша побежала, было, за обманщиком, но тот обернулся и показал ей нож, покрытый черной краской во избежание демаскирующего блеска.
— Еще шаг или слово, и получишь это под ребра. — процедил ниндзя сквозь зубы. Тон его голоса не оставлял сомнений в том, что угроза реальна. — Пошла прочь.
Дирижабль оторвался от посадочной площадки и, набирая высоту, устремился в ночное небо. Планеры поднялись следом и вскоре стали неразличимы во тьме.
Обобранная, преданная, не нужная никому, кроме убийц из родного клана, Санго рухнула на колени и, закрывая лицо ладонями, разрыдалась от злобы, страха и бессилия.
Минула ночь и наступил новый день. Войска повстанцев уже свободно проходили в город и выходили из него. Дворец был сдан стражами без боя и потому, проснувшись утром, Мичиэ обнаружила у своей постели роскошное кимоно из собственного гардероба, найденного среди развалин жилого комплекса. Зачем его принесли сюда?
— Генерал Кенджи объяснит все, моя госпожа. — с улыбкой сказала Кохана. — Я помогу вам одеться, а затем, вы должны выйти к людям.
— Не знаю, смогу ли держаться достойно. — произнесла Мичиэ, с трудом поднимаясь на ноги.
— Я надеюсь на вас, госпожа. Нельзя выказывать слабости. Это недостойно принцессы страны Лугов!
— Прости, Кохана. Я не подведу тебя и всех, кто мне близок. Никто не увидит моей слабости. Клянусь.
— Ваши речи согревают мне душу, госпожа. Ни болезни, ни врагам, не сломить вашу волю, в это я верила всегда, и сейчас, я еще больше убеждаюсь, что вы — достойнейшая из дочерей правящей семьи!
— Хватит уже лести, Кохана-сан. — Мичиэ улыбнулась, но улыбку спрятала тряпичная маска, скрывающую ее лицо от переносицы и ниже. — Помоги лучше мне одеться. Нет! Пожалуй, я позову кого-нибудь из слуг.
— Нет, моя госпожа, прошу вас, позвольте мне! — Кохана поднялась, всем видом выражая готовность и способность действовать. — У меня теперь только одна рука, но я — тоже достойная дочь своего рода! Болезням и ранам не сломить меня, как и мою госпожу, которой я в меру сил стараюсь быть достойна!
Наставница и воспитанница тихонько засмеялись, радуясь жизнеутверждающему настрою друг друга.
Когда Мичиэ уже была полностью готова выйти к людям, в палатку вошел, одетый в тяжелые боевые доспехи, принц Таро, собственной персоной. Поприветствовав сестру и сказав пару вежливых фраз Кохане, он снял латную перчатку. Подняв руку, Таро взял за край маски на лице принцессы и потянул вниз, открывая следы удара вакидзаси. Не удержав эмоций, принц присвистнул, разглядывая то, во что превратилось лицо его сестренки.
— Жаль, что ублюдок, сделавший это, уже мертв. Ему очень повезло.
— Прости, что не смогла взять его в плен.
— Не шути! Эх, сестренка. Вот и последствия твоих девчачьих замашек. "Не хочу быть самураем"! "У меня столько телохранителей, зачем мне меч"? "Мускулатура портит мою фигуру"! Помню, как мутузил тебя за эти высказывания, но, похоже, без толку. Упрямство у нас — семейная черта. Готов мизинец себе отрезать, если ты не сидела опять на своих диетах. Талия, талия! Вот тебе твоя талия. Надо было младшего братца замаскировать под телохранителя и с тобой отправить, было бы кому поганца Тоширо вместе с Юидаем в выгребной яме утопить!
Мичиэ смущенно отвела взгляд.
— Ладно, не переживай. — Таро любяще похлопал сестру по плечу, едва не добавив к ее травмам еще и выбитые из суставов кости. — Пластические хирурги исправят тебе череп и уберут шрамы. Будешь снова на приемах сиять, как самая яркая... лампочка в люстре.
— Ну, спасибо за сравнение. — Мичиэ улыбнулась.
— Маску надень, хватит людей, в моем лице, пугать. И не тушуйся, говорю. Как в столицу вернемся, сразу сдам тебя врачам... на опыты. А сейчас, пойдем. Там уже весь лагерь собрался, тебя ждут.
— Но что они хотят от меня? Я же не лидер восстания!
— Генерал Кенджи просил устроить встречу сразу, как только твое здоровье будет в безопасности. Иди. И не позорь правящую семью Лугов, падая в обморок через каждые три шага! Это, кстати, тоже эффект овощных диет! Клянусь всеми пальцами на руках, я мясом вытравлю из тебя вегетарианца!
Принц Таро не преувеличивал, говоря о том, что перед палаткой Мичиэ собрался весь лагерь. По самым скромным подсчетам, в толпе было никак не меньше пяти тысяч человек. Мичиэ заметила роскошные одеяния и высокие шапки чиновничьей верхушки, флаги лидеров знатных самурайских родов страны Водопадов. Пришлые из города? Зачем они здесь? Не силой ли их привели? То-то охраняют, словно преступников.
Что происходит? Что делать? Не стоять же, глупо ухмыляясь и помахивая им рукой?
Мичиэ не успела ничего предпринять. Из толпы выступил генерал самураев, в броне, носящей следы жестокого боя. Кенджи некогда и не на что было сменить доспехи после битвы у моста.
Твердым шагом, генерал приблизился к Мичиэ и вдруг встал перед ней на колени. Кенджи поднял руки, на его раскрытых ладонях лежал свиток, край которого был запачкан алой кровью. Генерал не расставался с ним, даже в бою. Похоже, очень ценный документ.
— Леди Мичиэ, великая принцесса, дочь дайме, прямого наследника единого правителя! Это — завещание моего благородного господина, дайме страны Водопадов, Торио-сама. Вы, как жена его сына, принца Юидая, были объявлены наследницей всей власти и владений Торио-сама, правителя этой страны. Теперь, когда смерть прежнего дайме установлена, я говорю вам, что готов признать вас своей госпожой и следовать за вами до конца своей жизни. Всецело отдаю себя служению вам и говорю, что земля, на которой вы стоите — ваша. Воздух, которым вы дышите — ваш, все леса, реки, города и села этой страны — ваши. Люди, все жители страны Водопадов, вверены в ваши руки волей прежнего нашего господина, Торио-сама. Не принц Юидай, бросивший страну и бежавший, не принц Кано, не сделавший даже попытки бороться за власть, а вы, благородная леди Мичиэ-химе, объявлены наследницей всему, чем владел великий дайме Торио!
Мичиэ, не веря своим ушам, подняла руки и генерал положил завещание ей на ладони.
Шорох тканей и лязг металла послышался со всех сторон. Люди склонялись перед Мичиэ. Тысячи воинов, чиновники, главы кланов. Принцесса посмотрела на своего брата и увидела, что тот тоже склоняется перед ней.
Перед правителем, великим дайме Водопадов.
Мир менялся. Багровые сумерки, сгущающиеся над двумя народами, отступили. Может быть только на время, но сейчас пламя надежды все ярче разгоралось в людских сердцах. Расчет дайме Камней по предательскому захвату и превращению в сырьевые придатки двух стран, потерпел полный крах. Из-за одного неучтенного фактора.
Мичиэ, чувствуя окутывающее ее душу тепло, закрыла глаза, пряча навернувшиеся слезы, и высоко вскинула вверх руку с зажатым в ней завещанием дайме Торио.
Солдаты ответили ей восторженным приветственным ревом, эхо которого достигло притихшего города, будущее которого, как и всей страны Водопадов, было в те дни сильно изменено. Не только для израненной и истощенной принцессы, но и для множества других людей мир в этот момент играл великим множеством красок. И небо и земля сияли самыми глубокими оттенками цвета.
— Спасибо тебе, Кицунэ-чан. — едва сдерживая слезы счастья, тихо вздохнула Мичиэ. — Спасибо.
