— Бред! — словно сплюнула в ответ Трисстри, однако, прозвучало это как-то неуверенно. — Матрона боится потерять свою власть, оставшись без поддержки Матери нашей Ллос. Именно это заставляет ее всячески пестовать свой Дом, ибо Дом тоже есть ее власть и способ удовлетворить требования Матери Ллос! А те, в ком Богиня разочаровалась, быстро падают в небытие во имя ее Славы и Власти, лишенные Ее Любви... — и тут она замолкла на половине фразы, осознав, ЧТО только что произнесла. Да и все остальное говорила слишком уж неуверенно, скороговоркой. Что-то в моей фразе коснулось ее тщательно оберегаемых в глубине души чувств, иначе бы этой неуверенности не было.
— Каждая из нас боится потерять любовь своей богини. И я, и Азалайтен — мы все боимся этого. И мы не боялись бы потерять эту любовь только в том случае, отсутствуй она. Но что будет, если мы ее потеряем? Если наша богиня от нас откажется? Крысы сбегут, но соберутся в другом месте, чтобы уже там задабривать Великую Крысу, просто чтобы не бояться каких-то проблем с ее стороны. Вроде бы, и вам тоже можно сбежать. Начать служить другому Дому, например. Но нет, вы верите в любовь Богини, в ее правоту и справедливость, и стоите до конца. И Богиня помогает вам — за веру в ее любовь. Правда, для этого ее Любовь нужно заслужить своими делами. Покаяться и исправиться. Совершить нужные жертвы и провести нужные ритуалы. Например, принести в жертву кого-то из правящей семьи уничтоженного дома, впавшего в ересь перед вашей богиней.
Сейчас Трисстри смотрела на меня с видимым страхом, который, после последней фразы, она попросту не могла сдержать. Но этот страх был не перед мною и не перед Ллос. Это был даже страх не за себя, а за другую личность — тут я не ошиблась. И сейчас наружу изливалось то, в чем она давно была уверена, но тщательно скрывала от себя. Продолжим же извлекать на свет Луны этот кусочек ее личности — прекрасный кусочек, надо отметить.
— Посмотри вглубь себя, Трисстри: твоя матрона допустила ересь, твой дом был уничтожен за это. Ты лишена божественной любви своей патронессы. По идее, тебе сейчас надо бы стараться вернуть ее. Но ты прилагаешь все доступные тебе силы совсем для другого. Ты так ненавидишь крыс, так стараешься атаковать их, что сразу становится ясно — тобою движет что-то очень и очень личное, и это вовсе не стремление вернуть любовь своей богини. Для этого не надо было убегать и прятаться, не надо было атаковать крыс до помутнения сознания. Вообще не надо было с ними связываться. Я вижу только одно объяснение этому — у крысолюдов в плену есть некто ценный для тебя лично, а не для Ллос. Кто же это? Кого именно захватили крысолюды и кого ты так страстно желаешь освободить из их плена, что готова терпеть присутствие светлых эльфов и еретиков, только бы они сражались с твоими врагами и давали тебе возможность сражаться с ними? Кто, столь дорогой тебе, что ты готова жертвовать очень многим, томится у них в плену? Кого ты настолько ЛЮБИШЬ, что идешь даже против воли своей Богини?
На лице Трисстри отразился ужас осознания раскрытия собственной тайны, с ее точки зрения, на пустом месте. Она попятилась, а руки легли на рукояти мечей. Глаза быстро стрельнули по сторонам. Вот только ситуация была губительна для паучихи, вздумай она атаковать. Полуторные мечи все, кроме меня, держали обнаженными, а Чесслайдрил и вовсе стояла так, что любое свое агрессивное движение Трисстри вынуждена была бы тут же прекратить, отражая выпад мечницы. Опыт, что и говорить. А сейчас надо срочно успокаивать эту самоубийцу, пока она в растрепанных чувствах не наломала дров.
— Ты не знаешь нашей догмы, Т'рисстри, — успокаивающе продолжила я.— Иначе бы сейчас морально не готовилась умирать в неравном бою. Выслушай же ее. "Будьте всегда добры, кроме как в битве со злом. Поощряйте счастье повсюду. Учитесь и преподавайте новые песни, танцы и плавный танец квалифицированного изготовления мечей. Продвигайте гармонию между расами. Оказывайте дружескую поддержку незнакомцам, защитите бездомных и накормите голодных. Возместите грубость добротой. Возместите насилие быстрым насилием, чтобы быстро разобраться с теми, кто причиняет его. Помогайте бедствующим дроу и передайте им сообщение Леди: "Законное место ждет Вас в Царствах Наверху, на Земле Великого Света. Идите в мир и вновь живите под солнцем, где растут деревья и цветы". Отказав тебе в помощи даже косвенно, я нарушу эту догму, Эйлистри будет недовольна, и лишит меня части своей любви. Но чтобы эффективно помочь мне нужно немного доверия с твоей стороны. Тем более, что ты уже и так рискнула практически всем. Кто у Крыс в плену настолько ценный для тебя?
— Jal khaless zhah waela, — чтобы у этой до хамства бравой личности дрожал голос надо ее было очень сильно напугать. "Любое доверие — глупость," — утопающая хватается за соломинку. Это даже не поговорка — это простая житейская мудрость их общества.
— Khal wun dossta belaern. Доверие — твое богатство. Личное. Вот и подумай, может быть, стоит сделать некое вложение этого богатства, чтобы получить более ценную отдачу? Сейчас вопрос даже не в том, будешь ли ты нам доверять, откроешь ли нам свою тайну или не сделаешь этого. Поможем мы в любом случае. Вопрос доверия лишь в том, насколько наша помощь будет эффективной.
Разлившееся по шатру напряжение постепенно спадало вместе с тем, как паучиха успокаивалась. Постепенно она убрала руки с мечей — заодно неуловимо изменила свою позу Чесслайдрил — и осторожно выпрямилась.
— Умная сука, — прошипела она негромко. Я не стала реагировать, ожидая продолжения. Дальше Трисстри заговорила с предельной серьезностью, как это уже не раз бывало. В такие моменты доверять ей можно было безоговорочно — не соврет. — Да, крысы пленили кое-кого, за которого я отвечаю своей жизнью. И я очень хочу эту личность освободить. Но кто это вам знать совсем не обязательно.
— Перед кем ты отвечаешь жизнью? Перед домом или перед собою? — не упомянуть в этом списке богиню было мелкой провокацией, но Трисстри в своем напряжении этого даже не заметила. Она стояла прикрыла глаза и сжала кулаки, стараясь успокоиться, и выкрикнула только то, что было в списке.
— Перед собою! И перед Домом!
— Но не перед Богиней, не надо врать себе и нам, — прервала я Трисстри. — Ллос уничтожила Дом Торафин за ересь, и помогать выжившим из числа правящей семьи означает идти против ее воли.
— Почему ты считаешь, что причиной нашего падения была ересь?!
— "Страх крепок, как сталь, а любовь и уважение мягки и бесполезны, а значит, являются слабостью. Преобразуйте или уничтожьте дроу-несторонника. Выполите слабых и непослушных. Уничтожьте оспаривающих веру. Жертвуйте мужчин, рабов и тех из других рас, кто игнорирует команды Ллос или ее клериков. Растите детей восхваляющими и боящимися Ллос; каждое семейство должно произвести по крайней мере одного клерика для служения ей. Вопросы о целях или мудрости Ллос — грех, как и помогать недроу против дроу или игнорировать команды Ллос ради возлюбленного. Уважайте арахнидов всех видов; те, кто убивают или плохо обращаются с пауками, должны умереть." — продекламировала я Догму Ллос, смотря в глаза Трисстри, в которых плескался искренний ужас осознания. — Твоя ненаглядная догма! Но где здесь хоть слово о том, что любви и уважения не существует? Мягки и бесполезны — но они есть. Ни одному божеству не понравится, если жрицы станут искажать их Догму, даже в мелочах. Это и называется ересью. И ты у нас ни кто иная, как еретичка, в чем только что прилюдно призналась. И даже продолжаешь все глубже впадать в ересь: ты игнорируешь команды Ллос ради кого-то из семьи уничтоженного Дома, кого искренне уважаешь, кто дорог тебе. Ллос никогда не поддержит тебя более, и в глубине души ты это прекрасно понимаешь. Так кого ты стремишься освободить?
— Минайриль Торафин, — задыхаясь, с трудом произнесла имя паучиха после паузы. — И ты не права, полагая, что я не надеюсь вернуть фавор Ллос! Минайриль способна возродить наш Дом из небытья!
А голос-то дрожит. Нет, Т'рисстри, ты и сама уже не веришь в сказанное.
— Не буду оспаривать это, но какой же сложный ты выбрала путь — раз за разом идти против воли своей Богини ради того, чтобы вернуть ее признание. Странный маршрут, однако. Бросить все, и наняться в другой дом для тебя не вариант, это всем видно. Но не проще ли отправиться туда, где твои поступки не будут считаться грехами и ересью, — Задумалась? Отлично! Пусть подумает на эту тему, а Джандиира, умничка, ей поможет. Я уже заметила, что такие моменты она схватывает на лету. — Но не будем отвлекаться на твои дальние планы, сосредоточимся на ближних. Имя твоей протеже означает Младшая Кровь Дома. Крысы это знают?
— Да, знают. Минайриль самая молодая из дочерей покойной матроны, но уже и не дитя, чтобы выжить при падении Дома. Пусть за ее жизнь Дома дорого заплатят, но я совсем не уверена, что крысолюды станут ее обменивать. Я хорошо знаю Минайриль, у меня есть причины считать именно так.
— Больше информации, больше. Пожалуйста.
— Минайриль очень долго не звали по имени, только по прозвищу: Шинра. И ей оно до сих пор нравится, — Т'рисстри все еще боялась раскрываться, выдавливая из себя по капле ценных знаний.
— И как давно ее перестали звать глупой жертвой?
— После очень изящной мести организатору третьего покушения. Даже Матрона восхитилась. Кстати, знающие нюансы случившегося потом поменяли прозвище на "Дирзайн". Хотя Минайриль на него просто не реагирует.
Трисстри раскрывалась все сильнее, и выдавала все больше информации к размышлению. Дирзайн — грубо говоря, "Одержимая".
— Даже интересно, что такого наделала эта Минайриль, чтобы ее так начали называть. Также странно, что вы не знаете, какие матерые бесы могут водиться в тихих омутах. В целом, я поняла. Но если жить под такой маской в плену у крысолюдов, то вряд ли выставишь себя ценным пленником, даже будучи по крови благородной дроу. А как ее называешь ты?
— А вот это вам знать совсем не обязательно! — замочек сломан, но шкатулочка еще не до конца раскрылась.
— Хорошо, не надо. Ты прекрасно понимаешь, что она очень умна, скрытна, умеет маскироваться, и в плену может попросту сменить маску, чтобы оказаться ценной.
— Я совсем не уверена, что она сможет долго носить НУЖНУЮ маску. А крысолюды слишком хорошо чувствуют подобное. Мне остается лишь молить все божества разом, чтобы ее просто не убили.
— Очень сложно понять крыс в таком случае. Нам остается лишь молиться за то, чтобы они забрали с собою пленных темных эльфов, включая и Минайриль. Поэтому доверься мне и моим планам. Во имя Луны, я обязана освободить своих сородичей из плена крысолюдов что бы они не сделали против меня после своего освобождения.
Трисстри молча кивнула. Я продолжала смотреть на нее, удивляясь. Что-то такое раскрылось в Трисстри для окружающих, что трогало до глубины души. Она вообще не пыталась ни дерзить, ни лгать, но сейчас выглядела испуганной и напряженной. Она боялась — но не за себя, а за то, что у нас не получится. И была честна со мною, открыв очень серьезную тайну — как ни крути, а своего грехопадения в глазах Паучихи. Странно, вообще-то. А что если...
— Умраэва.
— Что? — на лице паучихи отразилось замешательство.
— Ты ее так называла. Умраэва. Честная Подруга.
Т'рисстри аж рот раскрыла от удивления. А потом она буквально сдулась и расслабленно засмеялась смехом, больше похожим на всхлипывания.
— Нет. Это меня Минайриль называет Умраэва. А я ее называю Триэль. Для нее любимый подарок — новый черный плащ, как крылья у летучей мыши...
Паучиха, закрыв лицо руками, стрелой вылетела из шатра. Следовать за ней никто не стал, просто молча проводили глазами, после чего удивленно переглянулись. Сдерживать слезы нам, женщинам-дроу — это что-то из ряда вон выходящее.
— Да уж, каких только чудес не скрывается во тьме пещер, — философски заключил Карнэсард, прервав, наконец, общее молчание.
— Интересно, мне одной сейчас стало жалко крысолюдов? — уточнила следом Чесслайдрил. — За ней придется присматривать, а то порубит всех в фарш, но и сама вместе со всей своей группой ляжет.
— Такие прозвища, как у нее, просто так не дают, это большая ценность, — ответила я. — Надо будет проследить, чтобы Трисстри и ее отряд не сунулись в пекло.
— Я займусь этим, — заметила Джандиира, переглянувшись с Зардой, и ответив, явно, за обеих.
— У Зарды может оказаться другое задание, — тут же прервала я их молчаливый диалог. — Действуй одна, у тебя получится.
Я проверила логи. Ожидаемо, две интересующиеся мною богини живо смотрели на разыгрываемый спектакль, но поднять отношение на три балла сподобилась только Ллос — за знание ее догм. Поднятие сопровождалось ехидной рекомендацией попробовать им следовать, дескать, не пожалею. Но чуть позднее она же мне влепила минус пять баллов за промывание мозгов ее последовательнице, пусть и падшей. Логично, в принципе. С Эйлистри отношения были слишком высоки, чтобы поднять их такой проповедью, так что она ограничилась только словами поддержки и намеком на солидный приз за завершение перевода наемной группы под сень новой для них веры. Об этом я и сама догадывалась. А вот Светлая Богиня, если и видела все — а она не могла не видеть — то промолчала. Самое же главное произошло с Трисстри. Отношения вышли на совершенно новый уровень: минус девять отношения ко мне лично, но, что на порядок важнее, ее отношение к Ллос было почти готово упасть в минус, что автоматически означало отвержение своей старой патронессы со стороны персонажа. Большой шаг в выполнении скрытого квеста по перевербовке паствы Паучихи, что очень по нраву Эйлистри. Приятно получить подтверждения того, что я со иду верным путем.
— Все, совет окончен, приступаем к бою. Такое доверие придется как-то оправдывать, иначе Богиня нас не поймет, — подытожила я беседу.
Из шатра я выходила последней, но тут меня перехватил Карнэсард.
— Я вас сильно недооценил, Леди, — спокойно начал он разговор. — Не ожидал, что вы вообще сможете поколебать кого-то из слуг Паучихи. Изгнать крыс из их гнезда не так уж и сложно, но изгнать матерых крыс из чьей-то души, где они гнездились всю жизнь — это впечатляющее умение!
— Это моя обязанность, как Слуги Луны, — ответила я. — Вы слышали нашу Догму: вести народ темных эльфов к Царству Света, Цветам и Деревьям — и прощению. Я сделала то, что должна, и понимание чужих ошибок помогло мне в этом. А вам, похоже, придется поискать кого-нибудь другого для срыва воздействия моих ритуалов. Простите великодушно, но эта заблудшая душа Луне нужна больше, чем Вам.
— Я, пожалуй, не стану больше искать себе партнеров для такого времяпровождения, — не моргнув глазом ответил эльф на мой сарказм. Опытный тролль, толстокожий. Отношения, кстати, ни с ним, ни с его племенем так и не улучшились ни на троечку. — Это будет совершенно против правил дипломатии.
— Тогда я приглашаю вас в качестве почетного гостя на следующее празднество Луны и Ночи, — сейчас я даже не пыталась сарказм в голосе. Ведь Карнэсард покинет нас вместе со своими соплеменниками сразу же, как только путь к горам будет освобожден. Ночи он может и не дождаться.
