Чаквас вошла в комнату быстро и тихо. К тому, что именно она, врач фрегата, возглавляет миссию нормандовцев в поселениях, окружавших место стоянки кораблей, крестьяне уже привыкли. Как и к тому, что она появляется и исчезает внезапно, без предупреждений.
Увидев вошедшую, Бенезия плавно пригасила биотическое свечение, подхватила малютку на руки, осторожно и мягко поставила её на пол. Проследила, как девочка свободно и уверенно побежала к матери, сидевшей за столом у окна.
— Вечер... — тихо сказала матриарх, когда Карин подошла к ней вплотную.
— Да, Бена, — подтвердила Чаквас. — Надо возвращаться на корабль.
Дальнейшее врач фрегата озвучивать не стала. Бенезия поняла подругу правильно, попрощалась с хозяевами дома и с их домочадцами, вышла следом за Чаквас за калитку. Остановилась, наблюдая, как снижается над улицей фрегатский челнок.
Вечер вступал в свои права. Впереди была долгая ночь, почти тридцать часов. Работа, конечно, не будет прекращена, её будут выполнять другие смены, предоставив возможность тем, кто работал в дневное время, отдохнуть, привести себя в порядок, отоспаться.
Поднявшись в салон, матриарх тихо и спокойно опустилась в кресло, пристегнулась, поймав предостерегающий взгляд севшей напротив Чаквас.
— Я постоянно думаю о Лиаре, Кари, — тихо сказала Бенезия, глядя в иллюминатор на уменьшавшиеся в размерах домики поселения. Челнок шёл к фрегату по кратчайшему пути, осталось несколько минут до того момента, как он приземлится на стояночной площадке у опор 'Нормандии'. — И я думаю о том, как теперь сложится наша жизнь.
— Она сложится... хорошо, — помедлив, сказала Чаквас. — Потому что вы теперь будете рядом друг с другом и вместе.
— Ты права, — произнесла матриарх. — Знаешь, мне эти встречи с местными жителями... Дали столько... полезного, важного и, не побоюсь этого слова, необходимого... Я многое поняла о вас, людях, поняла особенно глубоко, полно и точно. Многое поняла из того, чего раньше не понимала. Да, в общем-то, и не стремилась, по самым разным причинам, понимать, — матриарх не скрывала своего критического отношения к самой себе и Чаквас понимала основания для такого отношения. — Наверное, протеане были правы, защищая эту планету. Они словно бы знали, что люди обязательно оценят такой дар. Землеподобная планета, где не надо ходить в скафандрах, где нет хищных крупных животных, желающих убить и съесть человека. Кстати, я за разговорами с крестьянами не следила особо за событиями. Как обстоят дела с бурением?
— Проходка шахты почти завершена. Ещё несколько десятков минут. Точнее не могу сказать. Потом — подготовка к проходке горизонтального тоннеля, — ответила Чаквас.
— Это сложнее, — матриарх расстегнула привязные ремни, встала, ощутив, что челнок опустился на плиты стояночной площадки. Шагнула к открывавшейся боковой салонной двери.
— Да. Сложнее. Явик... нервничает, — подтвердила врач, сходя следом за своей подругой на плиты площадки и кивая вахтенным. — Хорошо, что рядом — Шепард, — сказала она, подходя к трапу.
— Да, хорошо. — Бенезия огляделась по сторонам, прикоснулась рукой к перилам трапа. — Тихо как...
— Вечер. На землеподобных планетах принято, что в вечернее время стараются не особо шуметь. Время отдыха, — спокойно пояснила Чаквас, поймав согласный кивок Бенезии, поднимавшейся по ступеням к входному шлюзу фрегата-прототипа. — Бена...
— Понимаю. — Бенезия поняла, о чём хочет просить её Карин. — Я зайду в салон, приму душ и приду в Медотсек. Мне самой интересно, насколько полно и безопасно я привыкла к жизни на этой планете. — На этот раз матриарх не стала употреблять мудрёные термины, вроде 'адаптировалась', сказала просто и чётко и Чаквас это отметила весьма положительно.
— Иди, — кивнула врач корабля, приняв рапорт вахтенного офицера, встретившего её у выхода из шлюза. — И — не торопись. Время есть.
— Ага, помню, — усмехнулась матриарх. — Тридцать часов ночной темноты.
— Именно. — Чаквас направилась к лестничным маршам, а Бенезия — к лифту.
Закрыв за собой дверь салона, матриарх прислонилась к дверному полотну, оглядывая скромное убранство своего обиталища. Нет, определённо, здесь, в этом салоне, ей будет хорошо. И Лиаре тоже будет хорошо. Места им обеим хватит здесь даже с избытком. Жаль, что нельзя пригласить сюда Этиту. Ей бы здесь понравилось. Фрегат соблюдает радиомолчание, дальняя космосвязь отключена, остальные каналы фильтруются постом РЭБ.
Переодевшись в обычный комбинезон, Бенезия усмехнулась, вспоминая, какое сложное первое впечатление поначалу производил её парадно-ритуальный наряд на жителей планеты. Нормандовцы лучше знали Бенезию, но и они понимали, что перед ними более чем восьмисотлетняя азари, религиозный лидер расы, мощный биотик и опытный политик. Взяв банные принадлежности и полотенце, Бенезия упаковала их в непрозрачный пакет и покинула салон, направляясь в жилую часть фрегата, где размещались душевые кабинки.
Подойдя к дверям кабинок, матриарх едва сумела скрыть усмешку, увидев пиктограммы, указывавшие, где женская часть, а где мужская. Конечно, земляне традиционно воспринимают всех азари прежде всего как женщин, поэтому с пониманием того, какой кабинкой воспользуется представительница этой расы у них проблем не возникало. Бенезия на Идене неоднократно видела впавших в нешуточный ступор соплеменниц, подолгу решавших, в сторону какой пиктограммы — женской или мужской — им следует пойти, чтобы воспользоваться туалетом или душевой.
Решив не нарушать традицию, Бенезия шагнула в сторону 'женской' пиктограммы. Прикрыв за собой дверь на защёлку, быстро разделась донага. Подошла к пульту, отрегулировала температуру и силу струи воды, переключила струю в распылитель.
Встав под 'дождик', Бенезия с наслаждением провела ладонями по телу, ощущая, как медленно, постепенно отступает лёгкая усталость. Шум воды, касание струек были приятны. Засияла биотика, оказывая на кожу дополнительное восстанавливающее влияние.
Регулируя биотическое свечение и нежась под струйками 'дождика', Бенезия подумала о том, что очень хотела бы провести с Шепардом ночь. Пусть она не сможет сейчас родить от него ребёнка, но... Шепард был для неё ценен и без этой возможности. Он её спас, вытащил, рискуя собой, из сложнейшего и тяжелейшего состояния. Подарил ей возможность вернуться к нормальной, полноценной жизни. Так разве она не должна дать Джону всю себя? Должна! Она ему доверяет, верит. Она его любит. Да, да, любит.
Путешествуя от дома к дому в самых разных поселениях, окружавших место стоянки двух кораблей, матриарх часто ловила себя на мысли о том, что она действительно полюбила. Полюбила человека, землянина, полюбила так, как любила, наверное, только Этиту. А может быть — немного по-другому, глубже, полнее, чётче. Полюбила, уже не надеясь на то, что судьба ей поможет и позволит полюбить хотя бы раз. Ещё один только раз на закате жизни. Она любила Джона и была готова провести рядом с ним и вместе с ним остаток своей почти тысячелетней жизни.
Да, у Джона есть любимая девушка. Дэйна. Есть, о её существовании и о ней Бенезия, стараниями Чаквас, знает немало. Но это нисколько не отпугивает матриарха. Она любит Джона по-своему, а Дэйна — по-своему. И потому ей нечего делить Джона, конкурируя с Дэйной. Они просто будут любить своего любимого мужчину. Любить, стремясь быть рядом с ним, помогая ему, чувствуя свою полезность, важность, нужность для него. И пусть Дэйна беременеет, пусть рожает для Джона детей. Это — нормально. Джон и Дэйна — люди, земляне, у них должны быть дети. Должны быть. А Бенезии важен Джон.
Важен и нужен. Он... умеет любить, не зацикливаясь на восприятии азари только как приемлемых для землян сексуальных партнёров. Для Джона азари — не только красивые, почти земные женские тела, а прежде всего — личности. Разумные органики — в самом лучшем понимании этого термина. Да, он, конечно же, нормальный мужчина. И женское тело ему нравится. Но он уважает в женщине прежде всего не тело, а душу. И потому ей, восьмисотлетней матриарху азари, с ним будет комфортно.
Да, возможно, внешне она, Бенезия Т'Сони, выглядит не так свежо, как в годы своей молодости. Но она, в силу расовых особенностей, мало постарела внешне и тем более — мало постарела внутренне. А значит, ей будет хорошо с Джоном. И она сделает всё от неё зависящее, чтобы ему было хорошо с ней. Дэйне она — не конкурентка. Она просто будет рядом с Джоном. Он — уникален и не делает проблемы из перспективы многожёнства. Если природа человека и землянина не протестует активно и деятельно против такой настройки, то почему бы и нет?
Да, Джон отступил в сторону, едва заметил, что Карин полюбила, всерьёз полюбила Дэвида Андерсона. При этом он продолжает любить Карин, а она продолжает любить его. И Андерсон не чувствует, не ощущает в Джоне конкурента. Он не против достаточно тесных взаимоотношений своей, вне всякого сомнения, Карин, с Шепардом. По многим причинам. Если Карин верит Джону, то Дэвид тоже верит Джону. Доверие — очень точный и ёмкий инструмент регулирования взаимоотношений между людьми. И — не только между людьми.
Она и Джон — азари и человек — взрослые разумные. Да, у них не будет, возможно, частых проявлений бешеной сексуальности, столь свойственной только-только вступающим во взрослую жизнь подросткам обеих рас. У них будет предостаточно других оснований для единения. Не телесного — духовного, душевного, эмоционального, интеллектуального.
Впереди — война. Галактическая война. Перспектива смерти приблизилась едва ли не вплотную к большинству разумных органиков, населяющих исследованную часть галактики. И потому время приобретает для всех разумных органиков именно сейчас особую ценность, заставляя в секунды вкладывать то, что раньше с трудом вкладывалось в декады и в месяцы. Острее, полнее, глубже любить, дружить, общаться, понимать. Неизвестно, кто сможет выжить в этой войне, а кто неминуемо погибнет. Наперёд предусмотреть такое — невозможно. И потому надо... надо спешить жить.
Бенезия провела ладонями обеих рук по бёдрам, по животу, по грудям. Да, она постарела. Внешние признаки возраста есть, они заметны. Но она... она помолодела душой. Шепард подарил ей не просто возвращение к обычной прежней жизни, он подарил ей возвращение в молодость. Так она себя внутренне ощущала только тогда, в те далёкие времена, когда она, религиозный лидер расы, не знала ничего ни о Сарене, ни о Жнеце-Наблюдателе. Шепард сделал больше, чем она смогла бы пожелать даже в самых лучших мечтаниях. Он омолодил её, Бенезию, обеспечил ей возвращение в молодость. Так она себя внутренне ощущала только тогда, в те далёкие времена, когда она, религиозный лидер расы, не знала ничего ни о Сарене, ни о Жнеце-Наблюдателе.
Шепард омолодил её, Бенезию Т'Сони, омолодил внутренне. А внешне... Она сейчас убеждена, что Джон не будет протестовать против объятий, против поцелуев, против многого, что сближает мужчину и женщину. Какая разница, сможет Бенезия забеременеть или не сможет?! Джон Шепард — достаточно уникальная и необычная личность, чтобы не ограничиваться стандартным сценарием только платонических взаимоотношений! Если Бенезия действительно не сможет забеременеть, то это не лишает её права на любовные игры с Джоном, вечные и всегда новые игры двоих!
В душевой кабинке зеркал не было, но Бенезия и без зеркал и без любых других отражающих поверхностей знала, как она выглядит полностью обнажённой. Она нежилась под струями 'дождика' и радовалась своей целостности, своей свободе, своему нормальному состоянию. Небольшая усталость постепенно отступала куда-то на задний план. Импульсно включая биотику, азари просушивала кожу тела, затем снова смачивала её водой. И так — несколько раз. Своеобразный контрастный душ, доступный в такой вариации только азари.
Да, скорее всего ей не удастся остаться на борту фрегата-прототипа. Вместе с Лиарой она вернётся в Азарийское Пространство. И даже вернувшись, даже спустившись на социальное дно — вряд ли она останется членом Матриархата, а значит, ей придётся в дальнейшем жить очень и очень скромно, она будет любить Шепарда. Просто любить. Верно, нежно и полно, глубоко любить. Любить — и помогать ему. Ведь нормандовцам, первым столкнувшимся с легендарным Жнецом на своей колонизированной планете, предстоит теперь, так или иначе, принять активное участие в формировании и организации Сопротивления. А значит, им потребуется помощь. И не только со стороны тех разумных органиков Старых Рас, которые, как воины, останутся на борту фрегата.
И ей, Бенезии Т'Сони, можно будет стать одним из первых резидентов нормандовцев. Пусть только в мирах, подчинённых азари, но... с этого минимума можно будет начать. Тогда любовь Бенезии к Джону обернётся для нормандовцев реальной помощью. Как бы ни сложилась её, матриарха азари, судьба в пределах Пространства Азари, у неё останутся связи, у неё останутся знакомства, у неё останется много возможностей помочь нормандовцам. Которые очень помогли ей. Помогли вернуться к нормальной жизни, помогли многое понять в людях не путём чтения многостраничных файлов и просмотра сотен видеороликов, а путём непосредственного живого общения с самыми разными землянами. Общения, столь много пояснившего ей самой, что сама Бенезия теперь была уверена: она должна, она обязана помочь нормандовцам всем, чем только сможет. Земляне благодаря нормандовцам стали для неё, Бенезии Т'Сони, ближе и понятнее стократно, может быть — даже тысячекратно. И это понимание... стоит очень дорого.
Она будет ждать Джона. Будет ждать его прилёта в Пространство Азари. Да, ей больше восьмисот лет, но она влюблена. Она любит так остро, полно и чётко, что для неё не составит никакого труда как можно быстрее прибыть туда, где в пространстве Азари появится Шепард. Прибыть, чтобы побыть рядом с ним, побыть вместе с ним. Да, она, возможно, не сможет ещё очень долго забеременеть, хотя ей хочется надеяться на реальность настоящего чуда: беременность не матроны, а матриарха. Врачи-азари будут в настоящем шоке, а для неё... для неё эта беременность будет воплощением высшего, острейшего и полнейшего счастья. И она будет рядом с Джоном. Будет вместе с ним. Будет с ним говорить, будет молчать, слушая его, вставляя короткие, но такие ёмкие для них двоих реплики... Даже несколько минут встречи будут для них обоих важны, нужны, ценны, необходимы.
Она отдастся Джону. Отдастся не раз, потому что он — единственный, кто смог её вытащить из хаскоподобного состояния. И она будет счастлива, отдаваясь Джону. Потому что он ценит в ней, Бенезии, прежде всего личность. А не только тело, столь близкое к стандартам земного женского. Она будет счастлива, помогая Шепарду, она будет доверять ему и понимать, что он — достоин её доверия. Полного, самого полного доверия. И ей всё равно, что она уже — пожилая азари, что ей уже за восемьсот лет перевалило, что она — вроде бы как замужем.
Этита... поймёт. Увидев Бенезию, возвратившуюся к ней, она многое поймёт правильно — в этом старшая Т'Сони не просто уверена — убеждена. А минуты и даже часы телесного единения азари и человека помогут эволюции, помогут реализовать самый смелый, самый невероятный сценарий: порождение новой жизни. Главное, чтобы не помешать Высшим Силам. Главное — не помешать, а помочь им реализовать этот восхитительный сценарий.
