Датомирка похолодела, боясь даже шелохнуться. Черная ярость горела в ней с неимоверной силой, но лишаться из-за нее жизни не хотелось. Слишком хорошо Асажж чувствовала в себе постепенно теплеющий стержень, казалось, она могла почувствовать каждую неровность на нем. И ведьма была уверена на сто процентов, что эмиттер сейчас направлен прямо в ее лоно.
Проклятая извращенная сучка!!! Ученица ситха была готова выть от злости, но ей оставалась только расслабиться. Рукоять начала двигаться, каждое ребро на ее поверхности, казалось, цепляли душу, заставляя содрогаться изнутри. Впервые в жизни Асажж проклинала форму своих мечей. Эти треклятые ребра на рукоятях... Вентресс чувствовала, как начинает кружиться ее голова от движений твердого стержня в ней. Неимоверный жар бушевал в ее теле, тугой узел эмоций сжался, в нем смешалась все, боль, страх, ярость, ненависть, унижение, обида, злость и... наслаждение, будь оно проклято!!!
Пара рук кодру-джи блуждала по телу Вентресс, ловко находя все ее чувствительные точки, и только усугубляла положение пленницы. Сосредоточившись на своих чувствах, девушка не сразу почувствовала, что ловкие пальчики наметились на вторую дырочку датомирки. Яростно замычав отборные ругательства, от чего слюна начала капать с подбородка, Асажж как можно плотнее сжала сфинктер.
— Жить надоело? — вкрадчивый вопрос возымел эффект, подобный ушату холодной воды.
Вентресс замерла и расслабилась. Юркий пальчик тут же проскользнули в нее, начав ловко массировать чувствительные места. При этом рукоять в ее влагалище не останавливалась и продолжала с переменным темпом, но настойчиво двигаться в ней. Тем временем, в задницу датомирки погрузилось уже три пальца. Слезы текли по лицу девушки, но она молчала. Пусть эта погань извращается, но Асажж выживет! А потом найдет эту суку и уничтожит! Нужно только выжить сейчас!
Когда задница Вентрес, по личным ощущениям датомирки, смогла принять чуть ли не целый кулак, Асажж уже не знала, что она чувствует. Боль, наслаждение, ярость — все смешалось. Рукоять меча в ней делала свое дело, при всем желании ученица ситха не могла противиться страсти. И в этот момент ее анус внезапно освободился. Пальцы мучительницы выскользнули из девушки, но она даже не смела пробовать сжать колечко. И она уже начала ощущать приближение странного чувства. Словно она вот-вот обмочится.
И в этот момент Вентрес почувствовала, как к ее приоткрытой и ничем не занятой дырочке прижалось холодное кольцо металла.
Нет! Нет! Нет!!! Только не это!
Стабилизирующее магнитное кольцо второго ее меча вошло в анус и рукоять уперлась первым прорезиненным ребром в сфинктер. Если бы не резиновый член в ее рту, Асажж завизжала бы. Но так из нее вырывалось только длинное монотонное мычание на весь объем легких. Первое ребро вошло в датомирку. Второе. Каждое ощущалось всеми клетками тела, всеми фибрами души. На следующем прорезиненном кольце находится панель активации.
Вентрес уже ни о чем не думала, чувства перемешались, она сходила с ума. Умереть в бою — ерунда, но... вот так?! Легкое хлюпанье пропустившей еще одно ребро рукояти меча задницы прозвучало для Асажж подобно грому.
Она перестала дышать. Ничего не произошло, не изменилось, кроме как ее в анус уперлось следующее кольцо на мече. Она жива!!! От нахлынувшего облегчения датомирка все же лишилась остатков разума. Волна неземного удовольствия прокатилась по телу и взорвалась в голове, сметая все остальные чувства. Дрожа всем телом и закатив глаза, Вентресс замерла на грани беспамятность и плавала в волнах блаженства. Никогда ранее она не получала оргазм и сейчас ушла в мир бесконечного счастья на три минуты, получив несколько продолжительных пиков удовольствия. Изо рта вырывалось судорожное мычание, мышцы живота конвульсивно сжимались и если бы не жесткий станок, Асажж билась бы в судорогах.
Пришла в себя девушка от воспоминания, что ее жизнь, вообще-то, находится в опасности. Все еще часто дыша, датомирка разлепила глаза и уставилась на стул, который стоял прямо напротив нее. До Вентресс не сразу дошло, что она видит и ощущает. Через долгие десять секунд, она осознала, что в ней сейчас нет инородных предметов, кроме кляпа. И еще, перед ней на стуле лежит пара искривленных рукоятей световых мечей, блестящих от обилия смазки. А рядом с ними два элемента питания.
Сука!!! Они были обесточены все это время!!!
От нахлынувших смешанных чувств облегчения и ярости, подкрепленных внезапно погрузившимися в Вентресс ловкими пальчиками, девушка вновь утонула в волне оргазма.
— Какая аппетитная девочка, — услышала Асажж, когда вновь вернулась к реальности.
Голос доносился откуда-то снизу и сзади. Датомирка чувствовала, что ее ноги обвиты чужими руками, а грудь Вентресс вновь находится во власти нежных ладоней многорукой мучительницы.
— Знаешь, когда я была вирвульфом, у меня очень хорошо получалось лизать, — вновь раздался голос джедая, а потом Асажж почувствовала, как ее набухший клитор оказался меж мягких губ женщины.
И вновь началась эта пытка наслаждением и унижением! Мягкие ласки перемешались с покусываниями. Пальцы Талики беспрепятственно скользили в обеих дырочках датмирки, а та только задыхалась от удовольствия и ярости. Язык мучительницы и в самом деле был очень ловким, подвижным и юрким. Когда женщина-джедай перестала баловаться и принялась за клитор своей пленницы всерьез, Асажж кончила в одно мгновение, вновь теряя остатки разума.
— По-моему, слегка несправедливо, что ты одна получаешь удовольствие, — раздался укоризненный голос за спиной Вентресс, когда она пришла в себя.
Датомирка даже не сразу заметила, как во влагалище вновь что-то проникло. Очередная игрушка Талики? Вентресс не могла это увидеть. Единственное, она чувствовала, как что-то горячее вонзается в нее, потом о ее многострадальную задницу со шлепками ударяется тело кодру-джи. Сильные ладони женщины сжимали тонкую талию пленницы, вторая пара рук была занята попкой — Асажж чувствовала, что ее задний проход и сейчас не оставили в покое. Юркие пальцы уже не причиняли боль, только радость. Но вот шлепки по заднице были все так же болезненны. Однако на данный момент датомирку больше волновало другое — игрушка, которой сейчас пользовалась мастер-джедай, для ее пленницы была великовата. Только недавно лишившись девственности, Вентресс испытывала слишком яркие ощущения.
Ей ведь даже не дали время отдохнуть! Не успела Асажж прийти в себя от оргазма, а ее уже долбит сзади эта гребанная извращенка! И долбанная штука во влагалище слишком, сука, ОГРОМНАЯ!!! Очередной оргазм, полученный без перерывов, отправил девушку в забытье. Она просто потеряла сознание! И очнулась от яркой боли в сжатых сосках. Пока Вентресс медленно приходила в себя, Талика напевала непонятную песню и один за другим отправляла какие-то шарики в обе дырочки своей пленницы. Датомирка не могла понять, что это, только чувствовала форму предметов. А потом они завибрировали и женщина появилась перед глазами девушки.
Довольная, с растрепанными волосами, стройная, лучащаяся внутренним светом. Прекрасная. Она потерлась своей промежностью о торчащий изо рта Асажж резиновый член, чтобы через мгновение насадиться на него, блаженно застонав. Голова Вентресс дернулась от толчка, но все четыре руки надежно ее зафиксировали.
— Ну, как тебе, щеночек? — жарко спросила Талика, двигая бедрами. — Понравилось, когда тебя нагло имеют?
Яростное мычание в ответ.
— Понравилось подчиняться? — прямо перед лицом Асажж черный пенис утопал в розовом лоне женщины.
Снова мычание в ответ.
— Поняла, какая для тебя должна быть тьма?
Мычание.
— Хочешь, стать таинством Тьмы? Хочешь, чтоб я была твоим путеводным огнем Света?! Любишь ты меня, Сила тебя разорви?! — кодру-джи неистово насаживалась на искусственный член и соки ее текли на лицо пленницы.
'Да! Да! ДА!!!' — вопила Вентресс, чувствуя, как наслаждение захватывает ее.
Вибрация шариков внутри нее сводила с ума, множество испытанных за сегодняшний день оргазмов пошатнули ее разум. И очередная волна наслаждения поглотила датомирку вместе с ее мучительницей. Только шарики в Асажж не остановились, заставляя кончать вновь и вновь, пока сознание девушки не скрылось во мраке обморока... или в свете спокойного сна?
'Warning: Sex scene is over!'
Проснулась Вентресс в смятой кровати. Настроение было... Замечательным! Еще несколько минут она нежилась в постели, наслаждаясь мягкими прикосновениями ткани. По телу растекалась приятная истома, по коже словно бегали бодрящие электрические разряды. Не было ни злости, ни ярости, впервые за долгое время Асажж просто наслаждалась жизнью и спокойствием. И еще к ней вернулась Сила, что только прибавляло хорошего настроения.
Кодру-джи давно исчезла, и единственное, что она оставила после себя, это небольшой датапад. Абсолютно новый, похоже, купленный прямо здесь, и пустой. Из всей информации был только текстовый файл и одно изображение, которую планшет сейчас и проецировал.
Первое, что датомирка увидела, открыв глаза, было именно это изображение. Полюбовавшись на себя саму, счастливо улыбающуюся во сне, Вентресс лениво выключила деку и растянулась на кровати. К хаттам все! Даже злиться настроения нет. Сейчас ей слишком хорошо.
Падме Амидала Наберри-Скайуокер (13:7:17)
Ксендоровы прислужники задрали бы это время! Почему оно всегда течет так быстро, когда это не нужно?
В очередной раз мельком взглянув на часы в углу экрана, Падме поняла, что банально не успеет подготовить документы к голосованию сенаторов. Это раздражало просто неимоверно. Мало того, что ее время поджимает, так еще и у Энакина оно было свободное. Падме была рада видеть мужа рядом, вот еще бы он просто сидел и не отвлекал разговорами! Но говорить ему девушка ничего не стала, не желая нарушать отдых и из глубоко запрятанного в душе чувства вины перед ним. Тот день проведенный с Яном... Нет, о нем нельзя вспоминать!
— Знаешь, а мне ведь отпуск полагается, — внезапно вспомнил развалившийся в кресле для гостей Энакин.
Находились они сейчас в рабочем кабинете Падме в Крыле Сената, и это уже само по себе было риском. Если к ней кто-то придет, то у него обязательно возникнут вопросы по поводу причин нахождения здесь генерал-джедая Скайуокера. В уме Амидала держала несколько вполне правдоподобных оправданий на этот случай, но все равном при каждом звонке комлинка или шуме за дверью что-то внутри нее сжималось.
— Я знаю уголок, где нас никто не узнает, — тем временем продолжил говорить Энакин, вставая с кресла и направляясь к панорамному окну во всю стену за спиной Падме. — Побудем просто мужем и женой, а не сенатором и джедаем!
До чего же наивный мальчишка. У Падме уже несколько месяцев, фактически, не было выходных, за исключением больничных. А он говорит о каком-то отпуске. Во время войны. Осталось лишь как-то аккуратно это донести до него.
— Я... Я не могу, Эни, — продолжая набирать текст, произнесла Падме.
— Что значит: 'Не могу'? — возмутился джедай. — Всего на две недели! Мы вернемся прежде, чем нас хватятся.
Две недели?! Да ее потеряют в тот же вечер! Да Грегор съест ее с потрохами, когда узнает о внезапном отпуске, да еще и без охраны.
— Я должна представить этот билль Сенату, — аккуратно напомнила Амидала мужу. — Это важно.
— Ага, — с тихим сарказмом сказала Энакин. — Важнее даже твоих чувств ко мне?
Как же он смешон в своей самоуверенности! Слова мужа в очередной раз вызвали улыбку у Падме.
— Конечно, не важнее! — отвергла она грязные инсинуации мужа. — Но важно!
Это заявление вызвало только сдержанный вздох у джедая и заставило начать неторопливо расхаживать вдоль окна... Богиня! Как же ему объяснить?
— Моя работа... — продолжила говорить Падме. — Наше общее дело — служить Республике, защищая тех, у кого не хватает сил для самозащиты.
— Разумеется! — горячо поддержал Скайуокер. — Но все это идеалы. Разве наша любовь не важнее???
— Но!..
— Никаких 'но'! — резко оборвал девушку Энакин и проникновенно сказал: — Для меня нет ничего важнее моего чувства к тебе. Ничего.
До чего же все-таки он еще незрел! 'Мои чувства', 'ничего нет важнее', 'лишь идеалы'! Она сенатор! Для нее эти идеалы должны быть жизнью! Иначе она превратиться в такую же политическую шлюху, как многие иные сенаторы!!! Как она сможет тогда смотреть в глаза Яну?.. И таким, как он.
— Энакин... Не будь так... — расстроенно вздохнув, начала говорить Падме, отрываясь от работы и поднимаясь с кресла, чтобы поговорить с мужем лицом к лицу. Но была им прервана.
— Ты не веришь мне? — задал самый детский и глупый вопрос Скайуокер.
— Я не говорила!..
— Я докажу! Смотри, когда я собрал свой световой меч, Оби-Ван произнес: 'Энакин, это оружие — твоя жизнь'. Это оружие — моя жизнь, — произнес джедай, протягивая жене рукоять меча.
Что за нелепая ситуация, подумала Падме. И пафосные слова. И ради этого ей приходиться отрываться от работы... Да и как принять его меч, после таких громких слов и того, что произошло во время Фестиваля жизни?
— Нет, Энакиин, — отведя взгляд, сказала Падмеи силясь придумать разумную отговорку, — я не могу. Меч джедая — это...
Скайуокер не пожелал выслушивать Амидалу и просто молча вручил ей свой клинок.
Увесистый. И не удобный. Цилиндрическая рукоять была гладкой, выполненной из блестящего металла. Прямо посередине впивался в руку прямоугольный сантиметра два на половину датчик давления с достаточно острыми углами. С одной стороны в ладонь упирались прорезиненные параллельные вставки, расположенные по окружности эфеса. С другой стороны выступали регулятор мощности и кнопка активации. В общем, при ближайшем рассмотрении становилось сразу понятно, что с мечом у этого оружия общего было только название. И рукоять для нормального человека совершенно неудобная.
— Он тяжелее, чем я думала, — выдала самый безобидный комментарий Падме, после короткой паузы.
— Он твой. Теперь веришь?
Богиня! Опять он с этими глупостями.
— Если хочешь посмеяться надо мной, — наполнив голос неуверенности и легкой обидой, сказала Амидала, — то тебе лучше уйти.
Может, хоть так удастся выпроводить неугомонного мужа и, наконец, поработать.
— Я хочу не этого, — наклоняясь к Падме, тепло произнес Скайуокер и поцеловал девушку.
Увидев настолько необычного, нежного Энакина, Падме не смогла устоять перед ним и все же ответила на поцелуй. Но стоило ей лишь на миг расслабиться, как за дверью раздался голос С-3РО:
— У сенатора совещание, ее нельзя беспокоить!
— Дело не терпит отлагательств, — нагло перебил дроида голос Бейла. — Уйди с дороги.
Проклятье! Вот именно этого Падме и боялась!
— Быстрее, прячься! — загоняя мужа под стол и давя панику в душе, прошептала Амидала.
Меч! Как он оказался на столе?! Дверь открывается!
— О, сенатор Органа? — засовывая рукоять в широкий рукав платья, произнесла Падме. — Рада видеть вас. В чем дело?
