Кроме того, знакомство с появившимися на острове дикими, перегружало мою чувственность. В первое время они не контролировали гендерные реакции, а присутствие сканера и моя собственная неопытность в плане защиты, порой доводили меня до сексуального иступления. Их неприкрытые мужские желания, которые с радостью удовлетворяли их подруги, вспыхивали при виде любой женской особи с такой страстью, что заражали покруче вируса.
Ведьмы готовили Большой Хоровод. Этот праздник в древнем Риме назывался Луперкалии. От "лупо" — "волк". Основателями Рима были Ромул и Рэм — единственная в своём роде пара близнецов рождённых Ведьмой матриархом. Раннее патрицианство Рима состояло из семейств ведьм. От первого Сената основанного Ромулом. И мужчины их были очень сильными воинами, которые погибали в боях гораздо чаще, чем женщины. Но, для сохранения крови ведьм, им было запрещено вступать в браки с другими кастами. Луперкалии устраивались для того, чтоб женщины ведьм могли получить потомство от мужчин своей крови.
В изначальном варианте празднества, юные девушки ведьмы, не имеющие пары, но желающие произвести благородное потомство, писали записки с именами и бросали в огромную урну, а после все мужчины участвовали в розыгрыше. Те, кому доставалась невеста Луперкалий, устраивали Большой Хоровод. Праздничный танец, который заканчивался тем, что старшие ведьмы учили молодых девушек искусству соития и передавали их на время нужное для рождения ребёнка собственным мужьям. Иногда мужчины оставались с новой семьёй. Но тогда они утрачивали право называться патрициями и заседать в Сенате.
Гораздо позже этот праздник трансформировался, и в нём стали участвовать все сословия. Появилась традиция приносить в жертву животных. Этим занимались жрецы, выходцы из семей ведьм, но потерявшие право на патрицианство. Кусками шкур жертвенных животных обнажённые служители культа били обнажённых же горожанок, якобы для большей плодовитости и более лёгких родов.
Подобия таких праздников в древности были и у других народов. Там, где сильны ещё были роды ведьм. Пока религиозные культы не изменились так, что стали их главным врагом.
Матриарх предложила мне поучаствовать в Луперкалиях. Тем более, была возможность, что ребёнка от Торина я могла и не получить. Но я не могла принять такое решение без его участия. Да и вообще не была готова иметь ребёнка. Я сама ещё была ребёнком и то, что ведьмы желали взять его воспитание на себя, меня совсем не обрадовало. Я хотела сама растить своих детей. Конечно, когда-нибудь в будущем, не сейчас.
Ведьмы вообще относились к моим отношениям с Торином, как к капризу. Они сказали, что даже если я рожу от человека, то этот ребёнок не будет обладать силой. Ведь это будет второе поколение мужчины-человека в роду. Если бы у моего отца родился мальчик, он уже не обладал бы силой. Они удивлялись и тому, что я так сильна. Конечно, они же не знали о сканере.
Но, надеясь на то, что я приму участие в возвращении мужчин других кланов, матриарх полагала, что Луперкалий в моём ближейшем будущем будет достаточно и отказ приняла легко. Юных мужчин-оборотней выжило очень мало за десятилетие с лишним, пока они существовали, как дикие. Конечно, когда оборотни пришли в форму, под умелыми ухаживаниями ведьм, стало понятно, что их возраст не соответствует их внешнему виду. Они выглядели гораздо моложе и привлекательнее. А уж мужских флюидов от них перепадало каждой встреченной женской особи. Так что и вправду устоять было довольно сложно. Поэтому я была совсем не уверена, что хочу находиться на острове во время праздника.
Утро моего ухода выдалось хмурым. Хотя я чувствовала, что к полудню распогодится. Это одно из моих новых умений. Предсказывать погоду. Следующее долго ждать не заставило. На бревне у входа в туннель сидел оборотень. Я издали пошевелила плечами. По спине пробежали мурашки. Этот парень был мне знаком. Причём знаком гораздо дольше, чем по острову. Его запах я узнала, да и Сильвер подтвердил. Когда мы впервые нарвались на бой с дикими, то посчитали его мёртвым. Это был тот, которого ранили стрелой в спину. В бурелом, где мы нашли его по пути в город, не полезли даже крыски. Все посчитали дикого мёртвым. Уж больно поза была неестественной. Да и колючий кустарник. Но ночью он обернулся. Только поэтому и выжил.
Большая часть диких дожила до сегодняшнего дня из-за регенерации во время обращения.
Он меня не помнил. По крайней мере я так думала. Но оказалось это не так.
-Ты дралась как волчица,— сказал он, глядя на меня тёмно-янтарными глазами,— я не сержусь на тебя, ты же не могла знать кто мы. Да и просто защищала свою жизнь.
-Я рада, что ты понимаешь,— миролюбиво, но настороженно сказала я.
Оборотни не были мягкими и пушистыми. Даже находясь в человеческой ипостаси. Это были воины. Чуть грубоватые, с телом и характером, как будто отлитым из бронзы.
-Моя жена могла бы научить тебя быть настоящей женщиной.
Я не стала возмущаться и говорить глупости, и сообщать что у меня есть мужчина и есть опыт отношений. Во-первых, учась у матриарха, я поняла сколько ещё от меня скрыто, научилась не болтать попусту. Сейчас моя первая любовь — Тимка, не узнал бы меня. Во-вторых, действительно смешно выглядел бы трёп об опытности девчонки-подростка рядом со зрелым мужчиной, который выглядел на тридцать пять-тридцать семь, а на самом деле мог иметь и все шестдесят.
-Спасибо за честь,— вежливо сказала я,— возможно я бы поучилась ещё многому у моих родичей, но есть долги, которые я должна вернуть, прежде чем решусь стать матерью. Кроме того, выбор Луперкалий за богами.
Он хитро улыбнулся, зная, что я тоже слукавила. Для сильной ведьмы не секрет чью записку она берёт из кувшина. Не зря же очередь составляли старшие ведьмы. Его взгляд стал ощутимым, как-будто опуская глаза от лица до моих боевых ботинок, он ощупал каждую складочку на моём теле. Низ живота скрутило и я несколько резче, чем хотелось выставила блок. Он довольно , как сытый кот, прижмурился.
-До встречи,— наверное, такой голос был у библейского Змея.
Я не боялась его, хотя взгляд напомнил мне тот бой, когда в голове гуляла истерическая мысль "сначала поимеют, а что останется сожрут". Видимо, дикая жизнь ещё какое-то время будет сопротивляться усилиям ведьм.
-До встречи,— с усилием контролируя предательское першение в горле, сказала я и не оглядываясь, но чувствуя на спине его взгляд, скользящий к пояснице ощутимо, как кончик языка, торопливо нырнула в тёмный проход под озером. Синджик оторвался от моей ноги и, обернувшись, зашипел напоследок. Ему не нравился оборотень. Тот засмеялся.
Я знала, что пойти за мной он не сможет. Ведьмы поставили метки, которые не давали мужчинам покидать остров. И первое полнолуние показало, что эффект забывчивости не прошёл сразу. Нужно было несколько полных циклов обращений, для каждого из оборотней разное количество. Поэтому в лес их пока не отпускали. Надеялись, что после Луперкалий последние волки придут в себя. Похоже, мой навязчивый ухажёр был одним из самых стойких в своей дикой личине.
Чем дальше я уходила от болот, тем более ясным становился день. Облака рассеялись. Столько птичьего щебета я не слышала, наверное, с момента рождения до сегодняшнего дня. И в лесу я стала чувствовать себя иначе. Перестала бояться, а ещё ощущать чужеродность. Теперь мне не нужно было задумываться о направлении. Во мне появился внутренний компас. Впрочем, Сильвер исполнял эту роль тоже совсем неплохо. Мне нужно было заскочить в деревню. Я знала, что Торина там нет. Я соскучилась, но как-то иначе, чем раньше. Мне нужно было сначала увидеть кого-то другого из своих друзей и знакомых. Научиться общаться в своём новом состоянии.
И потом нужно было узнать как дела с вирусом. Анатолий ушёл в университет и я связывалась с ним ментально перед его уходом. Дальше деревни даже матриарху нужна была помощь. А я ещё и не опытна, хотя сканер даёт мне энергию практически равную её силе.
Диггеры должны были дать больше информации. Как раз пришла новая партия. Светить все свои возможности перед ними я не хотела. Мы с Анатолием, как со старейшиной деревни поговорили дистанционно и решили, что знать о ведьмах будут только те, кого они возьмут в ученики, а ещё — главы общин. Тем более, что все мальчики, которые были с нами у святилища оказались способными, хотя и не наших кровей. Им приятно было чувствовать себя избранными. С ними занималась помощница матриарха. Как охотникам, им очень помогали те уроки, что давали им ведьмы. Ещё две девочки получали знания по лечению болезней.
Все занятия проходили на острове, но жили дети обособленно и к лишним тайнам не допускались. В деревне думали, что учатся они в каком-то из соседних посёлков. Поскольку о диких больше не нужно было беспокоиться, родители отпускали их без особых волнений. В лесу вести себя умели все. А детишкам тайна только добавляла интереса. Тем более, что истинной силы ведьм они не знали. А к оборотням их вообще не допускали, до времени. Возможно, когда они окончательно придут в себя, их знания очень помогут именно охотникам.
Поселение оказалось неожиданно шумным. На острове я привыкла к тишине. Даже скотина там была спокойная и молчаливая. Несмотря на присутствие оборотней. Ведьмы поили своих коров отварами трав, от которых не только становилось больше молока, но и животные чувствовали себя комфортно и практически не болели. И молоко на острове было удивителтно вкусным. Пахло чабрецом и мятой. А ещё немножко лесным орехом.
Приезд диггеров добавил огромное количество весёлых здоровых детишек. Часть из них, выдыхая в такт, повторяла упражнения на вновь организованном плацу. Женщины работали на огородах. Самая малышня сновала на побегушках, помогая матерям или отцам, или таская воду от колодца в маленьких бурдючках из шкурок слепышей. Даже крыски, к которым коренные деревенские уже, похоже, попривыкли, с упоением копали канавки вдоль огородов. И все смеялись, перебрасывались шутками, малыши визжали, брызгаясь у колодца. Улыбались даже сторожевые на вышках, по привычке продолжая свою работу по охране. Мало ли какие лихие людишки забредут.
Меня встретили приветливо. Многие диггеры были со мной знакомы. Деревенские слышали обо мне и от своих, и от Торина, к которому чувствовалось уважение. Но пару-тройку завистливых колючек, от деревенских, и диггерских девиц, я поймала. Через два свежезаселённых дома мой сканер взбесился от не слишком доброжелательного внимания. Я осторожно скользнула взглядом из-под ресниц, нарочито поправляя ярко-зелёную прядь. У ведьм я привыкла вплетать её в волосы особым затейливым узором, оставляя свободный конец ярким мазком по маслянисто-чёрной чёлке. Крепил узор старинный костяной гребень, подарок от матриарха. Вещь не только эстетичная, но и непростая, с наговором. Я не дала знать учительнице, что разгадала подарок. Просто не стану носить её при Торине. А сейчас я коснулась гребня и почти физически почувствовала связь заклинания с направленым на меня взглядом.
-Да это, наверное, мама Торина,— запаниковала вдруг я.
Тем более, что глядела женщина неласково. Как-то, до этого момента, мы умудрились не встретится. Я и сама оттягивала момент встречи, как могла.
-Судя по всему, она меня видела раньше,— я вертела в голове возможности, когда бы это могло быть, но мне приходилось бывать у диггерских вожаков по своим профессиональным делам слишком часто. Да и не приходилось задумываться тогда, что между нами с Торином может когда-нибудь, что-нибудь возникнуть. С чего бы?
Что незавидного нашла во мне женщина, я догадывалась. Скорей всего, мечталось ей о тихой покорной невестке, помогающей по дому. Которая нарожает кучу внучат, а не будет шататься по лесам или, того хуже, разбираться с трупами. А, возможно, давно присмотрела среди своих такую. Наверняка одну из тех, что буравили меня глазками в спину, когда шагала вдоль огородов.
-Подойти? Расставить всё по местам сразу? Или сделать вид, что не знаю кто она? Торин ведь нас так и не представил.
В конце концов, взмахнула чёлкой, отбрасывая её с глаз, сделав их доброжелательно-спокойными и вежливо кивнула проходя.
-Чего лезть в конце концов? Пусть сначала Торин сам определит кем меня представить мамочке. Пока я в статусе тайной возлюбленной. И это ещё мягко сказано. Такая ведь могла бы и в малолетние шалавы определить.
Почему-то я злилась. И на неё. И на Торина. В последнее время, на острове, я привыкла чувствовать восхищение своими способностями, уважение. Может и не вполне заслуженное, но всё таки. И народ мой, как оказалось, с древними корнями, с уникальными возможностями. Почти дворянскую гордыню себе выковала. А тут вдруг взгляд на меня недобрый. Да ещё там, где, не признаваясь себе, быть может, ожидала материнского тепла, которого мне всегда не доставало.
-Правду говорят, ребёнком себя чувствуешь, пока тебе есть кого назвать мамой и папой...
Настроение испортилось. Солнышко уже не радовало. И крик детишек теперь казался просто досадным шумом. Синдж почувствовал перемену настроения и завертел головой в поисках причины. Я растрогалась. Присела на корточки и потрепала его шёрстку. И пошла к центральному зданию.
-Что-то я загостилась. А мне надо о своём доме позаботиться. Столько людей, которых я люблю и которые любят меня, нуждаются в моей заботе,— начала я в голове накручивать патетики, потом засмеялась и мысленно погрозила себе пальцем,— Актёрка! Самые близкие и без меня уже давно всё что надо получили.
Петька сновал между посёлком и городом. Городом и университетом. Сначала Анатолий боялся оставлять там кого бы то ни было. Но после того как диггерская молодёжь, и Петюня с ними, перенесли короткую вирусную кому, бояться перестали. Лучевая болезнь их не затрагивала. Организм быстро подстраивался. Пара-тройка дней ухудшения самочувствия и всё. А ещё, при первом же общении с деревенскими мальчишками на острове, я узнала, что змеиный укус практически не повлиял на Стёпкино здоровье и действие яда прошло уже к утру.
Так что первую же партию вирусной культуры получили все близкие. Даже Алику и Владимиру Семёнычу хватило. Следующие партии пошли гулять по Тени под строгим надзором глав кланов. Никому не сообщали, что колют вирус. Жёсткая клановая иерархия способствовала. Когда вирус появился, его в природе было столько, что не сразу поняли, что от человека к человеку он не передаётся. Паника была тому виной или боялись мутации, но здоровых попытались тогда собрать в городах и заражение остановилось. Все кого пытались лечить в изолированных госпиталях, погибли. Врачи, предпринимавшие все усилия обезопасить себя от заражения вернулись в города так и не заразившись. Теперь мы столкнулись с тем, что каждый должен получить вирус как прививку. Индивидуально. И на всех его не хватит.
В общем доме было тихо. На время отсутствия Анатолия, во главе посёлка должен был стать Шкуродёр — глава диггеров. Он был опытным главой клана. Гораздо опытнее самого Анатолия и тот был даже рад сбросить на него ответственность за управление деревней и вернуться в родные пенаты. С подземным кланом остался его молодой помощник.
