Радостный родственник объявился на восьмой день и с ходу заявил, что все проблемы решены, и родная деревня с нетерпением ждет блудную питомицу Академии.
...Разговор с Тенью, престарелым правителем деревни, Марина запомнила на всю жизнь. И, впоследствии, когда собственными руками душила эту склизкую дряблую тварь, она цитировала его дословно, до тех пор, пока тот хрипел и дергался.
— Запомни, ты жива, пока держишь язык за зубами. Одно неосторожное слово и все, что с тобой проделывали у Ибураме, будет повторяться снова и снова. До тех пор, пока ты будешь способна хоть как-то реагировать на внешние раздражители. У нас есть подземелья и мастера не хуже клановых специалистов Ибураме... Все понятно? Свободна. Назначение в команду получишь в канцелярии.
Следующий год Марина вела себя тихо, как мышь. Только тренировалась до умопомрачения и ходила на задания с новой группой. Потом, когда появился кое-какой авторитет и известность, она осторожно начала искать единомышленников...
Выбираться за несколько сотен километров во Владивосток, удавалось редко, но Марина старалась не упускать ни одной возможности, чтобы побыть рядом со стремительно взрослеющим спасителем. Только в непосредственной близости от Диего она чувствовала себя защищенной от всех опасностей мира, но в то же время понимала, насколько зыбка и призрачна эта защита.
К началу нового, 26 века, Марина объективно была сильнейшим шиноби поселения и неизменно имела самый большой процент успешного выполнения самых сложных заданий. Под давлением мнения большинства рядовых бойцов, в середине 2501 года, Каге и Совету пришлось пойти на беспрецедентный шаг. Была восстановлена уже несколько десятилетий как вакантная, должность Стратега боевых операций. Танцующая с тенями. Так теперь официально именовали 'молодую выскочку', как не стесняясь называли ее старейшины. Третье в иерархии поселения лицо, но так как должность Слившегося с Тенью тоже пустовала... противостояние перешло в горячую стадию.
После третьего подряд покушения, Марина лишилась правого глаза и, с тех пор постоянно носила белую ритуальную маску, чтобы скрыть вставленный на его место механический протез.
Единственным, с кем он могла отдохнуть душой, всегда был и оставался Диего. Он же стал единственным мужчиной в ее жизни, нежным и страстным... с которым можно было и просто поваляться в постели, поговорить на любую тему... кроме грязи, которая была постоянной спутницей в жизни любого шиноби, и от которой она старалась оберегать слишком великодушного и наивного парня... о чем, впоследствии не раз пожалела... если бы только она знала, что их ждет.
...Она ошиблась. Команда ликвидаторов Совета застигла ее врасплох, и все повторилось. С еще большей жестокостью и цинизмом. Но Танцующая не зря носила титул сильнейшей, и похитители сильно пожалели, что не убили ее сразу, а решили поглумиться над заклятым врагом... теперь-то обычные кандалы удержать Марину не смогли.
Вот только она опоздала... нападение на деревню было обставлено, как налет наемников. Практически всех друзей и активно поддерживающих Марину бойцов, целенаправленно выбили. Каге на общем собрании поселения издевательски кивал на Танцующую и обещал отомстить... но Марина и так знала, кто был исполнителем заказа деревенской верхушки, и она не удержалась от мести.
За три месяца от ее рук пало шестнадцать принятых Рода Ибураме. С одной стороны, результат впечатлял, а с другой... для могущественного семейства такие потери не тянули даже на булавочный укол. Единственной важной, с ее точки зрения, жертвой стал памятный по девяносто седьмому году Тиран, которого она подвесила на перекладине ворот дома Адама Ибураме. Но постепенно она поняла, что так она ничего не добьется... а обстановка в самой деревне все накалялась. Начали хватать всех, кто был замечен в критике Главы или членов Совета. Потом убили дядю. Прямо в центре деревни, открыто и ни от кого не скрываясь.
О существовании этого человека Танцующая слышала еще в Академии. Слухи о 'Исполнителе желаний' среди шиноби бродили давно. Один из командиров рейдовых пятерок, Александр Кономия, пытаясь приударить за собственной начальницей, даже прихвастнул, что знает, как с ним связаться. Дескать, он и сам бы обратился за помощью, да цена может оказаться неподъемной.
Воспринимать подобную информацию всерьез, было нельзя, но отчаявшаяся Марина ухватилась за нее, как за соломинку. Роковой звонок был произведен в начале 2502 года. К ее удивлению, ответили сразу, без нудной переадресации и записи в бесконечную очередь. Голос был довольно молодой, но какой-то по-стариковски снисходительный,
— Я слушаю вас, Марина. Вы, наконец решились ко мне обратиться?
— Да. Я решилась. — голос был тверд и совершенно не дрожал.
— А вы знаете, что цена на мои услуги довольно высока и мало кто способен ее... скажем там, заплатить.
— Это не имеет никакого значения. Я готова на все.
Собеседник взял паузу, возможно обдумывая слова Марины, а может просто сверялся с имеющейся у него информацией.
— Даже если я попрошу жизнь вашего юного друга?
Танцующая зажмурилась и сжала руку на лезвии лежащего перед ней боевого ножа...
— Ну что же вы молчите, госпожа Танцующая?
Пауза затягивалась и в конце концов Марина смогла из себя выдавить,
— Зачем вам его жизнь? Я готова отдать свою... или любую другую.
Исполняющий желания хмыкнул,
— Ваша жизнь для меня бесценна... потому что ничего не стоит. Она мне ничего не даст. Я же не Вир и не дьявол, мне человеческие души без надобности. Впрочем, жизнь вашего любовника мне тоже сейчас не нужна, я просто оценивал степень вашей решительности. Более того, в случае если мы сумеем договориться, вам придется до определенного момента обеспечивать его безопасность... в этом наши интересы частично сходятся.
— До определенного момента? — с горькой иронией уточнила Марина.
— До определенного момента, — спокойно подтвердил искуситель, — который, с очень большой вероятностью, может никогда и не наступить.
— А если все-таки наступит? — в голосе шиноби прорезалась сталь.
— Тогда я его заберу. И помешать в этом вы мне не сможете... но мы отвлеклись от главного. Вы так и не сказали, чего от меня хотите. А без этого и о цене говорить бессмысленно. Так что я весь внимание...
— Я желаю, чтобы Род Ибураме исчез. Полностью и до последнего человека. Кроме того...
— Можете не продолжать, я в курсе ваших трений с собственным руководством. И полностью поддерживаю неприятие проводимой ими политики истребления ценных специалистов... так что замена этих маразматиков на кого-то более вменяемого полностью в моих интересах. Поэтому мелочиться не будем, и за очистку ваших авгиевых конюшен платы я не возьму... назовем это авансом. А вот насчет Ибураме... даже не знаю, что сказать.
— Вы ничего не можете с ними сделать? — уже почти спокойно спросила Марина. Исполняющий желания оказался мыльным пузырем. Пустым...
— Почему не могу? — удивился собеседник, — могу, причем без особых усилий. Мне даже повод искать не придется чтобы от них избавиться... но видите ли Марина, в чем дело. Род Ибураме фигурирует в некоторых моих долгосрочных проектах, поэтому сейчас наш разговор не имеет смысла...
...Давайте поступим так, — после короткой паузы продолжил собеседник, — вернемся к этому разговору, когда я завершу с этим семейством свои дела... думаю это произойдет где-то лет через пять-шесть. Если к тому времени Вы не передумаете и все еще будете живы, ваша мечта исполнится. Свои услуги я оцениваю в двадцать лет службы... думаю не нужно объяснять в чем она будет заключаться? С вашей специализацией это очевидно.
— Ликвидация неугодных?
— Только не нужно драматизировать. Пять-шесть обязательных миссий в год, а в остальное время Вы совершенно свободны в своих действиях... можете даже заняться любимым хобби своих предшественников и пытаться меня убить, чтобы избежать расплаты по договору. Если это не пойдет во вред основной деятельности, я не возражаю.
— Издеваетесь? — поинтересовалась Марина.
— Ничуть. Человеку свойственно стремиться выжить любой ценой. Так уж он устроен, и если не будет хотя бы призрачной надежды спастись, эффективность его работы будет невелика.
— То есть вы даже не рассматриваете возможность моего выживания... в процессе служения?
— Рассматриваю. Но шансов на это немного... ни одному из ваших предшественников дожить до конца действия договора не удалось. Кого-то убили на миссиях, кто-то попытался разорвать договор в одностороннем порядке... ну а кем-то пришлось пожертвовать.
Танцующая удивилась,
— И вы вот так прямо говорите о том, что любое задание может оказаться для меня ловушкой?
— Дорогая, а вы осознаете с кем разговариваете? Если уж решились, на то чтобы идти до конца, то должны понимать и последствия принятого решения. После заключения договора и выполнения мною принятых на себя обязательств, вы станете для меня всего лишь шахматной фигурой. А фигурами... причем любого достоинства, иногда приходиться жертвовать. Но если вас что-то не устраивает в озвученной цене, еще не поздно отказаться. Тем более, что времени на обдумывание у вас будет предостаточно. Пока я не закончу дела с вашими врагами и не буду готов приступить к их ликвидации, вы мне ничего не должны. Думайте.
— Странно получается... вы исполняете желание авансом, а если к вам обратится человек который потерял все... если ему не дорога собственная жизнь, то как вы его сможете заставить делать что-то... неприятное.
— Очень хорошо, что вы задали этот вопрос! Сразу видно умного человека. Поэтому сразу поставлю все точки над 'i', чтобы вам было проще понять. Дело в том, что я существую не для всех и еще с меньшим количеством народа иду на контакт. Кандидатов тщательно отбирают, и разговариваю я только с теми, кто может быть реально полезен для... хм, нашего дела, и на кого есть чем надавить... угрозы жизни и здоровью близких для такого кандидата людей, обычно бывает вполне достаточно. Так что можете гордиться, госпожа Танцующая. Вам удалось меня заинтересовать, а это поверьте, очень непросто сделать.
— А в случае если 'нужный' человек не окажется в безвыходной ситуации, то вы ее создадите? — с пониманием произнесла девушка.
— Не буду утверждать, что такой вариант абсолютно неприемлем, но как правило прибегать к подобному не приходится... проблемы есть у всех. Нужно всего лишь правильно их преподнести, и их преодоление станет для человека идефикс. Мне же не нужны сотни профессионалов-ликвидаторов, а в остальных областях с этим попроще... и вопрос о жизни или смерти ставится достаточно редко. Но в принципе, все зависит от конкретной ситуации.
— Хорошо, с этим понятно... а что насчет деревни и... Диего? — осторожно спросила Марина.
— Насчет Найденова я вам все уже сказал. Живите и радуйтесь. Можете даже размножаться, я буду только рад. А деревней займемся, когда будем к этому готовы. И вы, и я. Время пока терпит. Набирайте новую команду, собирайте силы, а я со своей стороны, немного поумерю пыл пней из Совета...
Ну как, вы получили достаточно информации для принятия правильного и взвешенного решения? В таком случае, до свидания госпожа Танцующая, и надеюсь, до скорой встречи.
— Господин...
— Доктор. Доктор Арпада, никаких господ в моем отношении упоминать не нужно.
— Прощайте Доктор. Не думаю, что мне захочется платить настолько высокую цену.
— Не зарекайтесь. Жизнь довольно сложная штука. Так что, поживем-увидим.
* * *
— Четыре-три. Кортеж прошел контрольную точку по графику, приближается к КПП судоремонтных мастерских! — прошелестел в ухе голос наблюдателя, и Марина очнулась от неприятных воспоминаний.
— Ноль-один. Подтвердите наличие цели. — Танцующая потрясла головой окончательно прогоняя расслабляющую дремоту.
— Семь-один. Подтверждаю, номер один в головной машине, — отозвался старший группы техподдержки.
— Ноль-один — Семь-один. Состав кортежа прежний?
— Семь-один — ноль-один. Все без изменений. Один вездеход, одни ноги. Четыре единицы пехоты в колесном транспорте и водитель. Цель не вооружена. Жду команды к началу активной фазы операции.
Сигнал о готовности Диего к разговору, продолжал висеть перед глазами, не позволяя Марине сосредоточиться на предстоящей операции. Позвонить ему она так и не решилась. Не раз на протяжении бессонной ночи выделяла из короткого списка дорогих ей людей родное имя... и не могла активировать вызов. С чего начать... как объяснить? А вдруг в его голосе будет звучать лишь ненависть, или того хуже, презрение? Танцующая была не уверена, что сможет пережить еще и этот удар... может быть в другое время она бы рискнула, но не сейчас, когда так много поставлено на карту. Поэтому надо выдержать. В очередной раз сцепить зубы, и продолжить существование... тем более терпеть осталось недолго. Скоро все закончится... так или иначе.
— Прости, Ди, мне столько нужно было тебе рассказать... но, наверное, уже не в этой жизни, — зажмурившись, она отправила человеку, даже память о котором давала ей силу жить, давно уже подготовленное сообщение... все, сомневаться и переживать поздно, нужно сосредоточится на главном.
— Ноль-один — всем. К активной фазе операции, приступить!
— Один-один. На позиции. В секторе наблюдаю активное передвижение противника. До отделения пехоты, две единицы ног и стационарная турель. Подарки приготовили. Ждем сигнала.
— Два-один. Подтверждаю готовность. В секторе одни цивилы. Противника не наблюдаем. Ждем...
Когда отчитался старший последней, шестой группы, Марина вызвала по приватной линии своего заместителя,
— Похоже, твой нюх и на этот раз нас не подвел. Они знают.
По связи донесся довольный смешок,
— А я тебе сразу сказал, что это ловушка. Слишком уж тут благостно и тихо. Прямо деревенская пастораль... командир у них грамотный, но бойцы в демонстрации расслабухи немного переигрывают. Да и предбоевой мандраж не спрячешь...
— То, что мы их просчитали, еще не значит, что победа у нас в руках... даже если мы на самом деле их просчитали.
— Марина, я понимаю, насколько важна для те... для всех нас эта операция. Но нам противостоят не боги и сил у местных не так много, так что...
Со стороны моря донесся тяжелый удар и немногочисленные посетители кафе, под навесом которого укрылась от жары Танцующая, повскакивали со своих мест. Не обращая внимания на их испуганный галдеж, Марина спокойно допила густое, как расплавленный сургуч какао,
— Ноль-один. Готовность раз. Ждем реакции на действия психов, — девушка промокнула губы салфеткой, и чтобы не слишком выделяться на фоне испуганных цивилов, вышла из-под навеса на улицу. В центре города к небу поднимался столб густого черного дыма, подсвеченный снизу языками багрового пламени.
— Малыш Еси в своем репертуаре... если гостиничный сервис оказался не на высоте, сама гостиница это, как правило, не переживает, — хихикнул кто-то из первой группы, но одергивать его никто не стал... все замерли в ожидании.
