Автор: Заклинатель Брюсилль
Дела обстоят именно так, как мы и боялись, Архимагистр, орден Чёрного Червя— это не просто даэдрический культ, это братство некромантов, которые намереваются отодвинуть— нет, вытеснить— нашу собственную Гильдию магов!
В то время как Гильдию магов основал бывший псиджик Ванус Галерион, культ Червя создал его заклятый враг и соперник, тоже бывший псиджик, Маннимарко. Оба они обучались на острове Артеум, но когда Галерион поспособствовал изгнанию Маннимарко за нездоровый интерес к запретному искусству некромантии, самозваный Король Червей просто переместился в континентальный Тамриэль и, значительно серьёзнее, взялся за это отвратительное занятие! Известно, что он разыскивал тайные манускрипты, описывающие, как жрецы Дракона порабощают драугров, древние айлейдские скрижали с текстом про призыв духов мёртвых, а также— 'Багровую книгу Черепа', которую сам Шалидор полагал утраченной. Маннимарко похвалялся, что водит компанию с принцами даэдра, и, возможно, он даже заключил сделку с Отцом вампиров, самим Молагом Балом!
Впоследствии, Маннимарко начал распространять своё кощунственное умение, вовлекая в некромантскую сеть недобросовестных магов, отверженных ведьм, презренных жителей Предела. Новому культу он дал имя 'Орден Чёрного Червя' в подражание— или, может быть, в насмешку— монашеским орденам истинных богов. В большей части Тамриэля, поднятие мертвецов самым справедливым образом считалось злодеянием, поэтому первое время Культ Червя действовал как полностью подпольная, незаконная организация. Но Маннимарко, будучи не только могущественным некромантом, но, вдобавок, и умным, и хитрым дипломатом, во многих начатых юрисдикциях использовал уговоры, подкуп и запугивание, так что власти предпочли закрыть глаза на деятельность Ордена, хуже того, Король Червей даже убедил Тарнов из Имперского города, правящих в Сиродиле, объявить некромантию легальным магическим искусством, и сейчас Орден Чёрного Червя занял место Гильдии магов, как официально признанных магов-советников Имперского трона...
...Типичную ячейку Ордена, неформально называемую как 'Гнездо Червя', возглавляет некромант, носящий титул 'Анахорет Червя'. Анахорет подчиняется непосредственно Маннимарко, но каким способом они связываются между собой, нам пока неизвестно. Под начальством Анахорета стоят некроманты-адепты, Воины Червя, и слуги, называемые Рабами Червя. Новых культистов завлекают обещаниями великой силы, получаемой в награду за преданную службу, и все они поклялись хранить тайны ордена под страхом превращения в нежить.
Региональные отделения получают приказы через ячейку. Ещё один случайный слух, неподтверждённый к настоящему времени, сообщает, что Орден начал переговоры со слоадами из Траса. Я продолжу поиски информации и, возможно, узнаю больше к следующему новолунию...
Доклад подготовил специалист Квалитатис, да сопроводит Аркей его душу в Этериус, и после смерти автора закончил заклинатель Брюсилль'.
'О, Артейум, священный остров! Здесь волшебством наполнен воздух,
И средь домов, и меж цветов играет ветер нежный,
Спускаясь с зелени холмов под пену вод безбрежных,
Весна под сводами дворцов туманом сладким тает.
Сей остров орден мудрецов от глаз чужих скрывает:
Великих тайное собранье мужей, что славны благородством.
С паденья Реманов когда минуло двадцать дюжин лет,
Студентов пара начала у мудрецов своё ученье.
У первого душа светла, второго мучают сомненья:
И Маннимарко познавал глубины древних фолиантов,
Он смерти тайны постигал путями некромантов.
Прельстился властью он тогда, не мил стал ему свет.
А друг его, Галерион, был добрым нравом славен он,
Оставить тёмные дела безумца попросил.
Он молвил: 'Зло не для тебя, не трать волшебных сил'.
Лишь усмехнулся тёмный маг и удалился прочь,
Принял его холодный мрак, взяла в объятья ночь.
Сеть грязных помыслов своих продолжил он плести потом.
О, Артейум, священный остров! С бедою справится непросто,
Хоть жуткой правды лик раскрыт, ничтожно было наказанье —
От Маннимарко был закрыт на остров путь за те деянья.
И он отплыл на материк, разжечь чтоб смерти пламя.
'Того, кто носит волчий лик, вы к овцам отослали!' —
Хоть восклицал Галерион, менять решенье было поздно
'Не нужно больше слов о нём', — ответ последовал старейшин.
Наш юный маг не в первый раз узрел их бессердечность,
От посторонних скрыты глаз, надменны и беспечны.
Наш юный маг не в первый раз решил покинуть Артейум,
Чтобы до всех свободных рас, построив Гильдию свою,
Искусство магии донесть, величье сил древнейших.
Потом не раз поэт воспел благие всходы его дел.
Мир изменил Галерион, разрушил псиджиков оковы,
Но вскоре тлен увидел он: под гнётом тьмы были готовы
Селенья пасть и города, чума грозила Тамриэлю —
Лесам, озёрам и морям. Взалкавши крови, словно зверем
Стал безрассудный Маннимарко, над миром власти захотел.
От колдунов со всех краёв к нему стекались подношенья:
Младенцев кровь и мёртвых тел усохшие останки,
В которых жар разврата тлел, отравы, яд, поганки —
Всю гадость мира собирал владыка безобразный.
Будто паук он сеть сплетал в чертогах своих грязных.
Король червей. О, Маннимарко! Он мерзким личам дал рожденье.
Безумной жаждой разрушенья, чумой, проказой, разложением
Его душа и плоть его отравлены навеки,
Хоть сердце билось у него, он не был человеком:
В прогнившем теле существа по венам слизь бежала.
Вразрез с законом естества из-под земли вставала
Армада падших мертвецов, больного колдовства творенье.
Проклятья древних артефактов давали силу Маннимарко.
Узрел когда Галерион, беда какая статься может,
Жизнь посвятить поклялся он тому, чтоб зверя уничтожить
И мир избавить от напасти. Он Магов гильдию покинул,
Что прозябала в глупых распрях, пока чума грозила миру.
На север он дружину двинул, согреть чтоб горы битвой жаркой.
В краях червей и разложенья случилось страшное сраженье.
Галерион воззвал пред тем: 'Король червей, сдавайся!
Как и положено тебе, в могилу возвращайся!'
Ужасным хохотом ответ в ущелье отозвался:
'Ты первым, неразумный дед, в могилу отправляйся!'
Схлестнулись маги в тот же миг со скверны тёмным порожденьем.
Огонь и лёд сей край объяли, и в страхе горы задрожали.
Разрядов молний хоровод кружился в танце диком,
Бурлил войны водоворот, сплетенье сил великих.
По зову тьмы тела бойцов из пепла поднимались
И в пепел вновь в пылу боёв безмолвно обращались.
Нет счёта душам, что в ту ночь во мгле навек пропали.
Галерион непобедимый, как будто лев неукротимый,
Сражался с нежити ордой неистово и смело,
И сердце яростью святой в груди его горело,
Свет привнося во мрак теней. Сей маг не устрашился
В момент, когда Король Червей из логова явился
И показал своё чело, свой жуткий лик, досель незримый.
Раздался богомерзкий крик, и пасть беззубая разверзлась.
И с каждым выдохом своим проклятья изрыгая,
И воздух испражненьем сим, зловоньем, наполняя,
Луну и звёзды погасил, мир погрузил во тьму —
Он бился не жалея сил, но всё же пал в бою:
Король червей покинул мир, он в небытие навек низвергнут.
Избавлен мир от мерзкой скверны, и некроманты прочь бежали,
Забыв забрать во тьму с собой червя проклятые творенья,
Что с той поры нашли покой под магов строгим наблюденьем.
С тех пор не меркнет яркий свет, что магией зажжён:
Хотя прошло немало лет, почил Галерион,
Но память о его деяньях хранят истории скрижали.
И всё же тёмными ночами, когда весь город засыпает,
Когда луна на небе спит в безмолвной тишине,
И лишь на кладбище огни колышутся во мгле,
Друзья мои, в тот час ночной одну лишь мысль лелейте
Что после смерти ждёт покой. Молитесь и надейтесь
Что власти Короля Червей никто из смертных не познает!'— 'Маннимарко-
Король Червей', Хориклес.
Болор Савел— данмер-некромант, бывший член Гильдии, в 433 году служащий привратником у пещеры Эхо. Болор носит капюшон и робу некроманта, а также туфли из свиной кожи. При себе имеет ключ от пещеры и небольшое количество золота.
Раминус Полус— это доброжелательный улыбчивый имперец, с изначально высоким расположением к посетителям, имперский маг в ранге мастера-волшебника, занимающий пост советника Гильдии магов. В связи с этим, днём его всегда можно найти в приёмной архимага в Университете волшебства. Несмотря на занятость, Раминус Полус примет живейшее участие в проблеме любого посетителя он расскажет о порядке вступления в Гильдию, будет выдавать герою поручения и повышать в ранге после успешного их выполнения, а также посодействует в восстановлении в Гильдии, если герой совершит несовместимый с положением имперского мага проступок. Впрочем, даже если карьера имперского мага героя не прельщает, Раминус Полус и тут окажется полезным, предложив приобрести у него высокоуровневые заклинания различных школ магии, если ты не некромант.
Мехра Дрора— данмерка-жрица в храме Гнисиса, служащая в Храме Трибунала, также является членом Дома Индорил.
Занмулк Саммаламус— данмер-целитель, служащий в Храме Трибунала, торгует различными зельями, ингредиентами и заклинаниями.
Есиб-Нумму Ассунудаднуд— данмер-пилигрим, проживающий в Гнисисе. Состоит в рядах Храма Трибунала в ранге 'Мирянин'. Он не дает никаких заданий, не участвует в них и не предоставляет каких-либо услуг. Всё время проводит в Храме Гнисиса. Есиб-Нумму носит простую рубашку, ботинки, пару перчаток, кольцо и пояс.
Глава 6.
Дела домашние, или временно приостановить...
'...Ресдайн, современный Морроувинд, был местом, где состязались два разных народа: Кимеры, которые чтили Даэдр, и Двемеры, которые чтили нечестивую и тайную силу. Эти два народа постоянно воевали между собой, пока их земли не были захвачены молодым, полным жизни и жестоким, враждебным народом— Нордами. Два героя, один из Кимеров и другой из Двемеров, Индорил Неревар и Думак Гномо-Орк, заключили мир между своими народами и вместе выбили чужаков. Потом, эти два героя долго и усердно трудились, сохраняя последующий мир, хотя их советники думали, что он не продлится долго, или, что хуже, он не должен длиться. Королева Неревара и его генералы — Альмалексия, Сота Сил, Вивек говорили ему, чтобы он объявил своим весь Ресдайн. Но Неревар не слушал их, ибо помнил свою дружбу с Думаком. Должен был быть только мир...' -'Неревар у Красной горы'.
Интерлюдия 1.
Четыре с лишним тысячи лет до описываемых событий.
Остров Вварденфелл, побережье племени Эрабенимсун, тростниковые заросли.
На песчаной косе, образованной 'противоборством' маленькой речушки и великого океана, грелась большая, старая черепаха, ее почтенный возраст сказался на кровообращении, от того, она быстро уставала и нуждалась в тепле, очень нуждалась в таких передышках на каменисто-песчаных берегах архипелага. Эта коса— была самым любимым местом охоты и отдыха старой черепахи, ведь три сотни лет назад, именно здесь маленький маленькая черепашка начала свой жизненный путь.
— Прххх...— глубокомысленно изрекла черепаха, устраиваясь на теплом камне, положив бронированное пузо на камень и выставив лапы и голову на прогревание солнечными лучами и теплом камня. Неподвижно лежащее на отмели, корявое и усеянное шипами, бревно, пошевелилось.— Прххх...— насторожилась черепаха, повернув голову в сторону подозрительного бревна, посмотрев на него и не увидев ничего странного, старушка отвернулась и продолжила дремать. Бревно, снова, пошевелилось и сделало резкое движение в сторону черепахи, та, всполошившись, попыталась 'спрыгнуть' в воду, но коварное бревно раскололось до середины и... алая пасть вцепилась острыми кинжалами белоснежных, загнутых в разные стороны, зубов.
— Рррррр!— прорычал довольный удачной охотой ящер, встряхивая свою жертву, тем самым, углубляя и расширяя нанесенные раны, черепаха попыталась сопротивляться, но ее маленькие кривые лапки, хоть и были сильны и вооружены внушительными когтями, не могли причинить вред бронированной туше ящера и лишь бессильно скользили по чешуе. Довольный хищник не подозревал, что в этот самый момент, он сам записал себя в жертвы более опасным тварям, до этого собиравшимся охотиться на старую черепаху.
В зарослях тростника шевельнулась тень, затем, еще одна, и еще, внимательно приглядевшись, можно было бы увидеть, что это были высокие, широкоплечие, но худощавые существа с бело-золотистой кожей, разрисованной краской разных оттенков зеленого и коричневого, вертикальные полосы позволяли сливаться с общим фоном, не отставала от раскраски тела и одежда, представленная набедренными повязками и колпаками.
Один их охотников, вышел вперед и поднял над головой копье, направив костяное жало в сторону ящера.
— Фуууухх...— тихо выдохнул охотник и отвел руку назад.— Хаааа!— метнул он копье в подставленный увлекшимся хищником бок.
— Чмяяяк!— с противным звуком, жало воткнулось в цель.
— Раааааарррр!— обиженно проревел монстр, выпуская свою жертву и разворачиваясь сторону врага, коварно ужалившего из засады.— Ррррррраааааххх!— вновь взревел ящер, когда копье воткнулось в другой бок чудища, разъярившись, тварь кинулась на первого обидчика, намереваясь с него начать расправу.
— Яляху!— выкрикнул кимер и отступил вглубь зарослей, где у него было спрятано еще одно копье. Ящер не желал отставать, с огромным треском и грохотом, он снес своей тушей первые ряды тростника, но засевшие в боках, благодаря зубцам и зазубринам, копья, упершись в упругие стволы, не пустили монстра дальше, причинив жуткую боль.
— Раааааааа!— взревел монстр и заметался, новые копья воткнулись в уязвимые места древнего чудища.— Рааааааа...— жалобно завыл он и кинулся в отчаянной попытке отомстить эльфу, скорость атаки была настолько велика, что тварь могла бы убить его в один миг, просто раздавить, растоптать и разорвать, но кимер, схватив свое копье, выставил его в сторону ящера и тот, сам напоролся на жало копья, вогнав его в свою грудь. Охотник, бросив свое оружие, отскочил в сторону, ящер же, продолжил свой бег, древко копья треснуло и обломилось, когда запнувшийся монстр упер тупой конец в землю, а костяное жало, крошась, вылезло из бронированной спины.— Руууууууу.... хххх...— в последний раз взвыл бедняга и захрипел, дергаясь в конвульсиях.
— Неревар, Неревар...— стали кричать остальные охотники, приветствуя удачу и мастерство своего товарища.
— Врааааа!— издав победный клич, кимер поднял над головой кулаки...
Разделав обе туши и погрузив трофеи на гуаров, охотники направились в сторону стойбища, в котором их уже ждали не только племя, но и взволнованные члены Дома Дагот.
— Неревар, брат мой, нас предали!— из толпы кимеров вышел Ворин Дагот, облаченный в порванные и запыленные, немного закопченные, некогда парадные, одежды...
