— Нехорошо, — проворчал Мейгвейр. Дючейрн и Тринейр ничего не сказали, но ядовитое заключение Клинтана потрясло и их.
— Я все еще не уверен, что ситуация настолько плоха, — сказал Дючейрн через несколько секунд. — Тем не менее, я, конечно, готов признать, что не так уверен в этом, как был несколько минут назад. Предполагая, что все твои предположения верны, Жэспар, что нам с этим делать?
— Если Стейнейр действительно проповедует подстрекательство к мятежу, и если ни Адимсин, ни Диннис не сообщили нам об этом, я не вижу иного выбора, кроме как вызвать его — и даже обоих — чтобы они предстали перед надлежащим трибуналом, — сказал Тринейр.
— И этого молодого выскочку Уилсина тоже, — прорычал Мейгвейр, но Клинтан покачал головой.
— Не уверен, что это самый мудрый ход, — сказал он, и все трое его коллег посмотрели на него с недоверием.
— О, я не говорю, что они все не должны в конце концов предстать перед инквизицией. Или что они не должны понести полное наказание за свои действия. Но если мы вызовем Стейнейра в Храм, а он откажется от вызова, что произойдет?
— Он не может отказаться от вызова, — запротестовал Дючейрн. — Это дело находится в ведении церковного правосудия.
— А если Хааралд, который уже бросил вызов очевидным желаниям Церкви, настояв на том, чтобы этот человек стал епископом Теллесберга, вмешается и воспрепятствует церковным судам в Чарисе отправить Стейнейра в Храм?
— Конечно, он не готов зайти так далеко, — возразил Тринейр, но в собственном голосе он услышал некоторую неуверенность.
— Он к чему-то готовится, — отметил Клинтан. — И не забывайте, сколько священнослужителей в Чарисе — коренные чарисийцы. Я годами доказывал, что нам следовало бы назначить больше нечарисийцев в эту дыру, но разве кто-нибудь слушает? Нет. И что теперь мы имеем? Едва ли десятая часть — если не меньше — духовенства — из-за пределов королевства Хааралда. Если он решит бросить вызов Матери-Церкви, по крайней мере, значительное большинство этих чарисийцев, скорее всего, поддержит его. И что тогда у нас будет?
В столовой воцарилась новая, еще более глубокая тишина.
Удивительно, — подумал Тринейр, — как быстро его собственное настроение сменилось с довольно приятного на что-то совсем, совсем другое. Но если Клинтан был прав, если его предположения наихудшего случая подтвердятся, они будут смотреть на кошмар, с которым Церковь никогда раньше не сталкивалась: вооруженное сопротивление целого королевства Божьей воле. И если бы это сопротивление процветало, или даже если бы просто потребовалось некоторое время, чтобы подавить его — что было маловероятно, учитывая абсолютную физическую удаленность Чариса от Храма и земель Храма, — его пример вполне мог бы распространиться.
Канцлер содрогнулся при мысли о том, что могло бы произойти, если бы, например, Сиддармарк стал жертвой того же безумия. И если бы Чарису было позволено продолжать свою военную экспансию — экспансию, которая, как теперь казалось, в конце концов могла нарушать Запреты, — он вполне мог бы захватить Эмерэлд, Корисанду и даже Чисхолм силой оружия, прежде чем Церковь смогла бы мобилизовать против него достаточные силы. И если бы это случилось...
— Так как же нам избежать всего этого, Жэспар? — спросил он наконец, и Клинтан пожал плечами.
— Думаю, что ответ на этот вопрос на самом деле довольно прост.
Удивление его коллег было очевидным, и он усмехнулся, звук был резким, почти голодным.
— Конечно, это так. Замсин, ты сам начал расставлять все по местам, чтобы поддержать Гектора, если это окажется необходимым. Что ж, утверждаю, что это оказалось необходимым. Я думаю, что наш самый простой, безопасный и наилучший курс — это пойти дальше и поддержать Гектора и Нармана, но как рыцарям земель Храма, а не как совету викариев. Бармин в эти минуты находится в Мэнчире со своим пасторским визитом, так что передай ему, чтобы он поговорил откровенно с Гектором. Затем пригласить Долар и Таро, и Чисхолм, если уж на то пошло, но Мать-Церковь остается в стороне от этого. Земли Храма могут поддержать наших друзей — простого прощения Ранилду процентов по всем кредитным платежам, которые он все еще должен казне, было бы более чем достаточно, чтобы купить его поддержку — но Церковь и инквизиция не будут иметь к этому никакого отношения. Пока, конечно, Хааралд не будет побежден.
— А потом? — спросил Тринейр, пытаясь не обращать внимания на тошноту, шевелящуюся внизу живота.
— Думаю, мы можем рассчитывать на то, что Гектор и Нарман нанесут достаточный ущерб Чарису. При необходимости мы можем их немного подбодрить. Но к тому времени, когда Теллесберг и большинство других их крупных городов будут сожжены, а их драгоценный торговый флот уничтожен, то, что останется от Чариса, будет нуждаться в помощи. В этот момент любящие руки Матери-Церкви протянутся к ее попавшим в беду детям. Казначейство вложит золото в восстановление их разрушенных домов, и в процессе этого управление инквизиции будет иметь идеальные возможности для очищения ненадежных элементов духовенства.
Он улыбнулся с холодным, злобным удовлетворением.
— Короче говоря, я верю, что мы в состоянии решить проблему Чариса для будущих поколений, друзья мои.
СЕНТЯБРЬ, Год Божий 891
.I.
Княжеский дворец, Мэнчир, Корисанда
Князь Гектор Корисандский с тщательно скрываемой тревогой наблюдал, как Борис Бармин, архиепископ Корисанды, прошел мимо стражников тронного зала и важно зашагал по ковровой дорожке к ему трону. Стражники смотрели, как он проходит, старательно сохраняя бесстрастные лица, хотя их напряженные спины показывали, как мало они заботились о своих инструкциях, затем закрыли за ним двери тронного зала... с другой стороны.
Неровные края поздней зимней грозы рассеялись ранее днем, и солнечный свет, проникающий сквозь витражные окна, отбрасывал на пол плавные узоры. Драгоценные камни на официальной священнической шапочке архиепископа сверкали всякий раз, когда он проходил через одно из этих озер света, и выражение его лица было торжественным.
Бармин подошел к подножию помоста и серьезно склонил голову. Затем он выпрямился, и Гектор тоже склонил голову в знак уважения.
— Должен признать, ваше высокопреосвященство, — сказал он, — что я был немного поражен и более чем немного встревожен, когда получил ваше послание.
— Прошу прощения за это, ваше высочество, — сказал Бармин. — Только самые неотложные обстоятельства заставили бы меня просить аудиенции в такой короткий срок.
— Понимаю это. Что объясняет мои опасения, — ответил Гектор, обнажая зубы в слегка натянутой улыбке, хотя "просьба" была бледным выбором глагола. Послание архиепископа было не слишком завуалированным императивным требованием о немедленной — и совершенно частной — встрече.
Будь на его месте кто-нибудь другой, Гектор сказал бы ему, не слишком вежливо, что он может сделать с его "просьбой". Однако, поскольку он был именно тем, кем и был, у князя не было другого выбора, кроме как подчиниться. Что объясняло недовольство его стражников.
И его собственное.
— Мир знает, что вы являетесь вашим собственным первым советником, ваше высочество. -Бармин изобразил собственную легкую улыбку. — Если бы не это, я, несомненно, заставил бы того, кто служил вам в этом качестве... опасаться.
— Отличное замечание, ваше преосвященство. Возможно, мне следует подумать о том, чтобы изменить свои договоренности.
Бармин послушно усмехнулся, и Гектор глубоко вздохнул.
— Тем не менее, ваше высокопреосвященство, вы просили аудиенции, и сейчас вы здесь. Итак, как Лига Корисанды может помочь Матери-Церкви?
— На самом деле, ваше высочество, — медленно произнес Бармин, — этим утром я здесь на самом деле не от имени Матери-Церкви. — Глаза Гектора расширились от удивления, и архиепископ слегка пожал плечами. — Я здесь от имени канцлера Тринейра, но не в его качестве викария Замсина.
Расширенные глаза Гектора сузились от внезапного размышления, когда он признал разницу в словах Бармина. Как канцлер, Тринейр мог официально выступать от имени совета викариев или рыцарей земель Храма; как викарий Замсин, он мог говорить только от имени Церкви. Что придало совершенно иной вид "просьбе" Бармина о совершенно частной аудиенции.
— Понимаю, — сказал он через минуту. — В таком случае, как Лига может служить канцлеру?
— На самом деле, ваше высочество, я здесь, чтобы обсудить, как канцлер может быть полезен вам.
— В самом деле? — Гектор тщательно контролировал свой голос и выражение лица, но это было нелегко.
— Ваше высочество, — сказал Бармин, — мне было поручено говорить очень откровенно, без обычных дипломатических околичностей. С вашего позволения, это именно то, что я намерен сделать.
Он поднял брови, и Гектор кивнул.
— Благодарю вас, ваше высочество. — Бармин еще раз наклонил голову, затем прочистил горло.
— Ваше высочество, весь мир знает, что вы и князь Нарман вот уже несколько лет все больше расходитесь с Хааралдом из Чариса. Мать-Церковь, конечно, всегда должна огорчаться, когда те, кого она помазала светскими правителями, смотрят друг на друга с неприязнью. Тем не менее, канцлер Тринейр признает, как человек, на которого возложены тяжелые светские обязанности в землях Храма, что даже разумные люди иногда могут оказаться по разные стороны из-за непримиримых разногласий. Когда это произойдет, это может привести к открытой войне. В других случаях это может привести к продолжающейся гноящейся ране, которая отравляет все вокруг.
Архиепископ безраздельно завладел вниманием Гектора. Князь заставил себя спокойно сидеть на своем троне, слушая очень внимательно, но если Бармин направлялся туда, куда он, казалось, направлялся...
— Хотя и Корисанда, и Чарис находятся далеко от земель Храма, тот факт, что между вашими землями — и, конечно же, Эмерэлдом — ваши корабли перевозят так много грузов в мире, означает, что любая ссора между вами затрагивает всех, кто зависит от этого судоходства. Рыцари земель Храма в этом отношении ничем не отличаются от любых других правителей, и они с растущей тревогой наблюдали за тем, как углубляется враждебность между вами и Хааралдом.
— Однако до недавнего времени они придерживались политики нейтралитета в этом конкретном споре. Это казалось им наиболее разумным курсом. Но в последние месяцы рыцари земель Храма осознали то, что, по их мнению, представляет собой опасный сдвиг в политике со стороны Чариса. Поскольку церковные суды вынесли решение против протеже Хааралда, Брейгарта, в вопросе о престолонаследии Хэнта, он, похоже, решил уладить ссору между вами — и, без сомнения, "отомстить за себя" за ту роль, которую, по его мнению, вы сыграли в споре о престолонаследии — силой оружия.
Гектор ухитрился не моргнуть. Несмотря на его собственные опасения по поводу сообщений от Мейсана и Макферзана, он весьма сомневался, как он и сказал графу Корису, в том, что у Хааралда было какое-либо намерение напасть на Эмерэлд или Корисанду в ближайшее время. По крайней мере, страх перед возможной реакцией Церкви должен был бы держать его в узде.
— Полагаю, что в большинстве обстоятельств, — продолжил Бармин, — любая ссора, даже война, ведущаяся так далеко от земель Храма, может показаться не имеющей большого значения для рыцарей земель Храма. Однако, учитывая очевидное возмущение Хааралда решением Матери-Церкви против него, и тот факт, что он явно рассматривает захватническую войну против своих соседей, и тот факт, что, если ему удастся победить вас и Нармана, он получит почти диктаторский контроль над большей частью мировой морской торговли, они просто не могут хладнокровно относиться к его ясным намерениям. Действительно, они считают, что амбиции Хааралда представляют явную угрозу тому мирному состоянию отношений, которое Мать-Церковь обязана поддерживать между всеми землями.
— Сама Мать-Церковь, конечно, не может принимать чью-либо сторону в чисто светском конфликте, если только не будет доказано, что одна из сторон нарушает Божий закон или план. Никто бы не предположил, что эти обстоятельства применимы в настоящее время. Но в качестве светских правителей рыцари земель Храма явно не выполнили бы свои обязанности перед собственными землями и подданными, если бы они позволили процветать такой агрессии.
— Поэтому канцлер Тринейр поручил мне сообщить вам о решении рыцарей земель Храма, что пришло время сдержать агрессию Чариса. Они готовы помочь вам и князю Нарману в борьбе с самонадеянными амбициями Хааралда.
Бармин сделал паузу, и настала очередь Гектора прочистить горло.
— Очевидно, ваше высокопреосвященство, — сказал он, — я должен приветствовать это свидетельство поддержки канцлера. Я приветствую, уверяю вас. Однако, как бы это ни было приятно, боюсь, что рыцари земель Храма далеко от нас. И даже если бы это было не так, они обладают лишь небольшой военно-морской мощью.
— Само по себе, это, безусловно, верно, ваше высочество, — согласился Бармин. — Однако вы не единственный князь, которому канцлер сообщил о своих опасениях по поводу Чариса. Для него стало очевидным, что конечная цель Чариса — обеспечить контроль над всей мировой морской торговлей ради собственной эгоистичной выгоды. Соответственно, интересы других земель, помимо Корисанды и Эмерэлда, находятся под такой же, хотя и не столь непосредственной, угрозой. По мнению канцлера, было бы справедливо, если бы эти другие земли взяли на себя свою справедливую долю бремени победы над этими амбициями.
— Понимаю.
Гектор едва мог поверить в то, что слышал, и велел себе держаться спокойно. Это совершенно неожиданное предложение выходило далеко за рамки всего, на что он когда-либо осмеливался позволить себе надеяться, и искушение немедленно воспользоваться им было непреодолимым. Но он понятия не имел, что побудило Тринейра послать к нему Бармина, и не понимал, в чем могут заключаться конечные цели самого канцлера. С другой стороны...
— Могу я узнать, какие "другие земли" имеет в виду канцлер, ваше преосвященство?
— Конечно, ваше высочество. Мне поручено сообщить вам, что канцлер поддерживал контакт с королем Ранилдом Доларским. Он также предложил королю Гордже из Таро, что он, возможно, положительно рассмотрит любые инициативы, которые может выдвинуть ваш посол. И, насколько я понимаю, архиепископу Жирому также было поручено передать послание королеве Шарлиэн, призывая ее поддержать ваши усилия в этом вопросе.
Несмотря на все, что он мог сделать, челюсть Гектора слегка отвисла. Вероятно, единственным человеком во всем мире, который ненавидел его больше, чем Хааралд из Чариса, была Шарлиэн из Чисхолма, но даже она не смогла бы отвергнуть "предложение" Тринейра поддержать его. Что только сделало предложение канцлера еще более захватывающим. Союз практически всех других морских держав против Чариса? При поддержке земель Храма и их огромного богатства? И, какую бы выдумку ни предпочел поддерживать Тринейр, скрытой поддержке самой Церкви?
— Ваше преосвященство, я... я ошеломлен, — сказал он с полной честностью. — Я понятия не имел, что канцлер так хорошо осведомлен о делах, происходящих так далеко от земель Храма. Я также не понимал, насколько ясно он видел амбиции Чариса. Очевидно, что если он так сильно к этому относится, я был бы бесконечно благодарен за любую помощь, которую могли бы оказать он или рыцари земель Храма.
