Из визита этого бедняги я поняла одно: казнить меня никто не собирается. Король приказал тянуть время и дознаватели Грегорича старательно его тянут. Если так, мой долг — им в этом помогать.
* * *
Вечером, раньше, чем вернулся Конрад, ко мне зашли Верка со своим Гаспаром. Она принесла на подпись ведомости и график отработок на следующие три декады. Он же принес новости.
Гаспар сегодня весь день провел во дворце, хотя был та никому не нужен. Бродил, разговаривал со всеми, слушал... Выяснил одно: ведьма, которую вызывали из Элидианы, нашла-таки артефакт, который воздействовал на Горана, делая его уязвимым для внушения.
Это была очаровательная вышитая подушка-думка, которую подарила королю родная сестра. Лили, в свою очередь, купила ее в магазинчике, куда зашла с подачи Сильвии. Ей, видите ли, понравилась вышитая сумка любовницы брата и она выяснила у той, где такие продаются. Себе купила сумочку, а заодно продавец уговорил ее на думку. Там был большой выбор, но конкретно эта понравилась Лили с первого взгляда.
Король же, нежно любя сестру, держал ее подарок прямо в кровати и часто засыпал, прижимаясь к ней лицом. К счастью, в поездки с собой не брал и довольно часто не ночевал дома, а то мог за полгода совсем с катушек слететь.
Элидианская ведьма забрала подушечку на экспертизу и обещала прислать полный анализ того, что в ней найдет. Пока не прислала, но факт налицо. После того, как подушку убрали, Горан стал гораздо спокойнее и рассудительнее.
Вот ушлые, гады! Нашли, как подлезть! Через сестру любимую!
На ее подарок никто бы никогда не подумал, и только беспристрастная ведьма из чужой страны смогла заподозрить и выявить злой умысел.
Сейчас Лили плачет сразу по двум причинам: переживает, что ее подарок повредил брату и злится на то, что папаша Филодора притащил сюда своего сыночка. Очень боится, как бы они не нажали на Горана так, что он согласится на их брак и проведет официальную помолвку. А тогда уже не отвертишься.
Мне принцесса шлет привет и свои лучшие пожелания, надеется, что история с Леокадией закончится хорошо, и сожалеет, что так и не расспросила меня о Хельмуте.
Можно подумать, я много о нем знаю.
Временно Горан запретил сестре покидать дворец, а то бы она меня навестила.
Ну еще бы, с ее любопытством.
Завтра вечером во дворце малый прием по случаю визита Виталина с сыном. Почему малый? Да потому что они не такого уж высокого полета птицы. Король делает им милость, что принимает в качестве дальних родственников. Но совсем уж выказать пренебрежение тоже не может, все-таки члены кортальской королевской семьи.
А что значит “малый прием”?
То же, что и обычный, только проходит в малом зале, где нет трона, да и людей входит ограниченное количество. Он считается неофициальным. На нем всегда мало дам, танцев не бывает, а вместо полноценного угощения — легкая закуска.
Виталин желал переговорить с Гораном с глазу на глаз, но уже наученный горьким опытом король решил с ним без свидетелей не встречаться, а для этого провести череду массовых мероприятий, где кортальцев от него будут спасать придворные. Если повезет, они так и уедут. Ну, а если станут настаивать, то Горан проведет для них большую королевскую аудиенцию. На ней на ушко не пошепчешь.
Здорово. Разумные, выверенные действия в очень сложной и неоднозначной ситуации.
А король-то не дурак! Рик был прав! Похоже, думка и впрямь ему мозги сворачивала. А без ее вредного влияния он стал самим собой: нормальным, умным человеком. Может, наши отношения станут наконец такими, какими должны быть отношения между королем и его наемной служащей из другой страны.
* * *
Как очень скоро стало ясно, король решил тянуть с объяснениями и не встречаться со своими кортальскими родственниками сколько возможно. На следующий же день король устроил для своих гостей охоту. Не зря же он столько времени этим занимался?
Об этом мне сообщил Рихард. Он же уверил, что в охотничьем замке этикет не такой, как в столице. Там и королю, и его гостям просто невозможно встретиться наедине, если исключить случайности в лесу. А кто мешает королю не расставаться со своими придворными кавалерами?
О том, что там происходит, нас должен был извещать Гаспар. Под руководством Асти Верка сделала для него парный почтовый артефакт и теперь могла переписываться с возлюбленным хоть каждый час.
Эберхард присоединился к охоте. Наверное, будет помогать королю отгонять от него нежелательных гостей: Виталина с сыном.
Лилиана осталась во дворце и очень этому радовалась. В отсутствии брата ее режим оказался не таким суровым и она даже нанесла мне визит под видом урока. Мы часа полтора разбирали теорему и решали задачи, а затем она рассказывала мне обо всем, что случилось за последние дни.
Мне тоже пришлось ей рассказать про принца Хельмута. Вообще-то это я просвещала принцессу насчет ее возможного жениха, а между делом вставляла интересующие меня вопросы. Могу сказать, что учителя, которые готовили Лили в области ведения беседы и дипломатии работали из рук вон плохо. Девушка каждый раз попадала в мою простенькую ловушку и вываливала мне все, что знала, получая от меня минимум информации.
Да и что я могла рассказать про принца? Что он высокого роста, хорошо сложен, на лицо не красавец, но приятный? Я видела его два раза в жизни, и то издалека. Все, что я о нем знаю, почерпнуто из газет и краткой характеристики, которую дал ему мой отец.
Папа целый год давал Хельмуту уроки математики и мог бы рассказать о нем много, но у него были твердые принципы: никогда ни о ком не сплетничать даже с семьей. Так что о принце он сказал только, что мальчик умный, способный, любознательный и, если дальше так пойдет, будет хорошим королем. Но это было давно. С тех пор принц уже закончил свое обучение. Сейчас ему не то двадцать семь, не то двадцать восемь лет, он, как и положено в нашей стране наследнику, избрал военную карьеру и вдобавок интересуется наукой. Закончил, кстати, химический факультет нашего Лиатинского университета. С отличием.
Все это не слишком интересовало Лилиану. Ей хотелось знать что-то про характер принца и те мелкие черточки, которые рисуют его как частное лицо и отдельную личность. Все то, о чем я понятия не имела. Так что она немного получила от нашей беседы. То, что я ей рассказала, при желании можно было вычитать в лиатинских газетах. У нас любят писать о царствующей фамилии.
Зато мне разговор с Лили дал много материала для обдумывания.
Во-первых, она порадовала меня: никого из тех, кто замарался пособничеством кортальским секретным службам, не оставили на свободе. Сильвия сидит под стражей в городской тюрьме, ее допрашивают. Хозяина магазина, в котором была куплена та самая думочка, тоже взяли, а весь его товар сейчас изучают ведьмы. Нашли даже того кучера, который возил по Сармиону карету Леокадии. Оказалось, это его собственность. Он получил от Кортала деньги на ее покупку и несколько лет безбедно жил тем, что сдавал карету внаем. Но за это он должен был в любой момент помогать тому, кто предъявит некий амулет. Когда с этой штучкой к нему пришла Леокадия, он понял, что пришел день расплаты и готов был к тому, что теперь за ним явится стража. Так и случилось.
В сущности, принцесса не должна была всего этого знать, но Лилиана не могла не сунуть свой нос везде, где только можно. Пока братец бегал от своих гостей и собирался на охоту, она поймала Грегорича за пуговицу и не отпускала, пока тот не выложил ей все новости.
А стоило Горану уехать, как она бросилась к той, кого решила считать подругой, то есть ко мне.
Мы провели с принцессой часа четыре. Я поила ее чаем, угощала выпечкой, показала где пряталась, когда Леокадия привела к нам в гостиную связанного заклинанием Конрада... Только знаменитую сковородку не смогла продемонстрировать: ее забрали как вещественное доказательство. Кстати, Пин остался этим крайне недоволен. Еще бы: сковородка-то его любимая!
Когда Лили наконец ушла, явился Конрад. Оказывается, он знал, кто сидит у меня в гостях, и ждал, когда она отвалит. Это он правильно сделал: если бы принцесса с ним встретилась, то задержалась бы у нас еще на пару часов. А я уже и так замучилась терпеть эту активную и разговорчивую особу.
Надо сказать, мое восхитительное общение с собственным мужем омрачалось только одним: я не сказала ему, что написала королю Губерту, и теперь терзалась угрызениями совести. Но я же его знаю! Если сказать, он забеспокоится и начнет действовать, а этого совершенно не нужно!
Если бы Конрад захотел, он мог бы узнать все: наша связь давала ему такую возможность. Но я еще раз убедилась, что вышла замуж за благородного человека. Несомненно, он чувствовал отголоски моих переживаний, но не позволил себе прочитать мое сознание.
Кажется, угрызения совести он отнес на счет убийства Леокадии. Зря. С ней были связаны не самые приятные переживания, но вот совесть меня не мучила из-за нее абсолютно. Я спасала своего мужа и себя. Точка.
Но вот письмо королю Губерту... Чтобы придать ему больше веса, я подписалась “Марта ар Герион” и теперь не знала, чего больше опасаюсь: того, что король решит полностью игнорировать и письмо и автора или того, что он пожелает при случае меня увидеть. И то, и другое было равно нежелательно. В идеале меня бы устроило, чтобы король разобрался со своим подданным, затеявшим заговор, но не захотел совать нос в наши с Коном дела.
Хотя... Это из области фантастики.
* * *
Время шло. Пять дней я сидела под домашним арестом, Вольфи вел мои группы, Рихард с Коном нервничали, а король все не возвращался с охоты.
Временно у нас не было преподавателя ментальной магии и все его часы мой муж и Рихард поделили между собой. Так что почти целыми днями я сидела в одиночестве.
Не скажу, что мне это не нравилось. Я вообще скучать не умею, а тут выдался случай заняться любимым делом. Разобрав все, что мне натащил Вольфганг, я наконец-то приступила к написанию учебника.
Надо сказать, мой друг сделал много, очень много, почти все. Но... Он всегда рассчитывал на таких же умных как он, на тех, кто все поймет и запомнит с первого раза. Так что он составлял каждую главу для таких же гениев, как он. Формулировка, пример с разбором и несколько задач, каждая сложнее предыдущей. Все.
А меня еще отец учил: с первого раза все понимает один процент студентов. Чтобы кто-то что-то понял и запомнил, им нужно все изложить три раза как минимум, а лучше пять. И вот на седьмой раз можно надеяться, что все учащиеся усвоили материал и смогут его применять для решения задач.
В то, что отец знает, что говорит, я верила безусловно. Поэтому и приняла для себя такое построение глав, которое позволяло несколько раз вталдыкивать одно и то же разными словами и приемами. Сначала общие рассуждения с примером, затем формулировка правила или теоремы, затем доказательство и повторное объяснение того, что было впереди. Пара примеров с разбором решения и несколько задач для самостоятельной работы. По-моему, разумное построение.
Три дня у меня ушло на написание первой главы в окончательном виде. Из того, что мне дал Вольфи, я оставила нетронутыми только формулировки и задачи.
Конрад, которому я показала результат своей работы, одобрил. Сказал, что ему все понятно и попросил подарить учебник, когда он будет готов.
Можно подумать, я и так бы ему не подарила.
Пару раз ко мне забегал Грегорич, чтобы уточнить тот или иной факт и всегда приносил какую-нибудь новость. Я уже поняла, что этот суровый человек с вечно недовольной физиономией относится ко мне скорее хорошо, чем плохо, но вела себя так, как будто очень его боюсь. За это и получала награду в виде кусочков информации.
Правда, все, что он рассказывал, было о прошлом. А меня интересовало настоящее.
* * *
На шестой день рано утром, когда Корад еще плескался в ванной, прибежали звать его из дворца. Срочно! В чем дело никто не сказал, но, зная, что зовет не король, а Грегорич, муж не стал медлить. Глава службы безопасности зря шум поднимать не станет.
Так что он вылетел из дому даже не позавтракав. Даже коробку с бутербродами не взял, резонно заметив, что идет не в пустыню, а во дворец. Там работает кухня, где никто не откажется его покормить.
Отправив Конрада, я поела и засела за вторую главу учебника. Так как уже знала, что делать, то она у меня шла быстрее, чем первая. Я полностью ушал в работу и уже предвкушала, как вечером покажу Конраду и Вольфи готовую работу, как вдруг в дверь постучали.
Пришел Грегорич.
В принципе, ничего странного в его визите не было, я к этому уже привыкла. Но на этот раз он выглядел и держался странно.
Я привыкла, что это человек очень сдержан, застегнут на все пуговицы как морально, так и физически. Он обычно выглядит недовольным, но это по большей части маска: так ему легче иметь дело как с сотрудниками, таки с подследственными. Но сейчас он был явно взволнован, причем настолько, что забыл застегнуть половину пуговиц мундира и выглядел как любовник, сбежавший от заставшего его мужа.
Или не забыл? Возможно, от волнения ему стало жарко, а он настолько не контролировал себя, что расстегнулся?
Я сделала вид, что все нормально. Пригласила его войти и сесть, но могла бы и промолчать: он это и так сделал. Предложила чаю, от которого Грегорич отказался, и села напротив. Было видно, что он не знает, как начать разговор и поэтому молчит, вглядываясь в меня, как будто надеется увидеть что-то новое.
Только я намылилась спросить, какое у него ко мне дело, как мужчина выпалил:
— Марта, поклянитесь, что все, что здесь сейчас будет сказано, останется между нами.
— Клянусь! — подняла я руку в традиционном жесте.
Кажется, его немного отпустило.
— Поверьте, Марта, я хорошо к вам отношусь и не числю за вами никакой вины. Напротив, считаю, что все ваши действия принесли не моей стране ничего, кроме пользы.
Я мило улыбнулась и кивнула. Что тут можно ответить? Однако, Грегорич издалека заходит. Это о чем он с таким затактом решил мне поведать?
— У нас случился форс-мажор. Сегодня за два часа до рассвета я получил сообщение, что через день к нам с официальным визитом прибывает король Гремона Губерт Пятнадцатый с супругой и дочерью Розамундой, а также наследный принц Лиатина Хельмут. Информация пришла по неофициальному каналу и я не очень ей поверил, хотя подготовку начал. А на рассвете получил официальное подтверждение.
Ой-ой-ой! Кажется, мое письмо сработало. Или нет?
— Марта, вы, возможно, не знаете, как обычно обставлены подобные визиты. Во-первых, о них известно как минимум за год. Все это время идет согласование мельчайших деталей протокола и мер безопасности, подготавливаются тексты речей, со всех сторон обсуждаются возможные договоренности... ну, и так далее. Короли — не мещане, они просто так друг к другу в гости не ездят.
— Это я понимаю. Но бывают случаи..
— Марта, даже свадьбы, юбилеи и праздники в честь рождения наследников подготавливаются заранее. Исключение составляют похороны. Смерть всегда внезапна. Но, поверьте, в этом случае протокол очень жесткий и не предусматривает официальных переговоров между монархами. Только неформальное общение. Конечно, это очень важно, оно может вылиться в важнейшие договоренности, но... Зачем я вам обо всем об этом рассказываю?
