— А вот так — торжествующе воскликнула Ирка. — Это там, в городе я тебе была корова. Там ты мог какую — другую себе взамен выбрать, не корову. А тут — фигушки. Тут я тебе единственная и на всю жизнь. Женился ты на мне, мудила, хоть и бежал от этого всю свою жизнь. А теперь — все. Отбегался, муженек.
— Нихера себе! С чего это я женился? Ты, скамейка коротконогая?
— Какая есть. Какую выбрал. Думал я тебе Пятница бессловесная? Так вот, голубчик — Пятница — это выдуманный герой, а я — настоящая. Я этого долго ждала, пока ты куражился, герой суперменский. А теперь — кончилось. Девок ты фиг найдешь. Я теперь твое счастье — сам выбрал.
— Вот ты как заговорила, сука!
— А ты чего ждал, кобель? Что я тебе вечно в рот смотреть буду? Хватит, насмотрелась.
— Да я тебя сейчас изобью, как собаку!
— Попробуй только!
Виктор за всю свою жизнь все-таки несколько раз дрался и в принципе, наверное, накостылял бы разошедшейся подруге, но его остановило выражение ее глаз. Смотрел на него из Ирки совершенно другой человек — жесткий, властный и знающий, чего хочет. Это перерождение покорной как пластилин Ирки, всегда с восторгом смотревшей ему в рот и ловившей каждое его слово, было ошеломляющим словно ушат ледяной воды.
— Думаешь, забоюсь? Да мне тебя калечить неохота, дура!
— Не обманывай себя! Еще вопрос, кто кого искалечит, муженек. Забоишься, муженек, забоишься. Без меня тебе капец — готовить не умеешь, стирать не умеешь, зарастешь тут говном в берлоге этой.
— Да я тебя убью сейчас! Падла!
— Остынь. Никогда не задумывался, почему это заключение в одиночной камере — самое худшее наказание, а, муженек? Иди лучше проветрись!
— Без твоих указивок разберусь!
— Ну-ну. Мясо-то прокиснет.
— Да нахер это мясо! — Виктор пришел в то состояние слепого бешенства, когда уже и себя не жалко, Ирка это почуяла сразу. И благоразумно отступила.
— Как знаешь...
И уже вылезши наверх, добавила оттуда в люк, как гранату кинула:
— Муженек...
Витя завалился на кровать. Голова словно вспухла. Сердце заколотилось как бешеное. Лежать в таком состоянии было физически невозможно. Злобно дергая одежду, которая словно нарочно оказалась вывернутой наизнанку, Виктор спешно оделся, выскочил наружу и остановился, не зная, что предпринять — начать колотится своей глупой башкой о деревья, рвануть в лес и бегать кругами или все-таки отбуцкать Ирку.
Та безмятежно что-то полоскала в ручье.
В итоге новоиспеченный муженек, походя пнул женушку в зад, так что она плюхнулась на руки в ручей и словно испугавшись сделанного Виктор быстро заскочил в свой УАЗ и дернул куда глаза глядят, так что ошметки грязи взлетели из-под колес фонтаном. Мысль "застрелиться" он отложил для более детального изучения. Где-то с краешка сознания внятный голос сказал:
— Ну и что ты психуешь? Хочешь, как это любят девочки — подростки поупиваться своим горем по типу "вот я буду лежать такая красивая, а им всем будет стыдно"? Так никто тебя тут не найдет. Да и глупо это.
Но поупиваться своим несчастьем было все-таки немного приятно. Поэтому Виктор отогнал голос разума и предался горестному отчаянью. Впрочем, и тут ему не повезло — УАЗ, на что уж был крепкой машиной, а застрял в болотистой низинке, как динозавр в асфальтовом озере.
Пришлось тащиться обратно за лопатой, решив раз и навсегда, что в машине должен быть полный набор инструментов. Хорошо еще недалеко уехал.
На полдороги к бункеру Виктор приужахнулся — мелкий ельник, через который он проломился на машине как кабан сквозь камыши, затрещал — что-то крупное лезло навстречу. Тут по спине Виктора пробежал явственный холодок, словно посыпалось мелкое ледяное крошево — выскочил-то из бункера безоружным, даже ножа нету... Ругнув еще раз себя, тупую Ирку и вообще все вместе взятое он приготовился дать деру, но оказалось, что это заботливая женушка со стволом наперевес отправилась глянуть — куда суженый делся. Благо мотор порычал и замолк явно недалеко.
Виктор перевел дух, а нахальная теперь супруга не моргнув глазом, предложила позавтракать. Идти обратно, как под конвоем не хотелось вовсе, но и тут женское чутье сработало как часы и Ирка на голубом глазу протянула ружье Виктору.
— Ты стреляешь лучше, так безопасней будет.
И не удержалась стерва, чтоб не кольнуть:
— А для меня и пистолета хватит.
Пистолет действительно висел в кобуре, и кобура была расстегнута.
Виктор решил, что единственным выходом из положения будет "завернуться в тогу молчания". Получилось не очень складно — обычно молчаливая, теперь Ирина трещала как сорока. Оказалось, что она еще и успела сервировать раскладной столик на природе, что выглядело посреди леса как-то необычно и празднично. Спугнув наглую белку, стырившую со стола сухарик, Ирка стала быстро и ловко расставлять еду. Что-то слишком много еды. И очень разной.
— Слишком празднично получается. С чего бы это? — мрачно подумал Витя, усевшийся на скрипнувший под ним стулик. Высвободил, называется, джинна из бутылки.
— И что мы празднуем? — хмуро осведомился Витя, решивший, что своим молчанием он ничерта не добьется — подруга вполне выглядела довольной и стрекотала сама за двоих, даже не замечая, что он так нахохлился.
— Как что? — удивилась Ирка — Нашу свадьбу празднуем. Эх, жаль, фаты нет. И свидетелей.
Она мечтательно помолчала.
— Зато шампанское — есть! Я знала, что так все и будет, специально взяла "Голицина". Кстати, не откроешь бутылку?
........................................................................................................
Нашу идиллию нарушает какая-то резкая перебранка за окном быстро становящаяся многоголосой матерщиной. Мичман бойко выскакивает на улицу, выдергивая уже знакомый наган из кабура, за ним выскальзывает Саша. Серега, очень неодобрительно глянув им вслед, шустро занимает позицию у окошка, Ильяс делает то же — у другого, симметрично перекрывая своим сектором наблюдения мертвую зону у Сереги. Помогаю Валентине встать и неторопливо, но, не теряя времени, отвожу ее в угол — что там не происходи — сюда пули не влетят.
— Как у Вас дела-то? Как пациент? — спрашиваю шепотом Валентину.
— Ой, он такой забавный — кокетливо покосившись, тихо отвечает Кабанова.
Глазам не верю — чтоб Кабанова да кокетничала. Ба, да она еще и разрумянилась! Ей-богу втюрилась цельнометаллическая Валентина Ивановна! В душку — военного втюрилась!
— Гм... Ну Вы в курсе, что у него слава Дон — Жуана?
— Конечно. Я сразу увидела, что он очень боится женщин.
— Э? Это как?
— А то Вы не знаете, что этот комплекс как раз вызван боязнью оказаться несостоятельным и потому качество отношений заменяется их количеством. Пикаперы нынешние — тому пример.
Вижу, что раскрывается дверь, Серега и Ильяс сбрасывают напрягу — входит взъерошенный и красный Вовка. Открывает пасть — но видит нашу гостью и некоторое время, очевидно, раздумывает, что делать дальше. Очевидно — решает пасть закрыть.
Выдавливает из себя "здрасьте!"
Одновременно замечаю, что ругань за окошками пошла на спад.
— Ну и что ты там как всегда вытворял, что народ так возбухнул?
— А это не на меня возбухнули. Я иду — смотрю: мертвяк в уголке приткнулся — рядом с соседним входом. Достал пистоль, только примерился в затылок ему грохнуть — а он и зажурчал. Посс... Извините, в смысле помочиться мужик живой в уголке су... решил. Хорошо вовремя успел начать. Я ему — мужик, а я тебя чуть не пристрелил! Он обиделся чего-то, стал в драку лезть. Пока мы возились — соседи ваши вылезли — наклали ссык... ну то есть этому — их уже задолбало шугать таких — тут такой угол — все время насс..., ну то есть грязно.
К слову — Доктор — там за тобой приехали. На нашем, что характерно, "Чероки". Забрали себе, штабнички чертовы.
— Ну, невелика потеря. Семен Семеныч его весьма низко оценил.
— С чего бы?
— Ну, там кузов несущий, электрика паршивая и вообще УАЗ лучше.
— Кузов и у "Нивы" несущий. А с УАЗом — задачки разные. УАЗ — хорош танки сопровождать, слово "комфорт" там ни разу не было, а "Чероки" — наоборот.
— То есть ты бы взял "Чероки"?
— Сейчас — да. А через лет пяток — УАЗ будет единственным Жипом. С "Нивой" напару.
— Потому как сервис йок?
— И сервис и масла и детали и грамотный персонал...И топливо... А вы мужики собирайтесь — пойдем "Найденыша" пидо... чистить.
— А что ж тогда Семен Семеныч так УАЗ хвалил?
— Да потому что та машина самая лучшая — которая твоя. Вон он свою жену любит, а она, что характерно, тоже не Мерилин Монро... Давай! Давай, не рассиживаемся! Пошли ходом!
Ехать в "Чероки" действительно куда комфортнее.
Забавно, что водитель — тот самый морячок, который меня уже тут катал. Однако манера ведения машины у него что-то изменилась. Сидит, как архиерей на обеде, определенно стал величав.
— Ты скоро забронзовеешь, как памятник!
— Машину жалко. И вообще — надо соответствовать.
Доезжаем в этот раз еще быстрее.
Оказывается, треба дать пояснения по ряду эпизодов съемки. Когда считаю, что уже отбоярился, велят подняться наверх — к Змиеву.
Комендант здорово вымотался, выглядит плохо — осунулся, глаза красные. Что удивительно — в комнате на этот раз не накурено. Замечаю знакомую клетку с арой. Понятно, берегут морячки птицу. После приветствия Змиев мнется.
— Чем могу быть полезен, Георгий Георгиевич?
— Не могу спать, бессонница. А таблетки — не помогают, только голова дуреет.
Ага, понятно. Своим лекарям местным говорить о своей слабости не хочет.
— А Вы попробуйте старый метод — стакан теплого молока перед сном выпить через соломинку — или трубочку для коктейля. И вспомните что-нибудь хорошее, что у Вас в детстве было.
— Сосунком заделаться? К слову — как Вы относитесь к соблюдению врачебной тайны?
— Как к основному способу сохранить здоровье врача, как же еще.
— Это правильный подход. Теперь, что касается встреченных вашей группой каннибалов. Какое впечатление произвело на вас то, что вы видели — точнее какие перспективы у этой банды? Не для посторонних ушей — ваша коллега сейчас пытается выдрессировать морфа. Могут ли эти каннибалы выполнить похожую задачу? И главное — они жрут людей просто как мясо, или это может каким — либо образом помочь противостоять укусу? Может ли это дать иммунитет?
— Я не готов ответить. Мы даже не знаем, что это вообще — инфекция или божье наказание. Если предположить, что инфекция, то тогда логичнее было бы жрать упокоенных. Но у них на разделках висели не зомби. За это ручаюсь.
— А на уровне интуиции?
— Интуиция мне подсказывает, что эти ублюдки могут создать массу хлопот.
— Но и дать потом результат, которым можно воспользоваться? Например, иммунитет или дрессировку морфов?
— Да, это тоже возможно. Мы не знаем, кто у них там заправляет.
— Ясно. Чтобы ваши крепостные не слишком веселились, отправив сюда кучу лесбиянок, мы решили послать вам группу журналистов. Это первое. Постарайтесь, чтобы никто их особо не обижал — буду считать ответственными вас с вашим командиром. Второе. Послезавтра отправится сводная бронегруппа — завод посчитали достаточно важной целью. Вашей группе придется принять в этом участие. Так вот — вы должны ориентироваться именно на получение данных по нашим друзьям каннибалам. Морфы и каннибалы.
— Бронегруппа имеет задачей найти и ликвидировать эту банду?
— Нет. Бронегруппа имеет задачей взять под контроль обнаруженные вами объекты — в том числе и завод. Гоняться за бандой пока мы не можем. Пока. Нет у нас достаточных сил. Если будет что интересное — сообщайте сразу. Особенно в плане иммунитета. Теперь поехали — представлю вам журналистов. Заодно будет и вам пища для ума.
Пищей для ума оказывается отправление индийской посудины на родину. На что надеются эти ребята — непонятно. Корабль маленький, экипажа полторы сотни, да и выглядят они как-то кисло — маленькие, странно смуглые на фоне нашего серого неба и словно в мундирах с чужого плеча. Но стоят в строю. На берегу что-то похожее изображают наши мореманы... Ну — вольному воля...
Журналюг трое — среднего роста полноватый мужик с камерой, та самая пигалица, которая неудачно пыталась поучать Николаича и совершенно бесцветный, но явно очень самоуверенный парень.
— Что это за проводы? — спрашиваю у оператора. Тот закончил водить своей профессиональной камерой и уже упаковывает ее заботливо, как мамаша младенца.
— Фрегат "Тарбар". Построен на Балтийском, сейчас был на гарантийном обслуживании. Теперь вот домой собрались.
— А чего их не уговорили тут остался?
— Видно не срослось. Переговоры были, но вон — отплывают.
— А вы что?
— А мы тут репортаж делали — типа "Верность присяге и долгу". Теперь вроде как с вами придется в Петропавловку тащиться?
— Вроде так.
— Вот не было печали...
— И не говорите...
Честно признаться, компания этих журналистов нужна нашей артели как сапог на голове или мыло в супе. Да и намеки Змиева как-то мне показались слишком прозрачными. С другой стороны — возможно, я перечитал в свое время всяких романов про мафию, и про то, как отдаются приказы на ликвидацию... Хотя... Может Змиев и не Понтий Пилат, а вот Николаич вполне может быть Афранием.
Но вот что мне кажется совершенно точным — если Змиев узнает, где у этой банды каннибалов гнездо — не врежет он туда бронированным кулаком. И другим не даст. Разве только если будет знать, что нихрена у этих уродов не получилось — ни с иммунитетом против зомбирования, ни с дрессировкой морфов.
Он явно не хочет упускать шанса, получить результаты грязной работы. Только вот сомневаюсь я, что результаты будут сколько — нибудь интересными... И у Кабановой думаю ничего не выйдет. Вот что надо сделать — это позвонить девчонке с крысом. Чтоб сон был не в руку.
Публика, проводив индусов, потянулась в город. Едем с журналюгами в расположение на расхристанной "Газели". Я иду в кубрик, а журналюги прутся в больницу. Наверное делать очередной репортаж о долге...
Николаич озабочен.
У всякой самостоятельности всегда есть и оборотная сторона. У нашей самостоятельности — тоже. Пока Николаичу удается более — менее комфортно сидеть сразу на двух стульях, но понимаю, что он сказку про Колобок помнит хорошо. Главное — вовремя понять, где кончается очередной стул, а начинается хитрый лисий нос.
Пока ему удается справляться. Ловлю себя на том, что, глядя на Николаича, вспоминаю легенды об ушлых купцах прошлого — которые умели и торговать и дипломатничать и воевать, если придется, а буде нужно — и царя морского умаслить и вокруг пальца обвести.
Теперь Николаич прикидывает, что ему сделать с имеющимся в наличии транспортом, личным составом и имуществом. Получается, что транспорта много, имущества тоже, а вот личного состава — негусто. Говоря проще — водил нехватка.
Попытка развести кронштадтских на доставку БТР хотя бы водным путем провалились. Николаича обозвали "Маринеском" и тему свернули. Придется ехать самоходом до Крепости. Зато можно использовать всю технику, а Николаич выцыганил ментовский УАЗ и бычок-фургон. А вести грузовую тяжелую технику умеет токо Вовка.
