— И с Чернобожичами непонятно, — хмыкнул я.
— Да вообще ни лешего не понятно — есть ли причина для нашего путешествия, либо это случайность.
— Ну если подумать, то два тиуна убиты в течении суток, — напомнил я. — А этот Рост тут? — вопросительно взглянул я на Храбру.
— Полтора года, Стригор Стрижич. Подозрительно, понятно. Но подозрение — не есть преступление.
— Да уж, — согласился я. — Ладно, в таком разе я в свою светлицу. Выступаем на рассвете, покидать нумер вы до того срока не намерены?
— Не намерена, — кивнула Храбра, погружаясь в думы.
Довольно неприятные, но тут её понять можно: мы не сказать, чтобы “во враждебном окружении”, но и сказать, что не так — не выходит. Родич чёрт знает, преступник или нет. Шататься по Навьграду — лишняя возможность нарваться на неприятности. Так-то я крутизну проявил, но Чернобожичи. Да и поединок — дело не мгновенное, прямо скажем.
В общем, завалился я в небольшую комнатушку, растянулся на моховом ложе, да и начал возиться с моделями в эфире. В первую очередь со всякими хитрыми способами “в материю пробиться”, точнее, обходными манёврами, раз уж “в лоб” не выходит.
Ну а через пару часов в дверь поскреблись, а после моего дозволения в нумер проскользнула Дыйбора. Уже так основательно шибающая феромонами.
И я отбиваться не стал. Довольно приятно и небезынтересно вышло — в процессе соития Дыйешна и вправду теряла часть контроля, начиная генерировать разряды, а уж в момент оргазма вообще почти болезненно “разрядилась” причём в соответствующем месте. Но было это скорее приятно, чем наоборот. Довольно интересно, приятно, странно…
Понравилось мне, в общем.
Кроме того, девчонка попросила “любиться в воздухе”, что я со своими девчонками пару раз пробовал, но не практиковал особо — отвлекало от секса, а уж втроём вообще неудобье.
А вот сейчас то ли я продвинулся в контроле, то ли улучшенная нервная система помогла — но вышло очень даже, уж “кувыркались в воздухе” мы очень небесприятственно.
А уже в сумерках довольная Дыйешна покинула мою обитель — телохранить Храбру.
И ряд её жестов и мимических проявлений показал, что: “было уууух, Стригор Стрижич, но в развитии наших совместных потрахушек я не заинтересована, о чём-то большем не говоря”.
В принципе — логично. Правда, интересен момент с тем, просто так совпало — у Боры давно никого не было. Или всё-таки какая-то хитрая проверка? Впрочем, прямые вопросы задавать глупо, а без них мой “полиграф” даже от души накачанную ветром Дыйешну не “расколет”. Потому что, чтоб понять, правда или нет, вопрос всё равно нужен.
Проснулся я за час до рассвета, вышел в “основной нумер”. Дамы изволили проснуться, Бора даже улыбнулась легонько, но так, фоново. Подтверждая и так понятное, что у нашего “военно-полевого соития” будущего нет. Я даже немного пожалел, чисто умозрительно — такая заводная девчонка в нашу “семейную формацию”, как по мне, неплохо бы вписалась. Но родовишна, банальное время на секс, банальное отсутствие толкового знакомства… в общем, сожаление было ОЧЕНЬ фоновым, уровня “гарем — это приятно. Но ни хера не нужно, да и вредно, если разобраться”.
И начал я своей охренительной щёткой чиститься, предварительно пропотев — в моём закутке “мусорной решётки” не было, почему я и выперся. Бора тоже подошла, меня немного удивив — чистилась она какой-то мочалкой непотребной.
Я подумал, да и всучил ей свою щётку — она реально классная, не то что мочалки всякие. Бора щётку повертела, плечами пожала, и принялась чиститься, натурально попискивая от удовольствия.
— Попробуйте, госпожа Храбра. И впрямь приятно зело, — протянула она щётку, предварительно спросив у меня взглядом дозволения, нашей тиунше.
Так похмыкала, почистилась. Пищать не пищала, но улыбалась широко, да и вернула с некоторым сожалением.
— А где вы сию диковину добыли, Стригор Стрижич? — заинтересовалась она.
— Да я, признаться, и не знал, что диковина, — честно ответил я. — В Ростоке закупил, думал, обычная мёртвая вещь. Могу в Столенграде уступить парочку — с запасом покупал.
— Очень обяжете. И нет, я такую диковину впервые зрю.
— И меня, Спасибо, Стригор Стрижич, — улыбнулась Бора.
— Да не за что пока, есть запас, не обеднею.
А вообще — забавно. Вот вроде ерунда-ерундой, мёртвая вещь. Я и думать о них забыл — приятно, чистит и вообще. А вон видишь ли, “диковина”. Наверно, купчина оборотистый, хотя, скорее, мастерит родович какой в Ростоке. Последнее вероятнее — у купчины “производственных мощностей” ни хрена нет, а были бы — и “диковиной” бы не было.
А за полчаса до рассвета мы выдвинулись в сторону мануфактуры. Причём с “лукового города” это пришлось делать в довольно плотной толпе. Мануфактурные работники явно топали к месту службы.
Но приехали, встали в сторонке, и, с рассветом, как приличный человек, явился ожидаемый нами Рост.
Роста он был не слишком великого, как все Лихычи. Очами неонов, возрастом — годов под сорок на вид. Имперец как имперец.
— Блага, сестрица, — кивнул он с мордасом индифирентным, на ярлык показанный лишь кивнул, как и нам с Борой, по бокам от Храбры пребывающим. — Прошу ко мне, — сделал широкий жест в сторону мануфактуры он.
Ну и ввалились мы в мануфактуру, проследовав в уже обозначенный кабинет. И час убили хрен знает, на что — Рост разводил руками, мол, сколько несут товара, столько он и производит. Может, в Земском Приказе с местом ошиблись, али Чернобожичи много товара портят, до скупки не довозя — не ведает он и не знает.
А сам в поте морды своей кругаля вокруг Чернобожичей выкруживает, чтоб их “под Империю” подвести. Пока никак, но рук не покладает, так что справится. Во славу Империи и Императора, конечно.
Храбра всё это слушала, кивала, но, покинув мануфактуру, физиономию имела кислую.
— И так всё, а не так. Пуща под боком, либо твари кишеть должны, либо товар в скупке. Или чан свой Чернобожичи завели? — вслух рассуждала она. — Да нет, не осилят, да и города бы уже не было — твари бы сожрали…
— А если этот Рост, положим, часть товара в карман кладёт. Ну или денег за него, леший знает. То на кой ему это? — поинтересовался я.
— Деньги, — фыркнула Храбра.
— Имперцу? — несколько удивился я.
— А мы в них, Стригор Стрижич, не купаемся, — довольно ядовито выдала Храбра. — Уж не знаю, как вам, вы вроде в одиночку Пущу в своём Логе сдерживаете, но простой родович служит. И вот, положим, отслужит он в мануфактуре лет тридцать али сорок. И будет ему деревенька или квартал городской в заботу и кормление. Но больше хотеть-то не запретишь.
Хм, это я несколько “от родовичей оторвался” со своими реально мажористыми доходами. Так-то если подумать, то имперцев, навскидку, тысяч пять на Империю. Ну, положим, в Стольном Граде и городках пожиже их пара тысяч, ну три службу служат. А остальным… Если на шару “в кормление” места раздавать — так и Империя накрыться может, вполне вариант. И сами имперцы хоть и менталисты и вообще — а люди, как ни крути.
Так что вот желает ентот Рост, положим, через тридцать лет не деревеньку, а городок. И статуй свой с перьями в жопе на центральной площади. На кой хрен — не знаю, но человеки такие, желания у них странные. И не только перов, да.
Ну и откладывает в “кубышку” часть мануфактурных доходов. Не монорыльно, понятно. Но варианты есть, особенно если с Чернобожичами “в деле”. Часть лучше, чем ничего, даже с психами щитовидными.
— В хранилище имперское он гривны не понесёт, — протянул я.
— Почему, может… но вряд ли, Денежный Приказ за хранилищем пригляд имеет. Думаете проверить обиталище Роста? — остро взглянула на меня Храбра.
— А какие варианты есть, кроме как в мануфактуре да скупке поселиться? — уточнил я. — Либо возвращаться, потому как всё спокойно и благолепно.
— Пожалуй, и правы вы, Стригор Стрижич. Но как вы себе этот досмотр представляете?
— А давайте проедемся. Чай, не проскочим мимо, — потыкал перстом я в единственный коралловый шпиль в луковом городке. — Посмотрим, да и скажу, годится задумка моя или нет.
— Почему не съездить? — пожала плечами Храбра.
“Всё равно вариантов нет” сказано не было, но читалось контекстно. А вообще — в таких раскладах и Опричный Приказ, выходит, делом занят. Потому как Империя явно цель имеет, ну как минимум — до определённого уровня жизни подданных подвести. То есть не как упыри-однодневки, наворовать побольше, а после нас — хоть потоп. Таким до колоннады на коррупцию, сами воруют, другим не мешают.
Но тут цель и смысл есть. А вот, положим, Рост этот наворует на городок, расплодится в нём со страшной силой. И свой “немного утаить — не воровство” отпрыскам своим передаст. Это как рак пойдёт, причём хер знает, справится ли Империя. Ну вроде справляется, но в этом случае раньше — лучше.
Кроме того, те же Чернобожичи. Они, если в хищении участвуют, чёткую такую программу, причём не на поколение, получают, с тем же воровством.
В общем — если хищение, то надо хищателя жучить, бить, ну и на мороз гнать, факт. Или отрабатывать за еду, тут уж имперским виднее, их песочница.
Объехали мы домик коралловый — кстати, о трёх этажах, а не типичных двух, розовый. Но небольшой, относительно. Как бы не “экономия застенного места мануфактурной застройки”.
Аккуратно начал я обдыхивать домик. Обдышал — людишек пятёрка, да и всё. Ну и расположение комнат понял, как и то, что дом “мёртвый” — управителя нет.
— Родовичей нет, управителя тоже, — протянул я.
— Сие я вам и так, Стригор Стрижич, могла сказать, — хмыкнула Храбра.
— И что нет любовницы какой, к примеру? — хмыкнул я в ответ, на что Храбра пожала плечами. — Да и расположение комнат я почувствовал. Вернёмся на двор постоялый? — полупредложил-полуспросил я.
— Вернёмся, беседа же есть? — ответила Храбра, на что я жестом показал что есть.
Можно и говоруном, но всё одно дело ночное. А торчать в Навьграде на виду… Ну, не самое разумное дело. Например, мимо нас троица Чернобожичей шла, так остановились, буркалы свои бешеные вызверзили. И пырились, пока мы не скрылись. То есть не обзывались, рожи сверх естественного пучеглазия не корчили. Но видно — недовольны. Хоть также видно — в качестве спортивного снаряда в весёлой игре “черномячик” участвовать не хотели, да и в курсе были об этом занятном времяпрепровождении.
— И вот что я предложить вам могу, Храбра, — начал я. — В ночи, часа в два пополуночи или три, лишу я обитателей особняка воздуха. Ежели родович или родовишна, окромя Роста, будет — тоже лишу. Не до смерти, само собой, но проснуться сил они иметь не будут. Ни чародейство не поможет, ни что иное.
— Понимаю, о чём толкуете, Стригор Стрижич. Велика ваша сила, — покачала головой Храбра.
— Не столь велика, сколь важно, что спать насельцы будут, моё же чародейство лишь сон усугубит, — отметил я. — Ну а там — сломаю окно…
— Лишнее нам как татям проникать, — отрезала Храбра. — Просто дверь отворю, да и в обиталище справлюсь.
— Хм, ну и к лучшему, значит. Тогда ищем богатства неправедные, дом невелик, головы и силы у нас есть. Или найдём, тогда у вас к Росту разговор по-иному повернётся. Или нет — тогда вернёмся в Столенград. Или проверить, что с добычей с Пущи, потребно?
— Нет, сие не потребно — Его Величество лишь мануфактуру свою проверить повелел. Остальное — не моя забота, нового тиуна, при нужде, к Пуще Приказ направит. А предложение ваше, Стригор Стрижич, с благодарностью принимаю, госпоже Тенетнице о рвении вашем великом и подмоге немалой доложу.
Ну, от последнего я подпрыгивать и радоваться не стал. Мне главное — чтоб дело справлено было, ну и награду получить. А какой я замечательный и молодец — Тенетница и так знает.
Но может подкинуть премию какую. Я с нашим “бартером” так и не определился, как, подозреваю, и она толком. Я прошу, что надо, она пихает что-то, да приглядываемся. В принципе — может, и все свои вопросы закрою с этого “заказа” и в Лог спокойно вернусь. А, может, полгода буду мотаться — в общем-то, не слишком страшно, да и полезно.
А то я себя пусть не умом, а в чувствах что-то необоримым, непобедимым почуял. Не самое правильное чувство, хотя ощущение, что я себя угробить смогу быстрее и надёжнее вражин — правильное.
Однако, до это путешествия к Чернобожичам — расслабился со своим арсеналом, мол, всех прибью со страшной силой. А по факту — убить-то убью. Если не слишком много вражин будет. Вот только царапина на боку у меня не из воздусей получилась. И десяток сантиметров в сторону меня бы, возможно, не убил. Но из строя бы надёжно вывел, факт.
В общем, разошлись по комнатам. А в обед ко мне Бора с перекусом проскользнула. И не особо-то мы, если честно, трахен-трахеном занимались. Так, ласки, петтинг, оральные тоже, но не более. Вообще, судя по феромонам, Дыйешне в воздухе быть без опоры понравилось сильно. А поглаживание, электромассаж да и минет — как благодарность скорее вышло. Против чего я, по здравом размышлении, и не возражал — время провели небесприятственно, ну и к вечеру Бора комнатушку покинула.
А в ночи глухой направилась наша компания на дело инспекционное. В луковом городе патрулями и не пахло — пара стражей у врат. Впрочем, публики на улице особо и не было: защитные зонтики — не абсолют, а от того, что тебя пара случайно прорвавшихся нетопырей порвёт, а не пара десятков, твоей порванной персоне как-то легче не станет.
В общем, добрались мы до особнячка Роста, начал я воздухом дышать и связывать кислород даже не в лёгких — в комнатах. Ну, обитатели уснули поглубже, правда, предупредить пришлось:
— От меня не отходите — сами сомлеете, — на что спутницы покивали.
Просто кислорода в комнатах с обитателями, свободного, были считанные проценты. Тут дыши — не дыши, и вправду уснуть можно. А на лёгкие нацеливаться только вблизи выходило, и так надсердечник покалывало из-за слишком объёмной, фактически, на грани возможностей, манифестации.
