Он прижал ее к себе и закрыл глаза, наслаждаясь знакомым прикосновением ее тела к себе, запахом ее волос, теплом ее щеки, прижавшейся к его шее. Она была настоящей. Настоящей! Не каким-то призраком из его других воспоминаний, не галлюцинацией. Она была настоящей из плоти и крови, цеплялась за него с настойчивостью женщины, потерявшей самого важного человека во вселенной... и обнаружившей, что была неправа.
Он точно знал, что она чувствовала, и его сердце воспарило, когда он зарылся лицом в ее волосы и шептал ее имя снова и снова.
Он никогда точно не знал, как долго длился этот момент запредельной радости. Но напряжение, наконец, немного спало, и они повернули головы, когда кто-то прочистил горло.
— На самом деле, — сказал Райберт со всей невыносимой самоуверенностью, которую Бенджамин "помнил" слишком хорошо, — мы действительно потеряли его. Но теперь, похоже, мы снова нашли его.
Бенджамин свирепо посмотрел на него, но затем, вопреки самому себе, рассмеялся. Он покачал головой, затем снова повернулся к Эльжбете.
— Я даже не могу начать описывать, как я рад тебя видеть! — Он крепко поцеловал ее, затем притянул к себе, положив руки ей на плечи. — Но кто-нибудь, пожалуйста, может объяснить мне, что происходит? Как вы выжили? Почему ты здесь? Что с вами не так? — Он махнул рукой на форму полиции.
— О, вау, с чего начать? — Райберт потер затылок.
— Узел, — спросил Бенджамин. — Что случилось с Узлом?
— Развязан, — сказала Эльжбета.
— Учитывая, что все эти другие вселенные учтены и выглядят здоровыми, — добавил Райберт.
— Все они? — тихо сказал Бенджамин, глядя на Эльжбету, и ее лицо на мгновение напряглось. Затем оно разгладилось.
— Пятнадцать из шестнадцати — это не так уж плохо, — сказала она, спокойно встречая его взгляд. Он снова обнял ее, и она прижалась к его плечу.
— Но... в этом случае... — Он посмотрел поверх ее головы на Райберта. — Как могло?..
— Узел распутался не сразу, — сказал историк. — Это было быстро, но не мгновенно. Эльжбета и Фило вернулись в 1940 год как раз в нужный момент, чтобы вывести из строя остальные наземные силы Администрации и забрать твоего дедушку и его людей обратно. И то, что от меня осталось, тоже. К счастью, эти ублюдки синтоиды пропустили мое тело, так что Клейо смогла собрать меня обратно — с, я мог бы добавить, некоторыми улучшениями, о которых, как я думаю, Администрация вообще не подозревала... и не одобрила бы, если бы знала о них, — и мы выбрались как раз вовремя.
— Мы бы и тебя забрали, — сказала Эльжбета, — но...
— Я был уже мертв, — закончил за нее Бенджамин. — Да, я помню.
Райберт и Эльжбета обменялись взглядами, и синтоид пожал плечами.
— Очевидно, он тоже это помнит.
— И почему это странно? — спросил Бенджамин.
— Потому что мы не думали, что у тебя в этой вселенной будут двойные воспоминания, — сказал Райберт. — И даже если бы ты это помнил, мы никак не могли предположить, что у тебя на самом деле будут все воспоминания вплоть до распутывания Узла. Не пойми меня неправильно, но мы думали, что ты будешь... более нормальным.
— Постараюсь не обижаться... учитывая источник, — парировал Бенджамин. — Но что это за "выбрались как раз вовремя"?
— Эльжбета и Фило подошли к этому очень, очень близко, — сказал Райберт, и выражение его лица стало мрачным. — Мы вернулись из 1940 года менее чем за пять минут до того, как узел действительно распутался и волновой фронт обрушился на нас.
Он покачал головой, его глаза потемнели, но потом он внезапно улыбнулся.
— Оказалось, что поручни, который я попросил Клейо добавить на мостик, были действительно хорошей идеей, — сказал он гораздо веселее. — Эльжбета все еще находилась в своей амортизационной камере, но мальчики твоего дедушки получили бы, по крайней мере, несколько сломанных костей, если бы не было чего-то прочного, за что можно было бы уцепиться. — Он снова покачал головой. — Турбулентность, которая настигла нас с Фило по дороге домой из Северной Африки, была ничем по сравнению с этой, поверь мне! На этот раз мы, черт возьми, едва уцелели.
— Да. Да, мы уцелели, — согласилась Эльжбета, уткнувшись в шею Бенджамина. — И я никогда больше не хочу испытать ничего такого... ужасного. — Она остановилась, чтобы глубоко вдохнуть. — Я все еще была подключена к сенсорам "Клейо". Я видела, как целая вселенная просто... развалилась на части. Она просто... разорвалась в клочья, Бен. Можно было видеть, как хронотоны разлетаются, словно песчаная буря, исчезая...
Она вздрогнула, и руки Бенджамина крепче обхватили ее.
— Именно это и произошло, — признал Райберт, твердо встречая его взгляд. — И турбулентность ударила нас — ну, за неимением лучшего термина, она ударила нас сбоку сквозь стену вселенной Эльжбеты, когда она распалась. Мы, э-э... получили много дополнительных данных в процессе.
— В это я могу поверить!
— Что ж, согласно нашим новым теориям, которые, похоже, пока верны, Эльжбета, твой дедушка и его люди выжили, потому что были защищены внутри фазового состояния "Клейо". Конечно, если бы "Клейо" не осталась целой, это не имело бы значения в долгосрочной перспективе.
Бенджамин кивнул, затем зарылся лицом в волосы Эльжбеты.
— Мне так жаль, любимая, — мягко сказал он. — Я потерял все, что знал и любил в той вселенной, но... но в этой вселенной все еще есть я. Но ты...ты и дедушка... — Его ноздри раздулись. — Я действительно уничтожил все, что ты когда-либо знала.
— Не... на самом деле, — сказал Райберт, и голова Бенджамина снова приподнялась.
— Но ты только что сказал...
— Ну... как оказывается, в наших первоначальных моделях была всего лишь крошечная ошибка. — Райберт пожал плечами. — На самом деле, учитывая, как мало данных у нас было и насколько далеко от допущений Всеобщей теории мы действовали в тот момент, думаю, что нас должно было удивить то, что мы все сделали правильно. Но оказывается, что убийство Гитлера вовсе не было реальной причиной.
— Что? — Бенджамин моргнул, затем напрягся. — Подожди минутку! Ты хочешь сказать, что все, что мы делали, все, через что мы прошли, ни черта не значило...
— Нет, это не совсем то, что он говорит..., — сказала Эльжбета успокаивающим тоном. Она еще раз сжала его в объятиях, затем отступила назад с рассеянной улыбкой. — Но случилось так, что ты был единственной картой, которая у нас была с указанием места, где произошло это событие, и ты запомнил два разных исхода попытки убийства. Так что, очевидно, это и послужило спусковым крючком. Только на самом деле это было не так. Настоящим спусковым крючком было наличие такого количества хронопортов — и, конечно, "Клейо" — нарушающих поток времени в такой концентрированной дозе и в таком узком хронометрическом окне. Это то, что действительно проделало дыру во вселенной Администрации и позволило всей этой хронометрической энергии хлынуть от пятнадцати соседей.
— Так... так вы хотите сказать, что мы создали событие, вернувшись назад и попытавшись предотвратить его?
— Более или менее, — согласился Райберт. — Для объяснения того, что на самом деле с тобой произошло, потребуется математика, которой ты пока не владеешь, и, честно говоря, это теория, которую я все еще пытаюсь осмыслить. Возможно, ты помнишь, что мы испытали два асинхронных временных эффекта.
— Что мы испытали? — спросил Бенджамин резким тоном.
— Во-первых, — Райберт поднял палец, — это сам Узел и то, как его породил темпоральный воздушный бой. И, во-вторых, вот как мы вызвали у тебя первоначальное расплавление мозгов. В обоих случаях следствие предшествовало причине. Исходя из абсолютных временных рамок Грани существования, конечно.
— Ну, конечно, — сказал Бенджамин, нахмурившись.
— Видишь ли, воздушный бой последовал за формированием Узла, и точно так же твой эпизод последовал за тем, как мы подобрали тебя, а затем вернули в 2018 год. Согласно Всеобщей теории, это невозможно, из-за чего практически каждый физик в СисПраве пытается разобраться с недостающими теоретическими фрагментами этой нашей хваленой теории. Вместо этого оказывается, что такого рода асинхронные события возможны только при очень специфических обстоятельствах, например, в пределах хронотонного шторма вокруг Узла.
— Ты меня совсем запутал.
— Ну, детали на самом деле не имеют значения, — отмахнулся Райберт. — Важно то, что ты был единственным парнем, у которого были воспоминания из двух разных вселенных, поэтому мы предположили — я все еще мыслю логически, учитывая то, что мы знали, — что расхождение между двумя историями, которые ты помнил, было ключевым событием. Но то, чем это было на самом деле, было координационным моментом во времени, когда вселенная Администрации отделилась от вселенной СисПрава. Только она не могла вырваться на свободу из-за всех тех временных увечий, которые мы нанесли, сражаясь друг с другом.
— Боже мой. Тогда нам вообще не нужно было никуда идти!
— О, нам нужно было идти, — сказала Эльжбета. — Узел существовал, каким бы он ни был, и если бы мы не нашли способ развязать его — если бы мы не нашли наш меч — тогда он уничтожил бы все эти вселенные. Включая и эту. — Она ткнула указательным пальцем в пол у себя под ногами. — Никогда не сомневайся в этом, Бен.
— Вся эта концентрированная хронометрическая энергия на самом деле создала вселенную Администрации, — сказал Райберт. — Само по себе это не было бы проблемой, поскольку наши новые модели предсказывают, что дополнительные вселенные возникают постоянно. Проблема заключалась в том, что эта вселенная была искажена с самого начала. Наша битва пробила брешь в том, что ты мог бы назвать "внешней стеной" вселенной Администрации, и именно оттуда в нее вливалась вся эта энергия, и откуда все это в конечном итоге отразится на вселенных, из которых она изначально пришла. Так что это должно было быть отменено. И ключом к его отмене было предотвращение убийства Гитлера, потому что это было ключевое событие, которое в первую очередь сформировало эту вселенную. Возможно, изначально это произошло только потому, что мы вернулись назад, но когда мы предотвратили убийство, мы... восстановили временную согласованность ровно настолько, чтобы вселенная СисПрава смогла вырваться из этого узла. И как только это произошло, вскоре последовало все остальное. Это не помешало первоначальной турбулентности вызвать все те эффекты, которые мы наблюдали и испытали на себе, но это перекрыло приток дополнительной энергии, и штормовой фронт рассеялся далеко за Гранью существования.
— И уничтожил вселенную Эльжбеты, — ровным голосом сказал Бенджамин.
— Уничтожил вселенную этой Эльжбеты, — очень мягко поправила Эльжбета.
— Что?
— Когда мы, наконец, пробили стену и попали во вселенную, которая все еще существовала, угадай, где мы оказались? — сказал Райберт. Бенджамин посмотрел на него, и синтоид ухмыльнулся. — Продолжай! — настаивал он. — Угадай!
— О, прекрати это, Райберт! — Эльжбета бросила на него полный отвращения взгляд, затем снова повернулась к Бенджамину. — Оказывается, моя вселенная была не единственной, в которой Гитлер был убит в 1940 году. Существовала еще одна итерация этой вселенной — вся она целиком. Оказывается, вселенная "прямо рядом" с моей вселенной идентична во всех отношениях, насколько мы можем судить. Ниже по течению могут быть некоторые расхождения, но если это так, то нам не с чем их сравнивать. И это на самом деле не имеет значения, потому что суть в том, что все люди, которых я потеряла вместе со своей вселенной, все еще живы, Бен. В каком-то абсолютном смысле моя вселенная, моя семья, мои друзья — все они исчезли. Но во всех остальных смыслах все люди, которых я когда-либо любила, живы и здоровы... кроме тебя. Потому что Бенджамин Шредер в той вселенной никогда не помнил того, что помнил ты. Он никогда не испытывал того, что испытал ты — того, что я испытала с тобой — и поэтому... он не ты.
Ее взгляд смягчился, жадно изучая его лицо.
— Но мне там не место, — тихо сказала она. — В этой вселенной есть другая Эльжбета, и она любит всех этих людей — и они любят ее — так же сильно, как я когда-либо любила их. Я не могу просто войти в ее жизнь, в их жизни, и объявить, что я тоже она. Так что в этом смысле моя вселенная исчезла. Я не могу вернуться домой, но дело в том, что благодаря тебе я знаю, что "дом" все еще там.
— Подожди, — глаза Бенджамина сузились. — Если это правда, то Юлия...
— Юлия прожила ровно столько, сколько ты помнил, — сказала она ему, нежно положив руку на его предплечье, и улыбнулась. — Если уж на то пошло, твои тетя Диана и тетя Кристина обе еще живы! Но, — ее улыбка погасла, — твой дедушка не мог вернуться домой так же, как и я. Я думаю — я уверена, исходя из своего собственного опыта, — что его горе, должно быть, сильно ослабло, но он не может занять место Клауса-Вильгельма в этой вселенной так же, как я не могу занять место Эльжбеты.
— Значит, оно того стоило? — спросил Бенджамин.
— Тебе лучше поверить, что это того стоило. Хотя... — Райберт сделал паузу и поморщился. — Ты помнишь, я говорил, что в нашей первоначальной модели была небольшая ошибка?
— Почему у меня такое чувство, что она была какой угодно, только не "крошечной"? — спросил Бенджамин с настороженным выражением лица.
— Мы, э-э-э, у нас действительно была эта маленькая проблема. Просто так получилось, что мы все еще застряли не в той вселенной.
— Верно. "Небольшая проблема". — Бенджамин закатил глаза, а Райберт пожал плечами.
— Могло быть и хуже, — сказал он. Бенджамин скептически посмотрел на него. — Ну, это могло бы быть! — настаивал он.
— Ладно, хорошо, — вздохнул Бенджамин. — Ты застрял в другой вселенной. В какой "другой" вселенной? И как вы вернулись в СисПрав?
— Рад, что ты спросил, — просиял Райберт. — Видишь ли, там, где мы оказались, когда Узел распался, была другая вселенная Эльжбеты, и хронометрическая система времялета все еще работала, когда мы пробили стену. Как я уже говорил ранее, в нем было записано огромное количество данных, которые проливают много света на фундаментальную структуру мультивселенной. Фило и Клейо потратили целых два месяца на математические расчеты и сумели придумать модификацию импеллера. Мы починили времялет, переоборудовали импеллер и, наконец, смогли вернуться в эту вселенную.
— Значит, теперь ты можешь перепрыгивать из вселенной в вселенную?
— Ага! — ухмыльнулся Райберт. — Если уж на то пошло, мы можем быть уверены, что приходим и уходим в одной и той же вселенной даже во время временного скачка. Мы все еще можем вносить изменения, все еще можем отделять новые вселенные, но мы можем постепенно вернуться к той, где произошло изменение, а не просто к нашей собственной базовой линии. "Клейо" становится все лучше и лучше.
— Как только мы оказались в нужной вселенной, мы направились в тридцатый век, — сказала Эльжбета. — Тридцатый век Райберта, а не Админа. И, Бен, тебе действительно стоит посмотреть это место. СисПрав просто невероятен.
