Некоторое время Жемга молчал, видимо переваривая услышанное.
— Если говорить честно, я не слишком удивлен. Не ты первый.
— Вы хотите сказать, что на нашем потоке есть те, кто на нее работают?
— Мне известно, как минимум, о двоих. Но полагаю, их больше.
— Для меня это ничего не меняет. Я твердо решил не работать на них.
— Какие условия тебе поставили?
— Если откажусь, меня отправят куда-нибудь на край земли преподавать в колледже. Это в лучшем случае.
Жемга снова задумался.
— Это было бы грустно, ты достоин намного большего. И ты твердо решил...
— Да, этого я делать не буду. Быть доносчиком омерзительно.
— В жизни все почти омерзительно, — философски заметил Жемга.
— Вы так думаете, Евгений Леонидович?
— Неважно, как я думаю, — махнул рукой декан. — Лучше скажи, у меня есть шанс тебя переубедить?
— Никакого, — твердо произнес Игорь.
— Тогда не будем тратить на это время. Тем более, у меня его мало, через пятнадцать минут мы с Таней выезжаем. Что же ты ждешь от меня?
Игорь опустил голову.
— У меня надежда только на вас, Евгений Леонидович.
— Хочешь, чтобы я каким-то волшебным образом отменил твою вербовку?
— Да, — закивал головой Игорь.
— Но я не работаю ни в этой организации, ни на эту организацию. Да, я знаю кое-кого из нее, но это не те люди, которые нам нужны. Впрочем, кто сказал, что надо действовать напрямую. Тебе надо поговорить с Радугиным. Я точно знаю, что его периодически приглашают туда с лекциями, причем, его слушатели — высшее руководство. Так что тебе придется на эту тему пообщаться и с ним. А я в свою очередь тоже переговорю с Александром Селиверствовичем. — Жемга посмотрел на часы. — Все, мы поехали. Можешь остаться тут и отдохнуть, ты же рано встал. А Нина тебя покормит обедом. Знаешь, Игорь, я уважаю твое решение. Иногда, в самом деле, надо ставить все на кон.
71.
Начался новый учебный год — последний для Игоря в университете. Ему было немного грустно; с одной стороны жаль расставаться со своей альфа матер, с другой — он не очень ясно представлял, что ему делать дальше. Впрочем, до этого момента еще было девять долгих месяцев и пока можно было думать на эти темы не слишком интенсивно.
Гораздо сильнее беспокоило другое, Игорь очень боялся, что в любой момент позвонить Ложкин и потребует от него ответа. Если он его даст отрицательный, то велика вероятность, что это ознаменует крутую перемену в судьбе. Само собой не в лучшую сторону. Но пока он почему-то не звонил.
Учеба в университете на сегодня закончилась, и Игорь собрался ехать в общежитие, как зазвонил телефон. Игорь аж вздрогнул от страха, но, посмотрев на монитор, удивился — это был звонок от декана. Игорь не мог припомнить, чтобы тот хотя бы раз набирал его сам, когда оба находились в университете; обычно Жемга, если хотел его видеть, посылал за ним секретаршу.
Разговор по телефону был коротким:
— Немедленно зайди ко мне в кабинет, — произнес декан и отключился.
В кабинете кроме его хозяина расположился в кресле Радугин. С Игорем они не виделись все лето; где и как его провел преподаватель, он не знал, да и нисколько не интересовался.
— Садись, — показал на стул декан. — Мы переговорили с Александром Селиверствовичем о твоей ситуации, и он хочет высказать тебе свою позицию. Я верно изложил ваше намерение? — обратился он к Радугину.
— Совершенно верно, — произнес Радугин, покачивая своей бородой. Игорю показалось, что за лето она стала больше, гуще и растрепанней. — Я считаю, вы должны принять это предложение. Это большая честь, что оно сделано именно вам.
— Я никогда не писал и писать не буду доносы. Это абсолютно не мой жанр. — Игорь решил, что, как бы не развивались сейчас события, он будет твердо стоять на своем.
— Вы не правильно трактуете ситуацию. Мы окружены врагами, причем, они не только пребывают во внешнем контуре, но их бесчисленное количество внутри него. Причем, последние намного опасней. Вам ли это не знать.
— Я готов бороться с внешними и внутренними врагами, но другими методами.
— С врагами нужно бороться всеми доступными методами, наставительно произнес Радугин. — Не должно быть различий в них, главное — конечный результат. Он оправдывает и искупает все. Вы сами это поймете, когда мы одолеем их.
— Александр Селиверствович, я не изменю свою позицию. Вы можете отчислить меня из университета, я все равно останусь при своем. Я так решил.
Игорь увидел, как в глазах Радугина промелькнула растерянность; он явно не ожидал такой твердости от студента.
— Очень жаль, — промолвил после паузы Радугин. — Я думал, Игорь, что вы изменились.
— Я изменился, но есть вещи, на которые я не согласен. Эта одна из них.
— Что ж, это ваше дело, мне нечего больше вам сказать.
— Игорь, идите по своим делам, — раздался голос Жемги.— А мы тут с Александром Селиверствовичем еще потолкуем.
Игорь вышел из кабинета в состоянии почти полной прострации. Он был уверен, что его пребыванию в университете приходит конец. Куда он отправится? Домой решительно не хочет, а больше его нигде не ждут.
Прошло несколько дней, потом неделю, затем другая, но ничего не менялось. Ему никто не звонил, никто никуда не приглашал, не отчисляли из университета. Игорь даже стал немного успокаиваться.
Жемгу он с того посещения его кабинета не видел, Радугин читал у них лекции, но никак не реагировал на присутствии на них Каракозова. Скорее даже, демонстративно не замечал.
Однажды Игорь случайно столкнулся в коридоре с деканом. Он хотел поздороваться и пройти мимо него, но тот его задержал.
— Игорь, отойдем в сторонку, — сказал Жемга.
Они встали у окна.
— Твой вопрос решен, — едва слышно произнес декан, — никто тебя вербовать не будет. Живи, как жил. Ты меня понял?
— Да, Евгений Леонидович. — Игорь хотел его поблагодарить, но не успел, декан уже снова шагал по коридору.
В течение всей дальнейшей жизни Каракозов неоднократно размышлял о роли этого человека в своей судьбе. Мысли и чувства возникали противоречивые. С одной стороны, он принес ему много пользы, помогал его продвижению вперед, оберегал, а подчас и помогал исправлять ошибки. Игорь отчетливо отдавал себе отчет, что без его содействия он бы не сделал карьеры, не стал бы сначала депутатом Государственной Думы, ни затем губернатором. Ни говоря уж о том, что Жемга был его свекром, причем, отнюдь не самым худшим. Удивительным было то, что при конфликтах Игоря с Татьяной, он чаще выступал на стороне зятя, а не дочери.
Но при этом Игорь ясно отдавал себе отчет, насколько Жемга был умным, тонким и умелым манипулятором. Он управлял им без видимого нажима, подчас даже соглашался с ним. Но в конечном итоге в большинстве случаев Игорь поступал именно так, как хотел того декан. Правда, довольно скоро он перестал им быть, а занял высокий пост в правящий партии. Во многом это назначение стало решающим фактором в карьере Каракозова, открыла ему перспективы, о которых он и представить не мог. Иногда Игорь про себя называл Жемгу злым демоном в добром обличье. Но вслух об этом никогда не говорил, точнее, долго не говорил.
Но все же однажды во время их небольшой перепалки, Игорь не выдержал и озвучил перед Жемгой часть этих своих мыслей. Как ни странно, тому понравилось это определение — злого демона в добром обличье. Оно явно ему льстило, чего Жемга особенно и не скрывал.
Он довольно рассмеялся.
— Ты верно угадал, именно так я себя и вел с тобой, — подтвердил Жемга. — То был единственный способ подчинить тебя себе, другие не годились. Для меня это в каком-то смысле являлось делом чести, подтверждением моей профессиональной квалификации. Я рад, что мне это удалось. Да и ты не в накладе. Ты не находишь, что мы оба выиграли в этом поединке, что случается крайне редко.
Игорю в тот момент стало больно, он ясно понял, что проиграл своему тестю с сухим счетом; тот его разгромил по всем позициям. При этом изменить уже ничего не возможно, остается соглашаться и подчиняться.
74.
Неожиданно позвонил Жемга и попросил заехать к нему домой. С того памятного разговора Игорь у него ни разу не был.
Жемга принял его в кабинете.
— Есть для тебя хорошая новость, — начал он без предисловия, — Совет директоров Союза молодых патриотов принял решение об увеличение твоей зарплаты. Теперь она будет в два раза выше, чем ты получал.
Игорь почувствовал, как что-то радостно запульсировала внутри него. Он давно мечтал о повышении своей зарплаты, он много делает для Союза. .
— Спасибо, Евгений Леонтович, — искренне поблагодарил он.
— Это единогласное решение Совета директоров, так что благодарить надо его. Но есть и не очень хорошая весть, тебе увеличивают оклад не просто так; отныне тебе придется работать намного интенсивней.
— Я готов!
— Другого ответа я не ожидал. Но я хочу тебя еще кое о чем спросить. Какие у тебя планы после завершения учебы? Времени осталось не так уж и много.
— Я хотел бы продолжить учебу в аспирантуре, намерен защитить диссертацию.
— Похвально. И о чем будет твоя диссертация?
Игорь затаил дыхание, этого вопроса он боялся и вот он прозвучал.
— Я хочу защитить диссертацию о Плотине.
— Ты уверен? — после довольно продолжительной паузы спросил декан.
— Я несколько лет жизни посвятил его изучению. Не напрасно же я потратил столько лет и усилий.
Игорь с волнением ждал, что ответить декан, но тот не спешил.
— Дело, конечно, твое, но я бы тебе не советовал. Впрочем, окончательное решение за тобой. Но есть люди, которым эта тема не понравится.
Игорь понял, что речь идет о Радугине.
— Но ведь это моя диссертация.
— Ладно, не будем сейчас акцентироваться на этом вопросе, еще есть время. Больше я тебя не задерживаю. Надеюсь, останешься на обед.
К вечеру он вернулся в свою комнату в общежитие. Соседа не было, и это обрадовало Игоря. Он мог спокойно все обдумать, принять новый план действия.
Новая зарплата, конечно, не позволяла вести роскошную жизнь, да Игорь о ней и не грезил, зато давала возможность снять где-нибудь в спальном районе небольшую одношку. И переехать из этого опротивевшего ему общежития. Одно то, что он больше не будет делить комнату с Веней, огромный плюс. Сын раввина жутко ему надоел. Кажется, непостижимым, что еще не так давно считал его наравне с Андреем ближайшим другом. Как же все меняется в этой жизни.
Игорем овладели мечты о том, как он будет жить в собственной квартире. Точнее, пока не в собственной, а в съемной, но все равно он будет в ней хозяин и никто не станет ему мешать делать то, чего он хочет. Еще совсем недавно, если бы ему кто-нибудь сказал о такой возможности, он бы рассмеялся, насколько невероятной она представлялась. А сейчас всего лишь остается найти нужное жилище — и вселиться. Оно будет первой его обителей, которую он будет ощущать себя ее владельцем.
К нему вдруг пришла мысль: а может, зря он мучается, мечется, все время спорит с самим собой? Может, он все делает правильно, коли получается такой результат? Если бы не согласился на работу в Союзе, никаких шансов снять отдельное жилье у него не было и, возможно, никогда бы и не появились. Кому он нужен такой гордый и независимый. Их никто не любит, они редко находят место под солнцем. А вот он близок к тому, чтобы его заполучить со всеми вытекающими отсюда приятными последствиями.
Игорь лежал на кровати и наслаждался мечтами о том, как будет жить в отдельной квартире. Внезапно он встрепенулся: а почему он ничего не делает, надо же искать такое жилье. Он никогда этим не занимался, но по слухам, это совсем не простое дело, многие затрачивают на него месяцы. Так что следует приступать к поиску немедленно.
75.
Квартиру Игорь нашел быстро, на самой окраине Москвы. Но только там сдавали за подходящую для него сумму. Но он особенно по этому поводу не комплектовал; пройдет немного времени — и он переберется в другое, более престижное место. Почему-то в этом он мало сомневался.
Сама квартира была маленькая, он сразу же стал ее называть квартиркой, но с вполне нормальным ремонтом, с дешевой, но вполне достойной мебелью. Для начала больше ему ничего и не надо было.
Игорь задумался на тему: надо ли ему отмечать новоселье, а если надо, то с кем? Выбор был очень не велик; после того, как распалась дружба с Андреем и Вениамином, других друзей он не приобрел. За одним исключением — он может считать своим другом, или точнее, подругой Татьяну.
Отношения у них были немного странными; встречались нечасто, иногда страстно целовались, но за эту линию не переходили. Игоря удерживало то, что она была дочерью декана. И хотя Жемга явно был не против их дружбы, но как бы он отнесся к тому, если бы они стали любовниками, Игорь не представлял. А производить такие эксперименты опасался. Что же касается Татьяны, то, что удерживало ее, он точно не знал.
Игорь решил, что если устраивать новоселье, то другой кандидатуры на роль гостя, кроме Татьяны у него нет. К тому же хотелось похвастаться перед ней, что живет отныне в отдельной квартире. Конечно, до их коттеджа ему почти так же далеко, как от земли до луны, но все же это до какой-то степени повышение социального статуса. А он знал, что для дочери декана такое движение вверх имеет немаловажное значение.
Игорь позвонил девушке и рассказал про изменение своего жилищного положения. Татьяна обрадовалась.
— Я очень хочу посмотреть на твою новую норку, — сказала она. — Пригласишь?
— Конечно, — обрадовался Игорь. — Если хочешь, в воскресенье у нас будет целый день.
— Хочу!
— Тогда жду тебя.
Ну, вот, вопрос решился, целое воскресенье они проведут вместе. Он попытался понять, насколько радует его это перспектива? И почувствовал, что точно ответить не может, вроде, да и вроде нет. В общем, как пойдет.
Осмотр квартиры Татьяной занял всего несколько минут.
— Мило, — вынесла она вердикт. — Я ожидала худшего варианта. Впрочем, я надеюсь, для тебя это временное жилье. Папа говорит, что в Союзе у тебя хорошие перспективы.
— Евгению Леонидовичу видней.
Татьяна улыбнулась.
— Чем будешь угощать свою гостью?
— Сейчас накрою на стол.
— А давай вместе, — предложила она. — Это быстрей и легче.
Игорь не возражал. Он вообще чувствовал себя сильно взволнованным. На Татьяне был красивый костюм, который до этого он не видел, и который эффективно подчеркивал женские формы. Игорь не мог оторвать от них взгляда.
Они быстро накрыли на стол; Игорь заранее купил продукты, поэтому сделать это было не сложно. Он откупорил бутылку красного вина и разлил ее по бокалам.
— Первый тост мой, — взяла инициативу на себя Татьяна. — За эту квартиру пить не буду — она того не стоит, да и для тебя проходная. А буду пить за тебя. Когда у нас с папой речь заходит о тебе, он часто повторяет, что ты очень необычный человек.
— Это хорошо или плохо? — вмешался Игорь в тост своей гостьи.
Она задумчиво посмотрела на него.
