Мы по очереди ездили с тележкой в Сэндиуотер за припасами. Нашим правилом было, чтобы в Башне всегда был кто-нибудь под рукой. На всякий случай.
И однажды, примерно через три месяца после моего приезда, она не вернулась. Когда прошел второй день без вестей, я отправился за ней. Я проследил за ней до города, где нашел тележку. От Элли не было никаких следов. Джессу Харперу, работающему в "Оверленд", показалось, что он видел, как она садилась в повозку с высоким бородатым мужчиной. — Они поехали на запад, — сказал он. — Мне это показалось странным.
Это было почти год назад. Я все еще хожу по Башне и верю, что она вернется. Тем временем я проверяю показания приборов и время от времени включаю автоматический выключатель. Однажды в жилых помещениях отключилось электричество, но я с этим справился. Мы пережили это хорошо.
Чего не могу понять, так это того, как я мог так ошибиться. Я знаю, кем был тот бородатый мужчина, и пытаюсь убедить себя, что они, должно быть, очень хотели сбежать. И пытаюсь простить их. Простить ее.
Но иногда по ночам, когда светит луна и вокруг Башни завывает ветер, мне становится не по себе, и я задаюсь вопросом, что они делают и думает ли она когда-нибудь обо мне. И иногда я испытываю искушение нарушить свое обещание и все прекратить. Выяснить это раз и навсегда.
СТРЕЛА ВРЕМЕНИ
— Это невозможно. — Я уставился на него и на решетчатый тор, который доминировал в лаборатории. — Путешествия во времени запрещены.
Он отодвинул стопку распечаток с кофейного столика, чтобы освободить место для своих коллег. — Джилли, — сказал он, — у тебя есть все эти старые флаги времен гражданской войны и барабан из... э-э...
— Фредериксберга.
— Да. Фредериксберг. И сколько раз ты бывал на полях сражений? Послушай, мы можем поехать и посмотреть, что происходит на самом деле. Самтер. Булл-Ран. Уайлдернесс. Называй как хочешь. — Он ухмыльнулся, как будто это было проще простого. — Стрела времени движется в обе стороны. Мы можем повернуть ее вспять и в макромире, Джилли. Сегодня вечером я докажу тебе это.
— Как?
— Что бы ты сказал насчет ужина и шоу в Линкольншире, округ Коламбия?
— Да ладно тебе, Мак. Подумай об этом. Если это возможно, кто-нибудь в конце концов это сделает. Если не ты, то кто-нибудь другой. Если это когда-нибудь произойдет, история будет изобиловать туристами. Они будут повсюду. Они были бы на Санта-Марии, они были бы в Аппоматтоксе с полароидными снимками, они бы ждали у гробницы, ради Бога, пасхальным утром. Итак, если ты прав, то где же все остальные?
Он кивнул. — Я знаю. Это странно. Не понимаю, почему нет доказательств.
Я раздвинул плотные шторы, защищавшие от яркого солнечного света. На другой стороне пустой улицы я увидел Харви Китинга, который пытался завести свою газонокосилку. — На самом деле, если бы ты был отцом путешествий во времени, они бы уже были там. Фотографировали дом. Стучали в дверь.
Он кивнул. — Я слышу, что ты говоришь. — Мимо прогрохотал пикап. Газонокосилка Китинга заработала. — И все же, — тихо сказал он, — она работает. — Он ткнул указательным пальцем в сторону тора и развел руки в широком жесте, охватывающем всю лабораторию с ее компьютерными блоками, приборами, спутанными проводами питания, столом с откидной крышкой. Всё. — Это работает, — повторил он. Его взгляд стал рассеянным. — Я где-то был. Я не уверен, где именно. — Он опустился на диван горчичного цвета. — Я, наконец, понял, что проблема в стазисных катушках.
— Повтори, Мак?
— Джилли, я уже пробовал. Я приземлился в центре беспорядков.
— Ты шутишь.
— Я никогда не шучу. Меня чуть не затоптали. Была демонстрация рабочих. По крайней мере, так это выглядело. Люди несли плакаты, произносили речи. Как только я добрался до места, взорвалась бомба. Где-то в глубине толпы. Появились полицейские, размахивая дубинками. Было довольно мрачно. Но у них были усы в виде руля. И старомодная униформа. — Он глубоко вздохнул. — Мы были где-то снаружи. На улице. — Его взгляд остановился у меня за спиной. — Черт возьми, Джилли, я сделал это. Я действительно был там.
— Где? Где ты был?
— Возможно, это был бунт на Хеймаркете. Я был на Джефферсон-стрит, и именно там это произошло. Я провел день в библиотеке, пытаясь установить причину.
— Бунт на Хеймаркете? Зачем тебе туда идти?
— Я пытался попасть на "обезьяний" суд над Скоупсом. — Он пожал плечами. — Промахнулся, но какая разница? — Его глаза заблестели. — Я сделал это. — Он схватил недопитую банку из-под пива и швырнул ее через всю лабораторию. — Я, черт возьми, сделал это!
— Покажи мне, — сказал я.
Он улыбнулся. С удовольствием. — Вот почему ты здесь. Как бы ты отнесся к тому, чтобы вечером увидеть нашего американского кузена?
Я уставился на него.
Он вручил мне еще один бокал вина Кур, — который отправился по назначению, — перешагнул через переплетение кабелей, включил пару компьютеров и открыл шкаф. Загорелись индикаторы состояния, и на мониторах появились столбцы цифр. — Это тебе понадобится. — Он бросил мне кое-что из одежды. — Мы не хотим привлекать к себе внимание.
— Думаю, я предпочел бы увидеть его в Геттисберге.
Он выглядел раздраженным. — Я мог бы это сделать, но мне нужно было бы все перенастроить. Это заняло бы пару дней. — Одежда была прямо из "Унесенных ветром". Он достал второй комплект для себя.
— Не думаю, что она подойдет, — сказал я.
— С ней все будет в порядке, — сказал он. — Не беспокойся об этом. — Он ткнул пальцем в клавиатуру. На одном из мониторов появилась надпись: "ТЕМПОРАЛЬНАЯ РАЗБЛОКИРОВКА". "Ядро системы". Он указал на черный ящик с двумя поочередно мигающими красными лампочками режима работы. — Это межпространственный интерфейс. МПИ. — Он положил руку на полированную поверхность. — Он синхронизирует подачу энергии с углами поля...
Я позволил ему говорить, ничего не понимая. Я был старым другом Макхью, вот почему был тут. Но не был физиком. Не то чтобы нужно было быть физиком, чтобы понимать, что прошлое безвозвратно. Пока он разглагольствовал, я неохотно влез в предоставленную им одежду.
Две лампы-близнеца яростно замигали, замедлились, сменили цвет на янтарный и постепенно стали ровными, ярко-зелеными.
— Энергетическое поле будет установлено вдоль связи, — сказал он. — Мы должны прибыть примерно в полутора милях от Вашингтона в девять утра по местному времени. Это позволит нам поужинать в отеле "Конгресс Инн" и на досуге сходить в театр.
Его пальцы заплясали по клавиатуре. Щелкнули реле, и где-то в стенах начала накапливаться мощь. В центре тора появился луч белого света. Он стал ярче, удлинился, повернулся. — Не смотри на это, — сказал Макхью. Я отвернулся.
— Ты готов? — спросил он.
Я натягивал ботинок. — Наверное.
Пол задрожал. Стекла в окнах задребезжали, несколько карточек слетели с полки, из книжного шкафа одна за другой посыпались черные папки. — С минуты на минуту, Джилли.
Общий грохот усиливался, пока я не подумал, что здание вот-вот рухнет на нас. Все закончилось громким электрическим ударом и вспышкой солнечного света. Я почувствовал запах озона. Макхью вскинул руку, чтобы прикрыть глаза. Последняя папка с документами пошатнулась и разбилась. Затем порыв ветра сбил меня с ног и отбросил на диван горчичного цвета. Я упал в урагане распечаток, карандашей, скрепок и пивных банок. Все это засасывало в тор. Стул опрокинулся и начал скользить по полу. Окна взорвались, занавески бешено захлопали. Я схватился за диван.
В торе появился прямоугольный участок чистого неба, который начал расширяться. Все, что не было закреплено болтами, — книги, картотеки, мониторы и так далее, — разлетелось вдребезги. — Нужно найти способ получше, — крикнул Макхью. Он тоже чуть не упал.
Все мои чувства смешались. Я смотрел прямо вниз. Как из самолета. Я наблюдал, как поток вещей Мака падает на лес далеко внизу. Через лес протекала река. А вдалеке я мог видеть зеленые и золотые квадраты возделанной земли. Что-то в перьях влетело в окно, пронзительно крича, ударилось о стену и вылетело обратно.
На земле не было ни шоссе, ни автомобильного движения. Но я увидел знакомый белый купол, сверкающий на солнце.
— Джилли! — Он яростно ткнул пальцем в направлении купола. — Смотри. Я же говорил тебе...
— Мак, — взвыл я. — Что, черт возьми, происходит?
— Мы здесь, черт возьми. Что ты теперь скажешь? — Он засмеялся, и его глаза наполнились слезами. Казалось, он не замечал, что единственное, что отделяет его от забвения, — это стол, за который он цеплялся.
— Мы, должно быть, на высоте десяти тысяч футов, Мак. Как мне его закрыть? — Он меня не слышал. Но я заметил что-то похожее на сетевой шнур. Поднял его и выдернул из стены.
— В одном ты прав, — сказал я ему, когда буря утихла. — Мы были примерно в полутора милях от Вашингтона по прямой.
— Готов? — Он стоял рядом с МПИ. Прошло около двух недель после первой попытки.
— Может, нам пристегнуться?
Он ухмыльнулся. Очень похоже на ответственного человека. — Продолжай в том же духе. Но корректировки сработают. Не волнуйся. На этот раз мы будем на уровне земли. — Индикаторы двойного режима на МПИ загорелись зеленым.
— Пункт назначения тот же?
— Конечно. — Он склонился над компьютером. — Готов?
Я кивнул, становясь рядом с диваном.
Он коснулся клавиатуры, и на этот раз в торе появился кусочек тьмы. Я крепче вцепился в диван. Мы снова ощутили электрические эффекты и озон. И внезапный пьянящий привкус соленого воздуха. Сильный ветер исчез. — Он был вызван разницей в давлении воздуха, — сказал он. — Все, что нам нужно было сделать, это спуститься на уровень земли.
На другой стороне тора была ночь. Прекрасный вечер, широкое темное море, сверкающие созвездия и маяк. Над горизонтом выплыла четвертинка луны. Макхью подошел к тору и остановился, разглядывая открывшийся вид. Послышался шум прибоя, и появилась полоса белой воды. — Думаю, мы пропустили Вашингтон, — сказал он.
Я почувствовал брызги.
Большая волна с ревом ворвалась в комнату. Макхью взвыл и побежал к компьютеру. Вода вскипела вокруг стен, разбросала мебель, разбила окна. И произошло короткое замыкание в электросети.
Дыра обрушилась.
— Начинаем. — Мак поднял вверх большой палец. — На этот раз мы все сделали правильно. — Улыбки теперь не было, только стиснутые челюсти и суровый взгляд, устремленный прямо перед собой.
Все было закреплено болтами. Из лаборатории убрали всю мебель и ненужные принадлежности. Я подумал, не повезло ли нам. Что было бы, если бы тор открылся в глубинах океана? Или под десятью тысячами футов скалы? — Мак, — сказал я, — может, нам стоит забыть об этом.
— Не будь смешным.
— Я серьезно. У меня такое чувство, что кто-то пытается нам что-то сказать.
Макхью натянул жилет и склонился над дисплеем. — Системы полностью заряжены. У нас все готово, Джилли. Не хочешь оказать мне честь?
Я неохотно подошел к МПИ, посмотрел на него, на тор. Взглянул на клавиатуру. Это был новый компьютер. Он пытался вести себя непринужденно, но от этого выглядел еще более растерянным.
Я нажал на кнопку.
На этот раз у нас было настоящее лето. Зеленые луга простирались до ближайшей гряды лесистых холмов. Поля заросли золотарником, чертополохом и черноглазкой. Послеполуденная жара ворвалась в лабораторию. С громким стуком заработал кондиционер.
— Наконец-то. — Макхью посмотрел в отверстие. — Восемнадцать шестьдесят пять. — Долгое время он не двигался. — Послушай, Джилли: — Окно связи закроется через десять минут после того, как мы пройдем через нее. Но оно будет открываться на десять минут каждые двенадцать часов, пока кто-нибудь не закроет его. Хорошо? Убедись, что ты помнишь, где мы находимся. На случай, если тебе придется самостоятельно искать дорогу обратно.
Не говоря больше ни слова, он шагнул внутрь. Его изображение замерцало, словно от жара. На другой стороне он торжествующе поднял кулак и огляделся по сторонам. — Давай, Джилли. — Он достал бутылку и два бокала, наполнил их и протянул один мне.
Я заколебался.
— Все в порядке, — сказал он.
Я подошел к нему. Воздух стал теплым. В нем слышалось сонное жужжание насекомых. Я взял бокал. — За тебя, Мак.
Макхью ослабил узел галстука. — За Создателя, который подарил нам вселенную с такими удивительными возможностями.
Днем слегка пахло серой. Я снял жилет. Мы стояли в долине, на открытом поле, окруженном лесистыми грядами. Небо было затянуто дымкой. Неподалеку на деревянных воротах развевался флаг. Редкие фермерские постройки были окружены заборами и каменными стенами. На одном из фермерских дворов я увидел фургон. Через центр долины проходила грунтовая дорога.
Здания, поля, дорога — все было пусто.
Я пристроился рядом с Макхью, и мы пошли, не выбирая определенного направления. — А где все? — спросил я.
Он проигнорировал мой вопрос.
Я вытер пот со лба. — Сейчас, должно быть, июль или август. Точно не апрель.
Он кивнул, но был доволен, что куда-то добрался. Неважно куда.
— Здесь тихо, — сказал он.
Пейзаж показался мне смутно знакомым, я уже видел эти хребты раньше.
Позади нас возвышался тор, на фоне холмов ярко выделялась заставленная компьютерами лаборатория Макхью. — Может быть, — сказал я, — нам стоит вернуться.
Он снял куртку. — Ты можешь вернуться, если хочешь, Джилли. — Он выудил из кармана свои часы, посмотрел на солнце и пожал плечами. — Пусть будет три часа. — Он установил и завел таймер.
Я посмотрел на флаг. Это были национальные цвета, и я пытался сосчитать звезды, когда дыхание Макхью изменилось. Он смотрел поверх моего плеча, на тор, на линию холмов за ним.
— Что случилось, Мак?
Его лаборатория все еще безмятежно плыла в этом дне.
— Лес, — сказал он. — За связью.
Серые тени двигались среди деревьев. Солнце отражалось от металла.
Боже мой. — Что происходит? — спросил Макхью. — Где мы?
Звук горна расколол полдень.
Строй людей выстроился в четкую линию. Сверкали штыки. И вторая шеренга. И третья. Они были одеты в серую форму.
Загрохотали барабаны. Солдаты быстро построились в шеренгу и скорым шагом направились к нам.
Позади них, на вершинах холмов, грохнула пушка. Что-то взвизгнуло над головой. Я видел, как что-то пронеслось по небу и взорвалось на противоположном гребне. И я хорошо разглядел штандарты. — Сукин ты сын, Мак. Это 24-й Вирджинский полк.
Я наблюдал, как они подъезжали к тору. Они соблюдали строевой порядок в сопровождении офицеров верхом на лошадях с обнаженными мечами. Казалось, они не знали об устройстве, которое, как я подозревал, было невидимо сзади. Там были тысячи солдат.
У меня было дурное предчувствие. — Вон там, — сказал я. — 7-й Вирджинский. А дальше будет 11-й. Боже мой. — Я был потрясен величием этого. — Ты прав, Мак. Мы здесь. Сукин сын.
— Джилли, где мы?
Над головой разорвалось еще несколько снарядов. Долгое, слаженное крещендо сотрясло вершину холма, в который за мгновение до этого попали снаряды. Еще больше снарядов полетело в противоположном направлении. — Ложись! — Я закричал, бросился на живот и закрыл голову руками.
