И слово за словом, вопрос за вопросом, Эра начала лучше понимать, насколько чуждый и могущественный человек с ними путешествовал. Да и человек ли вообще. Не в человеческих силах играючи даровать такую силу союзникам. Не в человеческих силах одним заклинанием сломать проклятие Каз и развеять в прах страшнейших посланцев Костлявой, каких только запомнила история.

Глядя на все со стороны, стало понятно, что Талер словно просто прогуляться вышел. Будто для него в этом мире просто нет опасностей. И случившееся на равнинах показывало, что он имел все права так думать.

А едва стало действительно опасно — и Эра даже затруднялась представить, что же это мог быть за враг — заявилась помощь.

Эльфы-головорезы, скелеты, по оценке Даймона, ничуть не слабее тех, что едва не пустили их на фарш в подземелье в лесу Тоб. Мясной великан, настолько чудовищного вида, что Эра даже не смогла запомнить его в деталях.

И та жуткая женщина в черных доспехах. И что-то подсказывало, что она стоила никак не меньшего, чем все остальное, вместе взятое.

Почему светлого мага заявилась защищать нежить, Эра даже не пыталась себе обьяснить.

А что вся эта абсурдная братия ушла через пространственные врата, на фоне остального даже не удивляло.

В течение допроса жрец, сначала будто готовый наброситься на Эру с кулаками, становился все более задумчив и спокоен. Под конец, он уже полностью соответствовал образу достойного служителя высших сил.

— Значит, после ухода вашего компаньона, более ничего не напоминало о его присутствии, я тебя правильно понимаю? — еще раз уточнил жрец.

— Да, — кивнула Эра. — Больше ничего и никого с ним связанного мы не встречали.

Жрец внимательно прищурился. Конечно же, Эра солгала, и конечно же, он это понял.

— Тогда, я выяснил все, ради чего сюда явился. Успеха вашим добрым делам, добрые господа. Герои с нами.

Остальные присутствующие кивнули, и жрец покинул кабинет.

Глава отделения сдержанно выдохнул и помассировал переносицу.

— Эра, я должен извиниться за такую встречу. Это было унизительно, я знаю и сожалею. Так было нужно.

— Унизительно? Господин директор, при всем уважении, я наизусть помню гильдейский устав. Там ни слова о святошах, трясущих авантюристов как покаянных шлюх. Я...

Вмешался маг.

— Эра, солнышко, ты сейчас не лучше того почтенного святца. Может быть, дослушаешь того, кто никогда никого не подводил. А уж после можно и покипятиться, ладно? А еще лучше, мы с тобой можем пойти в мое любимое заведение, и я угощу тебя всем чего ты захочешь. И потом можно будет как следует посердиться. Договорились?

Полный добряк улыбнулся и развел ладони.

Эра не удержалась, и улыбнулась в ответ.

— Хорошо. Но все-таки, что это было? Зачем здесь был жрец, и почему меня допрашивал так, будто имеет на это право?

Директор поджал губы.

— У церкви в э-Рантеле неприятности. Несколько дней назад бесследно исчез епископ. Дело даже не в том, что он входил в совет магистрата. И в целом, от него зависит довольно многое в этом городе. Дело именно в исчезновении в ответственный момент. И помимо него пропало несколько важных персон. До исчезновения епископа, церковь свои проблемы держала в тайне, но теперь не в силах.

— Понятно. Но при чем тут мы и Талер?

— Они каким-то образом узнали о талантах Талера, и имели на него далеко идущие планы. А теперь, череда загадочных исчезновений, и их новая надежда тоже куда-то пропала. Одно к другому, и почтенный жрец подумал, что вы имеете ко всем этим исчезновениям отношение. Я хотел внести в этот вопрос всю возможную ясность, поэтому и пригласил его сюда.

Эра кивнула.

— Я ведь всего лишь низкоранговый авантюрист, могу и потерпеть унижения ради того, чтобы вы не ссорились с церковниками.

— Я бы выразил это иначе, — поморщился пожилой мужчина. — Случились неприятности, которые могут вылиться в большие проблемы для всех. Для гильдии, в том числе. Сохранение порядка стоит того, чтобы проявить немного терпения... Но об этом можно поговорить и позднее. Сейчас есть более важные дела, особенно в свете того, что ты нам рассказала.

Директор снова помял переносицу, собираясь с мыслями.

— Я уверен, что уход Талера никак не связан с исчезновениями жрецов. Эта уверенность не отменяет пропаж... Меня беспокоит вот что. Епископ — это именно тот человек, который вел ритуалы упокоения усопших и освящения земель. э-Рантел не настолько далеко от проклятых равнин, чтобы можно было не беспокоиться о кладбище такого масштаба, как в этом городе. Само по себе это не такая уж большая проблема, ведь у него есть заместители.

— Которые... — нахмурилась Эра.

— Именно. Тоже куда-то исчезли. — кивнул директор. — Почтенный Эрнст, старший по рангу в данный момент, не был причастен к этим ритуалам. Быстро восстановить должный уход за погостом он неспособен, и знает об этом. И очень беспокоится о возможных перспективах, если городской погост останется без должного присмотра и защиты. Он прилагает все возможные усилия для того, чтобы докопаться до причин этих исчезновений. Его напор и несдержанность, которые, к сожалению, так сильно задели тебя, произрастают из этого беспокойства. Так что, я был бы тебе признателен, если бы ты не принимала его поведение столь близко к сердцу.

"Конечно, козел, я молча утрусь. Размечтался", подумала Эра, но произнесла другое.

— Я поняла. А... Гильдия планирует что-то с этим делать?

— Безусловно. Деталей раскрывать не буду, могу только сказать, что уже составлено много контрактов, делающих наше участие в этом всем достаточно выгодным. Теперь, прошу меня извинить, я должен многое сделать. А у вас с господином магом наверняка есть что обсудить без меня.

Пухлый маг кивнул.

— Пойдем, золотце. Будем лечить твои нервы и говорить о вещах, от которых уважаемый глава заснет, не дойдя до своего стола.

Дверь за магом и авантюристкой закрылась. Директор устало помассировал глаза. Это был сложный день. И предстояло очень много обдумать и разобрать.

Вспышки в небе над проклятыми ранинами сильно испугали людей, ширятся нездоровые слухи.

Церковь позволяет себе куда больше обычного

А еще из гильдии каким-то образом уходит информация. Не настолько важная, чтобы ради нее устраивать расследование, но все же, это раздражало.

Директор вернулся в свой кабинет, сел за стол и привычно толкнул пальцем колокольчик. Секретарь не появилась. Это было необычно, на протяжении нескольких лет она всегда реагировала незамедлительно.

— Надеюсь, она занята чем-то действительно важным... — поморщился глава.

Со стороны послышался легкий смешок.

Рука главы неуловимо скользнула под стол — к бутылочке с ядом, припрятанной в маленькой нише стола. Пальцем пригладил крышку — стоило лишь чуть нажать ее, и ядовитые испарения убили бы все живое в комнате за несколько секунд, неважно, дышит оно или нет. Кроме самого главы, конечно же. И лишь потом он повернул голову на звук. В комнате не должно было быть посторонних, присутствующие на совещании ее покинули. И все же посторонний явно был — и лишь то, как именно он себя выдал, удержало главу от того, чтобы использовать яд сразу же.

Посторонний, среднего роста пожилой человек с короткой аккуратной бородкой и в поношенном дорожном костюме, расслабленно опирался на косяк двери. Казалось, что все его внимание занимает тонкий кинжал в руке — человек тщательно вытирал лезвие мягкой тряпочкой.

— Похвальный рефлекс, директор.

Человек поднес лезвие к глазам и придирчиво осмотрел его со всех сторон. Удовлетворившись увиденным, ловким движением руки он отправил оружие в рукав. Директор убрал руку из-под стола, встал и учтиво поклонился.

— Ваш визит — большая честь, господин Глава. Чем я заслужил ее?

Посетитель легко улыбнулся, направляясь к столу.

— Невнимательностью и короткой памятью, мой друг.

На стол лег лист дешевой бумаги, исписанный мелким почерком. Глава знал этот почерк — он принадлежал его секретарше. Он взял бумагу и вчитался в текст — тот выглядел на первый взгляд бессмыслицей. Это настораживало — для женщины, которая писала этим почерком, была характерна совершенно другая манера писать.

— Похоже на какой-то шифр... — протянул директор и поднял глаза на гостя. — Раз это принесли вы, полагаю, я больше никогда ее не увижу?

— Верно, — кивнул гость. — Это немного странно, делать вашу работу, директор. Неужели это было так сложно, понять, чем занимается человек, ведущий ваши дела?

Видя, что директор собирается что-то сказать, гость поднял руку.

— Не нужно оправданий. Теперь, насчет короткой памяти...

Гость подошел к окну и всмотрелся в бурлящую за ним жизнь.

— Я присутствовал здесь с самого утра. Вообще, я пришел по другой надобности, но стало интересно, решил послушать, что тут на местах происходит. Мда...

— Надо полагать, вам не понравилось услышанное?.. — нерешительно поинтересовался директор.

— Мягко говоря.

Гость неуловимо развернулся и впился безразличным льдистым взглядом в директора. Директор был заметно выше, почти на полголовы — даже с тем, что был в полупоклоне.

— Такой разговор у нас уже был, лет тридцать назад, не больше. — голос гостя стал жестким. — Но, похоже, ты уже забыл о нем, так что я освежу тебе память. МОЯ гильдия работает по одному неизменному принципу. Когда у кого-то возникают проблемы, с которыми он не может справиться, он приходит умолять нас о помощи. Мы ставим условия. Клиент принимает их — или уходит ни с чем.

Гость сделал паузу и продолжил.

— В посиделках, что я наблюдаю здесь с утра, я не увидел этого. Я увидел, как какой-то кусок мяса что-то ТРЕБУЕТ. И ему не отрезали язык и даже не выгнали взашей. Почему-то ему позволяли вести себя таким образом, будто Гильдия ему что-то должна.

— Но ведь... — попытался возразить директор, и не успел продолжить.

Цепкая рука гостя ухватила его за волосы и впечатала лицом в стену.

— Перебивать невежливо. Ты сбил меня с мысли... да. Я был глубоко возмущен тем фактом, что кто-то посторонний не выказывает должного уважения к члену гильдии. Еще больше я был возмущен тем фактом, что ты считаешь подобное приемлемым. И вообще абсурдом мне кажется то, что все это происходило здесь, в стенах гильдии. Ты понимаешь мою мысль?

Гость повернул голову директора к себе и тряхнул. Тот отер ладонью струящуюся из носа кровь и попытался кивнуть.

— А вот мне кажется, что не понимаешь. Или понимаешь, но не до конца. Вообще, ты не первый, кто приводит дела моей гильдии в подобный вид.

Гость брезгливо отбросил директора в сторону и отряхнул руку.

— Примерно так все и начинается. Всегда одно и то же. Долговременные соглашения, взаимопомощь, уступки. И мало помалу гильдия оказывается что-то кому-то должна, перед кем-то обязана. Интересы сторонних лиц становятся сначала вровень, а потом и выше интересов рядовых членов гильдии. Потом гильдии начинают приказывать. Вот скажи, почему интересы того дурака оказались выше интересов девчонки?

Директор встал, опираясь на стол.

— Этот священник, вероятнее всего, станет главой церкви этого города. Поддержка хороших отношений с церковью значительно расширяет возможности гильдии и упрощает работу в целом. Мы можем защитить больше людей и заработать больше денег. Результативность требует определенных жертв, и они показались мне оправданными.

Гость задумчиво кивнул.

— С политикой так же. Да и с любыми структурами, имеющими какую-то власть. — Гость обратно отвернулся к окну. — Один раз я пустил дело на самотек, мне было интересно, чем все закончится. У меня были определенные предположения. Я полагал, что такой силе, как гильдия, не позволят оставаться нейтральной, и попытаются взять под контроль, разобщить, и превратить в собственный инструмент влияния. И знаешь, я оказался полностью прав. Каких-то пятьдесят лет, жалких два поколения понадобилось, чтобы гильдия из той организации, которой я ее создал, превратилась во что-то наподобие личной гвардии очередного венценосного сосунка. Внешний контроль на всех уровнях, репрессии, коррупция. Мое детище украли, сломали и переделали под свои нужды. Что важно, это произошло не внезапно. Год за годом, эта грязь просачивалась все глубже и глубже. Одно несмертельное изменение, другое. Сначала договоры о взаимопомощи. После — земли и богатства для выдающихся. Потом, при их попустительстве, светский закон для гильдии в целом. Потом личные клятвы государю, реестр, указ о казначействе и прочая чушь. Мои терпение и любопытство очень дорого мне обошлись, я тебе так скажу. И более я не намерен проявлять ни того, ни другого.

Директор тихо спросил:

— Но ведь должен быть способ обойтись без крайностей? Мы не можем просто игнорировать окружающий мир, мы должны заботиться о людях...

— *Мы можем все, и мы никому ничего не должны*. — холодно перебил его гость. — Похоже, ты не хочешь этого понимать. А я-то думал, что главной проблемой был твой секретарь, торгующий секретами гильдии. Довольно. Ты более не можешь занимать место руководителя отделения. Разошли весть о своем уходе по всем филиалам. Не забудь попросить прощения у той девчонки, и добейся того же от придурка, перед которым прогибался все утро.

— Я понял, Глава. Только я не уверен, что епископ...

В следующие момент глава гильдии был так близко к директору, что едва не касался его.

— Он вел себя неподобающе, и оскорбил одного из нас. Это неприемлемо. Он должен загладить это — или умереть, так больно и так долго, как только понадобится, чтобы осознать свою оплошность. Трупы бродяг и императоров воняют одинаково. Ты меня понял?

Покрывшийся испариной директор молча кивнул.

— Хорошо. А теперь к моим делам. Мне нужны свитки "сообщения", из старых, а не тех, что закупаются в империи.

Дрэга в э-Рантеле.

До города э-Рантел Дрэга добралась к позднему вечеру. Великолепие Рассвета и связанных с ним событий остались в далеких десятках миль позади.

Равно как и едва распробованное душевное равновесие.

Сколько было бессильной зависти в глазах Маликрисс. Так сладки ее ревность и злоба.

И как горьки собственные. И как обжигала презрительная насмешка во взгляде ведьмы, подаренном на прощание.

Город туземцев, в который направил Дрэгу Пророк, она встречала в привычном расположении духа — ненависть ко всему живому. Спеленанный цепями воли и долга зверь внутри шевелился, выискивая малейшую слабину. Зрелище, которым ее встретили предместья городка, делало эту слабину опасно досягаемой.

К низким кривым стенам пугливо и обиженно жалась огромная масса людей. Их были тысячи, вонючих, грязных, больных оборванцев всех полов и возрастов. Людская масса разлилась мутной лужей от самого рва, пахшего едва ли хуже одежд крестян, и до расстояния, которое могла бы пролететь стрела, пущенная со стены.

Скопление не было равномерным — чем ближе к дороге, тем оно было гуще и дальше. В сумеречном полумраке, еще более густом из-за обманчиво-светлого неба, виднелись огоньки костров. Окрестности выглядели так, будто все, что могло расти на мили вокруг города, повыдирали ради этих огней.