— Ох, ты горе... — взялась за голову Люба.
— Доберманов и овчарок я девочкам так раздавала... — тихо сказала я. — И если питбуль кого-то полюбит, или мастина, ведь я ее жестоко выдрессировала, я девчонкам их так дарила... А, поскольку на дрессировочной площадке был Филя, обычно никаких проблем с дрессурой даже самых диких псов у меня не возникало... У меня патологическое отсутствие страха, как говорили тренера, собаки всегда подчиняются бесстрашному лидеру... Брат рассказывал, что везде лидером становится не самая умная или хитрая, а самая бесстрашная собака, они кололи даже самым слабым собакам препараты и убеждались этому... Они тут же становились лидерами... То же и у людей... — рассказывал брат. — По реальным, а не поддельным документам и воспоминаниям можно видеть, что Тимур, Чингиз, Наполеон, Александр, Ленин отличались каким-то адским бесстрашием... Они в аду битвы становились только холодней, яростнее и бесстрашнее... Холодные или горячие, но непоколебимые, как сталь... В хрониках одного ненавидящего Тимура придворного историка есть место, где с злобой и ехидством описывается, как парализованный Тимур заставлял других выносить себя на поле битвы и командовал ею. И однажды враги прорвали оборону и кинулись прямо к неохраняемому шатру Тимура... Держать носилки с Тимуром остались только этот историк и еще один придворный, которые от страху просто выронили носилки с Тимуром... Первый азиатский демократ, ненавидящий тиранов, несколько раз описывает и хохочет, подробно, как великий человек ляпнулся, на землю "как простое дерьмо", ляпнулся, как "кусок дерьма", который он же не удержал от страха... Но тот же историк, как честный историк не смог не отметить, что если эти нормальные интеллигенты и историки от страху от ринувшейся конницы выронили беспомощного калеку... — я помолчала, вспоминая. — То калека даже ресницей не моргнул от атаки, осклабился, выругался, и лишь стал активнее и сосредоточеннее, жестоко обматерил собак, остановил трусов, заставил себя поднять навстречу опасности... И своим командованием сумел остановить и отбить прорыв, закончив полной победой, даже не заметив, чего так испугалось "историческое дерьмо"... Что так радовалось посмертно, что парализованное тело из рук трусов упало "как дерьмо", "как дерьмо", а не как владыка... — равнодушно сказала я.
— А ты, оказывается, начитана... — прервала меня Люба. — А ты не боялась, что кто-либо Филю в конце концов порвет? Волк, питбуль, мастина?
— Если я видела, что ему трудно, я просто загоняла патрон и... Филя обычно бывал недоволен вмешательством.
— А отец знал? — тихо спросила Люба.
— А отца тогда уже не было... — медленно и тихо ответила я.
— А брат?
Я открыла рот, но Люба ответила сама же:
— А брат тогда был в Германии, да? — мрачно проговорила она.
Я горько кивнула.
— Я не хотела брать ружье... Не хотела... Но это в службе взрослые навязали, сказали, что обязательно... Мы ведь ходили на особо жестоких собак и волков... Не всякие пойдут на мастину или филу, или кавказца поймать... И Филя собак не ест... Только редко... Я его к кошкам приучила...
— Теперь я понимаю, почему в округе исчезли все кошки... — мрачно буркнула Люба. — Он за тобой сюда пришел. Его надо остановить немедленно!
— Нет-нет! — вскричала я.
— Да нет, я его приведу к тебе... — сказала Люба. — Пусть тебя защищает... Я уже придумала, как объяснить его присутствие... Сейчас пойду по соседям, пусть расскажут мне, какие собаки самые мощные бойцы и охранники, чтоб они от собаки-убийцы защитили... Ребенок один, я боюсь, нужен охранник... Когда я его приведу, ни у кого не возникнет вопросов, ведь они сами порекомендуют мне...
— Сенбернара... — сказала я.
— Выдрессированную филу... — упрямо продолжила Люба. — Меня ведь не от людей надо защищать, когда я ночью возвращаюсь... Нужен как раз боец, а не монах. А твой — гигант среди них, как раз для этих целей и подходит, все будет понятно... — гнула она свою линию. — Как тебя зовут?
Я посмотрела на нее.
— Ну, должна же я назвать ему твое имя?
— В семье иногда меня называли Лариной, — неохотно сказала я, вспомнив свое странное произвище, из-за надписи "Таня" на татуировке...
— Из-за тебя что, Онегина убили? — потрясенно воскликнула Принцесса.
— Онегина никто не убивал, — буркнула я. — Я знаю. Это русские сказки Пушкина. Он сам застрелился, когда его генеральша отвергла...
Люба хихикнула.
— Еще меня называли Принцесса и Пуля... Пуля это от моей быстроты... — быстро сказала ей я, чтоб она не заподозрила моего настоящего имени. — Скажи Филе, где Пуля, ищи Пулю, ищи Ларину...
Я помолчала.
— И может он придет, — сказала я и почувствовала страшную усталость.
— Спи дитя... — сказала Люба, положив руку мне на голову. — Пусть тебе Онегин приснится...
— Мне больше нравятся генералы, не люблю франтов... — пробормотала я.
Она хихикнула.
— Спи... — шепнула Люба, вдруг обняв меня. — Если б ты знала, ребенок, как я тогда испугалась, когда ты умирать стала, пытаюсь вытянуть тебя, и плачу...
Но я уже уснула...
Мне снился странный сон. В полусне, преодолевая страшную усталость, я подняла похищенную у Любы трубку мобильного, как только дверь захлопнулась. Также механически я набрала известный мне номер. Он был легко зашифрован в первой строке листочка.
Я что-то говорила, называла в ответ какие-то номера, там нервничали, говорили, что я стала Наследницей, а потом обманули меня... Но я только почему-то смеялась этому...
— Я стала... — я не додумала, а провалилась в сон. Queen — это группа такая, да? Разве правит тот, кого видно? Столько работы, надежд, страданий, чтобы стать на вершине, чтобы наконец свершилось... — мысли путались и я окончательно провалилась в сон...
Глава 61.
Странный, странный сон. Я проснулась с тяжелой головой. Кто-то лизал мой нос. За что? Что я вчера сделала такого плохого?
— Филя! — радостно вскрикнула я.
— Немедленно усмири свою собаку!!! — раздался ужасный вопль от дверей. Филя только повернул голову, и дверь тут же закрылась.
— Ты чего уже тут наделал, безобразник? — ласково поинтересовалась я. С тех пор, как я спасла щенка от жестокой смерти, мы с ним хорошо понимали друг друга.
— Он никого не подпускает к тебе который день! — проревел злобный голос Любы. — Гулять он ходит сам, когда хочет, и я вынуждена ходить с ним, делая вид, что это я его выгуливаю. Когда ему нечто не нравится, он кусает меня за пятки, а когда Принцесса в мое отсутствие возмутилась, то он взял ее за шкирку за куртку и утопил ее в ванной, а она дрожала и не смела пикнуть. Когда он хочет, она должна вычесывать блох, а спит он на диване возле твоей двери...
Я отчаянно пыталась сделать строгое лицо и не обидеть их. Филя школит очередную стаю. Показывая, кто здесь хозяин.
— Филя, сядь, — скомандовала я, положив руку на его голову и пощекотав его, а потом обняв. — Это свои. Свои!
Он оскорблено посмотрел на меня так, что я поняла, что он и так это знает. Я внимательно вгляделась в его глаза. Нет, нормальный его взгляд.
Я представила ему Любу и Принцессу и наоборот, немного понаблюдала, как он при мне слушается ее, а потом отправила его с ней погулять, ибо видела, что он на пределе. А сама отдохнула и поболтала с Принцессой. Та даже затеяла урок.
— Ты знаешь, я попробую понять, но это трудно, — подкинула я дочь на руках.
— Здесь все по специальной методике Гальперина для военных, ничего вообще не требуется нигде запоминать, — хмыкнула Оля. — Она специально рассчитана на полное отсутствие запоминания, оно тут вредно. Я тебе сама подготовила. Если по ней солдат и сержантов готовят, значит, ты на ура пройдешь.
— Если она такая хорошая, почему же ее не применили в школах? — спросила я.
— Применили... Более двухсот видных ученых успешно испытали разные программы, — пробормотала Принцесса. — Везде не просто ускорение и успех детей, а именно отсутствие того самого страшного, что так пугает детей — непонятного и злого слова "выучить". И полное знание предмета абсолютно каждым учеником, ибо новая методика так и разрабатывалась, что тут невозможен неуспех... Но даже гений-психолог с мировой славой не смог разгадать, почему ее не применили в родном отечестве... Садись, — сказала она. — Здесь есть опорная схема на каждую тему и шестьдесят задач. Тебе ничего не объясняется. Ты берешь задачу. Но ты начинаешь сначала по схеме и отвечаешь на каждый вопрос по задаче. Как можно более осознанно отвечаешь. Нужно даже вслух проговаривать и вопрос и ответ. Вот тут стрелки в зависимости от ответа — "да", "нет" или другие... И ты переходишь на следующий вопрос. И так пока не решишь задачу. Эта схема делается специально на самых непонимающих, понимаешь, — взъерошила волосы Принцесса, — тут все самые малейшие недоумения, она рассчитана на человека абсолютно незнакомого с материалом...
Я откровенно любовалась ею, не слушая.
— Тут обычно шестьдесят задач, которые охватывают проблему со всех сторон... Обычно даже самый глупый, самый-самый глупый решает их по схеме за два часа. Но фокус в том, что уже на тридцатой задаче схема ему уже абсолютно не нужна — он уже не "помнит", а знает как, именно внутри знает и понимает, как просто знает, где его родная улица, родной дом... Это направлено именно на выработку такого полного знания, которое никогда не забывается... Есть такое понятие — обученная беспомощность, — гордо сказала она, пыхтя. — Я с этим разобралась. Это когда человек вроде все выучил, запомнил, а в реальной ситуации — действует наоборот. В этой же методике все обратно — в реальной ситуации человек уже сразу действует автоматически как надо, даже если еще не понял и не вспомнил, он сразу знает, как надо действовать, как классный киллер знает свою пушку, может разобрать ее с закрытыми руками. Это же для военных разрабатывали. Опыт проводили — собрали шестьдесят самых умных адвокатов и дали им самый сложный вопрос, который они не знали. Но только одним читали лекцию на два часа по этой теме, а другие эти же два часа работали над этим вопросом по этой методике. А потом проверили — после лекции никто из адвокатов первой группы не смог ответить на вопрос правильно, а из самостоятельно поработавшей группы по методике на самые сложные вопросы по теме из шестидесяти ответили пятьдесят восемь, причем двое частично не ответивших просто допустили описки и оговорки. Методика специально разрабатывалась для управления ракетами, там невозможно вдруг "забыть" или побежать не туда...
Я хихикнула.
— Тут изначально закладывается уровень и стопроцентно достигается всеми, — убежденно сказала Принцесса, — но если человека готовят на Мастера, то он подойдет к станку, и будет работать как Мастер, а никак иначе. Люди выходят готовыми. Ее и на ПТУ-шниках испробовали, они ведь тоже не любят запоминать... Самое смешное, что человек может после этого справляться с самыми сложными заданиями по теме, самыми утонченными задачами. Ибо он именно знает, что делать, а не вспоминает, он знает вопрос со всех сторон, анализирует уже автоматически, так вырабатывается то самое знание без слов, которое было недостижимой мечтой учителей... Он знает все признаки явления, ибо это движение по стрелкам есть обход всех признаков знания...
Она так смешно картавила! Я так гордо была счастлива ею. Потом она накинулась на меня, и мы стали учиться по методике и много смеяться и махать ногами. Конечно, мне приходилось объяснять самые простые вопросы из простой схемы по десять раз, но нам было весело. Мы и не заметили, как вошла Люба.
Оказывается, она давно стояла там и странно смотрела на нас. Она еще раз посмотрела на нас и вздохнула:
— Меня все сумасшедшей с этой собакой считают! — сердито сказала она, думая о чем-то своем. — Хорошо, что сегодня хоть заговорили. Какой дурак тебе посоветовал филу? — говорят. Иду, вижу, Коля с седьмого, он полевой разведчик в Чечне. "Кто кого конвоирует? — ехидно так спрашивает. — Почему он без поводка?" "Потому что я его все равно его не удержу, если он на тебя накинется!" — отвечаю, вздернув нос. А он на стенку полез: "А почему он без намордника?" — из-за двери злобно говорит. — "Потому что он защищает меня и Принцессу от рыскающей в округе собаки-убийцы". Так знаете, что этот гад мне сказал? — "Зачем тебе с такой собакой еще и убийца?"
Мы с Принцессой хихикали на постели.
— Так, девочки, я убежала на работу, я очень занята, — строго сказала Люба. — Мне сегодня две сложнейших операции делать, двадцать семь легких, пятьдесят слегка контролировать, а я ведь по голову в хлопотах, а все сюда тянусь и звоню, как дурочка... Они уже спрашивают на работе, что за чудовище на этот раз я домой приволокла, что так волнуюсь! И никому не открывайте дверь, пообещайте мне, почту я сама беру! Принцесса, пошли повертишь колесико!
Принцесса послушно повертела пальцем у головы.
— Маленькая паршивка! — ворчливо сказала Люба. — Не знаю, почему я такая добрая. Я просто не понимаю, — она покачала головой. — Ну, я побежала — мне на маршрутке добираться, а они так плохо ходят.
Я почему-то стала опускаться на подушку...
— А ты спи! — строго сказала мне Люба. — И не трогай ее, Принцесса, прошлый раз за полчаса она расплатилась пятью днями. Ей нельзя двигаться и шуметь, а я дура не сообразила. Надо притащить специалиста по мозговым травмам или психиатра, пусть даст консультацию... Она явно прошлый раз переволнова...
Этого я уже не слышала, заснув...
Проснулась я оттого, что кто-то склонился надо мной. Открыв глаза, я, еще ничего не понимая от сна, увидела Любу. Она, склонившись очень близко, смотрела мне в глаза, а я не отрываясь, смотрела в глаза ей. Еще плохо соображая, я потянула к ней руки и...
И тут на постель кто-то прыгнул, заставив меня ахнуть и взвыть. Конечно, это Филя с размаху ляпнулся на нас передними ногами. Маленькая, я спала с щенком в обнимку, и он очень любил кучу малу.
— Ничего не понимаю, — сказала Люба, выругавшись. — Только что позвонил начальник городской милиции и вежливо сообщил мне, что найдена моя машина. И что он лично приедет, чтоб ее отдать. Я хочу, чтоб ты надела бронежилет, — сказала Люба мрачно.
— Но почему? — удивилась я вместе с вошедшей Принцессой.
— Потому что я не теряла машины! — мрачно отрезала Люба. — И у меня ее нет! И если б была, я б ее продала и купила лекарства, или отдала бы долг, — нервно сказала Люба. — Хотя большие долги я сняла, и даже на счету осталось, но людям, которые мне помогали, я еще отдаю то, что они дарили мне так, когда мне было туго. Я оперирую по одному-два иностранца в день. Но моя машина — это запорожец бабушки, и я сомневаюсь, чтоб его кто-то украл, ибо у него давно нет мотора, да и давали за него с мотором ровно двести долларов. А сейчас мне пригонят его. И мне все это не нравится. Я уже сказала соседу Васе, он генерал-майор, и он сказал, что побудет в квартире, и уже позвонил ребятам, чтоб все проверили. Я хочу, чтоб вы с Принцессой через камеру контролировали нашу встречу. Если что, сразу уходите, вы мне не поможете...
