Осколки артефакта не разлетелись по залу брызгами битого секла, а закружились в вихре, собравшись в маленький белый шарик, пульсировавший чистейшей энергией магии холода. И уже он начал медленно падать, с каждым мгновением набирая скорость. Ведьма резко обернулась сразу после удара, и сияние образовавшейся белоснежной сферы отразилось в её голубых глазах, расширившихся от испуга. Не закончив заклятье, она резко дёрнулась, пытаясь поймать его, словно надеялась восстановить утраченный доступ к могуществу разрушенного амулета. И нерастраченная энергия распадающегося заклятья слилась воедино с силой, высвобожденной из кулона Ниссора, после чего незаконченные чары втянули сияющую сферу прямо в раскрытую ладонь девушки.
Валшар был единственным из присутствующих, кто обладал повышенной чувствительностью к магии. И если остальные видели, как девушка согнулась пополам, схватившись за правую руку, раскрыв рот в беззвучном крике, то он видел, как по её телу растекалась энергия кулона Ниссора, проникая в каждую конечность, каждый уголок, каждую клетку. А как только этот процесс был завершён, девушка распрямилась, вытянувшись по струнке, при этом подскочив как пружина.
И когда она остановилась в наивысшей точке прыжка, тело ведьмы выгнулось дугой под напором чистейшей энергии холода, что фонтаном била наружу. И она вырвалась силой мощнейшего взрыва, образовав быстро расширяющуюся белоснежную сферу. Словно вся та энергия, что была запасена ведьмой для боя, будучи стократно умножена, выплеснулась вовне единым порывом.
Арканист направил все свои силы, чтобы подавить этот выброс. Он полностью разрядил арканодинамический аккумулятор жезла. Он зачерпнул из тонкого плана бытия больше энергии, чем когда-либо в своей жизни, от чего его накрыла волна мигрени, а голова загудела, подобно колоколу. Но даже этого было недостаточно, чтобы остановить ударную волну энергии холода, которая расходилась от зависшей в полуметре над полом ледяной ведьмы. Созданная искателем сфера антимагии, где законы мироздания поддерживались его собственной магической энергией, резко сжалась под напором этого невероятно мощного потока, обрушившегося на него, подобно лавине.
Валшар уже готов был попрощаться с жизнью и отдать душу Скирре, когда всё закончилось. Магический шторм прошёл стремительным фронтом, после чего реальность опять вернулась к норме, насколько это вообще было возможно. Голова кружилась так, что он с трудом мог держаться на ногах, а полностью лишённый энергии жезл погас в его руке, превратившись в безжизненную палку. А вокруг был всё тот же зал, с теми же ледяными стенами и колоннами, той же ажурной люстрой и тем же застывшим фонтаном в центре. Но изменения были намного страшнее.
Ниссы стояли не шевелясь, обращённые в ледяные статуи. Каждая линия, каждая складка, каждая прядь волос были на своём месте, навеки скованные заклятьем. Но они не были покрыты слоем магического льда. Они были превращены в лёд. Гастрор, Ланисса, и все остальные превратились в идеальные ледяные фигуры, так и застывшие в тех самых позах, в которых их накрыл магический шторм. Валшар с ужасом заметил, что он видит прямо сквозь Ланнису лестницу у стены. Их плоть, их одежда их оружие и снаряжение — всё было из полупрозрачного голубоватого льда. Они так и стояли, замершие и бездыханные. Стрелки с натянутыми тетивами, которые так и не успели выстрелить, отважная воительница, с занесённым для удара мечом, и могучий воин, чей клеймор замер в разгар решительной атаки, так и не достигнув цели.
А в центре этой застывшей сцены стояла, тяжело дыша, человеческая ведьма, с ужасом взирая на свою правую руку. После чего она повернулась сперва к Ланиссе, а затем к Гастору, поочерёдно отшатнувшись от каждого, как от призрака. В ужасе озираясь по сторонам, она наконец-то обратила своё внимание на искателя, который стоял, парализованный ужасом. И взглянув в её выпученные голубые глаза, он увидел в них не ярость и гнев, а непонимание и страх.
-Это не человек. Это чудовище... — пролепетал юный арканист, покуда паника ещё не окончательно затмила его разум. — Чудовище...
Приземление получилось жёстким, и хотя Эльзе удалось удержаться на ногах, по вине каблуков удар по пяткам оказался весьма болезненным. С трудом удержав равновесие, оглушённая, ослеплённая и дезориентированная, она старалась как можно быстрее прийти в себя. Но в ушах стоял сплошной гул, перед глазами висела непроглядная тьма, а понять, куда она упала из центра зала, где только что стояла на монолитном ледяном полу, не представлялось возможным.
Но сейчас эти проблемы были сущей мелочью. Гул в ушах уже умолкал, а ослеплённые вспышкой глаза вновь привыкали к приглушённому освещению холла ледяного дворца. Тем более что остаточная боль от отдачи, мигрень и усталость как рукой сняло. Даже боль в пятках от падения исчезла всего через несколько секунд. Но все эти мелочи отошли на второй план, потому что сейчас ей было не до того.
Её сознание вновь оказалось разорвано на две неравные части, которые теперь пытались найти способ ужиться в одном теле. И Эльзе Аренделл принадлежала только меньшая часть, которая была несопоставимо слабее того холодного нечто, что вторглось в её разум. Но чужак был не только холоден, но и инертен, медлителен и безынициативен. Словно тяжёлый варджек, который был всего лишь инструментом в руках варкастера, а без чужой воли, управлявшей каждым его движением, он был неповоротливым стальным гигантом, способным только на самые примитивные действия, а лишённый чёткой цели вообще не мог сделать и шага.
Долгие тренировки, закалившие волю, и подготовка колдуна, давшая требуемые знания, снова помогли Снежной Королеве. Продвигаясь всё дальше и дальше через глубины разделённого сознания, она смогла найти в этом переплетении знаний, воспоминаний и порывов то, что было разумом чужака — маленьким, крохотным и слабым, не смотря на все те колоссальные знания, которыми тот обладал. Сейчас он изучал её тело, по каждой клеточке которого разлилась его невероятно могучая сила, обличённая в магию холода, и искренне радовался тому, что стал частью кого-то близкого, с кем его роднила одна стихия. Эльза тоже ощущала в нём что-то знакомое и родное, как в старом друге детства, и, используя эту возможность, постаралась приблизить его и подчинить себе, потому что это её тело, ей лучше знать, как с ним обращаться, и она не потерпит чужой власти над собой.
И когда ей это удалось, разделённое было сознание снова слилось воедино, принеся новый поток боли и совершенно новой невероятной информации. Это было неописуемо, невозможно, немыслимо! Ей казалось, что она сойдёт с ума от всего того, что лавиной хлынуло в её распахнутый разум. Арканные секреты древности, знания, что были потеряны раньше, чем первые люди, созданные Менотом, ступили на земли Каэна, магические приёмы, что были недоступны простым смертным. Этих знаний было больше, чем может вместить человек, десять, даже сто мудрецов! И все они теперь были частью её самой.
Только невероятным усилием воли бывшей герцогине удалось обуздать этот поток информации, загнав его обратно. И ещё больше сил ей пришлось приложить, чтобы вытеснить излишки знаний, которые она не могла ни воспринять, ни запомнить, ни усвоить, но которые могли убить её, или, что намного хуже, свести с ума. Но она не позволила им взять верх над собой. Она всё ещё была Эльзой Аренделл, и никакой силе не удастся отнять это у неё, пока она жива. Именно этому учил её колдун-лорд Ковалевский, преподавая методы защиты против заклятий контроля сознания. И эти приёмы, заученные со всем возможным старанием и прилежанием, спасли ей жизнь.
Битва Снежной Королевы за свой разум, которая по её личным ощущениям заняла несколько мучительно долгих минут, как оказалось, длилась считанные секунды. Потому что её зрение до сих пор не до конца восстановилось после той ослепительной вспышки, что оглушила и дезориентировала бывшую герцогиню. А пока окружение ещё только проявлялось, как из предрассветных сумерек, сперва общими контурами и очертаниями зала, которые начинали наполняться деталями, она постаралась понять и осознать случившееся.
Эльза с ужасом смотрела на свою правую руку, пытаясь вспомнить случившееся во всех подробностях. Но её собственная ладонь сейчас выглядела не более чем размытое светлое пятно, которое постепенно обретало привычную форму. Но даже сейчас она могла понять, что на ней нет никаких серьёзных повреждений или следов проникновения в её тело посторонних предметов. Но ведь она помнила другое.
Она прекрасно помнила глухой треск, с которым предназначенные ей стрелы впились в созданные ею при помощи амулета ледяные щиты, которые затем упали на пол, разлетевшись на мелкие кусочки. Помнила кровожадный рёв воина и тихий гул рассекаемого отточенным клинком воздуха там, где она стояла всего секунду назад. Помнила поток магической энергии и блеск рун сплетаемого заклятья, в которое она вложила все силы без остатка, чтобы ударить без промаха, и бить наверняка. И едва слышный звон разбитого стекла за спиной.
Случившееся потом было похоже на сон. Потому что логическая часть её сознания попросту отказывалась верить в реальность произошедшего. В то, как стеклянная цепочка амулета рассыпалась у неё в руке. В то, как осколки этого мистического артефакта, оказавшегося разбитым вдребезги ударом меча эльфийской воительницы, вместо того, чтобы разлететься по залу вихрем стеклянных брызг, закружились в воздухе, собираясь в белоснежную сияющую сферу. И как расширились глаза ниссы, когда этот белый шарик начал медленно падать, а сама Эльза дёрнулась, пытаясь поймать его, даже не закончив заклятье. А затем то, что всего парой секунд назад было кулоном Ниссора, упало в её раскрытую ладонь. Но не остановилось, а впилось в кожу, провалившись в руку, откуда разлились волны невероятного холода, который почувствовала даже она. И нестерпимая боль сопровождала этот процесс, согнув её пополам.
Что было после этого, она не могла вспомнить, как ни старалась. Словно её разум оказался отрезан от всех ощущений разом. Больше всего это напоминало защитную реакцию шокового состояния, когда разум в экстренных ситуациях отключал боль, страх, сомнения и другие чувства или эмоции, чтобы дать человеку шанс выжить. Но ей нужно было понять, что произошло, чтобы найти выход из этого тупика, а потому она продолжала биться в этот барьер своей волей. И словно суфлёр в театре, на границе сознания возник голос второй половины её я, который только недавно был чуждым предметом на стеклянной цепочке, покоившимся в её руке.
Кулон Ниссора был создан при помощи невероятно могучих чар, а потому был неуязвим для обычного оружия. Но нисский клеймор нёс на себе знаки силы и посвящения богу зимы, а потому, когда при ударе меча по амулету сработали защитные заклятья, клинок отразил их, направив обратно, отчего артефакт был разрушен. Но оружие смертных не могло уничтожить его полностью, даже разбив его физическое воплощение в материальном мире. И пока он собирал свои осколки, чтобы ни одна крупица заключённых в нём знаний не была утрачена, он только готовился заново собраться воедино, воссоздав свою форму стеклянного кулона на цепочке. И в этот момент его, бестелесного, нематериально, сотканного из чистой магической энергии, поймала Эльза Аренделл.
Это объясняло как то, что только недавно было вполне осязаемым материальным объектом, смогло пройти сквозь её кожу без каких-либо видимых повреждений. А ещё приподняла завесу тайны над тем, что случилось после этого. Когда поток чуждой магической энергии разлился по её телу, достигнув каждого уголка, проникнув в каждый волосок, каждую клетку, она больше не могла контролировать себя. Пространство и время в этот миг утратили для неё всякий смысл, потому что она не могла воспринимать их. Все её ощущения были забиты буйством энергии, когда её нерастраченная сила из незаконченного заклятья смешалась с силой амулета, о которой она даже не подозревала. И когда магия холода всё же слилась воедино, её избыток был выброшен во вне, чтобы не причинить ей вреда. Но так как она с рождения была обручена со стихией снега и льда, её тело было идеальным проводником, в котором бушующий поток магической энергии не встретил ни малейшего сопротивления на своём пути.
Этот выброс стал результатом резонанса, возникшего в процессе интерференционного взаимодействия её врождённой магической силы с энергиями, заключёнными в кулоне Ниссора его создателем. Эльза теперь знала все эти термины и определения, хотя ещё толком не успела сформулировать вопрос. Знания были ответом на ещё желание понять, что же именно произошло. Именно взрывное высвобождение такого большого количества чистой энергии холода породило вспышку, которая оглушила, ослепила и дезориентировала её, оторвав от пола и подбросив вверх на её собственных ногах в тот самый миг, когда хлынувший наружу поток выгнул её тело, пронизывая каждую кость, каждый мускул. Но после выброса, вся эта энергия не могла попросту исчезнуть. Столько много магии не может раствориться без следа.
Глаза бывшей герцогини наконец-то полностью привыкли к спокойному освещению холла ледяного дворца, восстановившись после той ослепительной вспышки, и она смогла нормально осмотреться. И волосы зашевелились у неё на голове от ужаса, когда она увидела последствия выброса такого большого количества магической энергии холода. Всего в шаге от нее застыла эльфийская воительница, обращённая в полупрозрачный голубоватый лёд. Даже без непрошеной подсказки Эльза понимала, что нисса погибла в результате прямой трансмутации. Её оружие, её доспехи, её плоть — всё было обращено в лёд. Каждая складка одежды, каждый волосок навеки замерли в том самом положении, где их накрыл магический вал. И выражение чистейшего ужаса и первобытного страха отпечаталось на её лице предсмертной маской, когда она замахивалась мечом для удара.
Эльза отшатнулась от этой ледяной фигуры, понимая, что только что убила человека. Точнее зимнего эльфа, чей род официальная наука всё же относила к другому биологическому виду, но ведь они были почти людьми, мыслящими и чувствующими. Пускай это произошло непроизвольно, но всё же эта страшная смерть была делом её рук. А ведь были ещё и остальные. Резко обернувшись, Снежная Королева чуть не ударилась о рукоятку меча воина, которого магический шторм настиг прямо в разгар атаки. И теперь он так и стоял с перекошенным гримасой ненависти и гнева лицом, неподвижный и бездыханный, а его клинок навеки замер в незаконченном ударе, так и не достигнув цели. Каждая заклёпка на некогда кожаном доспехе, каждый стежок, каждый волосок — всё было таким же идеально чётким, полупрозрачным и холодным, как и у его соплеменницы, которая тоже была обращена в ледяную статую.
Бывшая герцогиня с трудом держалась на ногах. Её колотило от осознания того, что она натворила. Быстрый взгляд по сторонам подтвердил её самые худшие опасения — все лучники тоже погибли, превратившись в посмертные памятники самим себе. Выброс не пощадил никого. И её неосторожность только что погубила шесть невинных душ. Ведь согласись она отдать амулет, или просто позволив тому упасть на пол, она могла бы избежать этих жертв. Эльза знала, что даже не прибегая к помощи амулета у неё хватило бы сил выполнить все пункты своего плана и нейтрализовать их, не убивая. А теперь их кровь обагрила её руки и очернила душу. И как она сможет смотреть в глаза людей? Взглянуть в глаза Анне, которая до сих пор верила в неё?
