— Но этот великан в шлеме... По-моему, она хотела показать его именно мне.
— Ничего удивительного. Богиня любит играть на наших страхах. Этот Тунгар не даёт тебе покоя...
— Так оно и есть. Спроси её о Тунгаре. Я хочу знать о нём как можно больше.
Кама показала знаменитую битву гигантов, правда, не до конца, но выяснить, как великий колдун превращал статуи в маррунгов, а потом снова в обычные статуи, не удалось. Подруги так и не увидели ни Тунгара, ни Вальгама, зато им бросилась в глаза красивая валлонка с серебристо-голубыми волосами. Они заметили у неё на шее кулон в виде продолговатого камешка, похожую на кулон Эрлина. А сама красавица была очень похожа на Эрлина. Эта женщина явно происходила из рода лирнов.
— Кстати, ты знаешь, у Вальгама была младшая сестра, — сказала Гинта. — Её звали Мирильда. Это написано в "Хрониках", которые мы с Эрлином обнаружили в его горном замке. Там говорится, что они не очень-то ладили. Может, потому, что Мирильда занималась колдовством... Хотя, среди детей воды всегда были колдуны. Кажется, она погибла чуть ли не в самом начале войны.
— Почему ты решила, что эта женщина — Мирильда? — спросила Амнита.
— Не знаю... Я ни в чём не уверена, но у меня такое чувство, что это именно она. Уж больно она похожа на Эрлина, а ведь он потомок Мирильды и Вальгама.
В аллюгиновом озере проплыло множество картин, но Амнита и Гинта так и не узнали, куда делось изваяние бородатого великана после битвы с военной машиной Вальгама.
— Странно, — удивилась Амнита. — Почему она опять заупрямилась? Зачем ей скрывать от нас деяния Тунгара? Но ничего... До сих пор мне удавалось вытянуть из неё всё, что меня интересовало. Постараюсь и на этот раз...
— Не надо. Тебе сейчас нельзя переутомляться. Кама молчит, потому что не знает.
— Не знает? Наверное, каждого человека и каждую птичку, когда-либо живших на Эрсе, она не может показать, но Айданга говорила, что события значительные, масштабные, тем более происходящие под открытым небом, обязательно должны остаться в аллюгине Камы.
— И они там, безусловно были, — перебила Гинта. — Похоже, Тунгар действительно умел обманывать Трёхликую. Об этом пишет Диннувир. Он назвал Тунгара самим могущественным злодеем в истории Эрсы. Этот колдун не только умел делать маррунгов. Он ещё был камаитом. И даже имел некоторую власть над Камой. Приказывать ей, как ты, он не мог, но он умел её обманывать, перерисовывая её картины. Это выражение Диннувира. Я не совсем поняла, как Тунгар это делал. Диннувир и сам этого толком не знал. Кажется, Тунгар вызывал в аллюгиновое озеро картины, которые были в материи Камы, и изменял их при помощи наомы. В результате в памяти Камы оставалось уже не то, что было раньше...
— Великие боги! Я и не думала, что такое возможно. И Айданга ничего такого не говорила.
— Да, нумады древности действительно знали и умели больше, чем мы. А делать маррунгов и обманывать Каму умел только Тунгар. Так он скрыл от потомков большую часть своих "подвигов". И не только своих. Он скрыл от нас и свой облик. Чтобы никто не сумел вызвать его, как Махтум вызвал Кинвара.
— А в списке заклинаний, который оставил Диннувир, есть запрещённые?
— Есть, — помолчав, ответила Гинта. — Есть то, при помощи которого можно заключить нафф в камень, но освобождающего заклинания нет. Диннувир не знал его.
— Выходит, его знал только Тунгар?
— Да.
— Не огорчайся. Даже если бы Тунгар не обманул Каму, мы бы всё равно не узнали это заклинание. Кама хранит изображения, но не звуки. А Тагай — не Тунгар. У него ничего не получится.
— Не знаю... Нафф, заключённая в камень, постепенно погружается в сон. Но маррунг может бодрствовать дней десять. Сколько он за это время успеет натворить!
— Гинта, а есть какой-нибудь способ остановить маррунга?
— Есть. Диннувир пишет, что остановить маррунга может только маррунг. Это он и собирался сделать, когда Тунгар пообещал, что полностью разрушит страну валларов. И он разрушил её. Почти полностью.
— А Диннувир... Что он собирался сделать? Что именно?
— Он собирался войти в камень и попытаться остановить Тунгара. Вернее, огромную статую, которой тогда управляла нафф Тунгара. Диннувир не хотел, чтобы погибли тысячи невинных. Ведь большинству валларов эта война была ни к чему. Диннувир не успел. Как я уже говорила, его ранили. Так тяжело, что он полгода ничего не видел и еле передвигался.
— Но почему... Почему только маррунг? Любой?
— Нет. Более сильный.
— В каком смысле? Более массивный?
— Масса тоже имеет значение.
— А ещё что имеет значение?
— У кого более сильное анх, — неохотно ответила Гинта. — Если оба маррунга колдуны, то победит более сильный... Ты права, Амнита. Я зря беспокоюсь. Тагай не войдёт в камень, не зная освобождающего заклинания. Он не захочет лишать свою душу бессмертия, а вселить в камень чужую нафф гораздо труднее, чем свою.
Похоже, Гинта уже раскаялась, что заразила Амниту своими страхами. После этого разговора она старалась казаться весёлой, много возилась с детьми — рассказывала им об Ингамарне, часто проводила занятия с теми из них, кто был способен к таннуму, но Амнита чувствовала, что Гинте не даёт покоя какая-то мысль. Она догадывалась, какая именно. Ей не нравился взгляд, который Гинта то и дело устремляла на огромную зиннуритовую статую Маррона, — задумчивый и в то же время исполненный глубокой решимости. И даже какой-то оценивающий. "Масса тоже имеет значение..."
"Ещё не хватало, чтобы Диннувиру пришлось сделать то, что он собирался сделать три тысячи лет назад", — думала Амнита.
В Ингамарне Диннувира называли любимцем богов. Не может быть, чтобы они и на этот раз не защитили своего любимца. Или любимицу... Впрочем, богам нет разницы — Гинта или Диннувир, Амнита или Альмандаар Лайол. Богам всё равно. А вот людям — нет. Диннару нужна Амнита, а Эрлину Гинта.
Амнита не сердилась на подругу за то, что та прибавила ей тревожных мыслей. В конце концов, она тоже рассказала Гинте и Эрлину, зачем ей понадобился дайверан. Амнита постаралась убедить их в том, что она почти не рискует. Она не поняла, поверил ли ей Эрлин, но Гинта явно не поверила, хотя выслушала всё спокойно и даже не пыталась её отговорить. Она же знала, что Амните рано или поздно предстоит нечто подобное. Она знала, что Кама боится белой звезды. Амнита не говорила ей об Альмандааре Лайоле, но Гинта была из тех, кому чутьё подсказывает больше, чем какие угодно слова, а чутьё, похоже, с самого начала подсказывало ей, что между Амнитой и белой звездой существует какая-то связь.
— Пожалуйста, не говоря Эрлину об этом запрещённом заклинании в записях Диннувира, — попросила однажды вечером сантарийка.
— Разумеется, — улыбнулась Амнита. — Ты же не говоришь Диннару о моём предстоящем полёте на Каму. Обманывать мужей некрасиво, но тот, кто ни разу в жизни не нарушал правила, ничего не стоит. Каждый из нас в случае необходимости сделает то, что должен сделать, а Эрлину и Диннару ни к чему лишние треволнения. Они и так на войне. Пусть считают, что мы в безопасности.
— Хорошо, что Айдан и Фахар не слышат, — заметила Гинта.
Мальчишкам не хотелось возвращаться в пустыню. Они подчинились отцу неохотно, а некоторые даже на него обиделись.
— Почему вы решили, что вас отправили в спокойное место? — спросила Амнита, когда ванги со своими наездниками приземлились около подземного дворца. — Над Лунным городом тоже нависла опасность. Абеллурги намерены подчинить себе всех обитателей Сантары, где бы они ни жили — в лесах или в пустыне. И не забывайте, что подземный дворец — настоящая сокровищница. Кому, как не детям Аль-Маррана, надлежит охранять эти богатства.
Амнита знала: если Канамбер и собирается захватить подземный дворец, то уж никак не в первую очередь. Да и вряд ли Тагай рассказал ему о сокровищах. А развалины древнего города, среди которых ютились дикари и уродцы, и вовсе никого не интересовали. Так что пока пустыня действительно была одним из самых безопасных мест. Амнита обманывала мальчишек, потому что видела — их самолюбие задето, а самолюбие у каждого из них было примерно такое же, как у их отца.
Сыновья Диннара круглые сутки по очереди охраняли дворец. И днём, и ночью кто-нибудь обязательно стоял на сторожевой башне. Айдан, Фахар и ещё несколько старших мальчиков время от времени летали в Лунный город — "проверить обстановку". Вожди и старейшины относились к сыновьям Аль-Маррана с уважением, тем более что все видели, как покорно служат его детям птицы-демоны.
В Лунном тоже был сформирован отряд, вооружённый кестами. На всякий случай. Война есть война. Имелись в городе и пушки. Нападения с воздуха здесь не особенно боялись. Можно было заблаговременно укрыться в подземельях. Трудно напасть неожиданно в таком месте, как пустыня. Другое дело — когда вокруг леса...
В Валлондоле шли бои. У Амниты и Гинты был переносной лонгатор, по которому они каждый день получали сообщения. Канамбер покончил с собой. Когда отряд Эрлина окружил южную базу, он закрылся в лаборатории, где выращивалось тело "бога", и устроил там взрыв. По жуткой иронии судьбы, голова и рука нового экземпляра уцелели. Останки несостоявшегося "бога" похоронили.
— Всё к лучшему, — сказала Амнита. — Что бы мы делали с этим искусственно выращенным человеком, которому уже успели свихнуть мозги? Теперь его душа свободна. И мы наконец свободны от всех этих фальшивых богов.
— А вот это ещё неизвестно, — возразила Гинта. — Тагая они так и не нашли. Эрина тоже. Боюсь, что они сейчас вместе. У Эрина сильное анх. Как бы он ни деградировал, столько лет подряд играя роль бога, он всё же остался колдуном. Тагай способен многому его научить. Благодаря ему наш распрекрасный "бог" может стать действительно опасным. Чувствую, что впереди у нас ещё больше неприятностей, чем было раньше. Мне надо побывать в Ингамарне. Я возьму кого-нибудь из вангов...
Но в Ингамарну пришлось отправиться на только Гинте. Не успела она сесть на птицу, как из Ингатама пришло сообщение. Старый Аххан передал, что с востока на Ингамарну и Лаутаму движется полчище беловолосых великанов. Их увидели со сторожевой вышки. Дикари явились из восточных лесов и уже идут через Спящие земли. Их всё больше и больше. Они вооружены огромными боевыми топорами, кестами, в том числе и новейшими, и везут пушки. Скоро они подойдут к Тахабане и Виранге — восточным областям Ингамарны. Её жители готовы дать бой, но этих великанов так много...
Амнита ещё никогда не видела Гинту в таком отчаянии.
— Значит, вражеская пехота всё же скрывалась в этих лесах! Наши разведчики не нашли никаких следов, но их и нельзя было найти. Ведь варны пришли в лес не со стороны Сантары. Теперь я понимаю, что за грохот доносился с востока... И почему там, в лесах Валлондола, было столько полупустых селений. Помнишь? Одни старики и дети... Остальные уже были здесь. Люди Канамбера устроили в той части хребта несколько взрывов, чтобы этим чудовищам было легче переправиться через горы. Теперь ими командует Тагай. Я знаю, он там, с ними. Нумады Ингамарны хотели вызвать сильный ураган и почувствовали, что им мешают. Кто-то с той стороны гасит ветер. Ничего удивительного. У Тагая же целая свора колдунов... И Эрин. Когда-то он мог стать могущественным колдуном. А сейчас он, похоже, действительно им стал.
— А где твой зверь, вызывающий бурю? Ветер, который поднимет саннэф, не унять и тысяче колдунов.
— Я не знаю... Я ведь уже давно не могу связаться с Сингом. Я хотела, чтобы он помог нашим в Валлондоле. Синг должен быть сейчас в горах, со своей подругой... Он не отвечает. Видишь ли, он не всегда меня слышит. Всё-таки он зверь, и у него бывают периоды, когда... В общем, он не отзывается. Надеюсь, что с ним ничего не случилось. Как назло, почти все боевые дайверы в Валлондоле...
К счастью, связаться с Эрлином и Диннаром удалось сразу. Эрлин пообещал, что боевые дайверы скоро будут над Ингамарной, но все понимали: скоро — ещё не значит вовремя. Если бы дайверы могли перемещаться в пространстве, как ванги. Как бы ни гнали пилоты своих железных птиц, когда они прилетят, дикари уже будут в Ингамарне. И как бы мужественно ни сражались её защитники, им не выдержать натиск такого полчища. Из других минов уже шла подмога, но войска прибудут ещё позже, чем дайверы. Во всяком случае, в Ингамарну. Лаутама была ближе к центру. Там надеялись, что помощь из Зиннумарны подоспеет вовремя.
— Успокойся, — сказала Амнита подруге. — У нас есть ванги. Одно мгновение — и мы в Ингамарне. Диннар сейчас тоже будет там. Он остановит варнов, вот увидишь.
С высоты птичьего полёта казалось, что какие-то неведомые чары заставляют восточный лес исторгать из себя светло-серую копошащуюся массу, которая волна за волной заливала Спящие Земли и приближалась к Ингамарне и Лаутаме, угрожая захлестнуть их. Нумады устроили метель, которая мешала продвижению этого бесчисленного войска, но остановить его совсем они не могли. Тагай и его шайка были достаточно искусными колдунами, чтобы противостоять им. Они не давали буре разыграться в полную силу и рассеивали миражи, при помощи которых нумады пытались сбить наступающих с толку. Сделав зрительный анхакар, Амнита внимательно всмотрелась в звероподобные физиономии варнов и увидела мутные желтоватые глава, затянутые пеленой тупой, бессмысленной злобы. Дикари явно были введены в то состояние, когда разум затуманен и существом движет только ярость, стремление всё крушить на своём пути. Сила у таких одержимых увеличивается примерно вдвое, а эти великаны и так были чудовищно сильны. Амнита не знала, как Тагай ввёл их в такое состояние. Некоторые колдуны умели воздействовать на толпу. Возможно, их вдобавок опоили каким-нибудь зельем. Амнита и Гинта знали одно: пока дайверы долетят сюда из Валлондола, это полчище сметёт Ингамарну с лица земли. Отряд из Улламарны спешит на помощь, но он тоже не успеет вовремя. А если даже успеет... Отряд совсем небольшой. Люди, когда-то покинувшие Улламарну, постепенно возвращались, но она до сих пор считалась самым малонаселенным мином Сантары. Оставалась одна надежда — Диннар.
Он уже был здесь. И он знал, что делать.
— В Ингамарне много статуй? — спросил он у Гинты.
— Много. Особенно в Ингатаме. Ты же видел наш сад.
— Ты очень любишь свой сад, минаттана?
— Не меньше, чем ты свои творения, ваятель, — ответила Гинта, понимая, куда он клонит. — Но если надо, ты позволяешь их разбивать. Для минаттана подданные важнее, чем самый распрекрасный сад.
— Пусть сообщат жителям каждого селения, чтобы не выходили из домов. Скоро все статуи Ингамарны устремятся в сторону Спящих земель. Я постараюсь не очень повредить лес и обойти посёлки. Покажешь мне, где их лучше провести...
— Но Диннар, как ты сможешь...
— Он сможет, — заверила подругу Амнита, когда Диннар отошёл переговорить с Ахханом. — Он сейчас гораздо сильнее, чем раньше. Камарны подарили ему такую власть над камнем, что он способен приводить статуи в движение, даже не прикасаясь к ним. Он может управлять и обычными камнями, но творения человеческих рук гораздо податливей, послушней. Ведь они в каком-то смысле одухотворены. Мастер даёт камню маленькую искорку жизни и своего духа. Диннар умеет на время разжечь эту искру и воздействовать на материю камня. Статуи становятся гибкими, подвижными, как живые существа... Они слушаются его мысленных приказов. Он же сам ваятель, величайший из всех мастеров, которые когда-либо работали с камнем. И ещё он повелитель камней. Он будит в каменных творениях то, что в них заложено их создателями. Так творения всех мастеров подчиняются главному творцу, понимаешь?
