А фотограф, заснявший нас в весьма... пикантный момент, вот-вот мог нарваться на неприятности.
Я перевела взгляд на Штефана, который искал в справочнике нужный номер.
— Штефан, — окликнула я Князя, — это его работа.
— А мне плевать, — отрезал он. — Я дал частное распоряжение, чтобы ни одной фотографии не появилось в газете. Его нарушили, — он взглянул на меня, сверкнув глазами, — и нарушитель понесет наказание.
Я покачала головой и, отложив газету в сторону, встала с дивана, на котором сидела.
— Штефан, — повторила я, подойдя к Князю и тронув его за плечо, — он не сделал ничего противозаконного.
— Не сделал? — его брови удивленно поползли верх.
Какой же грозный! Я улыбнулась. Истинный грозный Князь, великий и ужасный. И почему я не боюсь?
— Он пробрался на прием, Кара, — сдержанно выговорил он, не прекращая поисков нужного номера. — Что он еще заснял, прежде чем его вывели из дворца!?
— Он просто собиратель сплетен, — уговаривала я его, пытаясь вырвать телефон из цепких пальцев.
— Наша свадьба — не сплетня, — сквозь зубы выговорил Штефан, отбирая у меня телефон.
— Она будет считаться таковой до тех пор, пока мы официально не объявим, что помолвлены.
Он с удивлением воззрился на меня, а потом его глаза вдруг сощурились, а взгляд стал напряженным.
— Ты предлагаешь... дать им еще бо?льшую почву для сплетен? — изумился он, а я, воспользовавшись моментом, вырвала телефон из его рук и отбросила в сторону.
Пока он не опомнился, глядя на меня с изумлением, став возражать, обхватила его за плечи, слегка сжав.
— Я предлагаю поделиться со всем миром нашей радостью, — проговорила я спокойно.
Штефан нахмурился, долго смотрел на меня, а потом, поджав губы, жестко выдал:
— Я не собираюсь ни с кем ею делиться, — схватив меня за плечи, прижав к себе, горячо добавил: — Я тобой не намерен делиться!
Я криво усмехнулась. Будто кто-то посмеет.
Он не мог спокойно на это отреагировать, и я это знала. В этом они с отцом были схожи, тот тоже не желал, чтобы информация о свадьбе просочилась в прессу. Были у него сомнения и насчет самой свадьбы, а особенно насчет моего жениха, его будущего зятя, но я их развеяла. Хотя замечала порой косые взгляды в сторону Штефана, которыми поглядывал на него лорд Мартэ. Они сдержанно кивали друг другу, пожимали руки, даже кое-как, явно через силу, улыбались, а потом один говорил, чтобы я хорошенько подумала и не совершала глупостей и необдуманных поступков, а второй сокрушался, что житья ему больше не будет.
На самом деле, отец смирился с тем, что я люблю Штефана, я это знала, но вот сам Штефан об этом и не догадывался. Оттого было довольно интересно наблюдать за тем, как они пыжились и сверкали глазами. В день, когда я вернулась домой и предстала перед отцом целая и невредимая, я думала, что в ту же секунду над головой Штефана свершится его отцовское правосудие. Но нет, обошлось. С моим вмешательством.
Но в одном эти двое сошлись — никакой прессы.
— Давай дадим интервью одной из газет и успокоим их интерес, — предложила я, сверкнув глазами. — Ммм?
Его губы жестко сжались в тонкую линию, а я улыбнулась.
— Не делай так, — тихо предупредил он меня, но я не подчинилась.
— Как? — поддела я его, прекрасно зная, о чем он говорит. И повторила: — Ммм?
Он накинулся на меня без предупреждения. Впрочем, как всегда. И я без сопротивления раскрыла губы, встречая его жадный поцелуй.
— Ты меня провоцируешь, — выговорил он, оторвавшись от меня и продолжая прокладывать дорожку от губ к подбородку и шее.
— Как ты догадался? — улыбнулась я и спровоцировала его еще раз. — Ммм?
С гортанным рыком он набросился на мои губы, сжимая меня в своих руках и зарываясь пальцами в мои растрепавшиеся волосы.
— Так что, дадим интервью в газету? — прошептала я ему в губы, едва он, оторвавшись от меня, взглянул на меня затуманенными глазами.
Он не долго думал над ответом, я видела это по его глазам, но прожигал меня горячим взглядом, будто сопротивляясь. И я знала, что он говорит лично мне этот взгляд. Это был еще один шаг вперед для нас.
— Черт с ним, — грубо выговорил Штефан, прижимая меня к себе, — пусть живет!
Я счастливо рассмеялась, обнимая своего демона, и думая о том, как повезло незадачливому фотографу, что я оказалась рядом со Штефаном в этот момент. А потом не думала уже ни о чем.
Суховатые пальцы с силой сжали газету в руках, сминая листы, а глаза налились кровью.
Свадьба года! Чет побери, для него это был крах всех надежд. Выгодный союз с дочкой Мартэ, внезапно найденной, будто воскрешенной из пепла, сделает Штефана недосягаемым для него. Он останется у власти. Ублюдок. Щенок. Раб! На самой верхушке Второй параллели!
Исаак Хотвар скрипнул зубами, отбросив газету в сторону, яростно зарычав. Его верный слуга, стоящий рядом, вздрогнул, но не проронил ни слова.
— Если мальчишка думает, что победил, то ошибается, — прошипел Исаак, сдвинув брови. — Ничего еще не решено, ничего не закончено!
— Что вы будете делать, мой господин? — поинтересовался слуга, глядя на решительное лицо Исаака.
— Пока не знаю, — коротко бросил тот, сминая газету в руках. — Пока не знаю. Но я обязательно придумаю! Трон Кэйвано станет моим, а щенок-ублюдок отправится туда, где ему всегда было самое место.
— К-куда? — с придыханием проговорил слуга.
— В ад, — прошипел Хотвар и двинулся к двери. — Еще ничего не закончено, Штефан! Битва лишь достигла своего апогея, и теперь... я ни за что не отступлю!
И вышел из зала, преследуемый своей персональной тенью.
И только громкий стук каблуков в зловещей тишине комнаты эхом отзывался в высоких потолках, будто предупреждая и уведомляя кого-то об опасности. Но они этого предостережения не слышали.
