Ладно, что-то я расфилософствовался не по делу. Короче, это были два моих самых больших потрясения от несоответствия маски с реальной личностью.
Сейчас был третий.
Я помнил невысокого, слегка суетливого лавочника с чуть крупноватым носом, этакого живчика с двойным дном, азартно торгующегося со мной за каждую монету. И не по жадности торговался, а скорей из спортивного интереса и просто потому, что так положено. Ульви, мол, тешили. Потому и спорить с ним было легко и даже весело. Такой не позовет вышибалу, чтоб разобрался с доставучими-несговорчивыми, и на дешевые трюки типа обсчета или фальшивых денег не сорвется. Правда, потом, после какого-то моего неловкого вопроса... провалиться мне, если помню, что тогда сморозил! Так вот, после того как я где-то прокололся, лавочник резко посерьезнел, подобрался и стал кидать какие-то осторожные намеки. И опять аккуратно так, знающий поймет, а незнающий — как я...
Но все равно, увидеть его предводителем местного отделения сектантов — это было как оплеуха.
Одежда, считай, та же — местный прикид со всеми полагающимися завязочками. А вот внутри одежды — был совсем другой человек. Другие глаза — не хитроватые щелки с затаившимися чертиками, расширявшиеся в особо азартные торговые моменты, нет. Прямой взгляд в упор, жесткий, умный. Другой рот — можно так сказать? Просто при взгляде на эту каменную складку не верилось, что эти губы не так давно расплывались в плутоватой льстивой улыбочке... И руки. Пальцы не теребили беспокойно ленточку, они были спокойно расслаблены. Кажущееся такое спокойствие. Потому что любое резкое движение — и эти спокойно лежащие на поясе ладони мгновенно сожмут оружие.
Вот тебе и хитрован-торговец.
Мужчина. Воин. Хищник.
Еще летом я бы обошел такого сторонкой. А то и по стеночке.
Такой он был весь из себя... начальник.
"Еще один на нашу голову" — взъерошил в груди иголки кто-то колючий и независимый, и я будто увидел, как маленький дракончик поднимает голову...
Нет уж, хватит с меня обходов. Теперь все будет по-моему.
По-нашему.
...Драконовер (драконовер?) цедил холодноватые фразочки, будто примериваясь, куда ткнуть, я шипел и огрызался, проверяя предположительных союзничков на пригодность, пару раз влез Славка, причем в больщинстве своем очень к месту, кажется, мы наконец сработались как напарники... нервничал наш маг, которого больше всего сверлили неприязненными взглядами. Терпи, Терхо, скоро все кончится.
И все яснее вырисовывался характер потенциальных клиен... тьфу ты, союзников.
Оружие — какое бы оно там ни было, но оно было! — в ход так и не пустили. Даже не попытались.
Набить морду — не пытались. Даже когда я откровенно нарывался, задев святое.
Не пытались всерьез показать незваным гостям "их место", а сколько было шансов!
И вот наконец:
— — Ну что же... Тогда прошу вас войти в мой дом... Крылатые.
Нет, это пока не настоящее доверие, но почему бы не сделать вид? Ты делаешь вид, что веришь, я прикидываюсь, что верю в это...
Шанс сохранить лицо.
Как в первый раз. Тогда я тоже не торговался до последнего...
Нам нужен союз.
Славка планомерно собирает сведения, проверяет и сопоставляет — он у нас аналитик, он не любит выдавать результат, не проверив все как следует, не составив полную картину. Я — нет. Я и так вижу, уже сейчас. Нам не вытянуть ситуацию одним. Слишком много факторов против. Купить то, что нужно драконам — легко. Прямо сейчас, если сектанты вернут мой мешок с деньгами (уже третий раз теряю накопленное, тьфу, позорище!), можно скупить запас продовольствия на три месяца. И это только третий выход на поверхность.
С покупкой проблем нет.
С доставкой паршиво.
Отследят...
И я пока не вижу выхода. Может, они увидят?
Союзники...
Ну что ж, посмотрим, какие из вас союзники.
Город, который, кажется, больше не собираются переименовать в Вельхоград.
— Ирина Ар... Архиповна!
Фаннет, одноименная, 29 лет, с улицы Одуванчиков, держат с мужем мастерскую по шитью-вышиванию, добродушная, хозяйственная, двое сыновей, обоих зацепило магией, как и самих супругов.Любит посплетничать. Брат мужа -в городской стороже, — мгновенно выдало сознание. — Новости?
— Асмэй Фаннет? — приветливо улыбнулась молодой женщине Возвышенная двуименная Ирина Архиповна. — Хороший сегодня день, верно?
Собеседница, радостная и оттого что выговорила такое сложное имя, и от приветливости Возвышенной, буквально расцвела навстречу:
— Прекрасный!
— Как твои дети? С младшим все правильно?
Младший сынок Фаннет был достойной парой подрастающей Яночке и умел находить неприятности буквально на ровном месте. Вот и сейчас — третья простуда за зиму, многовато для одного ребенка. И это при хороших родителях.
— Уж и не знаю, что с ним делать! — тут же отозвалась молодая мать и, окончательно позабыв о высоком статусе двуименной, принялась выкладывать последние новости о проделах своего сокровища. — Вчера говорит: мама, несправедливо ведь, что только у невесты должно быть приданое. У жениха оно больше должно быть! Я спрашиваю: почему, а он мне: жена, мол, отвечает за детей, а муж — и за детей, и за жену. Отец послушал-послушал и говорит: то есть тебе через пару лет надо будет приданое готовить? А жениху-то нашему шесть лет! Муж думал, посмеется, а сын ему: нет! Почему через пару лет? Ему уже сейчас надо! У него и невеста на примете имеется, и вообще. Мы так и сели. А он нам: а что же, жениться надо пока молодой, не ждать же, пока станешь старым, двадцати лет! Вон у папы уже борода выросла, старенький совсем, наверное, уже внуков хочет... Видали вы такое?
И молодая мать рассмеялась, втайне гордясь умом и заботливостью своего сорванца. Тем более что Ирина Архиповна искренне порадовалась за умненького сынка и предложила начать собирать приданое прямо сейчас. Вот у нее, к примеру, имеются очень симпатичные и главное, теплые вязаные носочки. И приданое, и простужаться малыш поменьше будет.
Благодарность молодой мамы рухнула водопадом. Спасаясь от прославления своих добродетелей, Ирина Архиповна выставила на стол на стол местный "чай" и сухарики, усадила счастливую маму и постаралась успокоить, спрашивая о всяких, казалось бы, пустяках. От проделок сына Фаннет вполне естественно перешла к родне мужа: двуименная как бы невзначай поинтересовалась, на кого именно может быть похож малыш с такими способностями. От родни разговор мягко перетек к новостям, которые сообщают родственники из соседних городов-поселков.
Закрытие города совершенно не мешало Фаннет получать информацию, множество родни в самых разных местах и торговые связи мужа помогали ей быть в курсе множества событий. А Ирина Архиповна умела так слушать...
Неудивительно, что к ней приходили снова и снова. Кто за советом, кто за добрым словом, кто за помощью. Она посмеивалась, называла это странным словом "женсовет", но всегда помогала. Даже когда (между нами!) поздно вечером ввалилась рыдающая птичница Анис по прозвищу "Жабиха" и потребовала приворотного зелья.
Зелья, конечно, девица не получила, зато приобрела новую прическу, челку и красиво заплетенную косу, кружевной ободок для волос и три полезных совета, как выглядеть красивой. Судя по тушкам куриц, раз в пятиху неизменно появляющихся на крыльце, советы пошли на пользу. А если смотреть на выражение лица Аннис, то куриц можно было принять за жертвоприношение новой богине...
Впрочем, сейчас не о том.
Проводив гостью, Ирина Архиповна села за опустевший стол. Посидела, глядя куда-то в стену, и наклонилась, проведя рукой под столешницей. Когда ее рука показалась из-за скромной вязаной скатерти (предмет тихой зависти соседок и переговоров с торговцами), в ней оказался сложенный в несколько раз лист плотной бумаги. В развернутом виде бумага оказалась картой — схематичной и очень приблизительной — но картой.
Ирина Архиповна потянула к себе карандаш из Яночкиного набора и принялась наносить новые пометки:
— В Лидо, значит, тоже резко выросло число вельхо. И в Мель-Синки. Похоже, нас окружают, а? Похоже... Черт. Потолковать бы с нашими магами, насколько закрытый город реально защищен от вторжения извне? Пока как-то не очень похоже.
А сведений о других "попаданцах" так и нет...
Куда же их-то забросило? Далеко забросило? Или неудачно. Или, наоборот, слишком удачно — прямо в руки к хозяевам или конструкторам этих непонятных приборов. Мало данных. Точнее, их вообще нет, этих данных. Кто сделал эти аппараты? Зачем? Что им нужно? Здесь вообще не тот уровень техники, стандартные детали, полировка и кнопки — признаки более развитой цивилизации. Что им надо на Земле и что им надо здесь?
И почему тебе так не хочется с ними встречаться, а, Туманова?
Как нехорошо сейчас на душе, не к добру, не к добру...
Хоть Яночка и поправляется. Местные врачи обещают, что никаких последствий не останется, всего-то денек потерпеть осталось. И сама в порядке. Сердце уже сколько не болит и даже не беспокоит. И магией этой, нежданным и нежеланным, но оказалось, полезным подарком вроде удалось найти общий язык. И вжилась в здешнюю жизнь потихоньку...
А все же не по себе.
Слава, Максим, да отзовитесь вы уже хоть как-то!
Драконьи хулиганства.
Уйти из Рейккена в этот день (точнее, был уже глубокий вечер) мы, естественно, не ушли. Кто бы нас отпустил...
Нет, на словах все выглядело очень достойно: ночь, а дороги небезопасны (интересно, насколько небезопасны могут быть человеческие дороги для драконов?), и честь для хозяев, если гости переночуют именно под их крышей. Если отбросить красивую шелуху, то "гости" остались в том же доме, просто переместились этажом выше. А сторожа трансформировались в заботливых хозяев и помощников. Но тоже, разумеется, никуда не ушли. И даже оружие, убранное с глаз, в пределах досягаемости осталось.
Гости, то есть мы, впрочем, делали вид, что ничего этого не замечают, и вели светскую беседу.
За ужином.
И, разумеется, когда на улице вдруг зашумели, обсуждая внезапно возникшую радугу — зимой, ночью, тройную — я продолжал есть как ни в чем ни бывало и как раз отправил в рот особенно аппетитный кусочек мяса.
Ну, начали!
Славка поймал мой взгляд... и улыбнулся.
Повеселимся!
Повеселимся...
Я снежный, Славка огненный, Терхо маг, и мы кое-что можем, и вместе, и по отдельности! Пусть пока мало, пусть мы только начали учиться, но вы и этого не забудете.
Обещаю.
Повеселимся!
Кожу знакомо покалывало, волосы, казалось, кто-то трогает, легко-легко, едва касаясь. Не статическое электричество, но похоже, похоже. Воздух точно сгустился, подрагивая под напором активированной огненной сферы, на стеклах крохотного окна замелькали странные цветные отсветы, и единственная среди нас девушка удивленно пригладила встопорщившиеся у висков волосы...
Дом был тесным для двух драконов, Славкина энергия, приотпущенная с цепи самоконтроля, переполняла комнату и рвалась прочь, окружив дом незримым ореолом, и те, кто попал в этот поток, беспокойно оглядывались, не понимая, что ощущают.
Повеселимся, повеселимся!
Может быть, с этого и начиналось знаменитое драконье безумие — с этой веселой злости, озорной сумасшедшинки, ощущения, что все вокруг — изменчивая подвластная тебе волна, и тебе хочется оказаться на ее гребне...
Не знаю.
Но мне было весело, весело и тесно в человечьей оболочке, и губы так и норовили сложиться в злой улыбке.
Только... странно давило сердце. Выйти. Выйти отсюда, из тесного домика, из этого тела, упасть в снег, жарко... воздуха бы. Ветра в лицо, чтобы холодил крылья, чтобы небо близко и облака, и вон те горы с вечно заснеженными вершинами...
Больно. Вырваться...
— Макс!
Я открыл глаза, не понимая, когда успел их закрыть. И расстегнуть воротник рубахи. Две пары глаз — Славкины и Терхо — почему-то тревожно смотрели на меня.
"Все хорошо?"
Я дернулся, беспокойно осматривая комнату.
Сколько прошло времени?
Комната. Накрытый к позднему ужину (в честь гостей) стол. Во рту еще тает кусочек масла с лепешки... Сектанты смотрят в окно, на невозможные зимой радуги. Девушка, поправлявшая волосы, еще не успела отнять узкую ладонь от виска.
Мое временное безумие — или что это было — продлилось всего несколько секунд. И на том спасибо. Я успокаивающе прикрыл веки: все, мол, норм, так, накатило, ничего страшного. Работаем дальше. Терхо едва заметно выдохнул и потянулся за очередным блюдом. Кажется, солеными овощами...
Черт, что это было?
Бред какой-то.
Неужели допрыгался? Неужели это оно — знаменитое драконье сумасшествие? Дикое желание вырваться и взлететь, бредовое ощущение воздуха как волны, безумно родной и желанной, страстная жажда хоть на миг, хоть кончиком пальца (или крыла?) коснуться пушистых облаков... с чего это все накатило? Странно это все, странные желания. Как не мои.
Зато боль была очень даже моя. Давящая, острая, какая-то мерзко-унизительная, вспомнить тошно.
Неужели это оно?
Только не сейчас. Не теперь! Вернусь в Убежище — сдамся Бережителю, сам лягу на этот чертов камушек, вытерплю процедуру "равновесия", черт с ним, выдерживают же ее как-то местные...
Только бы не сейчас...
Славка продолжал на меня смотреть. Его губы беззвучно шевельнулись:
— Что с тобой?
— Ничего... кажется.
— Плохо?
— Нормально. Потом...
Все потом. Веселимся дальше!
Хозяева нашего веселья не разделяли. Да и вряд ли понимали. Главарь секты дернулся в ответ на вскрики, ошпарил взглядом прилежно жующих нас и с каменным лицом кивнул одному из сидящих у двери (нет-нет, это не сторожа, это так, парням у выхода посидеть захотелось, свежим холодом подышать) парней. Один тут же встал и улетучился на улицу, второй подобрался и занялся локацией комнаты и гостей втрое прилежнее, чем до этого. Последний раз меня так ели глазами еще дома — бабки на приподъездной скамеечке. Они каждого входящего так просвечивали взглядами, что справку о рентген-осмотре эти проходящие могли бы прямо там, на месте, получать. Далеко сейчас та скамеечка... и бабки. Так далеко, что сейчас отчего-то кажутся родными и симпатичными.
Ну ничего.
Мне и здесь скучно не будет. А заодно и окружающим. А когда мы доберемся до изготовителей хрени, выписавших нам билет в этот "правильный" мирок, у них тоже появится много дополнительных развлечений.
Гарантирую.
Я встретил напряженный взгляд невозмутимой мордой и спокойненько поинтересовался у нервно замершего соседа по столу, что это такое лежит плетеном блюде — пирожки или какие-нибудь особенные овощи?
— А? — не понял тот. — А-а... Да это так...
И снова нервно покосился на окно.
Ну-ну.
Информативно, нечего сказать.
Славка тем временем подбавил жару. В небе коротко полыхнуло — яркая быстрая вспышка, точно беззвучно сверкнула-угасла молния — и на сине-белый снег посыпались огненные "перья". Детский фокус, которым в Убежище иногда балуется малышня...
