— Да. Я уже здесь! А...
Настя топнула ногой, и на дороге реактивного журналиста встала стена из цельного куска кремния.
— Стоять-бояться, звезды должны светить народу! — настырные ребята выглянули из оконного проема, выбитого морозильной камерой... И попали в липкую стену из смести кислорода и сгущенных потоков манны. Вампир не стал церемониться и влил в заклятье "сахарный сироп" все, что имел. Оно напоминало кокон абсолютной защиты, только применялось магом на внешние цели, а не на самого себя. Заклятие не смертельное, единственное, что оно делает — надолго задерживает назойливых мух.
Артур почесал затылок.
— Похоже, что эта звезда светит лишь самой себе... — покосился на мать, заметив пристальный взгляд с ее стороны. Сглотнул — если она наябедничает отцу, пиши пропало — житья не будет. Регул горой стоял за дружные отношения между вузами, и за такой просчет ремнем не ограничится. Почесал бок. — А мне пора в больничку — слепить в кучку сломанные ребрышки. Неплохо гравейр со мной поиграл. Не часто встретишь удары, пробивающие камень. А если встретишь...
— Так это он, Дракон Энфер? — переспросила у Шивы невесть откуда выросшая дамочка, делая записи в тетрадке. Скорее всего, по примеру директрисы прошла через камень. Видимо, половина населения Медной горы не признает дверей.
— Это обо мне? — удивился Саня, проследив направление взгляда. — Первый раз слышу. Еще одна кличка в мою копилку. Однако, это не перекрывает факт вашего здесь присутствия.
Его бесила коллективная привычка журналистов — извращать истину, говорить со своей точки зрения (часто ошибочной) выдавая ее за правду. У самого манны практически по нулям (из подконтрольного запаса). Идеальным выходом послужила бы Юки, с ее способностью погружать теплокровных в анабиоз. Но, увы, снежная дева подверглась приступам сонливости — высокая температура сказывалась на ней не самым лучшим образом...
— Артур, поиграем в звонаря?
— С радостью, — тот сразу сообразил, что от него требуется. Поманил к себе Шиву и дернул воздух рукой как машинист старинного паровоза.
С потолка упал огромный каменный колокол, накрыв собой журналистку. Гаррет, тихонько расплавивший свои оковы, подошел поближе и постучал. Звон? В этом колокольчике имелась существенная примесь металла — именно он мешал дамочке упорхнуть на свободу (журналистка выдалась слабенькой, в аналогичной ситуации Артура не сдержит даже примесь органики в земле). Кивнул Кельхе. Она с радостью подыграла, ударив по колоколу бронированным локтем.
Оба прислушались, приложив ухо к камню. Синхронно расхохотались.
— Я буду жаловаться в комитет честных журналистов, — прохрипел один из репортеров, увязших в незримой паутине. — Вас всех правами человека по стене размажут. Да здравствует демократия...
— А я бы на твоем месте не стал. Если вы расскажете нашему лидеру, что такая вещь существует, можете прощаться со своим комитетом. Бригадир терпеть не может когда о его личной жизни узнают широкие массы, и давно ищет способ прервать вашу деятельность. Надеюсь, вам небезызвестен редактор газеты "Про100 Россия"? Он также очень не одобрит ваши изыскания по отношению к своей родне. Нет-нет, я вам не угрожаю, свят-свят... Смерть ради идеи, это очень почетно. Но, на мой взгляд — смерть остается смертью.
Артур так приукрасил свою речь, что журналисты моментально позабыли о своих поползновениях. Даже дышать, казалось бы, перестали — чтобы не привлекать к себе внимание хищника.
Сам Каменщик вздрогнул, болезненно скривившись — осколок ребра чуть не вышел наружу боком. И это не единственная проблема — всерьез беспокоила левая нога. При каждом шаге она ощутимо потрескивала и взрывалась болью, закручивая кишки в спираль.
На плечо опустилась маленькая ладошка Анастасии Медной. Через все тело прокатилась волна жара, оставляя по себе противный хлад. Сломанная берцовая кость встала на место, фрагменты ребер быстро срослись, вернувшись на свои места, и укрепились. Чужое присутствие отхлынуло, оставив по себе легкость и мягкую усталость. К сожалению, эта магия затрагивала лишь скелет, она не могла вылечить все повреждения.
— Продолжай так забавляться и остаток жизни проведешь в инвалидном кресле, — шепнула директриса, неловко пытаясь скрыть от посторонних свои родственные связи. — Безалаберность всегда была твоим слабым местом, Артур. Я передала тебе немного своих сил для восстановления, так что не смей перенапрягаться, растрачивая их понапрасну. Переночуй сегодня в дома, там ты быстрее поправишься... Эх. Задать бы тебе хорошенькую взбучку, но глядя на тебя, рука не подымается.
— Извини, мам. Я не хотел тебя беспокоить, — покаялся Артур. — Дефекты строения человеческого тела не позволяют развивать полную самоотдачу. Я как мог, сгладил последствия драки, но...
Анастасия вздохнула, недовольно глянув на вампира. Саня присоединился к Гаррету, приложив ладонь к каменному колоколу, и с улыбкой слушал причитания и откровенные угрозы журналистки.
— Не извиняйся. Я знала, что тебе хочется действий, но старалась уберечь тебя от реалий нашего мира. Беспокойные камни быстро катятся с горы...
— И оканчивают жизнь щебнем. Я знаю. У вас с отцом гипертрофированное чувство опеки. И что из этого вышло? — невесело ухмыльнулся Артур.
— Сам знаешь. Не будем об этом. Ты же не хочешь видеть меня всю в слезах?
— Согласен, выглядит неприятно, — скривился Артур: ревмя ревущая мать не входила в десятку его лучших воспоминаний. — Надеюсь, бригадир этого не увидит. Это представление сильно подорвет его оценку в моем отношении. Мне хватит отца — он к нему боится подходить на пушечный выстрел.
— Да, верю, Регги умеет быть жутко надоедливым, — рассмеялась задорно Анастасия. Она умела быстро менять настроение. От печали до радости — всего один шаг, не так ли? — Я вижу, ваш отряд сильно избит, включая тебя. А твой хозяин даже не ранен?
Черти лица Артура обрели жесткость, а взгляд утратил несерьезность.
— Ты ошибаешься, мама — Саша мне не хозяин. Он очень редко что-то приказывает, только просит, и это мне в нем больше всего нравится. А что до твоего замечания, все верно. Он может воевать до последней капли крови, и отнюдь не в фигуральном смысле. Критические повреждения кишечного тракта, разрывы мышц и переломы — не больше чем досадная неприятность. И учти, он никогда не пользуется особым лекарством, которое у вампиров всегда под рукой — бегает на двух ножках, — шепнул Артур. Вздохнул тяжко. — Да, он слишком горд, чтобы просить о помощи, и решает свои проблемы в одиночку, зато он предлагает помощь другим, чего не часто добьешься даже под принуждением. И вообще, дружба не нуждается в доказательствах!
Женщина как-то сжалась, помрачнела.
— Понимаю... Этот мальчик богат, невероятно богат, обладая безграничным доверием своих друзей. Или же умеет пользоваться шармом вампира...
Хорошо, что Артур не услышал слов скептически настроенной матери. Он придерживал щеки руками, морщась как маринованный баклажан — разбушевалась дикая мигрень. Не зря говорят, что больным нужен покой.
— Ой... вытащите клин из моего черепа.
Саня внезапно встрепенулся, поводил головой, как будто что-то вынюхивал, или выслушивал...
— Как жаль, что вы наконец-то уходите, — прохрипел мехрун, подняв вверх большой палец. Саня ответил тем же жестом, лавируя между остатками обстановки и стонущей нечистью, стремительно пробираясь к выходу.
— Всем отбой. Держитесь вместе. Я домой. Догоняйте! — рваными фразами раздал указания вампир.
Дагон отвесил манерный поклон, сопроводив его витиеватым жестом правой руки — проследит за их выполнением...
Саню мучила неопределенность, заключавшаяся в отсутствии Марии! Чтобы воинственный азер пропустил подобную возможность начистить рыло всем и сразу? Да быть того не может!
А деятельность Теней? Подстрекательство, авантюра, или отвлекающая атака?
Воображение хрипело невнятно и сигналило белым флагом — хватит меня эксплуатировать. Оно рисовало вампиру самые невероятные картины, постепенно выдыхаясь. Саня хладнокровно отметал все версии одна за другой, разбивая железобетонными доводами работавшего на износ мозга.
Зачем, зачем Теням понадобилось это бессмысленное самоистребление... Кто дергает за ниточки... Почему меня по пятам преследуют убийцы... Если предателя нет: это не странная девочка Майя, и не солнечный титан Гаррет, внезапно влетевшие в эту историю, и даже не вампир Кирилл... Что послужило тому причиной: нечеловеческая логика обитателей мертвого мира, или попытки не допустить сближения двух вампиров... Вампиры? Почему я сразу об этом не подумал? Самый банальный ответ зачастую является верным. Война кланов? Кто-то хочет расстроить союз семей, вот и заручился поддержкой этих суицидальных, готовых на все ради еды? Не исключено. Кто же стоит у руля? А вдруг все еще проще, до тривиальности? Родичи Марии, или мои? Мать всегда была себе на уме, а о папе я почти ничего не знаю... Надо их проведать.
Саня выскочил на поверхность и в бешеном темпе добрался до общежития. Пользуясь выросшими физическими показателями, взбежал вверх по стене и повис на руках, уцепившись за скульптуру Керно — рогатого бога, покровителя лесов и тамошней живности. Раскачавшись, выбил ногами раму окна, ведущего в коридор, и впрочем, не произвел при этом существенного шума — Ясень уплотнил косяки и замазал рамы дрянью неизвестного происхождения, схожей по консистенции с каучуком. Она с легкостью пропитала дерево, увеличив его пружинистость.
Так, куда дальше? Черт, телепатия тут не годится — для нее необходим зрительный контакт, или обоюдное согласие.
Саня расставил согнутые в локтях руки, растопырив пальцы, и закрыл глаза, слушая пространство. В горле пересохло — он себя переоценил. Данный способ сканирования объединял в себе огромное множество мелких. Он требует огромной концентрации и способности полностью обрубать посторонние возбудители — слух, нюх, осязание и так далее. Свободно играть с ним может только кош, достигнувший вершин на поприще телепатии и эмпатии.
Поймать пеленг в доме, насыщенном длительным присутствием коша — задача не из простых. Легче сунуть голову в бочку с дегтем и отличить жемчужину на дне от мелкой гальки.
Поэтому первым он нащупал именно Кирилла — истощенный некромант спал в своей комнате, весь день провозившись с экспериментами. Следом шла Майя, разделявшая с Саней частичку души. Сердцебиение спокойное, дыхание ровное — тоже спит. Сразу же открылось местоположение Белочки, также имевшей с ним сильную связь, соединявшую фамильяра и хозяина. Саламандра убралась подальше от убийственных объятий Майи, и прикорнула на ковре, не выпуская девочку из поля зрения. А вот и Мария...
Ого. Ого... Ого!
Саня покрылся румянцем и потерял контакт — он просто не смог удержать концентрацию. Мария принимала ванну! Этим все сказано. Если она почувствует связь в такой момент — сложно сказать, что сделает, но для Сани приятного в нем будет ни на гран.
А то, что я сейчас сделаю...
Вампир взял себя в руки, до крови вжав ногти в ладони. По рукам пошло бодрящее тепло. Шлепнул себя по щекам — все, успокоился.
Что там Кир говорил о душевых? В конце коридора направо, или налево? Саня не особо вникал в компоновку комнат общежития — он даже не предполагал, что это знание вскоре понадобится.
Тема выбора двери отпала — по лестнице спешно поднялась бригада гвардейцев Кшара. И без затей разбежалась по этажу, по одному два человека в дверь. Они не заметили стоявшего у окна вампира, сосредоточившись на своем задании. Вот и напрасно...
Дети, переходя дорогу, смотрите в оба!
Саня, тяжело дыша, припал плечом к стене и медленно съехал на пол, взмыленный как лошадь. Утер капельки густой крови, скопившиеся в уголке уха. Голова кипела от напряжения — переусердствовал с временным тормозом.
Брешут — второе дыхание редко открывается когда оно надо. Перекопав гектар земли одна дорога — в эту же землю костьми лечь.
Из элементарного садизма пнул в зад развалившегося неподалеку легионера — сержант гвардейцев оказался крепким орешком и отчаянно сопротивлялся. Почесал щеку, отмеченную кровной клятвой мести — она больше не жгла огнем, значит, Медная гора очищена от Теней. Это хорошо...
Мария вышла из душевой, одной рукой спокойно расчесывая свои серебристые косы гребешком, а другой — подтаскивала за собой мертвого гвардейца!
Проскользнул все-таки. Как это я не доглядел? Ну и пусть — парню не повезло нарваться на скучающего вампира. Даже если это хрупкая девушка.
Мария бросила свою ношу в кучу и присела рядом, продолжая наводить марафет. Она вняла голосу сестры и сменила свои откровенные ночные рубашки на длинный шелковый халат с двумя поясками. Эффект только усилился — глаза вампира так и подмывало заглянуть за...
Мария легонько (в своем понимании) отвесила ему пощечину.
— Похоже, что в мою комнату пробрался посторонний. Ты его не видел?
— Если ты о том извращенце, роющемся в исподнем, то я выбросил его из окна минутой раньше.
— Он еще жив? — уточнила девушка на всякий случай.
— Если ты не заметила — здесь третий этаж, а под окном бетон. Я бросал его вниз головой... предварительно свернув шею... Естественно, он не может быть жив! Не в мою смену!
— А ты становишься все более предсказуемым, — улыбнулась Мария, игнорируя повышенные тона. Она была настроена благодушно. — Я специально выждала немного и не закрывала дверь. Хотела узнать, бросишься ли ты на помощь, или презришь угрожающую мне опасность... Я удовлетворена результатом.
Так ты мне профилактику устроила, любовь моя?
— Бьюсь об заклад, ты дьявольски довольна своим остроумием? — спросил Саня. Ирония через уши плещется. Его гнев смешался с обидой, вызывая крутое похолодание воздуха.
— Да, — усмехнулась Мария, положив голову ему на плечо.
— Тогда я ухожу. Ты и без меня свободно справляешься.
Саня резко встал, ошеломив этим Марию — она не видела в своем поведении ничего предосудительного. Даже больше — оно нисколько не изменилось с момента их встречи!
Ну конечно. Вот он — неутешительный вердикт. Сколько не штурмую эту крепость, она остается неприступной. Единственная защитница поглядывает высокомерно на неандертальца с палкой, тупо оббивающего порог, и посмеивается — из него может выйти хорошенькая домашняя зверушка... Я начинаю забывать — в чем состоял смысл осады? Может, вампиры и в самом деле неспособны на проявление определенных чувств? Чего я тогда добиваюсь? Это похоже на попытки заполнить высохшее озеро, день-деньской нося ведра из соседнего болотца. В лучшем случае получится еще одно болото... Я устал ждать. Устал надеяться. Я просто устал... Хочу домой. Решено! Неандерталец возвращается в свою берлогу.
— Кстати — этот халат тебе очень идет, особенно декольте. Чертовски похож на тот, что я тебе подарил на Рождество. Неужели, это знак внимания в мою сторону?
Мария открыла рот, чтобы возразить, согласиться, переубедить... Какое декольте?! Ее взгляд сместился на верхний поясок халата — развязавшийся! Саня немного помучился с телекинезом, чтобы отвлечь ее внимание.
