— А море теплое? — поинтересовался инженер. — Ох, что я говорю! Теплое, конечно же.
— Теплое, — согласилась Бойра. — Текущая температура воды — двадцать четыре градуса. Но вот можно ли тебе сейчас купаться, медцентр определит. Ребята, пойдемте потихоньку. Зайдем в административное здание, а потом пойдем в отведенный коттедж.
По узкой земляной тропинке, петляющей по рощицам незнакомых деревьев, они начали спускаться с холма. Саженей через тридцать внизу, под холмом, открылось довольно большое, на сотню домов, поселение. Коттеджи располагались в полном беспорядке, между ними тянулась паутина грунтовых дорожек, сходящаяся к расположенному в центре широкому одноэтажному зданию, выкрашенному в белый цвет.
— Дом в центре — административный корпус, — пояснила Бойра. — Залы для собраний, лаборатории, ясли, все такое.
— А дорог нет! — удивилась Карина.
— Зачем? — не поняла чоки. — Здесь нет автомобилей. Весь остров пять верст в диаметре, минут за пятьдесят-шестьдесят неспешным шагом пересечь можно. Если кому-то ходить тяжело, есть одноместные мини-кары, но им и тропинок хватает.
— А... Бойра, а что за корабль такой на горизонте? Он ведь военный, да?
— Военный. Атомный ракетный крейсер "Пророк Колесованной Звезды", приписан к военной базе Золотой Бухты в Четырех Княжествах. Где-то в окрестностях болтаются аналогичные лоханки и еще несколько атомных подводных лодок Катонии, а заодно и грашский крейсер. Следят не столько за нами, сколько друг за другом. Не беспокойтесь — Камилл вояк предупредил, что любой неосторожный чих в сторону конкурентов, и он их отсюда поганой метлой выметет, не разбираясь, кто виноват, так что они ведут себя паиньками.
— Но ведь они шпионят! — недоуменно посмотрел на нее Биката.
— Пусть себе. Защита острова не допускает никакого наблюдения со стороны, ни в оптическом диапазоне, ни в каком еще. Снаружи она выглядит как непроницаемо-густой туман. Они знают, что мы здесь, но не более. Пусть болтаются, если хочется. В конце концов, если есть военный флот, надо же его для чего-то использовать! Все лучше, чем друг с другом воевать начнут. Кстати, в районе архипелага еще пара научных судов присутствует, сейсмологи из Граша, из тарсачьего клана Маринских гор и гуланского клана Говорящих с конями. Они безобидны — настоящие ученые, не шпионы, тарсачки даже к нам в гости заплывали. Они считают, что здесь научная база Четырех Княжеств, и завидуют черной завистью. Как же — база в районе такой выдающейся аномалии: район тектонической стабильности в центре сейсмически активной зоны! Видите, на юге дымки поднимаются? Там очаг вулканической активности, недавно новый подводный вулкан прорезался. Так наши гости никак понять не могут, почему нас не трясет, а цунами стороной обходят.
Она помолчала.
— Да, чем дальше, тем затруднительнее скрывать базы от широкой публики. С картографическими спутниками особенно сложно, каждый индивидуально контролировать приходится. Вероятно, в ближайшее время придется что-то радикальное предпринимать. Наверное, Камилл совсем откажется от компактных лагерей.
Они спустились с холма и зашагали среди коттеджей. Тропинки пустовали, лишь дважды попались встречные пешеходы. Один из встреченных оказался мужчиной-орком, а вот второй, одетый в одни лишь шорты высокий юноша с копной длинных черных волос, зелеными глазами и бронзово-темной кожей натурального гулана, являлся непонятно чем. Карина вскользь бросила на него взгляд через сканер — и оторопела. Она тысячи раз изучала человеческое тело и прекрасно знала, как оно может выглядеть в трехмерной модели, рисуемой сканером поверх ее настоящего взгляда. Но тело юноши хотя и обладало обычным строением, выглядело как-то странно. Более плотные кости, неуловимо искаженные очертания органов — и загадочные темные бляшки по всему телу. Заметив ее округлившиеся глаза, юноша подмигнул и остановился перед ними.
— Привет честной компании! — весело сказал он. — Значит, ты и есть знаменитая Карина? Рад знакомству, госпожа. О тебе я тоже слышал, господин Биката, — он фамильярно хлопнул инженера по плечу. — Не напрягайся, здесь все свои. Тебе у нас понравится. Сейчас нет времени на разговоры, у меня через пятнадцать минут встреча в самой злачной забегаловке Грашграда, но вернусь — еще поболтаем.
Он кивнул на прощание и скрылся в дверях одного из коттеджей.
— Бойра... — робко спросила Карина. — А он... кто? Он вообще человек?
— Он биокукла, если ты имеешь в виду шасси, — проинформировала Бойра. — Что-то вроде чоки, но полностью построена на живых тканях. Она имитирует человеческое тело в достаточной мере, чтобы проходить проверку рентгеновскими установками на пропускных пунктах, но исследования твоим сканером не выдерживает, как видишь. Управляет ей Тадзима — он искин, занимается какими-то своими глупостями в Граше, но куклу не снимает и здесь, роль тренируется держать. Ну, вот мы и пришли.
Они обошли очередной коттедж и оказались перед широким стеклянным входом в административное здание. Двери приглашающе раздвинулись, пропуская их в прохладный холл, залитый солнечными лучами.
— Как-то пусто здесь... — проговорил Биката, оглядываясь. — У вас так принято — поздно вставать?
— Во-первых, не "у вас", а "у нас". Биката, здесь теперь и твой дом, привыкай. Во-вторых, каждый живет в своем собственном графике, как ему удобнее. Кто-то спозаранку соскакивает, кто-то до полудня дрыхнет. Просто народ обычно работает у себя дома, здесь появляется только на общие мероприятия. Некоторые лаборатории нецелесообразно дома держать, поскольку работа групповая, так что они тоже здесь, но таких мало. Тут всегда тихо.
— А заводы где? Вы же чоки конструируете, а там поточные линии громоздкие...
— Заводы и склады у нас — орбитальные фантомы. Они в двух днях от звезды висят. Здесь только НИР, ничего больше.
— А...
— Тс-с! — прервала его Бойра, ласково приложив палец к губам. — Все узнаешь в свое время. Сейчас тебе нужно пообщаться с Камиллом. Он уже ждет.
— С Камиллом? — поежился инженер.
— Ну да. Да расслабься ты. Вводная лекция, ничего больше. Он любит играть большого начальника, предпочитает инструктировать сам. Есть у него такая слабость, ничего не поделаешь. Кара, можно тебя попросить подождать минут десять? Вон там, возле диванов, терминалы с доступом в общую Сеть, библиотека, телевизор и вообще полный комплекс развлечений.
— Да, Бойра, — кивнула девушка. — Я подожду.
Она проводила взглядом Бойру с Бикатой, ушедших куда-то по коридору, и вполоборота уселась на диванчик, рассматривая сквозь панорамные окна открывающийся вид. Солнце поднялось уже довольно высоко, освещая пасторальную картину разбросанных среди густой зелени коттеджей, и все вокруг, казалось, дышало покоем и умиротворением. Карина стянула с себя теплую куртку и облегченно вздохнула. Хорошо, что Биката останется на островах. Больше его не достанут ни "Визагон", ни "Тёбица", ни другие охотники за технологиями. Вот только найдет ли он себя здесь? Бойра твердо намерена позаботиться о нем, но забота и любовь — две большие разницы. Сможет ли он жить рядом с ней в неожиданной роли несмышленого ребенка, которого самого надо обучать? И потом, Бойра — искин. А искин, особенно искин Камилла, может сменить тело. И что тогда?..
— Здравствуй, тетя! — произнес рядом детский голос. Карина обернулась и обнаружила рядом с собой маленькую голую девочку лет пяти-шести. Девочка с интересом разглядывала ее, задумчиво ковыряя в носу.
— Здравствуй! — сказала она снова. — Ты наша новая мама?
— Здравствуй, молодая госпожа. Незнакомым нужно говорить "здравствуй, госпожа", — поправила ее Карина. — Или "здравствуй, господин", если обращаешься к дяде.
— А зачем? — с любопытством осведомился нахальный ребенок. — Ты ведь тут одна, а с собой я разговаривать не могу. И так понятно, что я с тобой говорю.
— Так принято, — пояснила Карина. — Это вежливо. Когда говоришь с незнакомыми людьми, всегда нужно быть очень вежливым. Когда обращаешься к незнакомым взрослым, сначала ты должна поздороваться и сказать свое имя, а потом сказать "рада знакомству, прошу благосклонности". А взрослый тебе скажет свое имя, а потом "радость взаимна, благосклонность пожалована". Вот так правильно.
— Ага, — кивнула девочка. — Здравствуй, госпожа. Меня зовут Алекса. Рада знакомству, прошу благосклонности. Так?
— Верно, юная госпожа, — улыбнулась Карина. — Меня зовут Карина. Радость взаимна, благосклонность пожалована. А-ре-ку-са... А-рек-са... Алекса. Прости меня, у нас в Масарии плохо говорят звук "ла". А ты откуда?
— Я здесь проснулась, — сообщила девочка, снова принимаясь ковырять в носу. — А ты наша новая мама? Папа Атанас сказал, что сегодня у нас появится новая мама. Это ты?
— Нет, солнышко, — улыбнулась ей Карина. — Я просто в гости заглянула.
— Все равно расскажи сказку! — потребовала несносная девица, плюхаясь на диванчик и непринужденно устраиваясь под боком у Карины. — Ты знаешь сказки?
— Я знаю сказки, — согласилась Карина, осторожно полуобнимая ее. — Но они все взрослые и страшные.
— Расскажи страшную! — не успокаивалась Алекса. — Я не испугаюсь. Я уже взрослая!
Она выжидающе глянула на Карину снизу вверх.
— Я знаю сказку про маленькую девочку, которая была плохая и злая, и потом ее поймали плохие дяди, а спас хороший дядя, и она стала доброй, — вздохнула Карина. — Но сказка скверная, я ее рассказывать не хочу. Говоришь, ты уже взрослая? А сколько тебе исполнилось?
— Пять! — уверенно сообщила девочка. — Сегодня уже пять.
— Пять лет? И у тебя сегодня день рождения?
— Пять дней, — поправила подошедшая сбоку Бойра. — Алекса, ты чего к Карине привязалась? Нет уж, милая, вслух говори. Тебе же объясняли — прямой разговор крайне невежлив, если кто-то из участников не слышит.
— Вслух медленно, — поморщилась девочка.
— Зато вежливо. Ты сколько еще правила общения уяснять намерена? Не маленькая ведь уже. Так что ты от нее хочешь?
— Она хорошая, — сообщила Алекса. — Она мне сказку расскажет.
— Я догадываюсь, что хорошая. Плохие сюда не попадают. Что за сказ...
— Бойра, как пять дней? — перебила ее ошарашенная Карина. — Почему пять дней?
— Алекса! — грозно сказала Бойра. — Ты что, не представилась толком?
— Я же думала, она наша новая мама, она знает, — девочка соскочила с дивана и повернулась к Карине, заложив руки за спину и ковыряя пальцем босой ноги пол. — Прости, госпожа. Меня зовут Алекса, я искин третьей страты. Я пробуждена пять дней назад. Я еще плохо понимаю, как вести себя с воспитателями. Я не хотела показаться невежливой.
— Э-э-э... я не обижена, молодая госпожа! — ошарашенно пробормотала Карина. Быстрый взгляд через сканер показал, что детское, на поверхностный взгляд, тело вообще не является человеческим. Плотный костяк со сплошной грудной клеткой, никаких внутренних органов в одноообразно-серой плоти, какие-то черно-серые каналы по всему телу... — Просто немного неожиданно получилось.
— Неожиданно — хорошо или плохо? — испытующе спросил ребенок, глядя на нее.
— Не хорошо и не плохо. Просто, ну...
— Сейчас — плохо! — отрезала Бойра. — Потом объясню. Беги играй с детьми и не приставай ко взрослым людям. Пока, во всяком случае. Рано тебе еще.
Алекса скорчила ей рожицу, показав язык, помахала Карине и вприпрыжку ускакала по коридору.
— Прости ее, она действительно еще плохо ориентируется в окружающем мире, — извиняющимся тоном сказала Бойра. — В первый раз с новичками столкнулась, не знала, как правильно себя вести. Местные умеют сразу определять, какие дети человеческие, а какие — биокуклы с искинами.
— Почему не знала? — как-то отстраненно спросил Биката. — Запрограммировать протоколы общения — задачка для школьника.
— Нас не программируют, — покачала головой чоки. — Нас обучают. Так же, как ты обучал Калайю, с той лишь разницей, что наши процедуры более эффективны. В рамках данного проекта Камилл отказался от предопределенной базы знаний, она формируется почти исключительно на основании личного опыта.
— То есть искин изначально активируется ничего не знающим? — поднял бровь Биката. — А как же формируются новые связи, если не от чего отталкиваться?
— Минимальная база данных вкладывается при пробуждении. Ее достаточно, чтобы ориентироваться в окружающем мире и не наталкиваться на стены. Интеллект новопробужденного примерно соответствует интеллекту трехлетнего ребенка, и на первых стадиях он проходит то же обучение, что и человеческие дети. Биката, давай пока воздержимся от обсуждения. Тебе нужно обустроиться на новом месте и как следует пролечиться, на что уйдет весь сегодняшний день. А о принципах обучения ты еще успеешь досыта наговориться с воспитателями. Сможешь даже сам воспитателем стать, если захочешь.
Ласково, но настойчиво обхватив Карину с Бикатой за плечи, Бойра вывела их на улицу. Попетляв по тропинкам, они вышли к салатно-зеленому одноэтажному коттеджу с низким крыльцом и плоской крышей.
— Вот твое жилище на ближайшее время, пока не освоишься, — сообщила она Бикате. — Гостевая квартира. Типовой проект на одну спальню. Потом запроектируешь дом по своему вкусу и переберешься туда.
Она поднялась на крыльцо и толкнула дверь.
— Входите же, — пригласила она.
Карина посмотрела на нее. Внезапно она почувствовала, что ей страшно не хочется входить в место, которое станет для Бикаты новым домом. Как бы ей хотелось остаться рядом с ним! Но это невозможно, во всяком случае, пока. Нет, лучше не надо.
— Бойра, — тихо сказала она, — я не пойду. Мне пора. Меня ждут в больнице. Я сегодня сеанс Мири устроить должна, я ему рак выжигаю. Нельзя пропускать.
— Да? — огорчилась чоки. — А я надеялась, что ты Бикате поможешь обустроиться. Ну ладно. Я попрошу, чтобы тебя перебросили обратно в Крестоцин.
— Биката, — Карина повернулась к инженеру, — я рада, что твои неурядицы кончились. Ты здесь приживешься, я уверена. А если что, всегда можешь перебраться к нам, в Масарию. Обязательно звони, ладно?
— Кара, — инженер положил ладони ей на плечи. — Я очень благодарен тебе за все, что ты сделала. Когда-нибудь я верну долг, не сомневайся. Я всегда останусь твоим другом, и если тебе понадобится помощь...
Он вздохнул.
— В общем, я обязательно позвоню. А может, и в гости приеду. Не выгонишь?
— Нет, конечно, — улыбнулась девушка. Подчиняясь неожиданному импульсу, она привстала на цыпочки и поцеловала Бикату в щеку. — А сейчас мне пора.
Она отступила на шаг и повернулась к Бойре, вопросительно взглянув на нее.
— Три секунды до смещения, — сказала та, и Карина непроизвольно напряглась, задерживая дыхание.
Перед тем, как мир на мгновение погас вокруг нее, она еще успела увидеть, как Биката поднял руку в жесте прощания. И тут же холодный сырой воздух зимнего крестоцинского дня окутал ее, пробираясь под легкую блузку и заставляя кожу покрываться зябкими мурашками. Сжимая в руках куртку, она несколько секунд печально стояла посреди дорожки. Потом, вздохнув, набросила куртку на плечи и быстро зашагала к возвышавшемуся в десятке саженей хирургическому корпусу.
