— Интересно, где?
— Ещё наблюдательностью хвастаешься. Вокруг посмотри.
В полутьме не заметила, ползала мастерская занимает со всеми этими мольбертами, ящиками с красками, и, по обыкновению Софи, всюду валяющимися рисунками разной степени незаконченности. Что-то их, и правда, многовато. Интересно, она сжигает что-нибудь неудачное? В противном случае, прежде чем домой ехать, надо будет по трюмам трансокеанца пройтись, ибо он может оказаться перегруженным сестрёнкиным творчеством.
— Представь, мы первые за несколько сотен лет, кто здесь высадились. Видим, раньше здесь жили люди. А сейчас никого нет. Хорошо сохранившиеся руины. Ночуем в них, пьём принесённое с корабля вино, пытаемся осознать здесь произошедшее. Видим величие и крах одновременно. Надписи, что не можем прочесть. Что-то похоже на привычные вещи, что-то совершенно иное. Непонятное, притягательное, опасное... Мы ведь не знаем, скрывается ли кто в ночи, кроме птиц и летучих мышей. Ощущение загадки и тайны.
— Люди, кто вновь нашли эти острова ни о чём таком не думали. Высадившись, первым делом стали бы пресную воду искать. Потом — местных жителей. Никого не найдя, стали бы ценности в развалинах искать. Ещё в лес сходили бы на предмет того, что там можно поймать. А то солонина после нескольких месяцев в море несколько приедается.
— Думаешь, я не знаю, до появления холодильников в дальние морские походы с собой брали немало живой скотины, а солонину начинали есть только когда она заканчивалась? К тому же, поход до Архипелага даже по тем меркам не отличался особой дальностью.
— Зато многие считали, эти районы океана стали непроходимыми из-за обилия плавающей вулканической пемзы. Всё-таки лезть в неизвестность — то ещё занятие.
— Ты Эр не вздумай позвать здесь с тобой понырять. Ей, кроме нервного потрясения только переохлаждения не хватало.
— Я сначала там всё заморожу, а потом её позову.
— Ты совсем что ли? Головой о дно сильно ударилась.
Софи на спину ложится. Не смеётся, но улыбается поставленной киношной улыбкой.
— Всё у тебя мысли на одном повёрнуты. Я всего лишь штатной функцией этого устройства хочу воспользоваться. Наморозить тут каток. Как-то полгода неохота ждать, а на крытом — это не то. Ещё установку искусственного снега включить. И вместе с Эр тут покататься.
— Подозреваю, в наряде из одних коньков марки 'серебряные стрелы', — хмыкает Марина.
— Ты удивительно проницательна, sestra, — дурачится по-мирренски Софи, — Сама ведь знаешь, ей такое точно понравится. Лёд, снег, шляпки от солнца, коньки, пальмы и попугаи. Всё, как она любит, немыслимое сочетание реального и нереального в одном месте. На льду позагорать.
— И кто тут после этого больная? Солнечный ожог с одной стороны, обморожение с другой. Врачи со смеху передохнут. А тебе Херт голову попытается оторвать.
— Не переоценивай его кровожадности. С нами пойдёшь кататься?
— Димку лучше зовите, — хмыкает Марина, -он зрелища такого точно до смерти не забудет, а рисовать совершенно не умеет. По памяти ничего не сможет воспроизвести, а если ещё Рэду позовёте, то вообще, — изображает руками что-то примерно вдвое превосходящее в обхвате бюст Рэдрии, — зрение потеряет от обилия впечатлений.
— Сама так над своими друзьями издевайся. Я такого делать не буду. Во всяком случае, пока, — заканчивает с противной томной загадочностью. Кажется, напрашивается на вопрос 'И кто этот счастливчик?' Но не дождётся.
— В чём-то ты права, Эриде такое сочетание холода и жары точно понравится. Только учти, у меня память хорошая, рисовать умею, да и с фотографированием нет проблем.
Могу и увековечить вас для истории.
Софи, приподнявшись на локте, язык показывает.
— Уровень у тебя в изображении обнажёнки даже близко до Эридиного не дотягивает. Даже я всего лишь где-то там около. Никто не поверит в реальность рисунка, решат перерисовала из учебника анатомии.
— Я фото сделаю, — не сдаётся Марина, — И много.
— И представляешь, я даже не буду против. А Эр и сама что-то такое вдвое быстрее тебя создаст. Причём не важно, кистью или камерой. Ты в лучшем случае смотришь глазами диверсанта, а она-то художник.
— Ну и причём тут это?
— Ей надо крейсер забыть.
— Не получится, — мотает головой Марина, — Слишком сильное потрясение. Никогда её такой не видела. Она может переживать молча, но я-то всё вижу.
— Во потому и надо эти воспоминания другими закрыть. Повеселее.
— Ага. Вроде снега под пальмами.
— Угу. И этими тоже. Мне знаешь ли, не надо, чтобы в результате гибели корабля появился ещё один погибший, или серьёзно пострадавший. Там, в море, мы ничего сделать не могли, но здесь всё в наших силах. Болезнь Эр через некоторое время может очень серьёзно повлиять уже на ситуацию в стране, это никому из нас, и ещё сотням миллионов людей, не выгодно.
— Похоже, мозги ты об лёд ещё не отбила.
— Лёд иди поищи, — огрызается Софи.
— Ладно, ссориться неохота. Дело-то ведь очень серьёзное. Сама знаешь, как соправитель ко всяким светилам психиатрии да психологии относится.
— В точности, как ЕИВ, — криво ухмыляется Софи, — твои намёки я понимаю, считаешь, у неё мозги набекрень в большей степени чем у меня?
— Обе одним и тем же занимаетесь. Это накладывает отпечаток. Покажешь потом, на что тебя переохлаждение с перегревом вдохновили?
Софи неопределённо машет рукой.
— Свет включи, да иди смотри. Ни один диагноз от тебя всё равно принят не будет.
— Нет, — смеётся Марина, — в незавершенном состоянии без твоих разъяснений смотреть просто не интересно.
— Я подумаю. Сегодня, в любом случае, всякая деятельность для меня окончена. Великая я просто отдыхаю.
— Жаль, что я о мозгоправах аналогичного с твоим мнения, не то точно бы их вызвала. Может, они и изобрели множество несуществующих заболеваний. Но мания величия, безусловно, не выдумка.
Софи встаёт. Нарочито медленно берёт с блюда что-то длинное, зелёное с утолщением на конце. Ещё более медленно, с придыханием, начинает вводит вертел со стороны черенка. Когда показывается остриё, встаёт на колени и прикрыв глаза с постаныванием, облизывает со всех сторон выступивший беловатый сок.
Глаза Марины сначала забираются под чёлку, через несколько секунд уже попросту корчится на полу от хохота.
— Как эти сами мозгоправы говорят, — усевшись, Софи начинает медленно поворачивать фрукт над огнём, — и я с ними в этом вопросе согласна. Здоровых людей вообще нет, есть только плохо обследованные.
— Оно хоть какое на вкус? — Марина усаживается, вытирая слёзы, — Как называется, я кажется, догадалась. И тебе совсем у других врачей не помешает обследоваться.
— Знаешь что, Марина, — почему-то шепчет Софи, сестра придвигается ближе, чтобы лучше слышать. Старшая как гаркнет, — Иногда банан — это просто банан!!!
========== Глава 23. ==========
Глава 23.
Софи словно решила в Императора поиграть, расположившись в Большом кабинете. Где-то понять можно, самое освещённое помещение во дворце с панорамным окном от пола до потолка во всю стену.
Но она и 'Книгу приёмов' завела, и приёмные часы объявила.
Посетители ждать себя долго не заставили.
Вплывает что-то такое, сильно неопределённого возраста. Если по одежде судить ― должна быть ровесница Софи, ибо прикрыто весьма мало, куда менее, чем не прикрыто. Да и цена с тем, что принцесса надевает, вполне соотносится.
Вот только состояние неприкрытого с тем, что у Софи совершенно не соотносится.
Упругость и белизна не успевшей загореть кожи у одной, обвислость, желтизна и пятнистость у другой. Одеты почти одинаково, вот только одна минимум в три раза старше другой.
'Вот только у кого мозгов больше?' — самой себе задаёт риторический вопрос Софи.
Протокольное приветствие у таких в подкорку вбито, хоть что-то-то хорошее.
— Эти грубые военные уничтожают чудесный пляж своими глупыми постройками.
'Говорить о таких вещах человеку, считающей себя в будущем солдатом, и дочерью солдата являющейся. Неумно по крайней мере'.
Следующий посетитель. Знакомый красавчик-офицер, тот что переговоры вёл о даче показаний по поводу гибели крейсера. Тогда Софи его форму не разглядывала, сейчас представилась возможность. Судя по наградам, в боевых операциях не участвовал, зато при дворе был частым гостем.
Понятно, зачем его вообще держат. По терминологии Сордара, это даже не столичный павлин, это некая не существующая в природе птица, красоте хвоста которой настоящий павлин самой чёрной завистью завидует.
Личностей с куриными мозгами, вроде первой посетительницы, тут пол острова. В основном, с переизбытком всех недостатков, что у скучающих женщин встречаются. Вот для произведения впечатления на таких куриц тут и держат этакого петуха ― профессионального переговорщика.
Пришёл по делу. Принёс благодарственное письмо на имя Эриды от берегового командования 'За проявленную гражданскую позицию'. Можно не сомневаться, на днях снова придёт, такое же на имя Марины принесёт.
Ночью на Острове самая жизнь начинается, вот только из обитателей Императорской виллы пока режим дня на ночной никто не сменил. Пока обсуждениями ограничиваются, чью виллу посетить. На этот раз в кабинете Софи, Хейс, Марин и Эроин. Правда, дочь соправителя участия в обсуждении практически не принимает.
— Вполне для них приемлемо, если ты приедешь одна. Решат, я послала кого-то из свиты на разведку.
Хейс хмыкает.
— Я и без разведки всё рассказать могу.
— И как? — с деланным интересом осведомляется Софи.
— Смотря, для кого. Если впервые приглашение добыто — то 'чего изволите' во всех смыслах. Некоторым кажется, это очень весело.
— А если приглашения уже в камин не влазят
— Тогда скучно. Знакомства разные завязывать.
— С теми, кого я и так всех знаю?
— Зато, с тобой много кто не прочь поближе познакомиться, — встревает Марина.
— Я же сказала, скучно всё. Сначала танцы с кем-нибудь известным и живой музыкой. Исполнители — сплошь весьма известные в определённой среде, личности. Потом танцы с участием шлюх обоего пола. Далее все перепьются, накурятся, нанюхаются или переколются. Далее, если ещё кто способен будет расползаются сношаться по углам. Девочкам и мальчикам за всё, включая извращения, уже заранее уплачено.
Здесь же ведётся охота на всё молодое и свеженькое. Эорен, не обижайся, это как раз про тебя. Возможно, и приз уже назначен.
— Да и не только за тебя, — Софи задумчива, — Вот только я уже давно сама охотник, а не дичь.
— А за наркотики уже я убью просто, — поигрывает ножом Марина, — Так что, могу и сходить.
— Мне трупы не нужны, — резко отрубает Софи, — вокруг нас и так всякого много.
— Пожалуй, я и в самом деле в разведывательный рейд схожу, — посмеивается Хейс, — не все же там настолько уроды. Многие просто пресыщенные жизнью бездельники. Тем более, не настолько глупые, чтобы из-за разового удовольствия озлоблять Высшие Дома против себя.
— Решила начать охоту на женихов? — мурлыкает Марина.
— Да-да! — подхватывает Софи, — И заодно, хотелось бы узнать, откуда такие познания насчёт закрытых вечеринок.
— Я в столице два года живу. Информацию собирать умею, сами знаете.
— Понятно! А то я уж подумала, братец наш решил тебя куда сводить, бурную молодость вспомнить. Он звездой подобных вечеринок бывал в своё время.
— У него и настоящее не скучное, вообще-то, — замечает Марина.
— Думаешь, я не знаю? У него тут дом совсем на другом острове.
— Софи ты про людей вечно что-то не то узнаёшь, — равнодушно замечает Хейс.
— Ага, — с плохо скрываемым раздражением добавляет Марина, — и болтаешь об этом тем, кому такое знать вовсе не обязательно.
— Динке я ничего такого не говорила, а Эор уже большая девочка.
Хейс примирительно улыбается.
— Динка, подозреваю, и сама всё знает уже. Хотя бы из сюжетов картин, что тут повсюду развешаны.
— Будь там осторожнее
— Я достаточно разумна.
— Зато, там хватает безумных.
— Уверена там, — очень пристально смотрит в глаза Софи, — излишне разумные там тоже имеются.
Ждать Софи не любит, но делать нечего, раз уж сама идти не захотела. Теперь-то она с лёгкостью пошлёт далеко и надолго кого угодно. Это пару лет назад несвойственная трусость накатила почему-то.
Сейчас тоже небольшой оттенок страха за Хейс всё равно присутствует. Как и большинство, преувеличивает свою смелость с решительностью. На деле ведь всё несколько иначе.
Что-то всё равно может случиться, и часть вины в таком случае, ляжет на Софи. Никто и никогда её не станет осуждать. Но с состоянием своей совести лучше всё-таки в ладах быть. Наверное, следовало поехать самой. Тогда точно бы ничего не произошло.
Пока все телефоны молчат. Настораживает даже больше, если бы они без конца названивали.
Звонит на главный пост охраны. Подробный доклад о состоянии периметра. Несут службу как положено, то есть в текущий момент откровенно маются от скуки. Им любой звонок, включая плановые и проверочные — какое-никакое, а развлечение.
Тем более, принцесса решила поинтересоваться текущим состоянием дел. О Хейс доложили, добралась куда собиралась. Никаких происшествий, зарегистрированных и нет, связанных с владельцами этой виллы на было, за исключением небольшого пожара от попадании молнии пару лет назад.
Тут некстати Марина вспоминается с её вечным рассуждением, если где-то долго тихо, то скоро там обязательно будет громко. За постоянством обычно следует такое... Не хотелось бы, чтобы сестрёнка в очередной раз оказалась права.
Как-то не отделаться от чувства ответственности за тех, кто рядом. Всё-таки люди ей доверились, и всё должно быть в порядке. Хотя, Софи понимает, на пустом месте придумывает себе лишние сложности.
Пусть Стальной Остров и самое безопасное место в Империи. От налёта мирренских бомбардировщиков это совсем не гарантия. Скорее, наоборот.
С главного поста снова звонят. Кажется, им очень весело. Оказывается, с виллы, куда направилась Хейс с ними связались и просили сообщить степень отношения Хейс к резиденции. Кажется фраза про 'Гостя Императорского Дома' привела к сердечному приступу на другом конце провода.
Возвращается Хейс очень глубоко за полночь. Софи критически окидывает взглядом. Вроде, не шатается. Если и пила, то не более чем 'для храбрости'. Одежда та же самая, что и была, вроде бы в порядке. Но, если учесть, её изначально не слишком много было... Жаль, не догадалась подсмотреть, что там в сумочке присутствовало.
— Маму мою волнующуюся решила изобразить? Так она в этом возрасте уже замужем была, моим братом беременна.
— Решила по её следам пойти?
— Как хочешь, так и думай. Ведь не поверишь, что танцевала полночи. Я же всё-таки ещё молода. Представляешь, иногда не бывает двойного дна.
— Или они не настолько глупые. Призы слишком ценные, особенно, если брак выгорит. Тебе там правда, никто не понравился?
— Многие пытались.
— Сразу пустили? Подделка приглашений довольно распространено, — Софи надувает и схлопывает шарик жвачки, — особенно, среди лиц моего возраста, стремящихся получить всё и сразу.
