Губы Ребекки сжались. "Дэн — послушайте меня! Они приближаются — прямо сейчас. Давайте закругляться с нашей беседой — прямо сейчас. Позаботьтесь о городе! Мы будем сдерживать их здесь до тех пор, пока это будет возможно. Не делайте никаких попыток спасти нас, пока вы не победили хорватов в городе!"
Движением столь же решительным, как и ее голос, она положила телефонную трубку на аппарат. Сразу же после этого она обратилась к Джеффу.
"Самое опасное место будет в спортзале. Мы не будем в состоянии достаточно долго удерживать хорватов от проникновения на первый этаж. Автобусы замедлят их и сделают массовую атаку невозможной, но..."
Джефф кивнул. "Первым делом они выбьют окна в столовой. Между автобусами и стеной достаточно места, чтобы человек мог пролезть. Как только они окажутся в столовой, прогнозировать развитие ситуации невозможно."
Он взглянул на большой вестибюль за школьной канцелярией. Дверь в столовую выходили прямо в него. Оттуда враг сможет добраться и до спортзала, и до собственно канцелярии. Для того, чтобы добраться до классов на втором этаже, они должны будут использовать лестничные клетки. Джефф слышал звон и грохот столов и шкафов, передвигаемых к выходам на лестничную клетку в попытке забаррикадироваться. Конечно, барикаду можно растащить, но на втором этаже будет достаточно пистолетов и револьверов — плюс две самозарядки в руках Джеймса и Джулии — чтобы сделать это весьма кровавым делом для кавалеристов, пытающихся пробиться вверх по лестнице.
Но не было никакой возможности заблокировать взод в спортзал, помимо запирания тяжелых входных дверей. Двери и замки были прочными и надежными, это верно. Их невозможно просто разбить плечами или сапогами. Но хорваты разнесут их в достаточно короткое время. Слишком много материала вокруг для изготовления импровизированного тарана.
Джефф печально скривился. Он сам им тараны, понял он, снеся колонны, поддерживающие навес у входа в школу. Он отогнал эту мысль в сторону. Туман войны, называл это Клаузевиц. Неразбериха на поле боя, где действия иногда приводят к непреднамеренным последствиям.
"Сделаю", заявил он твердо. Он взвесил ружье. "Это самое лучшее оружие для спортзала, как только они прорваться внутрь"
Он устремил на Ребекку строгий взглядом. "Ты уходишь наверх. Прямо сейчас."
Она кивнула. "Да. Я думала было остаться здесь, где у нас есть связь..."
"Ни в коем случае, Ребекка! Как только они прорвутся, это место превратится в смертельную ловушку!"
Эд и Лен Траут ворвались в канцелярию. Оба держали в руках пистолеты. "Они идут!" — закричал Пиацца — "С севера, переваливают через гряду. Один из ребят только что увидел их."
"Их там сотни", проворчал Траут. "Более тысячи, наверное."
Эд двинулся вперед и взял Ребекку за руку. "Пойдем. Вы уходите наверх, барышня — сию же секунду!"
Не сопротивляясь, Ребекка позволила себе быть уведенной наверх. Ее глаза оставались на Джеффе. Мягкие, темные, горящие печалью и извинением. Она осудила его на смерть, и знала это.
Он весело улыбнулся в ответ. Во всяком случае, попытался.
"Расслабьтесь, Бекки! Все будет в порядке". Он упер приклад ружья в бедро и попытался исполнить самую лучшую имитацию Клинта Иствуда из спагетти-вестернов, какую только мог. Хороший, плохой и злой, всё в одном лице. Плюс очки.
Глаза Ребекки наполнились слезами. "Идальго, истинный и чистый", бросила она ему, как бы благословляя.
Как только они вышли из кабинета, Пиацца осторожно передал Ребекку Лену Трауту.
"Отведите ее наверх, Лен. Я останусь с Джеффом и детьми в спортзале."
"Нет"
Эд был поражен. Он смотрел на высокую, лысеющую фигуру бывшего заместителя директора школы. Траут сверлил его ответным взглядом сверху вниз.
"Я директор этой школы в настоящее время, Эд, а не вы." Он мотнул головой в сторону лестницы. "Наверх. Там вы нужны Бекке и учителям."
Джефф показался в дверях канцелярии. Траут пошел в его сторону. Через плечо, железным тголосом: "Наверх, мистер Пиацца."
Эд смотрел на него с полуоткрытым от удивления ртом. Ребекка положила руки ему на плечи, повернула его, и подтолкнула в сторону лестницы.
"Пойдем, Эдуард". Ей удалось выдавить из себя улыбку. "Мы находимся в школе, вы же знаете. Мы не смеем ослушаться директора школы."
Рот Пиаццы был все еще открыт, когда Джефф и Лен Траут скрылись в дверях спортзала. Через минуту, услышав звук тяжелых засовов, скользящих на свое место, он сжал губы. "Господи Иисусе", прошептал он. "Я знал Лена Траута двадцать лет."
Эта фраза прозвучала эпитафией.
"Мы вам перепокажем Матеван, ублюдки", зарычал Дэн. "В цветах и красках!"
Он указал на мост через Баффало Крик. Мост был теперь перекрыт одним из школьных автобусов, служившим в городе в качестве общественного транспорта. "Гоните новобранцев туда, Гретхен. Вы остаетесь с ними, вы слышите? До тех пор, пока вы там, они не падают духом."
Гретхен кивнула и начал выкрикивать приказы. Через несколько секунд, держа в руке пистолет, она направилась на мост во главе группы молодых немцев, проходящих подготовку для того, чтобы поступить в городскую полицию. Их было восемнадцать человек, включая четырех женщины. Все они были вооружены ружьями и револьверами, и, как Дэн и Гретхен, были одеты в бронежилеты.
Мост и перекресток трех дорог рядом с ним были центром Грантвилля. Перекресток образовал нечто вроде небольшой площади. Со всех сторон его окружали здания в два-три этажа. Люди всё ещё торопились в эти здания из всех домов жилых трейлеров на северном берегу Баффало Крик. В руках у многих мужчины и некоторых женщин были винтовки или иное огнестрельное оружие.
К счастью, предупреждения Ребекки пришло вовремя для того, чтобы эвакуировать районы города, находящиеся прямо в пути вероятной атаки хорватов. Оно также позволило полиции организовать граждан в импровизированные отряды самообороны. Конечно, большинство мужчин и женщин призывного возраста было с армией в Айзенахе или Зуле, но в городе всё ещё оставалось немало людей, которые могли владеть оружием, особенно для стрельбы из зданий. План Ребекки всё еще царапал душу Дэн Фроста, но он подчинился железной логике её предложения.
Начальник полиции повернулся к Фреду Джордану, одному из своих заместителей. Фред ответил ещё до того, как Дэн задал вопрос. "Они все на месте, Дэн". Джордан описал вытянутой рукой полукруг, указывая на здания, обрамляющие перекресток. "В каждом доме есть дружинники. Они организовывают других вооруженных людей. Самая большая проблема у нас — удерживать чересчур горячие головы от немедленной экспедиции в школу."
Дэн кивнул. Он изучал перекресток в течение нескольких секунд. "Сойдёт. Все, что нам нужно сейчас — это что-то, чтобы привлечь их внимание и заманить их в засаду."
Он уже шагал к перекрестку, ещё до того, как закончил фразу. На мгновение, Фред прирос к земле. Потом, понимая, что задумал начальник городской полиции, он заторопился было за Дэном.
Услышав его шаги, Дэн обернулся. "Убирайся отсюда, Фред", сказал он тихо. "Займи позицию в одном из зданий. Для этого нам не нужно два человека."
Фред протестующе вскрикнул, но Дэн нетерпеливо отмахнулся. "Делай, что я говорю, черт возьми!" Его лицо исказилось в кривой усмешке. "Пока этот город решил сделать меня своим Уайаттом Эрпом, я могу, как минимум, наслаждаться этой ролью."
Лицо Майка, опустившего микрофон, посерело и приобрело пепельный оттенок. "О, Боже. Нас провели. Нет, нас на...бали!"
Фрэнк Джексон, Гарри Леффертс и Алекс Маккей собрались вокруг него. Фрэнк повернул голову и посмотрел на пленных испанцев, сгоняемых в импровизированный "лагерь военнопленных". Лагерь был не более чем открытым полем ниже вартбургского холма. Заключенные удерживались на месте не заборами, а неприкрытой угрозой исходящей от наведенных на их ружей конвойной команды. Даже ружья не окружали их полностью. Западная сторона поля не была прикрыта. Но три заряженные катапульты стояли, готовые метнуть адский огонь в их гущу в случае каких-либо беспорядков.
"Все это?" потребовал Фрэнк. Его голос прервлся. "Они прислали целую гребаную армию только для того, чтобы попытать счастья в неприкрытом войсками Грантвилле?"
Майк вздохнул. "Да, Фрэнк. Это именно то, что они сделали. Это, плюс армия, которая шла на Зуль. Просто отвлекающий маневр, вот и все."
Майк молча проклинал себя за дурость и некомпетентность. Он взглянул на Макеея. "И ведь нельзя даже сказать, что вы не пытались предупредить меня", пробормотал он.
Шотландский полковник покачал головой. "Вы не поняли, что происходит, Майк. Проблема заключается не в том, что вы сделали ошибку". Он указал на испанцев. "Это — армия, без всыких шуток. Если бы вы не пришли сюда, чтобы их встретить, это вовсе не была бы отвлекающая операция. они бы разграбили Айзенах и уастремились дальше в Тюрингию. И если бы Генрих и Том не сделали то же самое на юге, Зуль бы сейчас пылал."
Полусердито: "Что еще вы могли сделать?"
Майк ничего не сказал. Маккей снова покачал головой. "Вы должны посмотреть в глаза реальности. Вас просто-напросто слишком мало, Майк. Половина Европы — нет, две трети её — сейчас выстроились против вас."
Он мотнул головой в сторону пленных. "Испанские вооруженные силы, пожалуй, самые мощные в мире. На суше, по крайней мере. Если они когда-нибудь откажутся от своей идеи-фикс с покорением Голландии, только Господь сможщет спасти остальную Европу." Указывая на юго-восток. "А теперь ещё и Валленштейн собрал огромную армию под Нюрнбергом. К настоящему моменту под его знаменами должно быть порядка ста тысяч человек — сила, равная всему населению Тюрингии."
Он пожал плечами. "И даже если вы победите их всех, что дальше? Можете ли вы вторгнуться в Испанию и Австрию и сокрушить Габсбургов в их логове? А как насчет Ришелье и могущества Франции? Они тоже явно превратились в ваших врагов, тут нет никаких сомнений."
Он ждал. Майк молчал. Маккей перевел взгляд на Фрэнка и Гарри. Они тоже молчали.
"Если вы не уничтожить династию Габсбургов — и французских Бурбонов, и папство, и поляков, и русских, если уж на то пошло — они будут оставаться постоянной угрозой. И у вас, так или иначе, нет возможности это сделат. В скором времени закочатся боеприпасы для М-60. В течение года, даже с учетом вашего умения перезаряжать гильзы, вам начнет не хватать боеприпасов для современных винтовок. Задолго до того, как Габсбурги начнут испытывать нехватку денег и солдат. А что потом? Как долго Вы можете держать Европу в страхе, даже с вашей технологией? Державы, объединившиеся против вас будут технологически прогрессировать, пока вы технологически регрессируете, и они неизмеримо больше, чем вы."
Тишина.
Майк вздохнул. "Да, Алекс, я знаю. Впоследнее время я много думал об этом." Ему удалось печальной улыбнуться. "Я только об этом сейчас и думаю, на самом-то деле."
"Ну ладно, подумай об этом позже", отрезал Фрэнк. "Сегодня мы должны разобраться со нашими делами грешными. Что ты хочешь делать?"
Вопрос Фрэнка прервал паралич Майка. Он смотрел на испанских поленных в течение нескольких секунд, после чего начал отдавать приказы:
"Отпустите их. Всех их, исключая офицеров и священников. Мы можем держать шишек под замком в Айзенахе несколько недель. Отгони остальных прямо на запад, миль на десять или что-то в этом роде, и отпусти их там. Скажите им, что мы убьем любого, кто повернет назад".
Джексон начал протестовать, но Майк жестом приказал ему замолчать. "У нас нет времени возиться с ними, Фрэнк!"
Алекс кивнул в знак согласия. "Я могу оставить вам Леннокса и несколько сотен всадников, конвоировать толпу по бокам. Я сам с остальными людьми немедленно начинаю марш к Грантвиллю". Он оставил невысказанным очевидное: Не то, чтобы конница может вернуться вовремя, чтобы принести хоть какую-нибудь пользу.
Поддержка, оказанная Маккеем, укрепила решимость Майка. "Именно так. Фрэнк, ты с пехотинцами останешься здесь, пока вы не будете уверены, что испанцы ушли навсегда. Гарри, собери БТРы и набей в них так много людей, как только возможно. Мы возвращаемся прямо сейчас."
Он взглянул на часы. "Даже по этой дороге БТР может добраться до города за три-четыре часа. Так что погнали!"
Он оставил невысказанным очевидное: Не то, чтобы "через три или четыре часа" будет "вовремя".
Глава 57
Большинство жилых кварталов Грантвилля располагалось к югу от Баффало Крик. Хорваты приближались к городу с той же стороне потока. Но их командиры, желая сделать нападение внезапным, заставили отряд пересечь речку в нескольких милях ниже по течению и сделать круг, заходя на город с севера.Там, в малонаселенных холмах между городом, школой и электростанцией, имперская кавалерия могла двигаться незамеченной.
Почти незамеченной. Они столкнулись с небольшой группой лесорубов, занимающихся подрезкой сучьев на деревьях, находившихся слишком близко к линии электропередач. Хорватские конники были превосходными лесовиками, поэтому лесорубы были застигнуты врасплох. Трое мужчин, входивших в лесорубную бригаду, были убиты в течение нескольких секунд. Кавалеристы были готовы задержаться, чтобы позабавиться с единственной женщиной бригады, но подъехавший командир потребовал продолжать путь. Несмотря на свою честно заслуженную репутацию жестоких дикарей, хорваты не были недисциплинированный бандой грабителей. Единственным проявлением протеста, которое они себе позволили, было то, что они обезглавили пленницу.
Как только они подошли к северной окраине Грантвилля, командиры конного отряда, посланного против города — около трети экспедиционного корпуса — приказал атаковать. С гиканьем криком семьсот хорватов полетели по улочкам пригорода, коля и рубя...
Трех собак, кошку, а также миссис Фланнери. Упрямая и вспыльчивая, ничуть не смягчившаяся за восемьдесят один год своей жизни, вдова отказалась эвакуироваться. Когда появились хорваты, она стояла во дворе своего дома, выкрикивая те же проклятия в их адрес, которые она обрушивала на своих соседей на протяжении десятилетий. Кавалерист, который зарубил её, колебался не меньше пяти секунд, таково было его удивление этим зрелищем.
На несколько минут атака хорватов замедлилась, пока рассыпавшиеся по улицам кавалеристы врывались в брошенные дома в поисках жертвы. Убить всех, приказали им. Особенно евреев.
Уточнение, как и предсказывали офицеры Валленштейна, было бессмысленым. У хорватов было весьма смутное представление о том, как отличать евреев от неевреев, и они в любом случае не были элитными солдатами, приученными к подобным тонким различиям. Насколько их это волновало приказ был прост: Убейте всех.
Но они не могли найти никого, кого можно было бы убит.
"Пусто-снова!" рявкнул полусотник, выводя своих людей из еще одного дома. Его полковник ждал на улице, сидя на коне. Пока десятник делал торопливый доклад, его люди баловалис вандализмом. Но даже вандализма получался мелочный — разбитые окна и изрубленная саблями мебель — так как у кавалеристов был приказ не задерживаться.
