Народ здесь жил скромно в палатках, огнестрела почти не было. Два старых дробовика пропали вместе с погибшей группой. Знали только от соседей, что с юга приходят рейдеры. И тем лучше на глаза не попадаться, могут и ограбить или угнать в рабство. В смысле развития общества долина ничем не отличалась от остального мира. У соседей, где жило несколько человек пришедших с юга, мы купили самопальную карту и сведенья. Что в городе правят военные, и у них есть даже боевые роботы контролирующее подходы к замку и мост через реку. Правят агрессивно, обкладывая непомерной данью соседей. Требуя в оплату, продукты и женщин. Да и реку контролируют тоже они. Вот и решили мы выйти к реке немного выше города, вдруг повезёт с плавсредством, и сможем переправиться на другой берег.
— Отзови их назад, сами посмотрим, — ответил я. — Саша на вас с Богданом караван, Грым идём, глянем.
Мы двигались по лиственному лесу, направляясь к реке. Если верить сведеньям, полученным от местных, то сегодня к вечеру должны к ней выйти. Провожать нас они отказались, никто не захотел рискнуть, а нас они видели впервые. Люди двигались почти параллельно нашему маршруту, и километров через пять наши пути и так должны были пересечься. Шли они под ветер, и Мегера почуяла их метров за пятьсот. Конвоиров было четверо, двое впереди двое сзади, и десяток пленников в основном молоды женщины. Некоторые одеты, но большинство голые, идут со связанными руками, на шеи у каждого петля общей верёвки. Прямо профессиональные ловцы рабов, да и только, я в фильмах о древнем Риме подобное видел. Я указал Джени на идущего последним конвоира.
— Этого берём живым, а остальных в расход! Тур, Грог на вас те, что впереди Грым, скрутишь того, что под станом.
Последнего охранника я взял на себя, каждому хватило двух выстрелов. А Грым, спеленал мужика, пока он был под станом Джени. Его я выбрал, из-за богатой одежды, решив, что на простого бойца он не тянет. Пленники отреагировали на наши действия по-разному, но в основном с испугом.
— Привет, — я подошел к мужчине, шедшему в колоне первым. Мужик был уже не молод, и мог похвастаться пивным брюшком. Одет он был в шорты и майку, и в ковчеге воскрес явно не вчера. — Привет моё имя Лиходей, ты меня понимаешь?
— Да конечно! Я Стивен, а кто вы такие? Что вы собираетесь с нами сделать? Почему вы убили людей из города? — задал он кучу вопросов.
— Мы просто мимо проходили, вот и решили вам помочь. Не люблю, когда плохо обращаются с женщинами. — Ответил я, разрезая верёвку, и предупредил всех, — только не разбегаемся, разговор есть.
Пока пленников освобождали я отвёл Стивена в сторону. В отличие от растерянных женщин он казался мне самым вменяемым.
— Ты сам откуда? С какого поселения? — поправился я, услышав Чикаго, — до реки далеко?
— Река в километрах пяти сразу за этим лесом, — ответил Стивен, возвращая мне флягу. — Спасибо, а посёлок наш выше по течению. Городские женщин конвоировали, ну и нас Доком на охоте прихватили. Мы на самой реке не живем, по берегу из-за городских селится опасно.
— А почему их мало, неужели четверым отпор нельзя дать? — спросил я.
— Нет, рейд-группа большая, идут вверх по реке на барже, и высаживают мобильные группы. Через сутки возвращаются от порогов, и собирают улов. А отпор, поселение, если откупятся, его не трогают. Некоторые баб ловят, потом на окуп этим отдают, чтобы своих значит не отдавать. Только выше порогов там посёлок Боброва, к ним они не суются. Там пара бывших коммандос и стволы у них как ваши. С ними у них нейтралитет, торговать торгуют, но не нападают.
— Баржа грузовая, не в курсе? — спросила Джени, быстро выудив из бестолкового рассказа Стивена суть.
— Я не разбираюсь, метров двадцати длиной и передняя часть как сходни на берег отпускается. Эти их завтра с утра ждали, кивнул он на пленника. — Радовались, что быстро управились, могут свежих баб теперь всю ночь пользовать. Да сами у него спросите, а нас может, отпустите?
— Спросим, как не спросить, — а вас завтра отпустим. Как баржу покажете ну и в массовке поучаствуете, так и отпустим, даже ствол дадим, идёт? — предложил я ошарашенному Стивену.
— Идёт, только опасно с городскими связываться, они мстительные, — испугано, ответил он.
— Ты нападать не будешь, а мы это как-нибудь переживём, — ответила Джени, и предложила. — Ну что идём к берегу, а там всех опросим и с пленным перетрём.
Лагерь разбили под деревьями недалеко от реки, лес подступал почти к самому берегу. Пока Таня и Джени опрашивали женщин, мы с Грымом допросили пленника. Он принял нас, за людей из посёлка Боброва, и принялся угрожать войной.
— Вы я смотрю, совсем берега потеряли, уже на нашей территорий нападаете! Джафар узнает, война будет, — заявил он с ходу, едва я вытащил кляп.
— Ты это, меня послушай! Мы не из посёлка Боброва, мы сами по себе. Я просто уродов вроде тебя не перевариваю. Ваша баржа, когда возвращается и сколько там народу? — спросил я.
— Да пошел ты, тоже мне Абрам Линкольн выискался, — огрызнулся мужик. — Ничего я вам не скажу, все равно убьете.
— Ну, может, и нет, но для своих ты теперь так итак предатель. Парни погибли, а ты без единого выстрела сдался в плен. Выдал нам время возврата баржи и места где она причалит. Думаешь, тебе кто-то поверит? Что ты был храбрым партизаном и молчал до последнего? — спросил я его.
— Расскажешь все подробно, и поделишься сводами, мы тебя высадим на тот берег со всеми твоими вещами и автоматом. Сможешь начать всё по-новому, — предложил Грым. — А рассказать, да и постоять с улыбкой на берегу, тебе все равно придётся.
— Пытать не получится, здесь боли нет, смертью меня не запугаете. Возрожусь пусть с потерей уровней и памяти. Никто у нас не поверит, что я предатель и стан тоже не вечен, я успею наших предупредить, и они вас порвут.
— Ты что-нибудь про конечную смерть жрецов Люта, в ковчеге слышал? — спросил я. Мужик только ухмыльнулся, а я продолжил. — Нет, ладно время есть слушай! Один из тех парней наверху, организовал себе служителей. Жрецов, у каждого на руке по браслету, если жрец их разобьет в безвыходной ситуации, то он попадёт в лоно Люта. И возродится вновь без потери памяти и уровней, — говоря, это я помогал Грыму привязывать руки пленника к пропущенному за спиной шесту, оставив свободными только кисти рук. — Хонда! — позвал я парня. — Браслеты распакуй аккуратно, и сюда неси, товарищ хочет примерить. Полное название ритуала называется Инаугурация Жреца, после неё человек становится посвященным жрецом. Но! Смерть без браслетов, означает для него окончательную смерть.
— Гаме Овер! Бах! — добавил тихо подошедший с браслетами Хонда, изображая выстрел из пальца.
— Не пугай человека разбойник, он так лицом спал, — рыкнул на пацана Грым. Оскалив челюсть, в отеческой улыбке продолжил. — Проверено и не раз, вот он тоже браслеты примирял, — кивнул он на меня. — Через две минуты снял, едва не обасравшись от страха! Посвящение длится десять минут, а потом все принимай поздравления, ты жрец!
— Только вот разбить друг о друга браслеты у тебя не получится, а мы их снимем! А дальше только героический режим! — Закончил я, похлопав по щеке побледневшего мужика. — Ну, готов? Тогда удачи, посмотрим на твою ментальную защиту. — И мы с Грымом синхронно нацепили на мужика браслеты и намертво зажали кисти рук.
Это не шутка, мы рассказывали ему чистую правду. Рем черноволосый мужик, убитый нами дважды на старте ковчега со спущенными штанами. Пришел к нам обнулённый и попал в янтарь, вот на нём то и ставился эксперимент перед самым уходом. После посвящения и смерти в клетке, он больше не воскрес. Да временно освобожденный из янтарной тюрьмы Трум, рассказал всё! Перед тем как снова отправится в янтарь. О том, что топливо они забрали почти все, и нам за ним плыть не стоит. О конечной смерти для него, если у него в этот момент не окажется браслетов. Но мы решили проверить, благо было на ком, эксперимент ставили я и Грым, в подвале цитадели. Благо клетки Таня туда переправила заранее, остальные о нашем эксперименте не знали, они смотрели постановку Мери. Я даже одел браслеты на себя, выкурив сигарету с ментальной защитой и все равно мне было страшно!
— Сними! Сними, пожалуйста! Я всё! Всё, скажу и сделаю, что вы скажете, — заорал он дурниной, уже через минуту, брызгая слюной и обмочившись.
— Вот и молодец, — похвалил его Грым. — Ты нам верь, мы врать нелюбим, сказали, сделаем!
— Они завтра утром придут, у нас тут стоянка чуть ниже оборудована и причал. Сейчас на барже пятеро, до нас они ещё группу ловцов подберут, тех тоже пять человек. Потом должны забрать одну группу на этом и две на другом. Сейчас они у посёлка Боброва меняют оружие, на солярку и соль.
Проняло человека, подумал я, слушая его немного торопливый рассказ.
В городе правил Гуру, которого мало кто видел. Он сумел добраться или возродился там, у командного пульта цитадели. Возвышавшийся над городом, крепостью, кроме автоматических систем ведения огня, там был терминал управления роботами. Сейчас периметр крепости патрулировали три работа. Ещё два других находятся по ночам всегда внутри, охраняют спальню Гуру! Днём они стоят на крыше и подзаряжают батарей на солнце. Арсенал был там же в цитадели. Всей текучкой заправлял некто Джафар, доверенное лицо Гуру. Жестко подавив в городе всякое инакомыслие. Теперь он занялся нагибом окрестностей, методом шантажа и запугиванья. Женщины нужны для оргий, которым Гуру предавался у себя в спальне. Почти всегда отправляя женщин, проведших с ним ночь на респ. Джафар в этом мало отставал от шефа, в общем, кадровая текучка. Вот и ловят девчат по окрестностям или получают в оплату от данников. Некоторые побывали в цитадели уже не по одному разу.
Глава 47. Будни абордажников.
Таня и Джени, опросив женщин, узнали. Двух из них, поймали сегодня в лесу, где они собирали ягоды, и они бы хотели вернуться назад. А шесть других женщин, взяты как оплата дани в посёлке. Они помнят только последние два-три дня, проведенные взаперти.
— Даже если их отпустим, — в следующий раз они снова будут здесь. Они ничьи и местным проще отдать их, чем воевать или отдавать своих, — сказала Таня. — А мы помочь им не можем, они нас на марше тормозить будут!
— Марша не будет! — ответил я и пояснил, — баржа почти такая же, как и наше Корыто. Грузим на борт пони, и уходим вниз по реке, насколько хватит солярки. Женщин можем, взят с собой, потом дальше по реке высадим. А как солярка кончится дальше пешком, может ещё и баржу продадим. Да, надо с одно самой толковой поговорить, Туру подруга нужна.
— Он мало того, что пират, так ещё и сводник! Возмутилась с улыбкой Джени, — я поговорю! Вон та рыжая, просит взять её собой, хоть в качестве кого. Пойду, Тура спрошу, как она ему, вдруг он рыжих не любит.
— Можешь не спрашивать ему сейчас пофиг, — махнула рукой Таня. — Тем более что она почти голая. Лошадок, чем кормить по дороге будем? Пасти придется их по ночам.
— Девчатам по ножу и пусть свободу отрабатывают! Трава на поляне в колено, — предложил Грым. — Тура на пост пусть невесту охраняет. Стожок нарежут, я там ещё яблоню видел, их лошади любят. Баржу как будем брать, чтобы не пострадала?
— Закидаем сонными бомбами, их у нас два десятка, а тех, кто пошустрей постреляем, — огласил я план. — На абордаж пойду я и Грог у нас только два противогаза, оба большого размера, а сейчас идём, место глянем. А Таня пусть займется заготовкой фуража, Грог давай с нами.
Утром, позавтракав на скорую руку, мы ждали баржу на стоянке. Пленники во главе Стивеном и Туром стояли с накинутой на шею веревкой, и каждый держал кусок верёвки в руках. Саша и Богдан, одетые в униформы погибших, стояли рядом с Витольдом. Витольдом, звали нашего языка, его мы сейчас выставили, на всеобщие обозрение. Последнего бойца изображала Вероника, держась подальше от берега в роли часового. Мы с Грогом сидели в вырытом и замаскированном за ночь окопчике, готовые в любой момент метать сонные бомбы. Ну а Грым с девушками, заняли позиций для стрельбы. Капитан баржи был пунктуален и вскоре мы услышали стук двигателя.
— 'Работает ровно, без ненужных покашливаний', — отметил я.
Это хорошо, ремонт мне делать и некогда и нечем, тех, кто останется в живых, бросим спящими на берегу. Глубина здесь была приличная и баржа, сбавив ход, повернула к берегу. На носу стоял лишь один мужик, остальные дремали, подложив под головы рюкзаки. Прикрыв наблюдательное отверстие травой, я натянул противогаз. Метать бомбы нужно по правому борту напомни я себе, ветер будет сносить газ в сторону. Бомбы сами производить мы не могли, несмотря на полный рецепт, это трофей взятые на Корыте у Трума.
— Витольд! Я аж потрясён! И ты и твой бездельники уже на ногах и даже одеты, невиданное дело! — у говорившего, несмотря на раннее утро, настроение было отличным.
— Причаливайте шустрей, и борт открывайте, спать хочу, сил нет, выдал Витольд условную фразу.
Враз хлопнули четыре выстрела мы, с Грогом поднявшись, метнули бомбы. Баржа уже по инерциям, с работающим на холостых оборотах двигателем ткнулась в гальку. Я выхватил вальтер и рванул к борту баржи, палуба была полна газа. Кто-то пытался подняться и исчез, растворяясь во вспышки. Таких крепких было немного, газ жрецов штука коварная и валит с ног после первого вдоха. Грог, открыв люк, ведущий к трюму, закинул туда бомбу, а я кинулся к рулевой рубке. Пострелять нам не пришлось, сидящие в засаде четыре снайпера сделали всю работу за нас. На палубе остались только пять спящих парней. Да в трюме, кроме восьми спящих женщин, нашелся один охранник.
— Борт отпускаем и за работу, женщин на палубу с ними потом разберёмся, — приказал я, подхватывая белокурую молодку. Мы управились за час, благо, груз был упакован и увязан, ждал на берегу в кустах. Десяток больших мешков травы и два мешка яблок. Такую толпу народу, и животных надо кормить. Спящих бойцов повытаскивали на берег и бросили. Стивену его напарнику и двум женщинам остававшихся на берегу выдали стволы. Джени выбрала среди трофеев пистолет и автомат с магазином, торчащим в бок, и отдала это им.
— Спасибо и счастливо вам, — попрощался с нами Стивен.
— Ты своим скажи, пусть думают, как отпор Гуру дать. Он скоро вас всех рабами сделает, откупаться всю жизнь у вас не выйдет. — Посоветовал я на прощанье, но это не моя война.
Я вывел баржу задним ходом на глубину и дал газу. Осмотр на скорую руку показал, что за баржей смотрели, а три железные бочки солярки радовали перспективой долгого плаванья. Пони вили себя спокойно, Таня уложила их успокоив. С ними проблем не будит, они привычные. С такими хозяевами как мы, даже коню нужно быть фаталистом и смотреть на мир спокойно. Мегеры с Мегерам с нами больше не было, Таня дала им команду идти на юг, как долго она с борта баржи сможет их контролировать, и смогут ли они обойти город, мы не знали. Но это не собаки, а дикие звери, неизвестно, как они поведут себя в тесноте трюма.
— Ладно, не переживай, — обнял я Таню со слезами на глазах глядящею на берег. — Заодно и проверим разумность твоей Мегеры, после моста попробую идти ближе к левому берегу может она тебя и услышит.
