— У них была своя сеть?
— Нет. Обычные, грунтовые были, железнодорожных нет. С нашей стороны границы кое-как прикрыли. Построили форпосты, снабдили быстрой связью...
— В виде почтовых голубей?
— Нет. Взяли за основу полевые телефоны времён второй мировой войны. Они просты в изготовлении.
— А телеграф слабо было?
— И телеграф есть. Сейчас учёные занимаются радио. В принципе для создания всё есть. Не хватает технологического процесса. Наша техника слабовата, на уровне конца девятнадцатого века, начала двадцатого.
— Почему не применяете магию?
— Опасаюсь, что завтра она исчезнет, и все наши труды насмарку.
— В принципе, правильно. Только вот есть у меня ощущение, что не исчезнет магия. По крайней мере в наших краях.
— Откуда такая уверенность?
— Не знаю. Но предполагаю. Нет. Даже не так... Чувствую. Кстати, а не может быть причина именно в этом?
— В чём? — Одновременно задали вопрос китаянка и бывшая принцесса.
— В том, что не последовало звонка, не завершился какой-то процесс, и всё пошло не по тому сценарию?
— Возможно. — Согласилась Сяомин. — именно поэтому и нужен ты живой. Заставить позвонить добровольно они не могут.
— А силой, думаешь, получится? — Усмехнулся я. — Ведь условие-то: добровольный звонок.
— Это же просто. Будут держать тебя на хлебе и воде взаперти до тех пор, пока добровольно не позвонишь.
— Ага, а я такой дурак не смогу создать себе кусок хлеба?
— Попробуй, сделай прямо сейчас стакан воды хотя бы? — Предложила китаянка.
— Ну... — Замялся я. — необходимы условия... Угроза жизни, или что там ещё надо для этого?..
— Для начала они постараются избавить тебя от всех магических запасов. Проще говоря, экранируют от внешней среды. А потом обезопасят себя от полного проникновения к тебе любой подпитки. Вот и всё.
— М-да. В этом есть резон. Тогда становится понятна и активность. Время. Точка возврата, после которой ничего изменить уже нельзя будет. И сценарий начнётся другой. Вернее, ответвление уже давно идёт. И главная роль в этом процессе выпала не тому, на кого была рассчитана. Да, согласен. Всё именно так и происходит. Сяо, я понимаю, что ты устала, но давай так, магов у нас не так много, а обученных и того меньше. Поэтому привлекай меня активнее. Нам очень надо как можно скорей достичь этой самой точки невозврата. Нужна армия. Надо оружие. Нужен транспорт. Нам много чего надо.
— Знать бы ещё когда наступит это время "Ч". — Не громко посетовала Милисента.
— Согласна. — Вздохнула Сяомин. — Только толку от привлечения тебя никакого.
— Что?! — Возмутился я.
— Да не шумите Вы, Ваше величество. Стратегия нужна, без неё государство не построишь.
— Идеология. — Поправил Матвей.
— Насчёт идеологии, согласен. Тут надо быть аккуратней. Религия штука хорошая, но поскольку в наших краях она не проявилась, то и надо стараться избегать её появления. Нет, не запрещать, а не позволять захватывать умы людей. Заразная это штука.
— Ну, если какие религиозные группы всё же возникнут, что делать? — Спросила Сяомин.
— Взять под наблюдение. Кстати, что там с народонаселением в Аркаиме? Есть там нормальная армия?
— Армия есть. И не плохая. — Заговорил Матвей. — Но тут есть проблема.
— В чём?
— Они никак не желают принимать наше главенство.
— А может они где-то правы?
— Может. Но! Единоначалие ещё никто не отменял. Нужен генеральный штаб; необходима разведка и контрразведка. Личных дел военачальников не существует. О рядовых и говорить не приходится.
— Пора бы заняться. Причём, вплотную. Не исключаю, что в их рядах могут обнаружиться весьма и весьма талантливые военные. Искать надо, а не сидеть. Армию их надо растворять в нашей.
— Или нашу в их. — Заметил Мурзиков.
— Наших отправлять служить туда, а их сюда. Частями, а не всей кучей сразу. Разбавлять, так сказать.
— Вот и первая стратегическая задача. — Сказала Сяомин.
— Да. Что там насчёт книгопечатания? Разработали технологию по созданию бумаги?
— С бумагой уже давно всё решено. Проблем нет. С печатными станками проблема. Придётся пока что работать старыми дедовскими методами. Наша технология сильно хромает. — Пояснила Сяомин.
— Газеты начали выпускать?
— Начали, начали. Сейчас вопрос о журналах с картинками. Тут всё очень сложно.
— Газеты только на нашей территории?
— Только в Любограде.
— Твою мать! Что так медленно? Надо распространять технологию печатания как можно быстрей. Неужели в провинциях нет умельцев и желающих заняться этим делом?
— Наверное, есть. Но тут опять же нужна стратегия.
— Понял. Значит так, средства массовой информации должны быть в первую очередь государственными, но это не запрещает кому-то иметь личную газету со своими взглядами. Наши СМИ должны быть главенствующими. Но ни в коем случае не запрещать личную инициативу. Держать руку на пульсе.
— Где столько людей взять?
— У вас, насколько я понимаю, народонаселение составляет уже около 15-ти миллионов. Перепись хоть делали?
— Нет. Пока что нет в этом смысла. Тут я с Бережной согласна. Учёт ведётся, но заниматься переписью пока что рано. Кстати, наши башни активно начали рожать людей. В сутки до нескольких тысяч появляется. Работники реабилитационных центров не справляются с наплывом.
— Сколько башен плодоносят?
— Семь.
— Не так уж и много. Работать надо активнее. Посмотреть распорядок рабочего дня. Сочетать его с активизацией башен. Думать надо, а не плыть по течению, как бог на душу положит. Семьи, кстати, регистрируют? Дети у нас рождаются?
— Рождаются. Ещё бы... Врачей только не хватает.
— А курсы организовать? Слабо? Какого хрена вы вообще делаете? Такие ресурсы вокруг валяются, а вы топчетесь на одном месте.
— Согласна. — Сказала Сяомин. — Согласна и с тем, что всё на себя взвалили, боимся поделиться ответственностью с другими. А всё потому, что нет законов.
— Твою медь! — Воскликнул я, не удержавшись. — Неужели эти проныры сюда не попали?
— Какие проныры? — Заинтересовалась Милисента.
— Юристы.
— их тут как собак не резанных. — Сказал Матвей. — Только воли им пока что никто не давал.
— Надёжные люди среди них есть?
— есть.
— Вот и поручи им заняться основными законами. Пусть разработают КЗОТ, уголовный кодекс, что-нибудь наподобие конституции...
— У нас монархия. — Напомнила Сяомин.
— и что? При монархии не может быть конституции? А как же конституционная монархия?
— Насколько я понимаю, у нас абсолютная монархия. — Возразила Сяомин.
— И что? Права людям надо дать. И обязанности. Тут надо не просто подумать, а очень хорошо подумать. Причём, чем раньше мы это всё проделаем, тем легче будет впоследствии.
— Значит, всё же конституционная монархия... — Уточнила китаянка.
— Не совсем. Конституция конституцией, но монарх первичен.
— То есть, монарху наплевать на конституционные права народа?
— Ни в коем случае. Только при условии нарушения конституции юристами. Вернее, нейтрализация юридических ловушек, которых они наверняка натыкают где угодно.
Зазвонил телефон. От неожиданности я вздрогнул.
— Интересно, кто это? — Задал я риторический вопрос, поднимаясь.
— Сиди, я всё выясню. — Остановила мой порыв Милисента, выскочив из-за стола, как пробка из бутылки шампанского. Только хлопка и не хватало.
Телефон продолжал трезвонить. Я опустился в кресло, но голос Милисенты выдернул меня из его мягкого лона.
— Я не могу коснуться аппарата. — Сообщила она.
— Вот ещё новости!.. — Удивился я, подходя к телефону и спокойно беря трубку. — Ало?
— Не делайте этого. — Раздалось в трубке.
Я от растерянности чуть не спросил: "Что именно?", но вовремя спохватился. Набрал воздуха полную грудь. Резко выдохнул, и лишь после этого произнёс:
— Я не понимаю вас. Если вам нравится говорить загадками, то милости просим, говорите, но не со мной. Меня не интересуют ваши проблемы.
— Не создавайте законов! — Чуть ли не завопили в трубке.
И опять я еле удержался, чтобы не спросить: "А почему?". Пришлось вновь заняться дыхательной гимнастикой, и думать, что и как
Наконец, после длительной паузы, выдавил из себя:
— Это не ваше, извините, собачье дело. Я здесь живу, и мне решать, что делать, когда делать, и с кем делать.
— Я очень вас прошу, не делайте этого! Я отвечу на любые ваши вопросы. Я раскрою все известные мне секреты. Я предоставлю любые доказательства своих слов. Только не создавайте полноценного государства.
— А мне вот кажется, что без этого самого полноценного государства нам здесь жить не дадут. Тем более, что государство уже есть, хотите вы этого или нет.
— Это вопрос?
— Это утверждение. И не ловите меня за язык. Я не собираюсь у вас ничего спрашивать. Своим умом додумаю. Хотя и так уже знаю многое.
— Я размажу вас...
— Кишка тонка. — Ответил я, и повесил трубку. Телефон тут же зазвонил снова. — Слушаю.
— извините. — В трубке звучал спокойный женский голос, но не прежний, визгливый, переполненный ужасом, совсем другой. — извините. Кое-кто нарушает правила, и он за это будет наказан.
— Надо полагать, что я, как понесшая убытки сторона, должен в отместку получить компенсацию.
— Это вопрос?
— Сколько раз повторять: я не собираюсь у вас ничего спрашивать. Я констатирую факт. И вы обязаны на него реагировать. Иначе вы так же, как и предыдущий собеседник, нарушите правила вашей же игры.
— Благодарю за напоминание. И всё же я бы лично попросила вас задать хотя бы один вопрос.
— Всего доброго, мадам.
— Я не мадам. Я мадмуазель. — Хихикнули в трубке.
— Во Франции данное обращение с некоторых пор считается запрещённым. — Щегольнул я своей осведомлённостью.
— Но мы же не во Франции? — Хмыкнула трубка.
— Так что выбирайте: мадам или мэм. — Продолжил я, не обращая внимания на замечание.
— Это вопрос?
— Это предложение. — Резко ответил я, и бросил трубку на аппарат. — Как вы меня достали своими звонками. Так, на чём мы остановились?
В дверь постучали.
— Блин!.. Ну кого там ещё дьявол принёс?.. — Скривил недовольную рожу я. — Войдите.
В кабинет вошла Лина. Поздоровалась и, не проходя прямо от двери, спросила:
— Там Кожемякин аудиенции просит.
— А ты чего, как сирота казанская у двери стоишь? Проходи. — Пригласил я герцогиню.
— Я зашла передать, что Кожемякин просит аудиенции. Больше никто не рискует заглядывать сюда.
— А ты, значит, решилась?
— Что передать ему?
— Лина! Мать твою!!! — Рявкнул я, не выдержав. — Пройди и сядь. А Кожемякина пусть пригласят. Прямо сейчас.
Лина вышла, не ответив.
— Что это с ней? — Спросила Милисента.
Сяомин лишь пожала плечами. А я задумался, что опять наглею. Что опять не нахожу время для своих спасительниц. В кабинет вошёл Николай Никанорович, за ним проследовала Лина.
— Герцогиня, пройдите сюда. — Приказал я, похлопывая по креслу, стоящему рядом. — Николай Никанорович, с каких это пор вы просите аудиенции, а не входите просто, постучавшись?
— Соблюдаю субординацию, Ваше величество.
— Кончай этот балаган. — Поморщился я. — Присаживайся, и рассказывай, что стряслось?
А стряслось вот что!.. Оказывается, каким-то невероятным образом к нашему полковнику пришёл на приём некий мужичок лет сорока. Ребята из комиссии по отбору разъяснили ему почём фунт лиха, и что таких хиляков сюда не берут. Однако мужичок продолжал настаивать, и Николай Никанорович всё-таки соизволил принять его. И тут выяснилось, что этот господин в своё время служил в генеральном штабе одного очень крупного государства. Причём, служил не адъютантом, а одним из заместителей руководителя отдела стратегического планирования. Мало того, он, оказывается, совершенно случайно встретил здесь руководителя аналитического отдела того же штаба. Меж собой они были знакомы шапочно, но очень обрадовались, узнав друг друга. Земляки, как не крути. В общем, решили они вернуться на службу. А где её взять? вот тут-то и прослышали приятели о возвращении Кожемякина в Первоград. Надумали обратиться к нему. А он, разумеется, ко мне.
— Вот видите! — Победно провозгласил я. — Среди вас таланты бегают, а вы ни в зуб ногой! Так нельзя, господа. Так нельзя. Нужна хоть какая-нибудь стратегия на будущее. Надо разработать систему поиска опытных людей.
— Может олимпийские игры объявить? — Неуверенно предложила Милисента.
— Ага. У нас радио работает. Телевидение с утра до поздней ночи... Голубые экраны не гаснут... — Съехидничал я. — Дорогая, у нас даже газет нет ещё. Какие олимпийские игры? Надо срочно организовывать школы для детей...
— Давно уже существуют. — Перебила меня Сяомин.
— Морские академии, училища, начальные курсы, ознакомительные курсы... Да дьявол его знает, что ещё надо. Думать поздно. Действовать пора. Всё. На сегодня хватит. По домам.
— И что дома делать? — Ехидненько так поинтересовалась китаянка.
— Мать вашу... — Выругался я. — Развивать государство надо. Вертикаль власти налаживать. У нас в одном месте густо, а в другом пусто. Дыр, как в дуршлаге. И ни одной заплатки. Николай Никанорович, ты этими людьми займись... Прости... Но придётся тебе вернуться к обязанностям начштаба. Временно!.. Побегай с этими деятелями по городам и весям. Особенно просмотри поступающих в башни. Не просто просмотри, одноразово, а каждый день проглядывай. Вдруг там ещё кто интересный объявится. Собери нужных людей. Определи сам, на какие должности тянут эти ребята. Времени тебе две недели.
— Месяц. — Тут же принялся торговаться десантник.
— Слушай, дорогой мой друг, — начал закипать я. — Ты не на базаре. Две недели. Всё. Кстати, а почему реабилитологи не создают информационную базу о поступающих? Это же очень облегчило бы поиск нужных людей. Принцесса, поручаю вам немедля заняться этим вопросом. Так...
— Нам бы перепись провести. Какая, никакая, а информация. — Предложила Милисента.
— Кстати, да. Продумай, как это можно было бы организовать. Так, Сяо, что там с типографиями?
— Проблема не столько в типографиях, сколько в их оборудовании. Свинца у нас, оказывается, очень мало.
— Пошевели геологов. Пусть посмотрят Аркаимские залежи. Вдруг там чего найдётся?
— Слишком далеко.
— Можно подумать, что у нас паровозов нет? Короче, если надо строить металлургические заводы, учитывайте в первую очередь их рентабельность. Не мне вас учить. Есть для этого книги, экономисты и так далее.
— Для чего нам нужен Любоград? — Спросила Сяомин. — Он стоит в очень неэкономичном месте.
— Я уже тысячу раз пояснял! — Взорвался я. — Это Столица! Лицо государства! В конце-концов, это город науки... Город, где люди зарабатывают головой, а не руками. Хотя и руками тоже. Без них куда?..
— Ладно. Не кипятись. — Сказала Сяомин, кладя свою маленькую ладошку мне на плечо. — Я всё понимаю. Но необходим план. Надо хотя бы знать, как действовать? Что в первую очередь, что во вторую, а что в третью.
