* * *
20 февраля 1992 года
Джордж Буш проводил заседание правительства в сокращенном составе, приглашены были: Ричард Брюс (Дик) Чейни — американский министр обороны США, Джеймс Аддисон Бейкер III госсекретарь, генерал Колин Пауэр председатель объединенного комитета штабов армии США, директор ЦРУ Роберт Гейтс и директор ФБР Уильям Сешнс, председатель совета управляющих ФРС Алан Гринспен и назначенный первого февраля советником президента Йеттер Клейтон.
Совещание в узком кругу Буш любил проводить в Овальном кабинете Белого дома, в непринужденной обстановке.
Президент сидел спиной к окну, выходящему на южную сторону здания администрации США. Напротив по центру зала на двух диванах, стоящих напротив друг друга и нескольких креслах непринужденно разместились участники совещания.
— Господа, — взял слово президент, — я пригласил вас сегодня, с одной целью — выслушать ваше мнение и определиться со стратегий наших взаимоотношений с Россией.
Я кратко подытожу результат многолетней деятельности своих предшественников по ослаблению нашего основного геополитического противника — Советского Союза.
Самого главного результата мы добились пусть и не в полном объеме, как задумывалось Законом номер восемьдесят шесть-девяносто, пятьдесят девятого года — расчленения СССР на двадцать два государства, но и то, что получилось тоже хорошо. Основной геополитический противник низвержен и поставлен на роль просителя подаяния, расплачивающегося добываемыми в поте лица ресурсами.
Получится ли у нас добиться претворения в жизнь идеи заложенной в закон и разделить Россию на Сибирь, Дальний Восток, Урал и Московию?
Меня гложет большое сомнение, что если мы не предпримем необходимые меры, то Россия, без кучи нахлебников, будет угрожать нашим интересам еще больше. Что вы на это скажете господа?
Директор ЦРУ Роберт Гейтс пыхнул сигарой и, скривившись как от уксуса, процедил:
— Президент Ельцин, которого мы подкармливаем гонорарами вот уже два года, переиздавая его опус и отправляя потом тираж на вторичную переработку, выкидывает коленца никак не согласованные с нашими ожиданиями. Надо показать ему кто в доме хозяин!
— Ельцин выгнал из Кремля наших советников, — возмущенно доложил собранию Аддисон Бейкер, — он прекратил обмен по программе ядерного разоружения, выслав из страны всех наших контролеров, под предлогом того, что его наблюдателей не допускают к некоторым объектам и информации в США. Кроме того Гельмут Коль сообщил, что русские прекратили погрузку и отправку войск из Германии и денонсировали договор о выводе войск. Закрыли вентили и прекратили поставку нефти, газа, леса и прочих ресурсов и сырья.
Джордж Буш покивал согласно головой и уточнил у госсекретаря:
— Аддисон, еще в прошлом году ваша служба согласовала с администрацией Ельцина встречу в Кемп-Девиде на первое февраля, вы можете сказать почему Ельцин отменил визит, сославшись на непредвиденные сложности. Сам мотается по всей стране, в Москве практически не появляется. Что происходит?
Джеймс Бейкер, удобно развалившийся на диване, приподнял два пальца, обращая на себя внимание:
— Я бы не был столь пессимистичным в отношении России, господин президент. Колосс повержен, его труп разлетелся на части и бывшие друзья с упоением грызутся друг с другом. Лично мне было жутко находиться в СССР. Страшно наблюдать, что можно сделать с великой державой всего лишь пообещав ее руководству поддержку, помощь кредитами и будущим вхождением ее в единую семью народов Европы. Все перечисленное моими коллегами — судорожные попытки спасти остатки хоть чего-нибудь, метания из стороны в сторону и политический шантаж, на фоне рушащейся экономики, голода и гиперинфляции!
К беседе подключился генерал Колин Пауэр:
— Армия СССР приказала долго жить, сейчас это просто вооруженная толпа, не имеющая единого командования!
— Как не имеет, а их декларация о Содружестве и едином командовании? — удивился госсекретарь.
— Фикция, у нас даже в Европе нет никакого единства, а уж на фоне такого бардака и дележки... остатки армии Советы похоронят очень быстро, — поддержал генерала министр обороны.
— Это-то меня и пугает Брюс, страшно представить, что ядерные арсеналы СССР перейдут в руки неустойчивых режимов. Хоть к себе вывози.— Скривился президент, наливая себе воды из графина стоящего на столе.
— Надо заставить Россию вывезти все свои ядерные арсеналы из Казахстана, Украины и Белоруссии — вмешался директор ЦРУ. — Пока русские не сцепились с украинцами за Крым. Там водоворот эмоций перехлестывает за край. На одних учреждениях Российские флаги, на других Украинские.
Русский капитан увел авианесущий крейсер "Тбилиси" из состава Черноморского флота на Северное море. Украинские пилоты угнали пару самолетов СУ-24 с базы ВВС в городе Воронеж под Киев. Ельцин в новогоднюю ночь поднял по тревоге два полка стратегической авиации, дислоцирующиеся на Украине, и посадил в Саратовской области. Кравчук в истерике перекрыл краны на нефте и газопроводах.
— На территории Украины семьсот тысяч человек военнослужащих, доставшихся в наследство, советские ядерные тактические и стратегические арсеналы, — перебил Гейтс Ника Чейни, — если они сцепятся друг с другом, от Европы одни головешки останутся.
— Нельзя допустить такого развития событий, — покачал головой президент, — все-таки русские в этой ситуации выглядят более предпочтительнее, чем прочие, надо поддержать Ельцина. А Кравчуку дать денег на вывоз ядерного оружия и уничтожение носителей и подвесить аппетитную морковку перед носом.
— Я считаю, надо притормозить программу по развалу России, дать им немного приподнять нос из той кучи нечистот, в которую мы их загнали, — не унимался директор ЦРУ.
— Уильям, я тебя не узнаю, — засмеялся Алан Гринспен, — ЦРУ поддерживает Россию. Но, кроме смеха, у нас проблемы! Русские, ни в какую не желают признавать себя правопреемником СССР! Представьте себе, они предлагают поделить все активы и пассивы пропорционально численности населения бывшего СССР между всеми республиками. Те естественно хотят поделить золотой запас и остатки валютных резервов, а на долги не соглашаются. Мы, господа, в таком случае никогда не вернем сто миллиардов долларов выданных СССР в виде кредитов, кроме разве, что той части, на которую согласна Россия.
— Не беспокойся Алан, — Джордж Буш вытащил из коробки на столе сигару, щелкнул ножницами, отрезая конец, раскурил и самодовольно продолжил, — я уже подсказал немецкому канцлеру, что делать: придержать поставки продовольствия в Россию, поторопить с выплатой процентов по кредитам Парижскому клубу. Думаю, будет достаточно такого урока, когда жрать нечего будет, на коленях приползут! Что СССР, что Россия все едино, пусть за всех и отдуваются.
— А вот я не был бы столь уверен, — скептически покачал головой Гринспен, — вы конечно в курсе, что Россия подавала заявку на вступление в международный банк реконструкции и развития и международный валютный фонд [30], просила огромный кредит на продолжение реформ. Так спешу вас обрадовать, она отозвала свои заявки на вступление в столь почтенные организации и от кредита также отказалась. Русские уведомили о выходе из Монреальского протокола, отозвали заявку на вступление в Парижский клуб кредиторов. А я зря печатал нашу зеленую резаную бумагу!
Директор ФБР заволновался и решил внести свою лепту в видение ситуации:
— Это тревожный сигнал, Россия начинает самоизолироваться, перекрывает границы — усиленно строит пограничные заставы и таможни, визовый обмен сократила, ни одного вагона с сырьем и продукцией не выпускает за свою территорию. А в Югославии, что учудили! Заключили договор о взаимопомощи с Милошевичем и перегнали два авиационных полка, усиленными темпами строят авиабазу в Косово и военно-морскую базу в Черногории. У нас на Югославию были другие планы, господа!
По поводу приостановке вывода войск из Германии. Мне поступила информация, что русские сейчас грузят на паромы несколько зенитно-ракетных полков, но гнетут меня сомнения, что они поплывут в Россию!
Новоиспеченный советник не преминул вставить свои пять копеек:
— Всякий раз, когда русские мобилизуются, миру грозит светопреставление! Вспомните Наполеона или как из ничего они построили экономику и уничтожили Гитлера в сорок пятом году!
— С нашей помощью, — живо отозвался Буш.
— С нашей, конечно, но важен сам факт. Я думаю, русских не надо загонять в угол. Надо дать им понять, что мы не враги, поддержать. Пообещать в ВТО принять, выставить им требования, по реконструкции экономики. Неужели у Гринспена печатные станки простаивать будут? Мы на одних процентах и ресурсах больше получим.
Польше мы списали половину долга, давайте и русским спишем тоже половину. Вернее не спишем, а пусть они свои шестьдесят процентов долга выплачивают, остальное на другие республики переложим и пообещаем списать наполовину, чтобы не бросились обратно под Московию. И Ельцину покажем, что с нами надо дружить, пообещаем когда-нибудь тоже часть списать.
Вспомните Ленина и Советскую Россию, он отказался признавать царские долги, давайте не будем доводить русских до предела. Надо дать им вздохнуть немного, и исподволь влиять на ситуацию.
Предлагаю не ждать, пока русские озлобятся, а предложить им руку помощи, новые кредиты. Надо помочь продовольствием — куриные ножки они с радостью берут, у нас их все равно никто не ест. Не дай бог свои вырастят, тогда никаких рычагов влияния не останется.
А на фоне такой "бескорыстной помощи" потребуем признания Россией международных договоренностей СССР, где-то уступим, в чем-то неважном, а где и новый поводок накинем!
— Резюмирую господа, информации у нас все-таки маловато, — сокрушенно развел руками Буш,— давайте не будем торопиться, встретимся в таком же составе через месяц-два. Там или русские дозреют и сами упадут в наши бережливые руки или мы определимся с дальнейшей стратегией наших действий.
Буш повернулся к госсекретарю:
— Мне ваш бывший коллега Бжезинский [31] интересную мысль подкинул. СССР был наш стратегический противник, а Россия кто? Союзник, побежденный враг или младший послушный партнер? Только определившись с этим, мы можем строить свою внешнюю политику и только тогда определимся с целью и сутью нашей стратегии в отношениях с Россией. Единственное, Джеймс, что не терпит отлагательства. Доведите до господина Кравчука и остальных, где есть бывшее советское ядерное оружие, что Америка не потерпит увеличение количества ядерных держав на постсоветском пространстве. И выделение просимых ими кредитов на поддержание штанов, будет тесно увязано со скоростью вывоза ядерного оружия. Хватит нам одного пугала свободного мира — России!
* * *
01.03.1992г.
На нее я молча смотрел
Мне хватило лишь взгляда
Что бы я от счастья летел
Лишь бы с ней быть рядом
Михаил Шуфутинский
"Летящей походкой..." — прилип навязчивый мотив советского шлягера, насилуя мозг.
Я шел по коридору второго этажа здания Президиума Российской академии Наук, направляясь в концертный зал, где собрался весь цвет ученого сообщества страны, в попытке понять: "А как оно дальше?"
Впереди, стремительной энергичной походкой, плавно покачивая бедрами, шла молодая женщина. Водопад кудрявых волос струился по плечам, подколенные ямочки, мелькающие из под юбки, притягивали нескромный взгляд. Что-то такое знакомое и родное, далекое и недостижимое.
Утром опять мучительно пытался вспомнить ускользающий сон. За кем-то бегу, пытаюсь догнать, схватить за руку и все, больше ничего не помню. Лишь чувство утраты и тоски. Хоть волком вой. И так каждое утро — мокрая от слез подушка и тянущая пустота внутри.
Женщина уверенно летела по коридору, прижимая левой рукой к бедру папку с бумагами, размашисто дирижируя своим шагам правой рукой. Я исподволь увеличивал скорость, в подсознательной попытке догнать и заглянуть в лицо.
Охрана, удивленно переглянувшись, неслась следом за мной.
"Куда несешься, как молодой олень на гоне, на охранников оглянись", — осадил меня внутренний голос.
"Тебя не хватало, лучше бы поведал, что там за гранью сна и яви", — притормозил я на ходу, загоняя в узду нетерпение.
Услышав топот несущейся толпы, женщина оглянулась и испуганно освободила проход, прижавшись спиной к стене.
Проходя мимо, я мельком выхватил картинку как на моментальном фотоснимке. Чуть вытянутое лицо, полные чувственные губы, карие искрящиеся теплом глаза... она?
Постепенно, вместе с удалением меня от оригинала, внутренний снимок таял, размывался, выдавая прямо противоположное — строгие поджатые губы, нахмуренные брови, возраст...далеко за сорок.
Не она...
Кого я ищу в каждой кудрявой красавице? Что за наваждение? Лица не помню, но точно вижу не она, не та!
"Наины тебе мало? — язвительно прокомментировало мое поведение подсознание, — седина в голову ударила?"
"Ка-бы седина, да в ребро, а то грущу о не ведомом, сам не знаю о чем", — тоскливо ответил я своей неизменной спутнице — шизе.
* * *
Первое, со дня образования в ноябре девяносто первого года, общее собрание Российской Академии Наук, года начало работу первого марта девяносто второго года. Три месяца ученые организовывались и гадали — как жить, как бюджетные деньги эффективнее расходовать.
Со всей страны в Москву съехались академики, члены-корреспонденты и научные сотрудники, делегируемые научными организациями страны.
В нарушении устава Академии Наук, по настоятельной просьбе аппарата президента РФ были приглашены руководители научных организаций и учебных заведений.
Ситуация в стране не добавляла оптимизма, стремительный взлет цен и задержки в финансировании содержания академии наук и в выплате обесценивающейся на глазах заработной платы на фоне распада СССР, поставили многих ученых и научных сотрудников перед нелегким выбором — существовать и выживать на нищенское финансирование или попытать счастья в другой деятельности.
