Так, второе межреберье по средней ключичной линии… осторожно вводить иглу под прямым углом, зажав выход пальцем. Теперь подсоединить шприц, и откачать воздух, кажется, получается. Вроде правильно делаю… это действие я повторяю десять раз, пока не начинаю чувствовать сопротивление при попытке откачать воздух. Это сигнал остановиться.
Надеюсь я нигде не ошибся и правильно всё помню… теория теорией, но реального опыта-то у меня нет, я только раз видел со стороны, как это делала подружка Сорвиголовы…
Нужно вновь зафиксировать девушку и продолжать путь…
Через три чудовищных по напряжённости часа — состояние Наташи всё ухудшалось — перед нашей Волгой зависает, выйдя из режима маскировки, Квинджет. Я даже не услышал его приближение. Должен признаться, сердце дрогнуло, при виде хищных контуров боевого самолёта, что внешне никак не отличался от атаковавшего нас, но чутьё молчало, и я доверился своим чувствам. Хотя за последний день мои предчувствия уже дважды срабатывали слишком поздно. Тревожный знак, раньше — в прошлом мире, я имею в виду — они были куда надёжнее. Я чувствовал подвох заранее, даже когда не мог осознать причину.
Квинджет плавно опускается на обледеневший асфальт, благо слабая оживлённость трассы это позволяет. Вскоре появляются наши спасители: первой выпрыгивает Ванда, одетая во всё ту же повседневную одежду, которую она носила в лаборатории, следом за ней неизвестный мне парень азиатской наружности в одежде оперативника Щ.И.Т.
— Можешь считать, что родилась заново, — облегчённо выдыхаю я, — сейчас мы быстро поставим тебя на ноги.
Примечание:
* Об этом уже упоминалось пару раз, но я напомню: мышцы и кости нового тела героя гораздо прочнее человеческих.
Их альковные секреты
Подмога подоспела как нельзя вовремя. Не знаю сколько ещё продержалась бы Наташа без подобающего лечения, может пару минут, а может и несколько часов. К счастью, нам не придётся выяснять это.
— Как тут твоя Сосулька? — с извечной усмешкой спрашивает Уилсон, подбрасывая в руке инъектор с сывороткой — причиной, по которой она здесь, — не растаяла ещё?
Ванда, как всегда, юродствует, а вот её спутник, этот смурной китаец, напротив неприветлив и компании своей не рад. Полагаю, эти несколько часов пути именно ему пришлось быть объектом внимания и нескончаемых злых шуток наёмницы — вот и ходит теперь недовольный, словно ему яйца прищемили.
— Дай сюда! — выхватываю лекарство в воздухе.
Неожиданно под руку мне лезет китаец, успевший просочиться к машине, пока я отвлёкся на Ванду.
— Состояние критическое. Её нужно было сразу же везти в больницу, — с недовольством шипит он на меня.
— Видишь в округе хоть одну? От ближайшего города мы ехали к той базе три часа — не быстрее, чем дождаться вас. А теперь отойди, не мешайся, — его слова, или скорее тон, тут же вызывают во мне волну раздражения, может дело в пережитом стрессе, обычно я несколько более снисходителен к незнакомым людям.
Китаец, однако, не спешит отходить от дверей машины — своим телом перекрывает путь к раненой и настороженно косится при этом на инъектор в моей руке. Очевидно, Ванда либо не просветила его касательно сыворотки, либо сам он слишком недоверчив. Хорошо ещё, что Колсон внял моей просьбе и распорядился взять на спасательную миссию Ванду, иначе данный субъект, будь на то его воля, мог бы оставить за бортом наёмницу, а вместе с ней и всякую надежду для Романофф.
— Что ты собрался с ней сделать? — хмуро спрашивает он.
— То, что спасёт ей жизнь! — уже теряя терпение отвечаю я, — отойди!
Вот нужно было Колсону отправить сюда подобный экземпляр!
— Не знаю, что... — начинает китаец, но не я один устал от его пререканий.
Оттеснив меня в сторону, Уилсон пытается силой оттащить парня от машины, вот только он не так прост, не смотри, что худой. На агрессию наёмницы отвечает с готовностью, словно только и ждал повода пустить кулаки в ход. Ну это вполне в духе... какая встреча супергероев обходится без драки... хотя встретились они и несколько раньше, но повода, видимо не было. И да, судя по прыткости этот азиат вполне вытягивает нужную планку, вот кого нужно было отправлять на эту миссию — думаю, он смог бы противостоять улучшенным солдатам Гидры.
— Замечательно, — комментирую происходящее я. Хотя выходка Ванды в итоге возымела нужный эффект — предоставила мне доступ к раненой, что сейчас важнее всего.
Подойдя к Наташе, я замечаю, что за время нашей перепалки состояние её стало ещё хуже. Бурча себе под нос проклятья в адрес назойливых помощников из Щ.И.Т., от которых шума больше, чем толку, ввожу в предплечье агента спасительную дозу сыворотки Ящера.
— Должно подействовать в течение нескольких минут — от двух до десяти, — с облегчением говорю, поворачиваясь на звуки борьбы, — какая прелесть.
Великая и ужасная Леди Дэдпул, опаснейшая из наёмников и прочее в этом духе, лежит, уткнувшись лицом в кучу взбитого снега, в то время как так и не представившийся китаец восседает на её спине, удерживая руку наёмницы в болевом захвате. Будь на её месте обычная девушка, стоило бы побеспокоится о последствиях подобного валяния в снегу, будучи одетой столь легко.
Но не успеваю я высказаться по поводу положения вещей, как Уилсон, неестественным образом вывернув конечность — кажется, не обошлось без перелома или, как минимум, смещения в суставе — шокирует агента и, воспользовавшись его замешательством, берёт верх в потасовке.
— Хватит уже! — Привлекаю я их внимание, — лучше займитесь делом, там тело Дарьи в багажнике.
Известие отрезвляюще действует на явно невзлюбившую друг друга парочку, они наконец отлипают друг от друга.
— Почему сразу не использовал формулу? — спрашивает Ванда, пока её визави поднимается с земли.
Оттянув лохмотья рукава, показываю остатки обруча с разбитыми ампулами, что сразу снимает с меня все вопросы. На самом деле, повезло, что сыворотка не попала мне в кровь. Задним умом понимаю, что использованный мной метод ношения препарата в, хоть и относительно прочных, но не пуленепробиваемых, ампулах весьма ненадёжен.
В тяжёлой тишине мы переносим тело погибшей Дарьи и всё ещё находящуюся в крайне тяжелом состоянии Романофф в Квинджет. Напоследок Ванда при помощи невесть откуда извлечённой бомбы со своим фирменным знаком уничтожает отслужившую своё Волгу.
— Что за чертовщина?! — шокировано выдыхает азиат, когда мы находимся уже в воздухе. Взгляд его прикован к ранам Наташи — начался процесс регенерации. С момента инъекции прошло около пяти минут.
Прежде чем я успеваю ответить, Романофф приходит в сознание. Девушка судорожно хватает воздух, словно пытается втянуть в лёгкие весь мир — после нескольких часов непрекращающегося удушья, сопровождавшегося припадками бреда, организм ещё не осознаёт изменений.
— С возвращением, — приветствую её я, впрочем, без восторга.
— Что? — выпучив бешеные глаза, Романофф поворачивается на звук. Охватывает судорожными неверящими движениями грудь, словно потеряла что-то важное, — как... я в порядке... как такое возможно?
— Первый раз всегда так, потом будет легче, — делится опытом Уилсон, — хотя тебе, наверное, не стоит привыкать.
Пошатываясь, как человек, которому сделали операцию и он приходит в себя после наркоза, Романофф слезает со своей кушетки, но продолжает какое-то время придерживаться за неё как опору для своего трепещущего тела.
— Да, я дал тебе способность к регенерации, но это не навсегда, — подхватываю я, — больше так не подставляйся.
— Способность... — хмурится азиат, ему эта часть чудесного выздоровления коллеги явно не нравится.
— Да, — не спешу вдаваться в подробности я, — а сейчас нужно ввести антисыворотку.
— Зачем? — как же много вопросов, этот парень начинает меня раздражать... нет, начал он ещё на земле, а сейчас я уже жалею, что они с Вандой так быстро закончили свою потасовку.
— Думаю, ты в курсе всего, что происходило на базе апостолов, — проигнорировав китайца, что снова пытается оттеснить меня от Романофф, обращаюсь я к Наташе, она осторожно кивает, — ну вот часть, где я пытался вырваться, превратившись в огромного и злобного Ящера, не является выдумкой.
— Ты хочешь сказать... — начинает понимать она.
— Именно, если не ввести антисыворотку, ты вскоре начнёшь превращаться в монстра. В спокойном состоянии это произошло бы в течение полутора часов, но чем обширнее повреждения и чем активнее задействуется исцеляющий фактор, тем быстрее проходит трансформация!
— О чём он говорит? Какие апостолы, какой Ящер?!
— Он говорит, — встревает Ванда, — что, если ты продолжишь путаться под ногами, твоя же подружка научит тебя размножаться делением. Готов освежить свою сексуальную жизнь?
Да, Дэдпул вполне доходчиво обрисовала ситуацию.
— Ну, в общем, она права, — ухмыляюсь я, — мы-то переживём буйство Рептилии, но вот что станет с тобой и самолётом к тому моменту, как удастся её угомонить...
— Давай, — Романофф сама отталкивает парня в сторону и протягивает мне руку для инъекции.
Не теряя времени зря, я ввожу ей антисыворотку.
— Эх, а я не отказалась бы посмотреть на Ящера... а то только из рассказов о нём и слышала — разочарованно вздыхает Уилсон, чем зарабатывает пару косых взглядов от наших попутчиков, да и от меня тоже.
— Антисыворотка остановит трансформацию, способность к регенерации, естественно, тоже потеряется, — поясняю, отступая от ложа Наташи, — ах, да... вероятно вместе с этим прекратится действие тех препаратов, что ты принимаешь.
— О чём ты? — пытается закосить под дурочку агент, наверняка же сразу поняла о чём я.
— То, что вы с Фьюри принимаете, чтобы на восьмом десятке выглядеть как молодухи, — опережает меня Уилсон... наверное, ей не стоило вот так открыто об этом говорить, ведь судя по реакции, китайский парень не знал о супергеройских допингах легендарных агентов.
— Стоит спрашивать, откуда у вас такая информация? — слегка сконфуженно спрашивает Романофф.
— Вряд ли... — отзываюсь я.
— А этот препарат? — И впрямь решает не развивать тему нашей осведомлённости Наташа. — Почему никому о нём не известно? Это ведь...
— Оружие? — опережаю её я, — уверен Щ.И.Т. не погнушается использовать сыворотку как оружие, попади она к вам в руки... это слишком опасно. После трансформации сознание меняется кардинально, обратившиеся неконтролируемы. Я не допущу, чтобы эта формула использовалась как оружие.
— Это не тебе решать! — вдруг подает голос китаец, — думаешь, у тебя есть право принимать такие решения?!
— Да, — без колебаний отвечаю я, — думаю, есть.
Как он подобрался сразу! Словно только и ждал повода записать меня во враги. Как-то чрезмерно бурно он реагирует на любые упоминания способностей и всего с ними связанного, думаю, тут что-то большее, чем преданность идеологии Щ.И.Т.
— Агент Мэй, — одёргивает парня Наташа, — Масаки, успокойся.
И это действует. Оказавшийся, судя по имени, японцем парень явно признаёт авторитет Романофф. Вот только возникшая напряжённая атмосфера после все этого так просто не исчезает. В такой обстановке перелёт будет не из приятных...
* * *
С братом Локи пересёкся под барельефом матери, в коридоре, что выходил к дверям её покоев. Не случайно, как не случайно в этот момент оказался здесь он сам и, конечно же, его братец, не случайно услышавший очередной тревожный слух от неосмотрительного служки. Случайным был лишь его разговор с самой Сиф, в ту злосчастную ночь.
Это то, чего никогда не умели ни могучая Тор, ни прекраснейший Бальдр — планирование, расчётливое и целенаправленное претворение своих замыслов в реальность — это всегда было его сильной стороной. Незначительного улучшения отношений с Сиф для Локи было недостаточно. Не после всего, что было, не после ужасного унижения, которому подвергли его Тор и Один в ответ на ту злосчастную шутку, не после того, как он узнал правду.
Поняв, что Сиф, увязшая в фальшивых идеалах честности и благородства, не отважится предать своего супруга, Локи зашёл с другой стороны.
Немало времени прошло с той ночи, когда он узнал правду о своём происхождении и сделал первые шаги к восстановлению отношений с воительницей. И множество раз, за это время тревожные слухи достигали ушей его распутного братца. Сначала Бальдр отмахнулся от них: «мало ли, о чём сплетничает прислуга», в своей первой жене он был уверен. Сиф благородная женщина, не важно идёт ли речь о поле брани или супружеской верности — она не уронит своей чести. Но за первым слухом последовал ещё один, затем следующий, и следующий. Тревога младшего принца росла, но доказательств не было, пока наконец, он не узнал, что полчаса назад старшего сына Один видели входящим в покои его жены, это было последней каплей. Даже не подумав о том, сколь странно, что мастера иллюзий смог заметить кто-то из прислуги в момент, когда Локи того не желал, Бальдр помчался к жене. И вовремя, хоть он и не поймал брата с поличным, но что ещё ему делать здесь?
— Так это правда! — взрыкнул своим прекрасным голосом Бальдр, даже яростный крик в его исполнении звучал словно песня, — ты был в покоях моей жены... брат.
Локи поморщился. Как он это произнёс: «Брат», словно в этом слове есть какой-то особый смысл. Словно оно должно связывать их, придавать значение их обоюдному существованию. В слове может что-то и есть, да только нет между ними. И никогда, говоря начистоту, не было.
— Я много где бываю... — насмешливо протянул Локи, отмечая про себя насколько же удобную постановку вопроса выбрал Бальдр, словно бы подыгрывая, не нужно даже лгать, — был, — с вызовом закончил трикстер.
— Зачем? — тихо, вроде бы даже не злясь, отозвался Бальдр. Впрочем, Локи знал — эта манера поведения есть признак крайней ярости брата. Прекраснейший не только улыбками заработал любовь народа, неспроста же о нём знал даже тот безмозглый тролль.
Локи понимал, что Бальдр на грани, нужна лишь последняя капля. Нужно его спровоцировать.
— Знаешь, как это бывает, — словно объясняя прописную истину ребёнку, начал он, — сегодня ты имеешь всё — ты на Олимпе, у тебя есть и любовь, и признание; а завтра, то что ты не ценил, оказывается в руках у другого. Например, того, кто сражался с ней плечом к плечу, пока ты возливал на пирах и прелюбодействовал с кем-то другим... пока тебя не было рядом.