Хорошо ещё, что они не успели далеко уйти от перекрёстка. Выскочив на маленькую площадь с неработающим в этот час фонтаном, Тесак затолкал девушку в какую-то нишу, и заставив присесть, примостился рядом, прикрыв их своим длинным плащом.
Спрятав кинжал под накидкой, Ника замерла, затаив дыхание. Странно, но сильного страха она не испытывала, а сердце билось гораздо реже, чем во время недавнего разговора с Декаром.
В темноте забухали по камням мостовой подошвы множества сандалий.
— Тебе показалось, Рдай, — проворчал молодой мужчина. — Нет тут никого.
— Нет, — прохрипел собеседник. — Я точно двоих видел.
Ничего не различая в кромешном мраке, беглая преступница каким-то шестым чувством определила, что её провожатый наполовину вытащил из ножен меч.
— Тогда они на Орлиную дорогу побежали, — рассудительно заметил третий. — Там сейчас, наверное, как раз обозы идут.
— Так побежали! — азартно вскричал молодой. — Может, ещё догоним?
— Не-е-е, — разочарованно протянул хрипун. — Далеко ушли.
Романтики с большой дороги перебросились ещё парой фраз, попили из фонтана и ушли.
Высунув голову из-под плаща, наёмник с полминуты вслушивался в ночь, потом поднялся, отряхивая полы туники.
— Всё, госпожа, можно идти.
За время блуждания по тёмным улицам и переулкам им пришлось прятаться ещё и от городской стражи, которая благоразумно предупреждала о своём приближении лязгом доспехов и отблеском огней факелов.
Изрядно уставшая девушка решилась спросить своего проводника:
— Куда вы ведёте меня, господин Тесак?
— К Флумине, госпожа, — коротко бросил через плечо мужчина. — Там вас будут ждать.
Минут через двадцать из переулка появились трое. В неверном свете звёзд Ника обратила внимание на низкий рост и субтильное сложение.
— С дороги! — внушительно рыкнул наёмник, обнажая меч, и незадачливых грабителей как ветром сдуло.
А ещё примерно через полчаса в дальнем конце переулка мелькнула отражением звёзд водная гладь, и беглая преступница облегчённо перевела дух.
Городские постройки подходили почти вплотную к невысокому, круто спускавшемуся к реке склону, густо поросшему бурьяном и заваленному мусором. От пропитавшего воздух запаха тухлятины слезились глаза. Со стороны зловонных куч доносилось шуршание и писк не поделивших добычу крыс, перекрываемое сдавленным собачьим рычанием.
Племянница регистора Трениума знала, что свалки Радла расположены за городской стеной, а за устройство несанкционированных помоек жестоко штрафовали. Но либо обитатели окрестных изрядно покосившихся домов демонстративно игнорировали требования законодательства, либо власть знала, что с них просто нечего взять, и закрывала глаза на вонючие, неприглядные холмы, не оскорблявшие ни обоняния, ни взора лучших людей Империи.
Прикрыв рот и нос краем накидки, девушка торопливо шла за проводником, невольно удивляясь тому, как тот умудряется различать в темноте узкую тропинку, петлявшую по склону среди отбросов. Под подошвами сандалий то и дело попадались какие-то черепки, мелкие косточки, а однажды она едва не поскользнулась на чём-то омерзительно скользком.
Когда они спустились к реке, потянуло ветерком, да и мусора заметно поубавились, так что дышать стало легче.
За время, проведённое в Радле, Нике ещё ни разу не довелось побывать на берегу Флумины.
Щедро разбросанные по тёмно-синему небу звёзды и узкий серп Луны искажали перспективу, но опытная путешественница на глаз определила, что одна из главных транспортных артерий Империи в столице имеет ширину не более ста пятидесяти метров.
Далеко справа темнела громада недавно построенного моста Тарквинов. Его, как и другие подобного рода сооружения, на ночь перекрывала стража, пропуская желающих перебраться на противоположную сторону только при наличии специального разрешения, которое беглой преступнице никто не даст.
А слева, примерно в полукилометре, на середине реки она разглядела небольшой заросший кустарником островок. В ту сторону они и направились.
Остановившись напротив него, Тесак вытащил из бурьяна продолговатый свёрток. Достав из кошелька огниво, наёмник привычным, отработанным ударом выбил из кремня снопы искр, одна из которых подожгла пучок сухого мха. Поднеся его к заранее припасённому факелу, проводник дождался, когда тот разгорится, и воздев его над головой, помахал из стороны в сторону, затем прикрыв пламя полой плаща.
В тот же миг на фоне островка появился и исчез крошечный огонёк.
— Ну вот, госпожа, вас ждут.
И вновь подняв факел, принялся озабоченно оглядываться по сторонам.
Очень скоро девушка услышала негромкий, приближавшийся плеск. Из мрака медленно материализовалась крошечная лодочка с одиноким, постоянно оглядывавшимся гребцом, в котором беглая преступница сразу узнала младшего сына императора.
Когда между ним и берегом осталось не более пяти, метров юноша спросил:
— Господин Катун?
— Да, — отозвался наёмник и чуть пододвинул факел, давая возможность собеседнику рассмотреть свою спутницу. — Госпожа тоже здесь.
"А мне представился каким-то Тесаком", — неприязненно подумала та.
Когда лодочка заскользила по илу, принц спрыгнул в воду и втащил нос посудины на берег.
— Здравствуйте, госпожа Юлиса, — поклонился он девушке и протянул наёмнику кожаный мешочек.
Тот, словно взвешивая, качнул его на руке и сурово нахмурился.
— Это ещё не всё, — успокоил его молодой человек, стаскивая с пальца массивный золотой перстень, украшенный большим красным камнем. — Вот возьмите, как договаривались.
Осмотрев кольцо, Катун-Тесак удовлетворённо кивнул.
— Да хранят вас боги, господин.
И резко махнув факелом, сбил с него пламя.
— Пойдёмте, госпожа Юлиса, — сказал Вилит, протягивая руку.
Он помог ей забраться в лодочку с плескавшей на дне водой, где горел маленький светильник на высокой ножке, и усадил на перевёрнутый деревянный тазик. Убедившись, что пассажирка устроилась с максимально возможным комфортом, принц, оттолкнув их жалкое судёнышко от берега, занял единственную настоящую скамеечку и сноровисто заработал короткими вёслами, вставленными в примитивные деревянные уключины.
Потеряв надёжную опору, Ника инстинктивно вцепилась в борта, которые возвышались над водой не более чем на пять-десять сантиметров.
— Я уже заждался вас, — первым нарушил становящееся тягостным молчание молодой человек. — что-то случилось, госпожа Юлиса?
А у той в голове мухой о стекло билась одна единственная мысль: "Рассказать ему о Декаре или нет?"
— Простите, что не пришёл за вами сам, — продолжил юноша, направляя лодочку вдоль вытянувшегося по течению реки островка. — Отец запретил мне покидать Цветочный дворец, а требовалось срочно кое-что сделать на этом берегу. Ну не мог же я быть в двух местах одновременно?
Он натянуто засмеялся.
— Но вы, кажется, не очень рады меня видеть?
"Лучше лишний раз не обманывать, — наконец решилась попаданка. — Слишком много свидетелей нашего с Декаром разговора: Аттика, рабыни, Катун".
— Почему же? — попыталась улыбнуться девушка, мучительно подбирая слова. — Просто... Мне очень неудобно. Но я должна признаться в том, что не всё вам рассказала!
— О чём? — моментально насторожился собеседник.
— Помните раба, который предупредил меня о подброшенной в носилки шпильке?
— Тот, с которым вы разговаривали в саду Палатина? — уточнил принц, мерно работая вёслами.
— Да, — кивнула Ника и выпалила, словно прыгая в воду. — Тогда он признался мне в любви...
Беглая преступница замолчала, ещё крепче вцепившись побелевшими пальцами в мокрые борта лодки.
Неожиданно Вилит рассмеялся, но на этот раз с нескрываемым облегчением.
— А, я так и думал! Рабы не вмешиваются в дела чужих хозяев. Какое им дело до того: кто и что положил в чей-то паланкин? Мне с самого начала показалось странным то, что он захотел сообщить вам о той подозрительной невольнице. Но почему вы вдруг вспомнили об этом именно сейчас?
— Потому что сегодня вечером он явился на квартиру, где меня спрятал господин Сциний, — уже спокойнее пояснила девушка. — И сказал, что пришёл отвести меня в порт, где ждёт нанятый на деньги сенатора Касса Юлиса Митрора и господина Септиса корабль, на котором я должна отправиться в Либрию, в Эданию. Там мне надлежало скрываться до тех пор, пока родственники не докажут, что письмо канакернских консулов подделка!
На какое-то время её спутник замер, забыв о гребле. Нике даже показалось, что принц приоткрыл рот от удивления.
— Ещё он сказал, что претору Камию известно место моего пребывания, — продолжила вываливать новости девушка. — И за мной уже сегодня должны были прийти стражники. Только сенатору Юлису и дядюшке каким-то образом удалось отсрочить арест, но всего на один день. Побег того раба из Палатина устроил нанятый ими человек. Родственники не рискнули посылать со мной в Либрию своих людей. Поэтому и решили отправить невольника, который уже один раз мне помог. Наверное, они боялись, что в случае неудачи их могут обвинить в пособничестве беглой самозванки. Декар должен был проводить меня в порт, откуда мы вместе отправимся в Эданию.
— О боги! — наконец обрёл дар речи принц, и нервно дёрнув головой, опустил вёсла в воду. — Тогда почему вы здесь?
— Потому что здесь вы, господин Вилит, — отчаянно борясь с подступающими слезами выпалила Ника.
Она не знала, как толком объяснить свой поступок. Всей правды говорить не хотелось. Да и вряд ли она необходима в данном случае. Пусть все её переживания, метания и сомнения так с ней и останутся. А младшему сыну Константа Великого следует предоставить более понятную и привычную для него интерпретацию произошедших событий.
— Небожители желают, чтобы я осталась в Радле... с вами. Иначе они бы позволили мне уйти с Декаром. Я уже собралась, когда явился Катун и сообщил, что его прислал тот, у кого борода отклеилась.
Она закусила губу, чтобы не расплакаться.
— Я знал, что вы обязательно всё поймёте, — воспользовавшись паузой, проговорил молодой человек.
Девушка разглядела на его лице самодовольную улыбку, и от этого на сердце стало ещё тяжелее.
Шумно вздохнув, она сделала над собой усилие и продолжила:
— Тогда я поняла, что моё место здесь, с вами.
— И что тот раб? — поинтересовался собеседник.
— Я попросила его передать родственникам, что остаюсь в столице. От отказался, опасаясь, что ему просто не поверят. Предлагал сходить в порт и лично поговорить с тем человеком, кого наняли переправить меня в Либрию. Но я побоялась, что это займёт слишком много времени. Хотела написать письмо, да... не получилось.
Ника несколько раз моргнула, разгоняя застилавшие глаза слёзы.
— Тогда я отдала ему свои серьги. Их мне подарил сенатор Юлис. Пусть предъявит их в качестве доказательства того, что в самом деле разговаривал со мной.
— Ваши родственники очень расстроятся из-за того, что вы отказались от их помощи, — задумчиво проговорил юноша, продолжая усердно грести.
— Если я буду ещё жива к тому времени, когда человек господина Акция вернётся с Западного побережья и докажет, что письмо канакернских консулов подделка, родные меня простят, — шмыгнув носом, беглая преступница вытерла заплаканное лицо краем накидки. — А сейчас я молю богов о том, чтобы мой дядюшка с сенатором Юлисом поверили Декару и переправили его в Либрию или ещё куда-нибудь.
— Вам так дорог этот раб? — в голосе принца явно прозвучала плохо скрытая ревность.
— Да, господин Вилит, — прерывисто вздохнула девушка. — После нашей свадьбы я хочу, чтобы он получил свободу, отправился на родину и никогда больше не встречался со мной.
Собеседник хмыкнул то ли с одобрением, то ли с сомнением.
Пока Ника рассказывала о неожиданном визите Декара, их лодка обогнула островок и устремилась к противоположному берегу Флумины.
Оставив на минуту вёсла, Вилит осторожно поднял со дня лодочки продолжавший гореть светильник, потом два раза поднял и опустил его, прикрывая робкий язычок пламени полой короткого плаща.
Через пару томительных минут во мраке вспыхнул костёр.
— Хвала богам! — облегчённо вздохнул юноша, гася крошечное пламя.
— Это Радианий? — негромко спросила его спутница, весьма наслышанная о дурной славе этого района столицы Империи.
— Да, — подтвердил молодой человек. Теперь он то и дело оглядывался, направляя нос лодочки на призывно горевший огонёк. — Но вас здесь точно не найдут.
— Я целиком полагаюсь на вас, господин Вилит, — обречённо пожала плечами девушка, вытирая лицо краем накидки.
— К сожалению, мне необходимо как можно быстрее вернуться в Цветочный дворец, — вздохнул парень. — Если меня хватятся, будет большой скандал. Как бы матушке не пришло в голову направить людей на мои поиски. Поэтому я только провожу вас до... места. Не пугайтесь, если на первый взгляд оно покажется вам несколько... необычным.
Принц усмехнулся.
— Его хозяину я полностью доверяю.
— Значит, нам больше не удастся поговорить? — слегка растерялась беглая преступница.
— А вы ещё что-то хотите мне сказать? — насторожился собеседник.
— Да, господин Вилит, — кивнула Ника. — Я прочитала ваше письмо.
Девушка замялась, лихорадочно вспоминая приготовленные слова, которые из-за всех сегодняшних треволнений напрочь вылетели из головы. Одно она чувствовала, что просто обязана объясниться.
— И что? — в голосе сына императора прозвучала тревога. Молодой человек даже поднял над головой вёсла, видимо, за тем, чтобы их плеск не мешал ему слушать свою спутницу.
— Я очень тронута вашей заботой, — выдохнув сквозь стиснутые зубы, заговорила та. — Вы мне нравитесь, я скучаю без вас и, клянусь Анаид, не желаю себе другого мужа. Но... я не знаю, насколько мои чувства отвечают вашим ожиданиям.
В который раз за сегодняшний вечер Ника вновь ощутила, как спазм перехватывает горло, а по щекам текут слёзы. Однако её почему-то неудержимо тянуло окончательно прояснить их отношения, расставить все нужные точки и получить хоть какое-то подтверждение правильности своего впопыхах принятого решения остаться именно с этим человеком.
— Я не знаю, станут ли когда-нибудь мои чувства к вам такими, каких вы заслуживаете.
Измочаленные за день нервы не выдержали, и, несмотря на прикушенную до крови губу, из груди девушки вырвалось сдавленное рыдание, которое удалось заглушить плотно прикрыв ладонями рот.
— Успокойтесь, госпожа Юлиса, — проговорил принц, аккуратно опуская вёсла в воду. — Порой любовь между людьми появляется не сразу. То, что вы доверились мне и решили остаться в Радле, несмотря на опасность, уже говорит о многом. Надеюсь, после свадьбы пресветлая Диола поможет мне разжечь в вашем сердце тот пожар, что уже полыхает в моём.
Он мощным гребком направил лодочку к берегу.
— Лучше скажите: вы от меня больше ничего важного не скрываете?
Успокоенная его последними словами попаданка вздрогнула. На миг появилось неукротимое, сумасшедшее желание рассказать о себе всё, чтобы хотя бы немного выговориться, облегчить давящий душу груз тайны.
