Он кивнул головой своим товарищам, и все трое повернулись и, не сказав больше ни слова, потрусили обратно к редуту.
* * *
— Вы уверены, что это сработает, сэр? — тихо спросил лейтенант Макгрудир, когда сэр Бартин Самирсит посмотрел на часы. Они с генералом стояли в тени нависающей наблюдательной вышки, и лейтенант пожал плечами, когда Самирсит взглянул на него. — Это звучало действительно хорошо, когда полковник Алджирнан предложил это, сэр, но это было тогда, а это сейчас.
— Я очень доверяю полковнику Алджирнану и его людям, Кэйлеб, — мягко сказал Самирсит. — И друзья сейджина Абрейма были достаточно любезны, чтобы подтвердить точность его навигации в дополнение к тому, чтобы следить для нас за численностью войск и артиллерии Нибара. Люди майора Сандирсина добрались именно туда, куда и собирались. Так есть ли какая-то другая причина, по которой вы не ожидаете, что это сработает?
— Нет, сэр. Но не могу не вспомнить, что сказал император Кэйлеб в Корисанде. Он и генерал Чермин даже придумали для этого термин: принцип "Будь проще, глупец" [KISS — Keep It Simple, Stupid — англ.].
— Совершенно верно, — сказал Самирсит, кивнув. — Барон Грин-Вэлли любит повторять ту же фразу. Но если разобраться, предложение полковника Алджирнана было настолько простым, насколько оно могло показаться. Да, работа тяжелая, но, безусловно, простая.
Макгрудир не совсем сердито посмотрел на своего генерала, но его явно не позабавил ироничный тон Самирсита. И, напомнил себе его начальник, юный Макгрудир был и старше, и гораздо опытнее, чем можно было предположить по его мальчишеской внешности. Он был сержантом морской пехоты во время кампании императора Кэйлеба в Корисанде, и когда основная часть полевых сил королевской чарисийской морской пехоты перешла в новую имперскую армию, Макгрудир присоединился к ним. Он был практически функционально неграмотен до того, как поступил на службу, но привлек внимание своего начальства в Корисанде и перед переводом был рекомендован для повышения. Армия согласилась с рекомендацией, и королевская чисхолмская армия, с ее традицией вербовки простолюдинов, имела больше опыта, чем большинство, в заполнении любых пробелов в образовании своих добровольцев. Вот так его отправили в имперскую офицерскую школу — которая ранее была королевской офицерской школой — в Мейкелберге, и он стал блестящим новым лейтенантом как раз вовремя, чтобы Самирсит взял его в помощники. Он также проявил себя как убежденный библиофил, решивший — по-видимому — наверстать за последние несколько лет упущенное чтение, которое он пропустил раньше в жизни.
— Серьезно, Кэйлеб, — сказал теперь генерал, протягивая руку, чтобы положить ее на плечо лейтенанта, — я думаю, что Алджирнану пришла в голову вполне осуществимая идея, которая спасет много жизней... при условии, что она сработает. И, учитывая опыт его людей и вклад полковника Макнейла, я думаю, что это сработает. Если этого не произойдет, — он пожал плечами, -в конце концов нам просто придется сделать это трудным путем.
Макгрудир оглянулся на него на мгновение, затем кивнул, и Самирсит начал подниматься по крутой зигзагообразной лестнице наблюдательной башни со своим помощником по пятам.
* * *
— Приготовьтесь, — сказал полковник Кинт Алджирнан, взглянув на свои часы, и майор Бринтуирт Сандирсин, командир 4-й роты 63-го пехотного полка, улыбнулся и потянулся к медному кольцу.
Майор Сандирсин был на три года моложе своего полковника и, как почти все бойцы 63-го полка, родился в Новой провинции. Более точно, Сандирсин родился и вырос в Айрондейле, и его семья на протяжении нескольких поколений была шахтерами. Многие люди Алджирнана могли бы сказать это о своих семьях, и по крайней мере половина из них сами были шахтерами, прежде чем записаться добровольцами, когда полк Алджирнана был набран заново после потерь от "Меча Шулера". Первоначальный 63-й полк регулярных войск Новой провинции понес более пятидесяти процентов потерь в ту первую ужасную зиму, и большинство его нового персонала завербовались, чтобы отомстить за братьев, отцов или двоюродных братьев. Однако они привнесли определенную практичность в осуществление этой мести, и когда барон Грин-Вэлли оставил 2-ю стрелковую дивизию генерала Мэкгригейра присматривать за Фейркином в ожидании прибытия генерала Самирсита, у них оказалось свободное время.
Полковник Алджирнан, который был старшим выжившим командиром роты полка после "Меча", был твердо убежден, что праздные руки являются мастерской Шан-вей, поэтому, когда Сандирсин, чье длиннорукое, коротконогое телосложение и покатый лоб скрывали от случайного наблюдателя пугающе острый ум, подошел к нему с предложением, он ухватился за него. Фактически, он разрешил полку начать работу еще до того, как изложил эту идею генералу Мэкгригейру.
Мэкгригейр, по крайней мере, немного сомневался, но он тоже был служакой, который осознавал негативные последствия слишком долгого безделья. Он позволил 63-му продолжать свои усилия и даже поддержал их идею перед Самирситом, когда тот прибыл. К счастью, полковник Тьядор Макнейл, главный инженер Самирсита, с энтузиазмом воспринял это, когда подошла остальная часть армии Нью-Нортленд. На самом деле, его геодезисты оказали существенную помощь в руководстве работами, и он послал просьбу в Сиддар-Сити о чем-то более... энергичном, чем порох.
Не все утесы Фейркина были прочными скальными породами. Это было особенно верно на их южной окраине, где бывшие шахтеры трудились два с половиной месяца, и в результате к утесам с юга протянулся туннель протяженностью в три тысячи ярдов. 63-му полку удалось закончить подкоп как раз вовремя, чтобы избежать угрозы затопления во время весенних паводков — этот недостаток времени был значительной частью первоначального скептицизма генерала Мэкгригейра — и выбранное для его устья место, полностью скрытое даже от наблюдательных вышек защитников, находилось на обратном склоне одного из низких холмов, который все еще был выше уровня воды. Но сам туннель неуклонно поднимался, поворачивая под углом на восток, и заканчивался перпендикулярной галереей длиной в двести футов, похожей на перекладину на большой букве "Т", прямо под крайним из оборонительных земляных сооружений Гортика Нибара. Шахтеры надеялись загнать его поглубже в позицию Нибара, но наткнулись на твердую породу далеко от запланированной конечной точки. Однако эта галерея находилась в семидесяти футах под укреплениями, и они набили ее семью тысячами фунтов нового "ливизита" чарисийцев. После этого последние тридцать ярдов подводящего туннеля были засыпаны плотно утрамбованной землей, чтобы направить взрыв вверх, не давая ему вырваться обратно из устья шахты, когда наступит момент.
Алджирнан не был уверен, что действительно верит оценкам чарисийцев об эффективности нового взрывчатого вещества, но он полагал, что три с половиной тонны чего угодно должны произвести удовлетворительный взрыв. И поскольку команда Сандирсина выдвинула эту идею, было справедливо, чтобы майор выполнил свою заключительную стадию. Теперь Алджирнан наблюдал, как стреляющая рука на циферблате откусывает последние несколько секунд. Затем он поднял глаза.
— Давай, — просто сказал он.
Сандирсин просунул указательный палец сквозь кольцо на полированной деревянной шкатулке и глубоко вздохнул.
— Взрываю! — объявил он и решительно потянул.
* * *
— Возможно, тебе следует подумать о сдаче, Гортик, — мрачно сказал отец Чарлз Кейлит. Он стоял, глядя в окно кабинета Гортика Нибара в Фейркине, и епископ недоверчиво смотрел на его прямую, как меч, спину.
— Ты не можешь быть серьезным, Чарлз! Сдаться кучке безбожных еретиков, прежде чем они сделают хотя бы один выстрел?!
— Если ты не сдашься, люди умрут с голоду, — категорично ответил Кейлит. — Единственное, чего ты добьешься, не сдаваясь, — это в конце концов убьешь еще больше из них.
— Нет, это не единственное, чего я добьюсь. — Тон Нибара был таким же ровным. — Если эти ублюдки нападут на нас здесь, то, клянусь Чихиро, мы тоже убьем многих из них.
— И чего добьешься? — Кейлит отвернулся от окна и свирепо посмотрел на епископа.
Они знали друг друга много лет, и Кейлит — первоначально старший капеллан дивизии "Лэнгхорн" Нибара — стал исполняющим обязанности интенданта армии Фейркин. Он был шулеритом, хотя никогда официально не состоял в инквизиции, и был менее вспыльчив, чем многие. И все же Нибар никогда не сомневался в его спокойной, решительной оппозиции ереси. Теперь Кейлит поднял правую руку, которая потеряла большой палец и два других из-за обморожения за зиму, и указал на своего епископа безымянным пальцем жестом, который он приобрел после своего увечья.
— Как бы глубоко ты ни складывал тела, ты не остановишь их, и ты не собираешься спасать епископа воинствующего Барнэбея — при условии, что еретики еще не захватили и его. Очевидно, что инквизиция полностью недооценила, сколько людей чарисийцы могут выставить на поле боя, Гортик. Я ни на секунду не сомневаюсь, что Самирсит дал вам точные цифры — почему, во имя Шан-вей, он не должен был этого делать? Мы же никому не скажем, не так ли? И правда в том, что если у него есть хотя бы половина сил, о которых он говорит, наша армия уже полностью облажалась, так зачем раздувать цифры? И мы уже знаем, что Сиддармарк также вводит в бой свежие полки так быстро, как только они могут получить в руки винтовки. Вы, вероятно, не сможете убить их достаточно, чтобы помешать им отобрать у вас вашу позицию, и я не хочу больше видеть наших людей мертвыми. Боже мой, Гортик! Посмотрите, что они нам уже дали! Они заслуживают шанса выжить.
Последнее предложение было произнесено медленно, намеренно, и лицо Нибара напряглось. Отец Чарлз не сказал ничего такого, о чем бы он уже не подумал. Его люди уже были потеряны для остальной части армии Божьей. Были ли они пленными или мертвыми, они в равной степени были бы вне поля боя, но в жестоком исчислении войны на каждого убитого ими еретика стало бы на одного меньше, чтобы продолжить атаку позже. Это была холодная, презренная логика — такая, которая могла бы понравиться Жэспару Клинтану, — но это не означало, что это была неверная логика.
И если он действительно сдастся...
— Я не могу выдать им тебя и других инквизиторов, Чарлз, — тихо сказал он. — Я просто не могу.
— Как бы я ни презирал еретиков, — сказал ему Кейлит, — в словах Самирсита есть смысл. Они честно предупредили нас два года назад. Мы не можем притворяться — я не могу притворяться — что не предвидели этого, и горькая правда заключается в том, что гораздо лучше, если горстка Божьих священников умрет за Него, чем целая армия будет подвергнута наказанию, эквивалентному наказанию еретиков. И еще одна правда заключается в том, что если бы я был еретиком и действительно верил, что повинуюсь Божьей воле, я был бы так же зол, как и они, из-за того, что многие из их собратьев-еретиков уже понесли Наказание. — Он покачал головой, его глаза потемнели. — Я знаю, что это так не кажется, но они действительно милосердны, если готовы довольствоваться такой маленькой местью. И Писание говорит нам, что Мать-Церковь поддерживается кровью мучеников. У меня не больше желания умирать, чем у любого другого человека, но есть гораздо худшие способы — и гораздо худшие причины, — по которым человек может расстаться с жизнью.
— Но я не думаю, что..
Раскат грома, подобный концу света, оборвал Нибара на полуслове.
* * *
Вулкан извергал свои недра в небеса.
Это было намного больше и громче, чем самый сильный, самый оглушительный взрыв, который кто-либо из свидетелей когда-либо себе представлял — когда-либо мог себе представить вообще. Заполненная ливизитом галерея породила огромное грибовидное облако и кратер шириной более двухсот ярдов, длиной более четырехсот ярдов с востока на запад и глубиной около восьмидесяти футов. Из шестисот пехотинцев и семидесяти артиллеристов армии Бога, действовавших на этом участке работ в момент взрыва, выжили семнадцать; остальные были либо убиты мгновенно, смертельно ранены, либо похоронены заживо, чтобы умереть более медленной и страшной смертью.
В отличие от армии Бога, армия Нью-Нортленд знала, что должно было произойти... и 2-я стрелковая дивизия армии республики Сиддармарк ждала этого дня с голодным нетерпением. У них был долг, который нужно было уладить с армией Бога и Жэспаром Клинтаном, и до сих пор им приходилось наблюдать, как их союзники-чарисийцы взыскивают большую часть оплаты этого долга от их имени. На самом деле, тот факт, что сэр Бартин Самирсит точно знал, что они чувствовали, во многом определил его решение не позволять голоду победить армию Гортика Нибара без единого выстрела. Время тоже имело важное значение, но это была лишь часть процесса принятия решений, и не самая большая. Было важно обучить новые формирования Сиддармарка — дать им реальный боевой опыт и уверенность, которая сопутствовала этому, с их новым оружием и их новой доктриной — так же, как было важно продемонстрировать армии Бога, что кто-то, кроме Чариса, вполне способен уничтожить ее в бою. Все это было правдой, но суть заключалась в том, что Самирсит — и Кэйлеб Армак, и Грейгор Стонар — в любом случае сделали бы точно такой же выбор.
Пришло время армии республики Сиддармарк вернуть часть своих долгов.
Мэкгригейр поручил своим 1-й и 3-й бригадам провести окончательный штурм, оставив 2-ю бригаду в резерве, и они начали подготовку более месяца назад, вне поля зрения защитников Фейркина. Они репетировали атаку не менее пяти раз, хотя им было невозможно точно спрогнозировать реальный размер и форму возможного кратера, и единственное, на чем снова и снова настаивали их командиры, — это необходимость держаться подальше от самого кратера. Шахта была средством достижения цели, а не самоцелью. Самое последнее, в чем нуждалась армия Нью-Нортленд, это в том, чтобы штурмовые части хлынули в кратер и попытались использовать его в качестве оборонительного плацдарма, вместо того, чтобы продолжать агрессивно вести атаку дальше.
В каждой штурмовой колонне было более четырех тысяч человек, и они направились вверх по крутому склону утеса, чему способствовали обломки, посыпавшиеся с края кратера. Даже с такой помощью это была тяжелая, изнурительная работа, но шестьдесят шестидюймовых угловых орудий открыли огонь по оборонительным позициям по обе стороны кратера. Защитники на этих позициях были настолько ошеломлены — физически, а не просто морально — колоссальной силой взрыва и почти столь же внезапной бомбардировкой, что нападавшие пересекли нейтральную полосу между осаждающими и осажденными и поднялись на высоты, прежде чем люди Нибара смогли даже подумать о каком-либо организованном ответе.
Первая бригада находилась на юге, 3-я бригада — на севере. Орудия замолчали, когда они достигли вершины утеса, в котором был взорван кратер, и каждая бригада повернулась лицом к кратеру. Они бросились вперед со штыками и гранатами, врываясь в траншеи, которые были внезапно окружены с флангов. Злобно трещали винтовки и револьверы, взрывы гранат посылали шрапнель в лица охваченных паникой, растерянных защитников, и эти защитники ломались.
