— Сэр Клифтин не предлагал удерживать все это расстояние в одной укрепленной линии, ваша светлость. — Резкий тон Хармича был тоном человека, который не мог удержаться от ответа, несмотря на свирепый взгляд епископа-исполнителя.
— Уверен, что это так, отец, — ответил Сэлтар. — Но это все равно та плотность, с которой сэр Фастир должен был бы заполнить расстояние. Боюсь, это то, что мы с ним обсуждали ранее, задолго до того, как еретики покинули Саутмарч. Если хотите, я могу поделиться перепиской с вами и епископом-исполнителем. Однако, в итоге, смысл нашего разговора заключался в том, что для создания достаточной плотности для удержания такой протяженной линии потребуется, чтобы он принял "узловое" развертывание. У него не могло быть достаточно людей в одном месте, чтобы противостоять нападению еретиков, не разделив свою армию на множество меньших сил и не нанизав их, как бусины в ожерелье. Но он просто не может позволить себе вот так рассредоточить своих людей по изолированным укрепленным позициям без возможности оказать друг другу взаимную поддержку. Еретики превосходили его численностью почти в три раза. Если бы он окопался в необходимых узловых позициях, Хэнт счел бы абсурдно простым направить силы между ними, чтобы изолировать их друг от друга, а затем направить подавляющую силу на каждую из них по очереди. Вся армия Сиридан почти наверняка была бы уничтожена в течение пятидневки.
Что-то промелькнуло в глазах Хармича, и Ферн очень старательно сохранял нейтральное выражение лица, когда увидел это.
— Такая попытка вполне могла быть сопряжена с риском, ваша светлость, но он все равно мог заставить еретиков выступить против него, — указал Лейнир, прежде чем Хармич успел заговорить. Сэлтар вежливо склонил голову набок, и епископ-исполнитель пожал плечами. — Он делал это несколько раз после своего отступления из Тесмара. Действительно, именно так его стратегия была объяснена Матери-Церкви с самого начала. Вся идея состояла в том, чтобы заставить еретиков использовать "подавляющую силу", необходимую для сокрушения его укрепленных позиций, потому что они потратили бы на это драгоценное время, прежде чем он ускользнет и потребует, чтобы они делали это снова и снова. Разве вы не так это поняли, ваша светлость?
Его тон был немного более резким, хотя все еще значительно менее резким, чем у Хармича.
— Да, ваше преосвященство, именно так я с самого начала понимал предложенную им стратегию. И, как мы указали генерал-капитану Аллейну, без дополнительного усиления — и оружия для него — это была единственная стратегия, доступная нам. Но чтобы это сработало, ему нужно найти относительно компактные позиции, где он сможет создать что-то вроде надежных флангов. И я должен отметить, что более сухая почва и более ровная местность к западу от границы сильно способствуют большей мобильности еретиков. Это ставит их в гораздо лучшее положение, чтобы обойти с фланга любую линию, которую он установит, — или прорваться между узлами и раздавить их в изоляции, — чем они находились зимой, когда он прижимал их к каналу на плохой местности к востоку от границы. И это, я боюсь, означает, что защита его флангов означает поиск местности, которая значительно ограничивает их мобильность. К сожалению, он не смог бы сделать этого по той линии, о которой вы говорите, — по крайней мере, если я вас правильно понимаю, — за которую выступал сэр Клифтин.
Лейнир кивнул, хотя выражение его лица было как у человека, которого не очень заботило, к чему клонится разговор. И как у человека, который не ожидал, что герцог Сэлтар будет тем, кто это сделает.
Ферн сохранял на лице вежливо-внимательное выражение, но это было нелегко. Что он действительно хотел сделать, так это одобрительно улыбнуться Сэлтару. Этому герцогу перевалило за семьдесят, и он был бы совершенно не в себе, пытаясь на самом деле управлять битвой, используя оружие новой модели, которое Чарис представил миру. Но первый советник всегда знал, что он далеко не глуп. Возможно, он и не был достаточно сведущ в тактике нового стиля ведения войны, но он прекрасно разбирался в стратегии. С другой стороны, он всегда был одним из самых ярых сторонников джихада. Возможно, при случае он был готов подвергнуть сомнению некоторые тактические решения Матери-Церкви, но он был твердо привержен достижению ее победы любой ценой. Он был одним из голосов в совете короля Ранилда, на поддержку которого Лейнир и Хармич всегда могли положиться. Возможность того, что на этот раз все может быть по-другому, очевидно, не очень обрадовала епископа-исполнителя.
Конечно, он не знает Шейна так долго, как я, — сухо подумал Ферн. — Да, он верный сын Матери-Церкви, но проблема с человеком веры в том, что он человек веры. Если вы вытолкнете его за пределы его убеждений, его собственного понимания Божьей воли, могут произойти плохие вещи... особенно когда вы срываетесь в порыве отчаяния. И он чувствует отчаяние. Если уж на то пошло, ты чертовски хорошо знаешь, что отчаяние играет определенную роль и в твоем мышлении, не так ли? Что там должен был сказать Кэйлеб? Что-то вроде "когда человек знает, что его повесят через пять дней, это чудесно концентрирует его мысли" или что-то в этом роде, не так ли? — Первый советник тихо фыркнул в резком веселье. — Человек может быть еретиком — во всяком случае, в некоторых определениях этого слова, — но он умеет обращаться со словами!
Лейнир был не единственным человеком за столом, который выглядел недовольным анализом Сэлтара.
— Но рано или поздно, где-нибудь, он должен действительно остановить еретиков, ваша светлость!
Тон Хармича был более горячим, чем должен был говорить верховный священник с герцогом, который командовал единственной армией Матери-Церкви, в настоящее время находящейся в тесном контакте с врагом, — подумал Ферн. На этот раз, однако, Лейнир не проявил ни малейшего желания призвать свою атакующую собаку к повиновению.
— В конце концов, — продолжал интендант, — с каждой милей, которую они продвигают, все больше верных детей Матери-Церкви оказываются в лапах еретиков! — Уголки глаз интенданта скользнули в сторону Торэста. — Они уже более чем на сотню миль вглубь королевства, в трети пути через Торэст. И когда генерал Рихтир оставил — я имею в виду, отказался защищать — Шэндир, он передал Хэнту крупнейший город восточного Торэста! Если он не был готов встать на защиту этого города, где он будет стоять?!
На этот раз он посмотрел прямо на Торэста, явно приглашая его внести свой вклад в спор, и герцог заерзал на стуле.
— Поверьте мне, отец, — сказал он серьезно, выражение его лица было обеспокоенным.— Я понимаю, что вы говорите, и мысль о том, что мой народ находится во власти ереси, пусть и временно, тяжело давит на меня.
Глаза Хармича заблестели, и он не смог скрыть торжества во взгляде, который он бросил на Ферна и Сэлтара. Но Торэст еще не совсем закончил.
— Несмотря на это, — продолжил он тем же серьезным тоном, — как военный, я нахожусь в недовольном согласии с герцогом Сэлтаром. Генерал Рихтир блестяще справился с тем, чтобы замедлить еретиков настолько, насколько это было возможно, особенно после... опрометчивой манеры, с которой армия справедливости подверглась опасности — и проиграла — в кампании Шайло. — Он покачал головой. — Со всеми другими тяжелыми обязанностями, возложенными на королевство, в том числе на военно-морской флот, с которым я особенно хорошо знаком, нам пока не удалось восстановить силы, которые мы потеряли в Сиддармарке. У нас более пяти с половиной тысяч миль береговой линии, ваше преосвященство, в то время как вся наша сухопутная граница занимает менее чем тысячу миль с севера на юг, и после уничтожения западной эскадры флот еретиков в состоянии угрожать каждой миле этого побережья. — Он слегка пожал плечами. — Это наша ответственность — моя ответственность, как слуги короны и члена королевского совета — защищать всех подданных его величества, а не только мое собственное герцогство. При окружении угрозами со всех сторон, у нас нет другого выбора, кроме как тянуть время, пока мы восстанавливаем силы, чтобы дать бой еретикам. Пока мы этого не сделаем, лучшее, на что мы можем надеяться, — это продолжать тактику затягивания генерала Рихтира. Со временем — когда наши собственные силы станут сильнее, или когда результаты других армий Матери-Церкви заставят еретиков пересмотреть свою позицию здесь, на юге, — мы не только выстоим и будем сражаться, мы возобновим наступление и доведем джихад до окончательной победы. Однако до тех пор я считаю, что стратегия генерала Рихтира является наилучшей из имеющихся у нас. И я также думаю, что армия Сиридан в целом очень доверяет ему. Если бы мы сменили его в это время, моральному духу армии был бы нанесен серьезный ущерб.
Хармич откинулся на спинку стула, на его грозном лице смешались гнев, разочарование и удивление, и Ферн спрятал едкую улыбку.
Этого ты тоже не предвидел, не так ли, отец? — задумался он. — И этого бы не было, если бы мы с Шейном сначала не поработали над ним пару часов! Вероятно, в любом случае, в конце концов, его не удалось бы привести в чувство, если бы он понял, что именно Тирск написал тот анализ, который Шейн только что представил вместо него! Или, если уж на то пошло, что большая часть богатств Торэста находилась на западе, ближе к Эрекстону и озеру Ширил. Помимо Шэндира, единственное, что есть в восточном Торэсте, — это фермеры и леса, и они не платят много налогов. Но в конце концов он все-таки хорошо справился. Так что же ты теперь сделаешь?
Первый советник не сводил глаз с Хармича, но на самом деле его внимание было сосредоточено на Лейнире. Интендант, вероятно, был лучшим барометром отношения Жэспара Клинтана, но Лейнир мог бы предложить гораздо лучшую оценку реальной политики "храмовой четверки".
— Ваша светлость, — сказал интендант, снова выпрямляясь и наклоняясь вперед, — хотя я знаю, что вы говорите от чистого сердца, конечно...
— Минутку, Абсалан, — сказал Лейнир.
Выражение лица епископа-исполнителя было каменным, взгляд суровым, но он положил сдерживающую руку на предплечье Хармича и слегка наклонил голову в сторону Ферна.
— Ваша светлость, я вижу, что вы и ваши коллеги действительно продумали эти вопросы. — Он обнажил зубы в чем-то, что было не совсем улыбкой. — Хотя я мог бы... не согласиться с некоторыми вашими выводами, Долар — это ваше королевство. Духовное благополучие подданных короля Ранилда является обязанностью архиепископа Трумана, отца Абсалана и меня, но бремя их светского благополучия по праву лежит на плечах короля и в ваших руках, как его слуг. Конечно, никто не мог бы винить энергию и преданность, которые Долар привнес в джихад с самого начала. Если вам каким-то образом показалось, что я предложил что-то другое, уверяю вас, это никогда не входило в мои намерения. Если вы, как светские власти здесь, в Доларе, удовлетворены стратегией генерала Рихтира, то, конечно, я доволен! Это никогда не было вопросом его преданности Богу или Матери-Церкви. Полагаю, что сэр Клифтин вполне может быть прав в отношении его растущей усталости, и как один из его духовных пастырей, я прошу вас присматривать за ним. Не доводите его до предела и не возлагайте на него бремя, которое может оказаться слишком тяжелым для его усталых плеч. Помимо этого предостережения, я оставляю ведение битвы против еретиков здесь, в Доларе, в ваших умелых руках.
Что ж, у кого-то в Зионе начинается нервный срыв, — подумал Ферн. — Интересно, у кого? Это похоже на прикосновение Тринейра, но Клинтан, должно быть, тоже более... встревожен, чем я думал. Может быть, даже он сможет понять, как сильно обжег пальцы здесь, в Доларе, из-за всей этой истории с семьей Тирска?
Как бы то ни было, решение не настаивать, если министры короля Ранилда откажутся сменить Рихтира, явно исходило от Зиона, а не от архиепископа Трумана или Лейнира. Это было интересно. На самом деле, это было очень интересно.
Они боятся, что мы станем еще одним Деснейром, и очевидно, что мы нужны им больше, чем деснейрцы. Но это идет дальше. У нас большие проблемы, но мы еще не совсем на грани краха. Но я должен задаться вопросом об этой... разумности со стороны Клинтана. Мы не просто закрепляем их южный фланг прямо сейчас, мы также намного ближе к Зиону и землям Храма — если уж на то пошло, к могущественному воинству! — чем Деснейр. Это дает им больше шансов в нашем случае, так что, по логике вещей, они должны меньше беспокоиться о том, что мы решим... отказаться от джихада. И если они все равно беспокоятся о нас, зачем тогда бархатная перчатка? Где указы и требования Клинтана? Приказ отозвать Рихтира... и завуалированные — и не очень завуалированные — угрозы, подобные тем, которые он использовал против Тирска, если мы решим проявить упрямство? Может быть, он становится все менее уверенным в силе инквизиции здесь, в Доларе? Или в игре есть что-то еще? Что-то о кампании этого лета, о чем они нам не рассказали?
— Ваше преосвященство, — сказал он вслух, — я ни на секунду не подумал, что вы сомневаетесь в мужестве или преданности сэра Фастира. — Он с улыбкой покачал головой. — Никто из тех, кто его знает, не мог бы усомниться ни в одном из них! Но, безусловно, справедливо, чтобы другие, особенно такие друзья, как сэр Клифтин, беспокоились о тяжком бремени, которое он нес так долго. Тот факт, что он выразил вам эти опасения, и что вы — как исполняющий обязанности пастыря всего архиепископства — в свою очередь донесли их до нас, хорошо говорит об уважении, с которым относятся к сэру Фастиру все те, кто его знает.
Первый советник Долара снова улыбнулся, склонив голову в изящном благодарственном кивке.
— Заверяю вас, ваше преосвященство, — продолжил он, — мы будем помнить как о бремени, которое мы просим его нести, так и об ответственности, которую мы несем, как вы только что напомнили нам, за светское благополучие всех подданных короля Ранилда.
.V.
Дворец протектора, город Сиддар, республика Сиддармарк; и
остров Кло, море Харчонг
— Поздравляю, Кэйлеб! — Грейгор Стонар, лорд-протектор республики Сиддармарк, с широкой улыбкой протянул руку, когда Кэйлеб Армак вошел в конференц-зал в сопровождении следовавших за ним по пятам Эйвы Парсан и Мерлина Этроуза. — Я только что прочитал копии депеш барона Сармута, которые вы нам переправили. Здесь, в республике, мы, конечно, не используем декадентские вещи, такие как дворянские патенты, но если бы мы это делали, я бы сказал, что этот человек заслуживает повышения до какого-то титула, гораздо большего, чем просто барон!
— Да, он довольно хорошо поработал для нас, не так ли? — ответил Кэйлеб, крепко сжимая предплечье лорда-протектора. — С другой стороны, вы знаете, я не слишком уверен, что ему действительно понравилось бы быть известным как граф Шипуорм!
Стонар рассмеялся в знак признания, но затем Кэйлеб скорчил гримасу.
— Он пострадал больше, чем мы могли бы пожелать, но вы все равно правы. Ненавижу терять даже одного человека, которого мы не должны терять, но, с точки зрения хладнокровия, уничтожение эскадры Рейсандо стоило каждой капли крови, которой это стоило. И ни он, ни граф Шарпфилд не любят, когда трава растет у них под ногами.
