— Тогда должен ли я сообщить канцлеру, что вы принимаете его предложение?
— Конечно, должны, ваше преосвященство!
— Уверен, что он будет вне себя от радости, услышав это, ваше высочество. — Бармин широко улыбнулся. — И, если вы примете его предложение о помощи, он поручил мне передать вам, что посланники Храма будут в вашем распоряжении для координации действий с вашими новыми союзниками.
— Пожалуйста, передайте ему, что я глубоко и весьма благодарен за все, что он так щедро предложил, — искренне сказал Гектор.
— Я так и сделаю, — сказал Бармин. — А теперь, ваше высочество, уверен, что у вас много дел, и с вашего разрешения я оставлю вас с ними.
.II.
Дворец королевы Шарлиэн, Черейт, королевство Чисхолм
Королева Шарлиэн Чисхолмская ворвалась в зал совета подобно урагану. Шарлиэн не была особенно высокой женщиной, но в данный момент это было нелегко заметить. Ее темные волосы, казалось, затрещали, темно-карие глаза вспыхнули яростью, а ее стройная, миниатюрная фигура, казалось, скрутилась, как натянутый трос, когда ее быстрая, сердитая походка пронесла ее через зал к креслу во главе стола.
Она села, слегка наклонившись вперед в своем кресле, и свирепо посмотрела на двух мужчин, которые ждали ее. Ни один из них совсем не был рад оказаться объектом яростного взгляда их юной монархини, хотя оба они знали, что ее гнев был направлен не на них.
Она сидела молча секунд десять, затем заставила себя глубоко вздохнуть и откинуться на спинку стула.
— Марак, сэр Льюк. — Ее голос был резким, отрывистым. — Полагаю, мне следует сказать "добрый день", хотя в этом нет ничего хорошего.
Марак Сандирс, барон Грин-Маунтин и первый советник королевства Чисхолм, слегка поморщился. Ему был знаком этот тон, не то чтобы он винил ее за это сегодня.
— Марак ввел вас в курс дела, сэр Льюк? — спросила королева.
— Не совсем, ваше величество, — осторожно ответил сэр Льюк Колмин, граф Шарпфилд. Шарпфилд был старшим адмиралом чисхолмского флота, и он чувствовал себя более комфортно на юте галеры, чем в политических маневрах, которые обычно происходили при дворе. — Я прибыл всего на несколько минут раньше вас, и у него не было времени рассказать мне больше, чем самые голые факты. Я знаю, что было какое-то послание от Церкви, и что бы это ни было, это влияет на военно-морской флот, и это почти все.
— Тогда позвольте мне изложить вам краткую версию, — резко сказала Шарлиэн. — Сегодня утром архиепископ Жиром попросил — нет, потребовал — аудиенции. Очевидно, я согласилась с требованием. И на этой аудиенции он сообщил мне, что канцлер Тринейр требует, чтобы мы поддержали Гектора из Корисанды против Чариса.
— Что?
Удивление вырвало вопрос из Шарпфилда. Он уставился на свою королеву, затем повернулся, чтобы посмотреть на первого советника. Через мгновение он встряхнулся и снова повернулся к Шарлиэн.
— Прошу прощения, ваше величество. Это было... неприлично с моей стороны. — Казалось, он находил определенное утешение в знакомом налете вежливости. — Марак — барон Грин-Маунтин, — сказал мне, что послание архиепископа было оскорбительным и требовательным, но я понятия не имел, что Винсит сказал что-то подобное!
— Ну, к сожалению, он это сделал, — проскрежетала Шарлиэн. Новая вспышка ярости вспыхнула в ее глазах, но затем ее ноздри раздулись, и она вдохнула еще раз.
— Он сделал, — повторила она более спокойно. — И был не особенно вежлив. Очевидно, он знает, как мы относимся к Гектору здесь, в Чисхолме, но ясно, что канцлеру — говорящему, конечно, от имени рыцарей земель Храма, а не от имени Матери-Церкви — все равно.
— Какого рода "поддержку" мы должны оказать, ваше величество? — осторожно спросил Шарпфилд, и королева тонко улыбнулась.
— Именно ту, которой ты, очевидно, боишься, судя по твоему тону, — сказала она. — Мы обязаны обеспечить максимально возможную военно-морскую поддержку под командованием Гектора против королевского чарисийского флота.
— Это безумие! — сказал Шарпфилд. — Мы, наверное, единственные, кого Гектор ненавидит так же сильно, как он ненавидит Хааралда!
— Вероятно, не совсем так много, — не согласился Грин-Маунтин. — Но признаюсь вам, мы почти наверняка вторые в его списке. Или, возможно, третьи. В конце концов, в его планах должно быть место для предательства Нармана.
— Но они просят нас помочь нашему злейшему врагу уничтожить нашего наиболее вероятного союзника! — запротестовал Шарпфилд.
— Нет, они не просят нас об этом, — сказала Шарлиэн. — Они приказывают нам это сделать. И, к сожалению, — часть огня, казалось, вытекла из ее глаз, а тонкие плечи поникли, — я не думаю, что у нас есть другой выбор, кроме как подчиниться.
— Ваше величество, — сказал Шарпфилд, — если у нас нет выбора, кроме как повиноваться, тогда, очевидно, я буду следовать любым приказам, которые вы мне дадите. Но Марак прав. Если Гектору удастся победить Чарис — и если, в конечном счете, земли Храма поддержат его, я не вижу, как он может потерпеть неудачу, — тогда он повернется против нас так скоро, как только сможет. Он будет планировать это с самого начала, и если он сможет, вы знаете, кого он поставит так, чтобы мы понесли самые тяжелые потери. Его флот уже больше нашего, и его строительные мощности также больше. Если мы понесем значительные потери против Чариса, это будет только вопросом времени, и не очень большого, прежде чем он нападет на нас.
— Я знаю, знаю, — вздохнула Шарлиэн. Она наклонилась вперед, поставив локти на полированный стол, и помассировала закрытые веки. Затем она опустила руки и посмотрела на Грин-Маунтина.
— Ты придумал какой-нибудь выход, Марак? — спросила она и на мгновение стала выглядеть еще моложе своего возраста.
Седовласый первый советник был почти суррогатным отцом для девочки-подростка, которая унаследовала трон Чисхолма одиннадцать лет назад, после смерти своего отца в битве против пиратской конфедерации Треллхейма, субсидируемой (неофициально) Корисандой. За это время они вдвоем пережили не один потенциально смертельный кризис, но сейчас выражение его лица было мрачным, когда он оглянулся на нее.
— Нет, ваше величество, — тяжело сказал он. — Я рассмотрел все альтернативы, которые только мог придумать, и ни одна из них не сработает. Мы никак не можем бросить вызов Тринейру и храмовой четверке из-за этого.
— Но сэр Льюк прав, — сказала она почти в отчаянии. — Если — когда — Гектор победит, он нападет на нас, как только сможет. И без Чариса, чтобы уравновесить его силу, мы вряд ли сможем победить его. Так что независимо от того, подчинимся мы приказам Тринейра или нет, в конце концов мы все равно проиграем.
— Понимаю, ваше величество.
Грин-Маунтин потер лоб. Мало кто ожидал, что молодая королева Шарлиэн останется на троне своего отца. Отчасти это было потому, что они недооценили ее, но еще больше, возможно, потому, что они не учитывали Марака Сандирса в своих расчетах. Но на этот раз даже первый советник не смог найти выхода.
— Понимаю, — повторил он, — но если мы бросим вызов Тринейру, мы знаем, что произойдет. Если мы подчинимся ему, возможно, потом все еще найдется какой-то способ остановить Гектора. Во всяком случае, вполне возможно, что Тринейр не захочет позволить Гектору стать слишком могущественным. В этом случае мы почти наверняка будем единственным королевством, которое они могли бы поддержать в качестве противовеса.
— Простите меня, ваше величество, — сказал Шарпфилд, — но не так уж очевидно, что Гектор и Нарман смогут победить Чарис, даже при нашей поддержке. Наши объединенные флоты значительно превосходили бы по численности флот Хааралда, но его галеры больше и по отдельности мощнее. И, как бы мне ни было больно это признавать, его капитаны и экипажи лучше наших. Он попытается поймать разрозненные отряды нашего флота и порубить их на куски. Даже если он будет вынужден предложить бой с неблагоприятными шансами, он, вероятно, нанесет по крайней мере столько же потерь, сколько понесет сам. И если ничего другого не останется, он мог бы остаться в порту, за крепостями Ки и островом Лок, и сражаться только в защите проливов. У нас не будет достаточного преимущества, чтобы пробиваться через такие узкие проходы. Если он закроет дыру в Троуте, он может оставаться там до тех пор, пока мы не будем вынуждены снова рассредоточить наши силы, и в этом случае шансы Гектора нанести ему нокаутирующий удар будут в лучшем случае хуже, чем равные.
— Мне жаль, сэр Льюк, — сказала Шарлиэн. — Я забыла вам сказать. По словам Винсита, мы не единственные "союзники", которых Тринейр предоставляет Гектору. Он также добавляет в список Таро и Долар.
Шарпфилд мгновение смотрел на нее, затем медленно покачал головой.
— Что, во имя всего святого, мог сделать Чарис, чтобы спровоцировать такую реакцию?
— Я не знаю, — откровенно сказала Шарлиэн. — Официальная версия такова, что Хааралд намерен напасть на Гектора, и рыцари земель Храма обеспокоены его агрессивными планами и очевидным желанием обеспечить полный контроль над всем мировым торговым судоходством.
Глаза Шарпфилда расширились от недоверия, и она издала резкий, хриплый смешок.
— Конечно, это все драконье дерьмо, милорд! — презрительно сказала она. — Мое лучшее предположение заключается в том, что за этим действительно стоит Клинтан. Он не доверяет никому из нас, находящимся так далеко от Храма, и все эти новые веяния, приходящие из Чариса — новые корабли, новое прядение и ткачество, новые цифры, — должно быть, подтолкнули его к этому. Итак, это его ответ. Чего еще нам следует ожидать от этой блудливой свиньи?
— Ваше величество, — тихо сказал Грин-Маунтин. Она посмотрела на него, и он покачал головой.
— Очень хорошо, Марак, — сказала она через мгновение, ее тон был менее едким, но более тяжелым, — я буду следить за своим языком. Но это не делает неправдой ничего из того, что я только что сказала. Это также не меняет того факта, что если им действительно удастся объединить наш флот с флотом Гектора, Нармана, Долара и даже Таро, Чарис обречен.
— Да, это так, — согласился Грин-Маунтин. Он откинулся на спинку своего кресла, положив руки на подлокотники. — С другой стороны, с таким количеством других военно-морских сил, даже Гектору не понадобится весь наш флот, чтобы победить Хааралда.
— И что? — подсказала Шарлиэн, когда первый советник сделал паузу.
— И более половины нашего флота находится в резерве, ваше величество. Также у нас не было никакого предварительного предупреждения о том, что от нас потребуется поддержать нашего хорошего друга и соседа против злобной агрессии Чариса. — От улыбки Грин-Маунтина свернулось бы свежее молоко. — При сложившихся обстоятельствах я не понимаю, как кого-то могло бы удивить, если бы мы... испытывали некоторые трудности с мобилизацией наших сил.
Он снова сделал паузу, и за столом снова воцарилась тишина. Но на этот раз это было задумчивое, расчетливое молчание.
— Это может быть рискованная игра, Марак, — наконец сказал Шарпфилд. — Это дело о рыцарях земель Храма — чепуха. За этим стоит Церковь, а это значит, что каждый младший священник и пономарь в королевстве был бы потенциальным шпионом. Если Тринейр — или, что еще хуже, Клинтан — решит, что мы намеренно сдерживали...
Он позволил своему голосу затихнуть и пожал плечами.
— Да, это может быть рискованно, — согласилась Шарлиэн. — С другой стороны, Марак прав. В прошлом месяце вы как раз поведали парламенту, в каком плачевном состоянии находится резерв, насколько сократились наши запасы рангоута и снастей для удовлетворения потребностей действующего флота. Все это есть в официальном отчете.
— И, Льюк, — сказал Грин-Маунтин, — ты годами жаловался на всех некомпетентных взяточников в администрации военно-морского флота. Посмотри на это с другой стороны. Если мы позаботимся о том, чтобы директивы направились тем некомпетентным людям, от которых ты так долго пытался избавиться, они обязательно облажаются, даже без небольшой разумной помощи с нашей стороны. И когда они это сделают, это не только сохранит значительную часть нашего собственного флота прямо здесь, в безопасности, но и когда Тринейр потребует рассказать, что произошло, мы просто объясним ему. — Первый советник неприятно улыбнулся. — Вы действительно думаете, что покровители, которые защищали их до сих пор, сделают то же самое, когда мы выставим их, чтобы успокоить гнев Матери-Церкви?
— В твоих устах это звучит очень заманчиво, Марак, — сказал Шарпфилд со смешком, в котором была, по крайней мере, доля искреннего, хотя и мрачного веселья.
— Думаю, что Марак прав. — Шарлиэн вскинула свою царственную голову. — Это немного, но это лучшее, что мы можем сделать. И думаю, что нам, вероятно, это сойдет с рук. Что может позволить нам оттянуть катастрофу, по крайней мере, на некоторое время. Но если Церковь готова поступить так с Чарисом только по причине вспыльчивости великого инквизитора, то, в конечном счете, никто не в безопасности. И когда у Клинтана больше не будет Чариса, которого можно подозревать, он переключится на кого-нибудь другого, столь же далекого.
— Возможно, вы правы, ваше величество, — тяжело произнес Грин-Маунтин. — На самом деле, вероятно, так и есть. Не то чтобы мы не видели, как эта ситуация накапливается уже долгое время, как бы мало мы ни ожидали, что все это взорвется, как пороховой погреб, прямо в этот момент. Но все, что мы можем сделать, — это лучшее, на что мы способны.
— Я знаю. — Шарлиэн снова вздохнула, выражение ее лица было печальным. — Знаете, — сказала она почти капризно, — если бы у меня был выбор, кого поддерживать, я бы выбрала Хааралда в мгновение ока. На самом деле, если бы я думала, что у него есть хоть один шанс выжить, я бы испытала сильное искушение связать свою судьбу с ним прямо сейчас, даже с Церковью на другой стороне.
— Тогда, возможно, это и к лучшему, что у него нет шансов выжить, ваше величество, — мягко сказал Грин-Маунтин. Она посмотрела на него, и его улыбка была такой же печальной, как и ее собственная. — У него может быть единственный шанс отбить эту атаку, ваше величество. Но, в конечном счете, с Церковью против него...
Первый советник покачал головой.
— Я тоже уважаю Хааралда, — сказал он. — И я бы бесконечно предпочел союз с ним союзу с Гектором. Но Чарис обречен, ваше величество. Мы не можем этого изменить.
— Знаю, — мягко сказала Шарлиэн, — я знаю.
.III.
Королевский дворец, Теллесберг
— Насколько все плохо? — спросил граф Грей-Харбор.
Ярко горели масляные лампы, освещая зал тайного совета, а на столе была разложена огромная карта. Скопированная с карт архангела Гастингса, она показывала весь Чарис и простиралась на восток до западного побережья острова Зибедия. На западе было изображено королевство Таро, восточное побережье рифа Армагеддон и большая часть моря Джастис.
Грей-Харбор был тут, и король Хааралд тоже, но большая часть совета отсутствовала. Уэйв-Тандер сидел на своем обычном месте, а епископ Мейкел сидел слева от короля, в то время как Мерлин и Кэйлеб сидели рядом, лицом к королю с другой стороны полированного стола. Лейтенант Фэлхан стоял за плечом Кэйлеба, а принц был одет в потрепанную тунику и поношенные брюки. Они быстро вернулись с острова Хелен на борту одной из новых шхун военно-морского флота, и Кэйлеб не потрудился переодеться в придворное платье.
