— Вот объясни мне Белла, зачем им вся эта суета?
— Моргана знает, — пожала она плечами, — сестры так же собирались. Магия, — всеобъемлюще ответила она.
Реально магия, думал я, по-другому и не скажешь. Да и отдался в инструкторские руки, на тему проклей различных, благо, очень сексуальная рабыня в них прекрасно разбиралась.
По итогам понял, что мне без специализированного концентратора боевым малефиком не стать — то ли каналы не те, то ли я ненавижу всех справедливо и одинаково, а для сильной прокли нужна была эмоциональная накачка, с сильной и конкретной ненавистью цели. Вот с неодушевленными предметами получалось неплохо, а с человеками слабенько.
Впрочем, Белла мне рассказала и даже частично продемонстрировала расчеты под некий “посох малефика”, кстати, создаваемый биомагом. Хитрая приблуда делалась из органов мага, рядом рун и зачарований превращаясь в этакий универсальный симпатический артефакт — проклиная печенку на посохе, проклинатель, по факту, поражал печенку мага-цели, ну и так далее. Правда, был ряд недостатков процесса создания: маги без органов не живут и имеют свойство от их отсутствия помирать. Выращивать же требуху было бессмысленно, для артефакта нужен орган живого (на момент изъятия) мага.
Ну и ягодкой было то, что с одного мага можно было собрать только один орган, остальные комплектующие в артефакт уже не годились.
При этом, характеристики приблудины вызывали слюнотечение: например, проклятье "через неё" длилось до своего исполнения. Требуя при этом относительно небольшой приток энергий, кратно меньший, чем было необходимо для скидывания проклятья жертве. То есть, после прокли сердца на инфаркт, этот инфаркт непременно случится, а скидывание прокли лишь продлит агонию — у цели просто наступит истощение раньше, чем у проклинателя.
Но, на такую прекрасную штуковину папуасиев не напасёшься, это раз. Ну и сам факт владения “артефактом из плоти непричастных магов” — дело такое, небезопасное. Хрен с ним, с министерством, но и Визенгамот и МКМ, да фактически все магические организации и объединения, кроме ряда папуасиев на ихней исторической родине, за такой артефакт убьют и скажут, что так и было, это два.
В общем, попускал я слюни на уберпроклинатель, да и забил на него пока. Война будет, может и найдутся доноры, а так, изводить толпы магов мне не по сердцу, да и небезопасно. Но, учить прокли буду и, кстати, надо Беллой будет, по возвращении, ревизию учинить и самое интересное изъять. Псины на мрачной площади последнее время не бывает, все добро из родового особняка он на Гриммаулд перенес, так что самые интересные и ценные книги надо бы к рукам прибрать, пока всякие избранные и прочие пролетарии не экспроприировали.
Ну и придумать, как это сделать, чтоб домовик не донес, да и портреты там глазастые и болтливые. Впрочем ладно, время еще будет, решил я, да и форматировал свой узор сознания в трансе до утра.
Утром я, во исполнение коварных планов, поперся в Гринготтс. Деньги были не особо нужны, в горшечных ларцах их было более чем достаточно, но маховик ждал меня и мой микроскоп. Так что помотавшись между сейфами (благожелательное отношение клана Гринготтс вылилось в транспортировку моей персоны неким еретическим пространственным искажением: между сейфами было минут десять на телеге, при этом гобл довел меня пешком за полминуты), я забрался в родовой и стал в маховик с пристрастием пыриться. Час разглядывания привел к тому, что я никаких рун некондиционной природы и следящей направленности не обнаружил.
Что, к слову, отнюдь не гарантия — я видел вульгарную магию, витал, ну и нечетко — след от ментальной магии. Следилок в этом спектре, на девяносто девять процентов не было, но, например, кто сказал, что нет какой-нибудь темпоральной магии?
Хотя, в этом раскладе, министерство поставляет маховики теневикам, во что я в упор не верю — ну не те у них отношения, по всем раскладам. А теневики, делающие артефакты… Ну, как минимум, в забугорье бы они продавались, да и хоть какие-то слухи бы ходили. В общем, риск, но подготовлю некие "документы рода", что, мол, Александр — бастард отца. Ну и если все всплывет, то оплачу погребение, мол, не знал.
Криво, аж жуть, но хоть какая-то отмазка, да и веритасерум, если что, выпью и клятву принесу. Подозрений будет куча, но всё же лучше просто Пауэлла с маховиком "от Санни".
Ну а после мы отправились всей компанией в Гётеборг — относительно крупный шведский город, в магической части которого и располагалась Гётеборгская книжная ярмарка, сдублированная, к слову, и простецами. Точнее, не вполне так. Магическая часть располагалась через небольшой пролив от самого города, причем, в продаже портключей на остров, где располагался магический Гётеборг, не было. Попасть туда официальными путями можно было только через материковую магическую улицу, а потом лодкой. То ли туристический аттракцион, то ли вытягивание денег, то ли и то, и то вместе взятое.
Лави должна была прибыть ближе к вечеру, так что, арендовав небольшой особнячок (это было и удобнее, и дешевле), совершили мы небольшую экскурсию. Многоквартирных домов, к слову, почти не было, основную застройку составляли особняки в стиле северного классицизма. Двух-трехэтажное поселение, несколько пересекающих остров транспортных каналов. В целом, достаточно симпатично, оценил туристический я.
А в продаже, в лавках, занимающих большую часть первых этажей домов, было много всего, но вот как-то всё не по делу — ярко, броско, но не нужно. Те же артефакты различной направленности отличались от лондонских аналогов несколько большей ценой, национальным колоритом — и всё. Так что, перекусив в нескольких закусочных подряд, довел я девчонок с покупками (накупили барахла, туристки) до особняка, да и направился на поиски репетитора.
И взвыл — уличные мальчишки, отродья Ехидны и Мордреда, два раза проводили меня из конца в конец острова, к каким то замшелым родичам, которые, даже не факт, что знали, на каком они пребывают свете. Причем, в мерзких эмоциях спиногрызов, помимо алчности, читалась искренняя уверенность, что их родственная развалина (дезертировавшая, судя по виду, еще из хирда Эрика Рыжего), чему-то может научить. Да эти пенсионеры говорить-то начинали только через пару минут после обращения, очевидно, убеждаясь, что они в Мидгарде, а не в Йотунхейме каком.
В общем, через полчаса брожений и бесплодных попыток коммутации с норманнскими окаменелостями, сидел печальный я в открытой кафешке и пил грог. Грустный официант грустно на меня посмотрел и грустно положил на стол пачку листовок.
Ознакомившись с макулатурой, я грустно вздохнул, положил пару сиклей чаевых и пошел по прилагающейся к одной из листовок схеме. А в целом это были рекламки, как раз тренировочных залов и репетиторов, от “Всепобеждающей боевой магии Склиффсона”, до “Уютной рунной вышивки мадам Гретты”.
Выбрав наиболее не пафосное “Чары у Ёфура", я к этому самому Ёфуру и направился. На втором этаже каменно-деревянного домика меня встретил парень лет двадцати, на голову меня повыше и раза в полтора пошире в плечах. Мысль “вот это кабан!” прекрасно иллюстрировала его имя. Единственное, что меня радовало — его усы вяло и уныло висели. Мои же были устремлены ввысь, в готовности пронзить небеса!
Ну а убедившись в своем безоговорочном усатом превосходстве и доминировании, я поинтересовался, а чему меня херре Ёфур сможет обучить. На что парень на удивление высоким дискантом озвучил:
— Херре Пауэлл, могу научить малому кругу чар хирдмана, могу части большого. Сейчас, — ответил он на мой вопросительный взгляд и выдал пергамент с названиями.
— Меня интересует “дыхание Нифльхейма”, ледяные руны, последние только создание, — уточнил я, на что парень кивнул. — “Ухо Кари” и, пожалуй, “Веревка Соль”.
— С веревкой я сам не сказать, чтобы мастер, — почесал затылок Ёфур. — А с остальным без вопросов.
— Ну, основам обучить сможете? — на что парень кивнул. — Вот и прекрасно.
Определились с оплатой — довольно дорого, почти полторы сотни галеонов. Что было следствием внутреннего устройства (и туристической обираловки) местных. Несмотря на довольно непростое прошлое, широкой распространенности боевых заклятий, как в Англии, в Скандинавии не было. Вполне официально присутствовало деление на хирдманнов и карлов, бондов и прочие сословно-оружные (сословно-боевые) категории. До смешного, тот же Ёфур обучал меня, не спросив, кто и что я — а я мог быть магом первого поколения, которые, рожденные в Скандинавии, были на правах трэллов. Но, если к нему придет бонд в четвертом поколении, потомок хирдмана его учить не будет.
Переход в "высшие" сословия был ступенчатым, через детей. И, кстати, не всегда оправданным с экономической точки зрения. Например, трэллы были не вполне рабами, а скорее должниками, аналогично маглорожденным в Англии. Причем, изначально находясь в более стесненных условиях — и по правам, и в личных средствах, нежели их британские коллеги, местные трэллы обычно закрывали долги еще при жизни, становясь “промежуточными” лэйсингами. А вот ребенок лэйсинга, уже считался карлом, вполне “гражданином” магической Скандинавии.
В общем, отчетливее проявлено сословное разделение, нежели в Англии, но, при этом с четко обозначенными и понятными “социальными лифтами”.
А обучиться я хотел двум локальным заклинаниям, имевшими площадный аналог в британской школе. Дыхание Нифльхейма — этакий регулируемый конус, останавливающий тепловое движение в своих пределах. Абсолютный ноль, как он есть. Из недостатков — двадцати, максимум тридцатиметровая длина и очень высокая маноемкость.
Отсечки данное заклятье не имело, работало, пока не прекратишь подачу маны, но было прожорливым и за десяток секунд, по объёму вложенной маны, догоняло свой площадной аналог — “Сферу Борея”. С другой стороны, “Сфера” действовала не мгновенно — была секунда, чтобы попробовать уйти из области поражения (в среднем двадцатиметровый диаметр), да и Длинная говорила о каких-то способах защиты, которых я, признаться, не знал. Разве что невербальное узкоспециализированное щитовое, но, учитывая специфику воздействия, хрен успеешь, если только не ждешь конкретно “Сферу”.
Ну а дыхание, насколько я знал, изначально использовалось для морского десанта, в стиле морских налетчиков — секундный взмах жезлом или палочкой, и заклинатель бежит по ледяной дорожке на берег к неудачникам, попавшим в зону действия конуса.
Вторым заклинанием была “Веревка Соль”, причем по форме — аналог огненного хлыста, а по наполнению — адского пламени: высокотемпературная плазма, циркулирующая на гиперзвуке внутри “веревки”. Ну а что кабанчик его не профессионально знал — неудивительно. С практикой огненных заклинаний в среднем по Скандинавии было неважно что в доалтарный, что в алтарный период. Собственно, веревка и была единственным стоящим, остальное "огненное" колдунство скандинавы заимствовали, да и нечасто использовали.
Ухо Кари же было довольно любопытным “шпионским” заклятьем, довольно трудно обнаружимым. Оно зачастую, из-за нераспространенности, не отражалось “противопрослушивающими” чарами. Кроме, безусловно, ультимативных вроде “пирамидок тишины”. Но богатеев, способных выкинуть сотню галеонов за разговор, по пальцем можно пересчитать, да и они обычно экономят.
Ну и “ледяные руны”, заклятье из книжки дохлого писателя, натолкнувшее меня на мои “заразительные ледяные иглы”. Рун я уже знал немало, так что лишний и массовый метод доставки добра и блага ближнему своему был мне явно не лишним.
Собственно, до вечера с последними и провозился, сносно овладев созданием и поняв “как” накладывать на ледяные осколки руны. Пока не очень выходило, но, тут вопрос отработки и практики, так что с завтрашнего дня я нацелился на другие чары. Узнал я, кстати, об изучаемых заклятиях из родовой библиотеки, ну, безусловно, кроме ледяных рун. Однако, к моему огорчению, там было только описание действия, а сами заклинания, если и были, сгинули вместе с тайниками.
Распрощался с Ёфуром до завтра, да и пошел навстречу Лави, корректируя наше движение по мыслесвязи. Ну а по встрече, чмокнув руку (хотя хотелось и не только), чинно, под руку, направились к арендованному особняку.
— А тебе идет, — оценила сестренка мои замечательные и пафосные усы. — А не сложно? — обозначила она рукой закручивающее движение.
— Ни капли, — пошевелил я, не без помощи метаморфизма, усами, вызвав тяжкий вздох.
И чего вздыхала, недоумевал я. Все же женщины, даже Лави — ксеносы: любая стрижка, прическа, завивка — пара взмахов палочкой и пара слов. Хотя, наверное, завидует, что такие замечательные усы ей по гендерному рангу не положены, нашел я причину. Ну, пусть позавидует тогда, решила моя альтруистичность.
А по прибытии в особняк я представил Лави девочкам, как Леди Рода Пауэлл, о чем знала на текущий момент только Батти. Панси была несколько удивлена, Белле и Оливии было интересно, но, в целом, индифферентно. Впрочем, за разглашение я не опасался — Панси все же осваивала окклюменцию, контракт о неразглашении… Да и, при всех прочих равных, девочки и так между собой общались, невзирая на межфакультетские разногласия.
После "официального знакомства" Лави направилась возиться и умиляться спиногрызам, отмыслив мне о необходимости поговорить, причем непременно с Беллой. Что, в целом, было понятно, да и в чем-то оправданно, так что, прихватив рабыню, я занял кабинет и предался разгульному окклюментному трансу, под сонное посапывание “мертвой опасной преступницы”.
Ближе к полуночи сестренка явилась, да и стала задавать Белле вполне ожидаемые вопросы — мол, ты Лестрейндж, что знаешь о нападении на дом Браунов во время магической войны и подобное.
Ну, в принципе, выходило неприглядно: крупная группа пожирателей связала Браунов, подождала полчаса не явившихся авроров (подобные засады нередко практиковали к середине конфликта), да и смылись, оставив пару пожирателей. Ну а тех прибили явившиеся через полтора часа авроры, поскорбевшие над умирающими Браунами.
Лави, посидев несколько минут, собралась (не без помощи мной надышанного), да и проявила законный интерес вторично: о том, что Белла * это химера она знала, но ей было любопытно посмотреть.
Полюбовавшись плащом, полетом, сменой черт лица, кузина на принятии моей личины призадумалась и выдала:
— А она полностью как ты, во всех аспектах? — полюбопытствовала она.
— Физически да, но ряд изменений энергетики и структуры есть, — ответил я.
— Я её хочу, — заявила Лави, несколько ошарашив меня последующей фразой. — В твоем облике, Пайк. И тебя, сразу, — заявила эта похотливая родственница.
— Это… как бы… — промычал я, но был безжалостно прерван.
