Лиана заметила, что ему довольно ловко удалось избежать упоминания Руки Шэйханы, отряда храмовой стражи Куэйсара или боевых дев Кэйлаты. Это было первое, что она заметила; затем она увидела, как слегка раздулись ноздри ее отца, и крошечный, почти невидимый тик мышц в уголке его правого глаза. В детстве она редко сталкивалась с этим тиком, но знала, что нужно держать себя в руках всякий раз, когда он проявлялся, и ей было интересно, что именно вызвало его на этот раз. Затем она поняла, что это были последние пять слов Голден-Хилла.
<"Какое-нибудь более безопасное место", чем Хиллгард, не так ли?> — безмолвно бросила она Гейрфрессе, и кобыла тряхнула головой.
<Это то, что предлагал Датгар>, — согласилась она. <Хотя я не понимаю, почему. Он тоже мой король, даже если у него всего две ноги! Я говорю, давайте отвезем его туда, где мы сможем должным образом защитить его!>
<Они боятся, что за этим может стоять отец>, — категорично сказала ей Лиана. Единственное ухо скакуньи удивленно навострилось, и Лиана напомнила себе не поднимать на нее глаз. <Я не видела Суордшэнка с тех пор, как сбежала в Кэйлату, и даже тогда я никогда с ним не разговаривала, но я готова поспорить, что он не один из самых больших поклонников дев войны. И если этот Голден-Хилл тот, за кого я его принимаю, то он один из придворных короля... который просто случайно оказался одним из лордов-правителей барона Йерагора из Ист-Райдинга. Я бы сказала, что Суордшэнку пришло в голову, что отец может быть тем, кто пытается повлиять на Борандаса. Идея нелепая, но, по правде говоря, это его работа — беспокоиться даже о нелепых вещах, когда речь идет о безопасности короля. И если он задается вопросом о возможной причастности отца, то мое появление с предупреждением, возможно, только усилило его подозрения. Это то, на чем играет Голден-Хилл, и я бы не очень удивилась, если он действительно участвует в том, что происходит!>
<Ты действительно так думаешь?> Эта мысль явно огорчила Гейрфрессу, и Лиана успокаивающе прислонилась плечами к кобыле.
<У меня нет никаких доказательств этого, кроме того факта, что он из Ист-Райдинга>, — призналась она, — <и то, что он клевещет на отца, не совсем рассчитано на то, чтобы помочь мне смотреть на него менее подозрительно. Но это, очевидно, то, что он предлагает, каковы бы ни были его мотивы, и отец не может слишком сильно возражать против этого, не заставляя никого другого, кто мог бы быть склонен задуматься о его собственных мотивах, таких как Суордшэнк, задуматься еще сильнее.>
— Я согласен, что безопасность его величества должна быть нашей первостепенной заботой, — сказал Теллиан. Его тон был по-прежнему нейтральным, но гнев, скрывавшийся за этим нейтралитетом, был болезненно очевиден его дочери. — Однако Чергор никогда не задумывался как место, которое нужно серьезно защищать. Его стена вряд ли причинит больше неудобств решительному противнику, и даже если бы это было не так, у нас слишком мало людей, чтобы достойно охранять ее.
— Но если здесь замешан волшебник, и если он использует свое проклятое колдовство, чтобы шпионить за нами, — сказал другой из приближенных короля, — он сможет направить любых нападающих прямо на нас, где бы мы ни находились. С другой стороны, это единственное известное лорду Трайсу место, где нас можно найти. Если мы уйдем, он, во всяком случае, может никогда не связаться с нами вовремя.
— Вот именно. — Голден-Хилл серьезно посмотрел на короля Мархоса. — Ваше величество, лорд Трайсу сделал именно то, что он должен был сделать. Он отправил вам свое послание сюда с самым быстрым курьером, чтобы ваша личная охрана была предупреждена. Но, согласно его письму, он также отправил курьеров в Балтар и Сотофэйлас. Как только эти курьеры доберутся до места назначения, десятки дополнительных оруженосцев будут отправлены прямо сюда. Тем временем прибудет лорд Трайсу, чтобы подкрепить нас. Несомненно, самое мудрое — подождать, пока он это сделает, а затем определить, куда, если вообще куда-либо, вашему величеству было бы разумнее отправиться.
Лиана Хэйнатафресса не была магом, но когда она оглядела лица мужчин, собравшихся вокруг ее отца и ее короля, ей не нужен был талант мага, чтобы понять, каким будет решение.
Глава тридцать четвертая
— Забери их Финдарк!
Варнейтус быстро оторвал взгляд от своего грамерхейна, прищурив глаза. Сардор впился взглядом в свой собственный камень, и его прежняя улыбка превратилась в яростный оскал.
— Что? — резко спросил старший волшебник, и Сардор поднял голову, чтобы посмотреть на него, его серые глаза горели.
— Не думаю, что твое заклинание-ловушка все-таки убило этого ублюдка Брейаса, — проскрежетал он.
— Что? — глаза Варнейтуса сузились еще больше, превратившись в узкие щелочки. — Почему нет?
— Потому что эта сучья дочь Теллиана только что прибыла в Чергор на своем чертовом скакуне, вот почему! — зарычал Сардор.
— Что?!
Обычно Варнейтус был не из тех, кто повторяется, но на этот раз он сделал это. А затем он вскочил со стула и сделал два стремительных шага, чтобы заглянуть через плечо Сардора. Образы в чужом грамерхейне никогда не были такими четкими ни для одного волшебника, как в его собственном, но Варнейтус смог разглядеть достаточно, чтобы увидеть огромную гнедую кобылу, стоящую во дворе охотничьего домика, и высокую, стройную молодую женщину, которая прибыла на ее спине. Он наклонился ближе, вытянув шею, как будто прислушиваясь, затем мрачно нахмурился.
— Что, черт возьми, вызывает этот шум? — резко потребовал он. — Ты слышишь, что они говорят?
— Не очень хорошо, — ответил Сардор явно недовольным тоном. — Что-то влияет на прорицание. Это почти как встречные чары, но не совсем. — Выражение его лица было столь же отвращающим, сколь и сердитым. — Если бы мне пришлось гадать, и это все, что, черт возьми, я могу сделать на данный момент, так это ее проклятый свадебный браслет. Только Карнэйдоса знает, какой эффект подобный артефакт окажет на такие прекрасные управляющие заклинания, как это! Но что бы это ни было, оно не в полной мере эффективно. Видение не так уж плохо, и, по крайней мере, внутрь проникает немного звука. Я могу читать по их губам, если они поворачивают головы в нужную сторону, и даже при всем этом фоновом шуме я действительно могу уловить хотя бы часть того, что они говорят. Вот как я услышал, как один из них упомянул Брейаса по имени... что наводит меня на подозрение, что он далеко не так мертв, как мы предпочли бы.
— Черт. — Варнейтус говорил почти мягко, но его глаза были уродливы. — Как, во всех преисподних Крэйханы, ему удалось выжить?
— Если это вас утешит, я бы предположил, что он не очень выжил, — ответил Сардор, махнув рукой в сторону грамерхейна. — Скакун может проехать вдвое дальше и быстрее, чем любая обычная лошадь. Если бы он не пострадал довольно сильно, он, черт возьми, пошел бы с ней, хотя бы для того, чтобы убедиться, что они поверят ей, когда она добралась туда. Как бы то ни было, я думаю, что, по крайней мере, некоторые из сподвижников короля, такие как Голден-Хилл, например, в данный момент чувствуют себя немного подозрительно по отношению к другу Теллиану. — Он изобразил нечто гораздо более похожее на улыбку. — Тот факт, что его опозоренная и дегенеративная дочь "просто случайно" оказалась посланником, похоже, поддерживает их. Похоже, многие из них думают обо всех способах, которыми они могли бы организовать что-то подобное, чтобы это сработало им на пользу.
— Поблагодари Карнэйдосу за честолюбие, — ответил Варнейтус с кислым пылом, нахмурив брови, пока он напряженно думал. Затем он вернулся к своему креслу, взмахнул рукой над своим грамерхейном и пробормотал слово команды.
Образы Базела, Вейжона, Трайанала и их марширующей армии исчезли, сменившись наемниками Артнара Файроура. Они ехали быстро, хотя и не так быстро, как ему хотелось бы, учитывая новости Сардора, и его губы сжались.
— Девы войны послали ее одну, или они следуют за ней с подкреплением?
— Я не могу сказать наверняка, — ответил Сардор. — Судя по тем отрывкам, которые мне удалось на самом деле услышать, я думаю, что, вероятно, так и есть. Однако я возвращаюсь по кратчайшему маршруту из Кэйлаты в Чергор и пока никого не нашел. Я думаю...
Он замолчал, более пристально склонившись над своим грамерхейном, затем недовольно хмыкнул.
— Они действительно послали больше, — кисло сказал он. — У меня, похоже, семьдесят пять или сто лошадей, большая часть их несет двойную ношу, и они показывают хорошее время, несмотря на вес.
— Насколько хорошее? — потребовал Варнейтус.
— Они, вероятно, в четырех часах езды оттуда. Скорее всего, в пяти. — Сардор покачал головой. — Чтобы быть так близко позади нее, они, должно быть, отправились прямо за ней.
— Лошади? — Варнейтус снова поднял глаза. — Где, черт возьми, они нашли столько конных дев войны?
— Они не все девы войны. — Сардор поморщился. — Похоже, треть из них — оруженосцы Трайсу из Лорхэма. И еще треть — в цветах храмовой стражи Куэйсара. На самом деле, одна из них ужасно похожа на ту назойливую Шэйхану.
— Замечательно. — Варнейтус подавил сильное желание плюнуть на пол и оглянулся на свой собственный грамерхейн.
— Что ж, — сказал он ровно через мгновение, — головорезы Артнара находятся не более чем в паре часов езды от Чергора прямо в эту минуту, а Кассан отстает от них не более чем на два часа. Так что они оба должны достичь своей цели до того, как смогут вмешаться Трайсу и Шэйхана.
— Фробус, что за беспорядок! — пробормотал Сардор.
— Это все равно должно сработать, — возразил Варнейтус. — До тех пор, пока Теллиану не удастся убедить королевских оруженосцев отступить в ближайшие полтора часа, по крайней мере. У "капитана" Трарама достаточно людей, чтобы сокрушить отряд Мархоса даже без Кассана, а у Кассана более чем в два раза больше людей, чем у него. Они должны закончить к тому времени, как Трайсу и Шэйхана доберутся туда.
Волшебник знал, что его слова звучали так, как будто он пытался убедить самого себя в своих собственных аргументах, потому что это было именно то, что он делал. Тем не менее, это не делало его неправдивым. Эркан Трарам, командир наемных убийц Артнара, имел под своим командованием двести пятьдесят человек, что более чем в четыре раза превышало численность королевских телохранителей. Придворные, сопровождающие их дамы и их слуги добавили, возможно, еще двадцать мечей к силе защитников, но никто из гостей короля не принес с собой доспехов. Так что было вполне возможно, что Трарам пронесется над ними в своем первоначальном порыве, несмотря на простую стену вокруг охотничьего домика. И если он потерпит неудачу, Кассан придет за ним по пятам более чем с пятью сотнями оруженосцев. Оказаться вынужденным самому расправиться с королем было бы не самым оптимальным решением с точки зрения Кассана, но с точки зрения Варнейтуса это сработало бы просто отлично. На самом деле, если бы Трайсу и Шэйхана прибыли, пока Кассан все еще находился в процессе завершения убийства, было бы еще лучше. Несмотря на численное превосходство над силами Трайсу, по крайней мере, некоторые из них сбежали бы со своей собственной версией того, что произошло, и вероятность гражданской войны в Сотойи резко возросла бы, если бы это произошло.
— А если они убедят их бежать до того, как Трарам доберется туда?
Технически это был вопрос, хотя тон Сардора звучал как утверждение, и Варнейтус оскалил на него зубы.
— Как только они начнут выезжать из этого домика, я активирую кейрсэлхейн, — мрачно подтвердил он. — Это будет не так чисто, как мы хотели, и я знаю, что это предупредит их, что кто-то хотел использовать искусство, но, похоже, Брейас уже сделал это, будь он проклят! И, по крайней мере, это тоже будет окончательно, клянусь черными глазами Карнэйдосы!
* * *
Кассан Эксхаммер посмотрел на безоблачное голубое небо, щурясь на солнце. Лето, возможно, переходило в осень, но у него было еще по крайней мере десять, возможно, даже одиннадцать часов дневного света, размышлял он. На самом деле это было хорошо, почти идеально.
Впереди него сэр Гарман Стоунблейд, его старший оруженосец, поднял руку, давая сигнал к очередной остановке. Кассан начал отменять команду, но остановил себя. Они были в седле уже почти две недели, преследуя "неизвестных всадников", которые решили пересечь его земли без разрешения. Путешествие было долгим и трудным, даже для кавалеристов сотойи, но они неуклонно набирали обороты. Он принял это во внимание, когда рассчитывал время своего "обнаружения" наемников Артнара, хотя на самом деле это никогда бы не помогло застать их врасплох вдалеке от их цели, но сейчас время было еще более критичным. Они должны были поймать убийц с поличным или, по крайней мере, догнать их на земле, прежде чем они смогут сбежать. Но даже в этом случае Стоунблейд был прав, периодически давая лошадям отдых; впереди у них было еще по крайней мере два часа тяжелой езды, и последнее, что им было нужно, — это прибыть со своими лошадьми, слишком измотанными, чтобы выполнить свою миссию.
Что не было бы проблемой, если бы у меня было несколько проклятых всадников ветра, которым я действительно мог доверять, с горечью подумал барон.
Среди его вассалов и оруженосцев было гораздо меньше всадников ветра, чем могло бы претендовать большинство других баронов, и особенно этот ублюдок Теллиан! Это всегда было больным вопросом, еще одним углем в огне его негодования и амбиций. Но были времена, когда это могло быть и преимуществом, напомнил он себе, и правда заключалась в том, что это был один из таких случаев, нравилось ему это или нет. Ни один скакун не был ничьим вассалом. Они могли привязаться к кому-то, кто был таким, и разделить верность своего наездника из вторых рук, так сказать, но сами они были обязаны повиноваться только своим табунным жеребцам... а табунные жеребцы были обязаны повиноваться только короне. Он не смог бы взять с собой всадника ветра на эту миссию, даже если бы у него был такой, чтобы взять его с собой.
Кстати, об этом...
Он обменялся быстрым, многозначительным взглядом с Тармаком Дирксоном, своим личным оруженосцем, затем рысью подошел к Стоунблейду, прежде чем спешиться и жестом пригласил сэра Кэйлэндроса Хорсмастера присоединиться к ним. Оба его капитана были типичными сотойи, высокими для людей, со светлыми волосами и голубыми глазами. Стоунблейд был на двенадцать лет старше Хорсмастера, и его борода начала седеть, хотя это было трудно разглядеть на таком светлом фоне. Хорсмастер был немного более выносливым, чем Стоунблейд, и, возможно, немного более безжалостным. Оба были очень компетентны, иначе они не удержали бы свои позиции, но у Стоунблейда был лучший глаз, когда дело доходило до подбора тактики к местности.
— Да, милорд? — сказал Хорсмастер, натягивая поводья рядом с Кассаном и Стоунблейдом и сам спрыгивая с седла.
— У меня плохое предчувствие по этому поводу, — прорычал Кассан.
— Милорд? — На этот раз это был Стоунблейд, и его глаза были прикрыты, но задумчивы, когда он смотрел на своего барона.
