Джужир поймало себя на том, что хочет, чтобы старое Эрилк было здесь, еще сильнее, чем обычно, когда эта мысль пронзила его. К сожалению, врачи канцлера сомневались, что оу когда-нибудь сможет снова приступить к своим обязанностям. В его отсутствие Миркал осталось исполняющим обязанности канцлера, а также министра иностранных дел, и часть разума правителя клана напомнила оу, что для любого министра может быть опасно иметь слишком большое влияние. Проблема была в том, что Миркал, очевидно, было право, и Джужир пыталось сдержать свой гнев.
— Как вы думаете, почему Дэвид почувствовал необходимость сделать это заявление? — спросило оу.
— Не знаю, правитель клана, но могу догадаться. — Миркал провело рукой по своему гребню и с отвращением закрыло носовые щитки. — Мы долго задавались вопросом, почему не было достигнуто никакого прогресса по этим длинным триадам. Что, если ... что, если прогресс был достигнут, но земляне делали это с дайантийцами? Что, если земляне решили, что у них больше общего с дайантийцами, и строят с ними тайные планы ... и это заявление — не более чем обман, призванный заставить нас потерять лицо и дать им повод обнародовать свои закулисные отношения с дайантийцами? Унижая нас, они могут сказать: — Поскольку вы нарушили правила, мы решили работать в первую очередь с Дайанто.
— Вы думаете, это так? — спросило Джужир. — Оу чувствовало, как кровь приливает к его гребню, и должно было сопротивляться желанию ударить Миркала — ударить кого угодно или что угодно — в своем гневе.
— К сожалению, да, правитель клана. На самом деле, собственные слова Дэвида проклинают его. В своей речи перед Нонагоном он сказал: "В нашем случае нам, откровенно говоря, удобнее иметь дело с теми из ваших стран, правительства которых наиболее похожи на наши собственные". Это прямая цитата из его речи. Мы точно знаем, что они имеют дело не с нами ... так с кем же они имеют дело? Ответ может быть только один — они тайно имеют дело с дайантийцами!
— Дэвид действительно так сказал? Именно эти слова?
— Да, правитель клана; это были его точные слова. Мало того, он также сказал, что земляне передадут нам свои технологии только в том случае, если мы все согласимся — они не передадут их только некоторым из наших стран.
— И что? Что это значит?
— Думаю, это означает, что они заставляют нас занять позицию подчинения дайантийцам. Они пытаются унизить нас, чтобы, когда они объявят о соглашении с дайантийцами, у нас не было иного выхода, кроме как согласиться с ним. Если мы не будем пресмыкаться у них в ногах, они заберут все у Сарта и вернутся в свой родной мир, оставив нас ни с чем! Они поставили нас в невыносимое положение, правитель клана! Когда их секретное соглашение выйдет наружу, нам придется либо подчиниться ему, либо стать известными как нация, которая отказалась быть стороной соглашения и навсегда изгнала землян — и все их невероятные новые знания — с Сарта.
Джужир плотно закрыло носовые щитки и попыталось подумать. Хотя бывали случаи, когда проявление гнева было уместно, чтобы помочь мотивировать его подчиненных, этот был не из их числа. Что им требовалось, так это план. Им нужно было ... им нужно было, чтобы земляне пошли в новом направлении. Но каков был лучший способ показать землянам, что необходимо новое направление, когда они уже показали, что не заинтересованы в нуждах и желаниях Квернской империи? Когда они бросили заигрывания Миркала обратно в лицо самому Джужиру? Новое направление могло исходить только из одного места — от самого высокого уровня их делегации.
— Возможно, землянам пора сменить руководство, — медленно произнесло Джужир. — Очевидно, им мог бы пригодиться кто-то более открытый к тому, как должна вестись дипломатия. — Оу на мгновение задумалось, затем спросило: — Если бы секретарь Дэвид потерпел... досадный несчастный случай, кто бы его заменил?
— По словам Йерназ, советник Артур является их вторым, и она считает, что у нее с ним особое взаимопонимание.
— Интересно, — сказало Джужир, вопросительно изогнув нос. — Как она определяет это 'особое понимание'?
— Она несколько раз встречалась с ним наедине, правитель клана, и нашла его человеком, более открытым нашему образу мышления. И кем-то, менее склонным слепо следовать правилам дайантийцев. Она считает, что он понимает, как работает дипломатия, и был бы гораздо более открыт для наших достижений, если бы он был главным.
— И ты говоришь, что он уступает только Дэвиду? Если он такой важный, почему он остается в Нонагоне? Если он действительно их второй, почему он не здесь, не разговаривает с нами? Или даже с дайантийцами, если они золотые дети землян?
— Он, несомненно, остается в Лизане по тем же причинам, что и Дэвид — этого требует дипломатия. Точно так же, как вы не хотели бы, чтобы старшие члены вашего служения непреднамеренно подтолкнули вас к какому-то образу действий, я уверено, что то же самое верно и в отношении Дэвида. Это может быть единственной причиной, по которой он держит Артура рядом — Дэвид не хочет, чтобы он посвящал землян в план действий, от которого Дэвиду позже пришлось бы публично отказаться. Если посол Абу говорит или делает что-то не так, его действия легко отвергаются как некорректный бред подчиненного.
Джужир покачало головой, насмешливо пошевелив ноздрями при упоминании Абу Бакра. — В этом есть смысл, — сказало оу. — Я бы тоже не хотело быть привязанным к действиям кого-то, кто так явно не разбирается в дипломатии или переговорах. — Все кусочки мозаики выстроились в сознании оу. Оно давно задавалось вопросом, почему подписание соглашений занимает так много времени. Если эта "Гегемония" действительно существовала, и она была такой плохой, как говорили земляне, зачем им было откладывать так долго? Очевидно, что они не стали бы откладывать — они хотели бы прийти к выводу как можно быстрее, чтобы двигаться вперед. Соглашение с нацией, которая больше всего походила на их собственную. Собственные слова Дэвида прокляли его. Они работали с дайантийцами.
Они также, очевидно, приближались к тому, что, по их мнению, было соглашением, если они пытались унизить Квернскую империю. Речь Дэвида перед Нонагоном была не более чем прозрачным сообщением Джужиру о том, что вы проиграли; земляне продвигались вперед вместе с дайантийцами, и они ставили оу в положение, в котором оу было вынуждено принять это. Они поставили Джужира в положение, когда его спина была обращена к морю; дальнейшего отступления не было, и оставался только один вариант.
— Пришло время, Миркал. Земляне сделали это сами с собой. Начинайте операцию "Гром".
— Триго, ты отправил в типографию последний манифест? — спросило Сокир ЧелСо нор Челт, когда лидер инициативных групп вошел в его кабинет.
— Я так и сделал, носителе, — ответил Триго, почтительно склонив голову.
— Хорошо!
Сокир встало и подошло к окну, вглядываясь в сумерки конца второй половины дня. Плечи оу были напряжены, носовые щитки плотно сжаты, и все его тело излучало ярость и возмущение. И, возможно, страх. Оу могло чувствовать, как все, во что оно верило, ускользает у него из рук. Чем крепче оу сжимало свою хватку, тем быстрее она утекала, и оно ничего не могло с этим поделать.
Вот что по-настоящему мучило оу. Это был его долг, его ответственность — вернуть Челту его законное место, и оу не могло этого сделать. Они не слушали оу. Все эти сартийцы, все эти дети Челта, просто отказались слышать его голос в словах Сокира. Они проигнорировали оу. Они смеялись над оу, настолько очарованные чудесами и лживыми обещаниями проклятых землян, что даже не заботились о своих бессмертных душах.
Ты сделало все, что могло. Так и было — действительно было! Ты спорило, ты отчитывало, ты умоляло, и ничего из этого не сработало. О, наша банда воинов-челтистов, поклявшихся пролить свою собственную кровь — или чью-либо еще — на службе Челта, выросла. Теперь их было почти три по шестнадцать! Но это было всего лишь яйцо силдака, которое можно было бросить в нависающий гранитный утес гипнотизирующих песен землян, особенно когда премьер-директор Квелт и верховное носителе Майкейр поют в гармонии! Если бы ты думало, что поднятый во имя Челта меч может изменить богохульное прозрение, которое, как ты видело, обрушилось на весь Сарт, ты бы сделало это в кисак.
Но этого не произошло бы. Все, чего это могло бы достичь, — это добиться того, чтобы наши верные последователи, последние истинные слуги Челта, были выслежены и убиты властями-отступниками. Они не могли остановить то, что надвигалось. Они могли только заклеймить себя как кровожадных фанатиков в глазах всех этих слепых, введенных в заблуждение, невежественных, безразличных сартийцев, так жаждущих быть соблазненными пришельцами из-за звезд. И поскольку это не принесло бы ничего хорошего, не было никакого смысла в...
Мысли Сокира ЧелСо нор Челта разлетелись вдребезги, когда удавка обвилась сзади вокруг его шеи. Его руки метнулись вверх, пальцы вцепились в тонкую проволоку, отчаянно хватаясь за нее по мере того, как она затягивалась все туже. Оу почувствовало, как кровь потекла по его горлу, горячая и скользкая, когда проволока прорезала себе путь сквозь чешую и плоть. Оно булькало, отчаянно борясь за воздух, но воздуха не было, и глаза оу выпучились, когда они медленно, очень медленно погружались в окончательную темноту.
Триго ХирШалТри нор Ганит — чье настоящее имя было "перчатка" Сидар ХинСиТар нар Кверн — посмотрел вниз на труп и ткнул в него носком ботинка. Это было странно, но он ожидал получить больше удовлетворения от устранения невыносимо самодовольного священнослужителя. И в некотором смысле так оно и было. Однако с другой стороны, он думал, что, возможно, действительно скучает по Сокиру, хотя и не собирался признаваться в этом своему начальству.
Всегда предполагая, что у него когда-нибудь будет возможность признаться в чем-либо своему начальству.
Сидар не собирался подвергать сомнению свои приказы, и он работал почти одиннадцать сартских лет, чтобы занять позицию, необходимую для их выполнения, но у него было мало иллюзий относительно эффективности дайантийских сил безопасности. Если бы он справился со всем идеально, они, вероятно, провели бы следующие несколько лет в погоне за настоящим Триго, пока он ускользал домой, в империю. Учитывая, что ответственный за учет, который умудрился потерять свидетельство о смерти Триго, находился на дне затопленного гранитного карьера в трех минранах от Миркоса, маловероятно, что они когда-либо найдут его.
Или Сокира, который вскоре присоединится к клерку.
. XIII .
КОРАБЛЬ ФЛОТА ПЛАНЕТНОГО СОЮЗА "РАСПРОСТРАНЕНИЕ",
ОРБИТА САРТА
— Папа, ты уверен, что эта поездка необходима? — спросил капитан Мэйлэчей Дворак.
— Возможно, не совсем "необходима", но я не собираюсь ее отменять, если ты это имеешь в виду, — ответил его отец. — Так ли это?
— Ну что ж ... может быть, — сказал Мэйлэчей.
— Почему?
— Потому что у меня чешется нос.
Если бы это сказали большинство людей, Дэйв Дворак спросил бы их, какое, черт возьми, это имеет отношение к обсуждаемой теме. Мэйлэчей, однако, не был "большинством людей", и он говорил не о своем физическом носе. Он говорил о том, что его мать всегда называла его "нюхом на неприятности". В первый раз, когда она произнесла это в ответ на скоропалительную отповедь типичного тринадцатилетнего подростка, она не имела в виду комплимент. И типичному тринадцатилетнему тинэйджеру, о котором идет речь, ее реакция тоже не понравилась. Но хотя этот опыт, возможно, и сделал его более осторожным, он не стал менее легкомысленным — трудно понять, как это могло произойти, учитывая его происхождение, — и он сам использовал этот термин для описания чего-то совсем другого.
Дворак не знал, как это работает, и это было далеко не безошибочно, но он должен был признать, что Мэйлэчей предсказывал неприятности еще до того, как они пришли, с точностью, не поддающейся статистике, еще с подросткового возраста. Моргэйна действительно притащила его сюда, чтобы проверить на наличие каких-либо признаков экстрасенсорного восприятия, хотя они оба расценили это скорее как шутку, чем что-либо еще. Излишне говорить, что тесты ничего не выявили. Но...
— У тебя есть какие-нибудь идеи почему? — спросила Моргэйна. Она была вторым человеком в команде психологов миссии — это делало всю миссию больше похожей на семейную фирму Двораков, чем иногда хотелось ее отцу, но Маркос Рамос настоял, что она подходила для этой работы, — и теперь она пристально смотрела на своего брата.
— Ты имеешь в виду, помимо того факта, что челтисты приписывали в проповедях огонь и серу нам, демоническим землянам? Или тот факт, что дайантийская разведка утверждает, что военный радиообмен в Кверне на двадцать процентов превышает норму? Или то, что мы на самом деле не знаем, каков общий объем их военных передач, потому что большая их часть идет по кабелю? Или тот факт, что по тому, как Миркал отменило запланированную встречу с дядей Абу на прошлой неделе, очевидно, что квернийцы не ценят то, как папа пытался сохранить для них лицо? Ты имеешь в виду, помимо этого?
Дворак фыркнул, но ему пришлось признать, что Мэйлэчей был прав. И он также должен был признать, что во многом это была его вина, хотя он все еще не видел другого способа, которым он мог бы отреагировать на откровенную попытку Миркала заключить секретную сделку. Ему пришлось отреагировать на это, так или иначе, и он изо всех сил старался не ударить империю этим по голове. Но в то время как проникновение землян во внутреннюю работу различных сартийских наций оставалось далеко от того, каким оно могло бы быть, если бы у них только был интернет, который можно было взломать, было ясно, что Миркал было со значительным отрывом самым ксенофобским из вовлеченных министров иностранных дел. Когда Эрилк исчезло из поля зрения — из-за "болезни", которой, вполне возможно, помогло мистер/миссис Кал, — министр иностранных дел фактически стало еще и канцлером. И, согласно последнему анализу Эйликса Джексона и Артура Маккейба, оу, вероятно, собиралось взять инициативу в свои руки, если дипломатия империи полностью пойдет наперекосяк. Учитывая все это, трудно было не задаться вопросом, в каком отчаянии оу, возможно, находится.
С другой стороны, оу было всего лишь министром, а не правителем клана. Его полномочия были ограничены. Если уж на то пошло, если правитель клана Джужир решит, что Миркал все испортило, влияние и авторитет, которые ему удалось накопить, вероятно, испарятся.
— Послушай, Мэйлэчей, — сказал он через мгновение, — ты прав насчет всего того дерьма, что там творится. Однако я тот, кто разжег огонь. Это означает, что на мне лежит еще большая ответственность за то, чтобы продолжать работать по своему обычному графику. Быть настолько "деловым, как обычно", насколько это возможно.
— Извини меня, но ты не устраивал никаких пожаров, — возразил Мэйлэчей, его взгляд был жестким. — Это придурочное идиотское Миркал пнуло само себя; все, что ты сделал, это попытался потушить искры!
