Люциус Малфой её усилия по маскировке оценил положительно. По-крайней мере, так подумала Гермиона, когда не услышала порицаний.
Мы переместимся в один из магазинов. Там тебя ожидает сопровождение. Из магазина выходишь первой. Нельзя, чтобы нас видели вместе. Я же маскироваться не имею права.
Девушка кивнула, соглашаясь. Инструкции предельно ясные и четкие. И причина предосторожностей вполне понятна — бывший Пожиратель Смерти до конца своих дней будет находиться под угрозой возвращения в Азкабан.
Люциус, крепко держа свою подопечную за руку, шагнул в камин, одновременно называя адрес и пароль. Бушующее зелёное пламя протащило их через десятки каминных труб и выбросило в маленькой комнате, заставленной старыми котлами и какими-то ящиками.
Лорд Малфой, — к прибывшим магам подбежал невысокого роста волшебник в длинном клеенчатом фартуке поверх мантии. — Какая честь!
Мистер Купер, — Люциус осторожно пожал протянутую руку. — Надеюсь, мы не слишком вас стесняем?
О, нет. Что вы, — отмахнулся колдун и, понизив голос, зашептал. — Я всегда рад оказать вам услугу, сэр.
Малфой наложил на Гермиону Очищающее заклятье, избавившее темную мантию от крупинок пепла, и сунул в руки приготовленный бумажный пакет с какими-то свертками.
Выйдешь из лавки под видом клиентки, — сказал, поправляя на голове девушки капюшон. — За тобой пойдёт охранник. Не оглядывайся. И ничего не бойся.
Лавка оказалась бакалейной — одно из немногих мест в магическом мире, где торговали продуктами. Гермиона никогда не была здесь раньше, но предполагала, что находится магазинчик в одном из старых ответвлений Косого переулка, недалеко от банка "Гринготтс". Следуя совету лорда Малфоя, она не оглядывалась, хотя шагов за спиной слышно не было.
В зале банка, наполненном важными служащими и магами, Гермиона чувствовала себя неловко с пакетом из бакалеи в руках и постаралась как можно скорее пройти в отдел управления семейных состояний. Гоблин Грипух уже ждал её со связкой диковинных ключей. Он разрешил оставить пакет рядом со столом и повёл Гермиону в сторону лестниц в подземелье.
Практически на пороге отдела Гермиона столкнулась с лордом Малфоем, которого сопровождали несколько гоблинов рангом явно выше, чем Грипух. Светловолосый волшебник склонил голову в приветствии, но больше никак не обозначил своё знакомство с ней.
На специальной платформе пришлось немного подождать, пока найдётся свободная тележка. Ледяной ветер играл полами мантии — ветрогонная установка, обеспечивающая циркуляцию воздуха в подземных коридорах, находилась неподалёку. Гермиона ежилась от холода и тихо радовалась, что догадалась одеть под мантию тёплый комбинезон.
Грипух же, стараясь не упустить ни минуты времени, которого вечно не хватало, посвящал волшебницу в особенности работы человеческих представителей клана "Гринготтс". В действительности то, что делают официальные представители гоблинского народа среди людей, очень сложно назвать "работой". Их обязанности очень расплывчаты и за несколько веков никто не удосужился четко определить их.
Сами гоблины сходились на том, что маги должны отстаивать интересы клана при решении вопросов, каким-либо образом задевающих "первую магическую расу". Таких проблем, на самом деле, немного. Наследование, территории, свободные от маггловского присутствия, оборот артефактов и оружия... и полукровные дети. О последнем Грипух сообщил по-человечески неловко, явно смущаясь. И, конечно же, представители разбирают всевозможные жалобы и просьбы к банку. Сами гоблины ставят себя выше простых человеческих проблем.
В настоящее время интересы гоблинов среди волшебников отстаивали семь колдунов и три ведьмы. Каждые три недели ими устраивалось, что-то вроде собрания, где разбирали письма волшебников и решали, что с ними делать. Грипух обещал связаться с колдуньей, которая на подобных сборищах играла роль секретаря, чтобы и Гермиона получила свою часть проблем.
Гоблины, со своей стороны, выделяли представителей из всех прочих магов. Гермиона могла попросить охрану, если в ней была нужда. Артефакторы и заклинатели клана рассматривали её проблемы вне очереди, на сейфах, принадлежащих ей, устанавливалась дополнительная защита, а изделия гоблинов передавались "в вечный дар". Это были немалые привилегии.
* * *
Сейф за номером четыреста двадцать один, располагался очень глубоко в подземельях. Путешествие на дребезжащей тележке заняло почти полчаса. С каждой минутой поездки становилось всё холоднее и девушка, не скрываясь, дрожала и стучала зубами. Грипуха же такая мелочь как холод родных банковских хранилищ не волновала.
Стены, выбитых в скале тоннелей, по которым они проезжали, были покрыты льдом, с арочных проходов, ведущих к другим сейфам, свисали сосульки, а дыхание Гермионы вылетало изо рта облачком тумана.
Наконец, тележка остановилась.
Сейф номер четыреста двадцать один, — торжественно объявил гоблин и, прежде чем сойти на площадку, длинной палкой скинул с неё куски льда.
К самому сейфу шли добрую сотню футов по пробитому в скале коридору. Круглая дверь, украшенная коваными змеями, неприятно напомнила о входе в Тайную комнату, про который рассказывал Гарри.
Дверь долго не хотела открываться, но когда Грипух всё же справился с затейливыми запорами, то стало понятно, что сейф номер четыреста двадцать один по размерам превосходит все сейфы, в которых Гермионе довелось побывать ранее.
Магические огни зажглись, стоило ей переступить порог, освещая зал, по размерам подобный Атриуму Министерства Магии. Под сейф был приспособлен один из естественных гротов, и предыдущие хозяева заполнили его сказочными сокровищами доверху.
Пещера Али-бабы, — пробормотала Гермиона, оглядываясь по сторонам.
Вдоль стен громоздились огромные сундуки, шаткими стопками лежали потрепанные опасные даже на вид книги, на вбитых в камень крюках висело оружие — топоры, секиры, мечи, кинжалы — все гоблинской старинной работы, зачарованное и покрытое рунами. Зал пересекали металлические стеллажи, заполненные коробками, шкатулками и свертками. То, что не умещалось на полках и в сундуках, лежало прямо на полу.
Неужели семьи Лестранж и Блэк были настолько богаты?! Здесь ценностей, даже на неискушенный взгляд Гермионы, столько, что можно не один раз купить всю страну, а не только насквозь коррумпированное Министерство Магии.
Около одного из стеллажей грудой лежали туго набитые мешки. Швы в нескольких из них прогнили, и часть монет высыпалась на каменный пол. Гермиона подняла один увесистый золотой кругляш. Судя по виду и наполовину стёртой дате, отчеканили монету в начале пятнадцатого века. На реверсе сноп каких-то трав, а на аверсе герб волшебной семьи Мальсибер, который ведьма видела в геральдическом альбоме Милисент Булстроуд. Эта монета свидетельство тех времен, когда волшебные семьи чеканили собственные деньги.
Еще одна монета, чуть меньше размером, явила свету герб Креббов. А рядом лежали крученые серебряные бруски с вытравленным знаком рода Яксли.
Как странно....
Гермиона читала когда-то, что после введения в оборот единых для волшебной Великобритании денежных единиц "галеон", "сикль" и "кнат" чистокровные семьи всеми силами старались вернуть монеты своей чеканки. Те, что не шли на переплавку, хранились в семейных сокровищницах, как напоминание о славных временах господства магов над магглами и неприкосновенный запас драгоценных металлов. Волшебники очень дорожили такими реликвиями.
Рядом с мешками стоял лакированный сундучок, набитый серебряными фигурками магических животных. Гиппогрифы, сфинксы, пегасы, фестралы, домовые эльфы — помятые, поцарапанные, сваленные как попало. Для неизвестного мага это были не произведения искусства, а всего лишь куски серебра причудливой формы.
В этом сейфе что-то не так, решила Гермиона.
Она была в завещанных четой Лестранж сейфах. Несмотря на то, что в них никто не заглядывал много лет, всё содержимое пребывало в идеальном порядке. Монеты были разложены в аккуратные кучки по достоинству либо убраны в ящики, книги обернуты в драконью кожу, препятствующую тлению и появлению плесени, драгоценности разложены по футлярам, а артефакты в индивидуально подобранной упаковке — шкатулке, коробке, мешочке или обернуты во что-нибудь.
И это не гоблины так заботились о ценном имуществе клиентов, а сами маги — своими руками сохраняли свое благосостояние.
Но в этом сейфе заботой о ценностях и порядком даже не пахло. А сокровища слишком разнообразны, чтобы принадлежать одной волшебной семье.
Гермиона нашла среди груды разнокалиберного оружия кинжал и, используя его, начала открывать все шкатулки и сундуки подряд.
Монеты разных колдовских семей и маггловское золото, среди которого нашлось место и слиткам правильной формы, и небрежным кускам с нацисткой свастикой. Жемчужные ожерелья, похожие на клубок диковинных белых и черных червей, браслет с гербом Руквудов, выложенный сапфирами, знак Керроу на внутренней стороне изящной серебряной диадемы, десяток перстней с разными монограммами, нанизанные на цепочку, громадное количество простых колец — огромный сундук, размером со шкаф для одежды, был заполнен ими до краев.
На одной из полок Гермиона обнаружила вещь, которую узнала с первого взгляда. Что-то вроде безрукавки из серебряных пластин с выгравированными защитными рунами. Вещь не на широкие мужские плечи, а на тонкую женскую фигурку — древний защитный доспех. Об этой вещи, единственной в своем роде, очень подробно рассказывал мистер Селвин, когда в Коридоре Смертников Азкабана они обсуждали подвиги Жанны Д'арк. Доспех не принадлежал его семье, но Пожиратель Смерти купил его лет тридцать назад на каком-то магическом аукционе в Европе.
Говорил ли он о том, куда потом дел этот бесценный раритет?
Нет. Не говорил.
Книги из человечьей кожи слабо шевелились в самом дальнем углу. Некромантия. Древнее знание, запрещенное повсеместно. Даже в тех странах, где темная магия не является чем-то предосудительным, все, что содержало упоминание о таинствах этой науки, подлежало уничтожению.
Слабое подозрение уже окрепло и, после беглого осмотра сокровищ, переросло в уверенность.
Невероятно! Беллатрикс Лестранж оставила ей в наследство не просто сейф, набитый сокровищами. Она оставила ей в распоряжение казну Волдеморта, казну Пожирателей Смерти!
Ведь это только Орден феникса, оплот светлых сил, мог существовать практически без денежных средств, собираясь в домах своих членов, привлекая сторонников одними лишь уговорами, запуская руку в школьную казну, когда требовались зелья, или в хранилище Аврората, когда были необходимы артефакты.
Пожиратели Смерти действовали по-другому. В этом сейфе собраны "пожертвования" богатых чистокровных семей, захваченные у магглов и других волшебников ценности, клады, обнаруженные, наверное, ещё самим Волдемортом во время его путешествий по миру.
Всё, находящееся в этом сейфе, достаточно легко превратить в деньги — в столь любимое людьми ликвидное золото.
Гермиона повернула к выходу, когда почувствовала... это. Прикосновение сильнейшей магии. Подобное она ощущала всего два раза в жизни — во время распределения, когда профессор МакГонагалл надела на её голову Шляпу Годрика Гриффиндора, и в Министерстве Магии, рядом с Аркой смерти.
Прикосновения каждый раз отличались. От Шляпы веяло теплом и уютом, почти осязаемой мягкостью и древним знанием. Отголоски того ощущения Гермиона потом ощущала, открывая в библиотеке старые книги о светлых искусствах — целительстве и прорицании.
От Арки, наоборот, шли волны, наполненные опасностью и болью. Присутствовал даже запах — сладковатый, как вонь разлагающегося трупа. Да... только теперь она поняла, что от Арки Смерти пахло Азкабаном.
И вот, в третий раз в жизни Гермиона почувствовала очень сильную магию. Холодную, как ветер подземелий, подавляющую как "приветствие" дементоров. И эта магия обладала разумом более сильным, чем Распределяющая Шляпа или Арка Смерти. Человеческим разумом.
Гермионе почудилось, что к ней осторожно присматриваются, принюхиваются и вот-вот попробуют на вкус.
Едва заметное касание — будто кожи коснулась осенняя паутина.
Судорожно сглотнув, девушка оглянулась, ища источник волшебства.
На трёх сундуках стоял мраморный бюст неизвестного волшебника или волшебницы. От времени или от чего-то другого черты стерлись, и невозможно было определить, кого из магов увековечили в камне.
Но магия, Гермиона была в этом уверена, исходила не от самого бюста. А от диадемы, в изобилии украшенной яркими синими камнями. Волшебница неосознанно сделала шаг по направлению к источнику "внимания". Потом ещё один. И ещё. И ещё два.
Звуки шагов по сухому каменному полу, собственное тяжелое дыхание и испуганный стук сердца в груди, неожиданно исчезли. Вместо них голова заполнилась звуками морского прибоя и едва слышным призывным шепотом. Мужским шепотом.
Окружающие Гермиону вещи растворились в сверкающем жемчужном тумане. Только диадема маячила перед глазами. Девушка ошеломленно моргнула, поняв, что диадема каким-то образом исчезла с каменного бюста. Теперь она "красовалась" на голове странного существа, внешне не слишком напоминавшего человека.
Узкое гибкое тело, закутанное в балахон, мертвенно-бледная кожа, полное отсутствие ресниц и бровей, искривленный в злорадной усмешке тонкогубый рот, плоский, едва заметный нос, редкие тёмные волосы, выглядевшие так, будто существо постоянно лысеет.
И глаза... красные как самые лучшие на свете рубины. Красные...
Гермиона уже знала кто это такой. Знала она и то, что не сможет сопротивляться столько сильной воле. Вот-вот существо протянет руку, и она позволит прикоснуться к себе. Она возьмет диадему себе. Она вернётся домой и...
В миг, когда длинные, похожие на бледные паучьи лапы, пальцы коснулись плеча, грудь Гермионы пронзила ужасная боль. Казалось что и Круциатус, который ей довелось однажды испытать на себе, был милосерднее.
Крича от боли, Гермиона упала на пол. Её крикам вторил пронзительный вопль, полный ярости и разочарования.
Существо отвлеклось и этого хватило, чтобы волшебница успела добраться до порога. Задыхаясь от мучительной боли во всём теле, Гермиона практически выпала к ногам управляющего.
Закрой... те... дверь, — прохрипела она. — Закрой...
Металлическая дверь гулко хлопнула, отрезая страшную в своем воздействии магию от внешнего мира. В то же мгновение боль, разрывающая её на куски, начала стихать. Через пару минут осталось только две точки — в правом виске и на груди.
Расстегнув мантию и ворот комбинезона, Гермиона увидела сильный ожог. Защитный артефакт, который она носила "на всякий случай", превратился в бесформенный кусок серебра. Магическая татуировка на её груди из черной стала красного цвета и пульсировала в такт сердцебиению.
Вся доступная магия пыталась защитить Гермиону от самого страшного. От лорда Волдеморта.
Такой слабой и беспомощной ведьма ощущала себя только в день выхода из Азкабана. Точно также она с трудом могла думать и шевелить конечностями. Но в этот раз ей помогали. Грипух усадил вздрагивающую от боли ведьму у стены и принёс несколько чистых кусков льда, которые можно было приложить к ожогу.
