Из Швеции, Третий Рейх почти всю войну получал примерно половину всей железной руды, которая могла транспортироваться судами из норвежского Нарвика … Но там оперировал «Гранд Флит» — британский военно-морской флот. Или, через Ботнический залив и Балтийское море — где всю войну не появлялся Советский военно-морской флот, загнанный Вермахтом(!) в Маркизову лужу.
Ежели Финляндия будет «наша», то даже потеряв южный берег Финского залива, наши подлодки смогут выходить на коммуникации противника и наводить там шороху.
— В пятых, мы поставим себе на службу природные богатства этой страны и, напротив Германию — лишим их…
Финляндия, это такая небольшая и очень компактная Сибирь, только без нефтегаза. Руд же в ней навалом и они очень богатого содержания.
Из этой страны, промышленность Германии получает примерно треть нужного ей никеля, а также в серьёзных объёмах медь, молибден, кобальт, хром, цинк. Наконец — лес, идущий на крепёж в угольные шахты.
Нам бы это добро тоже не помешало!
Например, в довоенном СССР кобальт не только не добывался — но даже не были известные его месторождения. А ведь это — лопатки нагнетателей для высотных авиамоторов! Финляндия же всю войну поставляла в Рейх примерно 60 тонн этого металла в год.
А хо-хо, ни ху-ху?!
Без никеля стоящей танковой брони не получишь. Но, уральские руды крайне бедны никелем — менее одного процента, а до норильских ещё дожить надо… Советской промышленности этого металла остро не хватало и, всю войну она работала в условиях настоящего никелевого голода. В результате броня советских танков была хрупкой и, например в отличии от американской или английской брони — давала при пробитии трещины и множество собственных осколков, поражающих экипаж.
И в то же время в Петсамо, что недалеко от Мурманска — буквально на передовой, у нас под носом — финны добывали для Гитлера более чем по пятьсот-восемьсот тонн никеля в год.
Абыдно, да?!
Что самое прикольное, на львиную долю никеля Петсамо СССР имел вполне себе законное право.
Никелевые рудники в Колосъйоки и в Петсамо, ещё с 1934-го года находились под управлением англо-канадской компании «Монд Никель».
Летом 1940-го, после сложных дипломатических переговоров с этой компанией, Советский Союз и Германия договорилась об «разделе продукции»: последняя получает шестьдесят процентов произведенной продукции, СССР — сорок.
Однако «финики» до самого 22-го июня — «му-му любили», а наши дипломаты — клювом щёлкали.
Повод для Продолженной войны?
Да вот он:
«Мы пришли за своим!».
Найдутся и другие поводы, было бы желание.
— …Ну и в шестых, разгромив Финляндию с «разгромным счётом» — мы покажем Адольфу и его «лощённым» германским генералам из «Oberkommando der Wehrmacht» (ОКВ), что мы тоже кой-чего могём — что возможно убережёт того от одного — известного нам с вами, весьма опрометчивого шага.
Худой мир лучше доброй войны, не правда ли?
Достав карманные часы и мельком глянув на циферблат, поднимаюсь из-за стола:
— Однако нам пора, Михаил Дмитриевич: ваши коллеги уже собрались и даже поди успели заждаться нас с вами…
* * *
По дороге встретили нового Начальника Политуправления РККА — Розалию Самойловну Залкинд по прозвищу «Землячка»: в новенькой кожаной — так ей идущей, с деревянным «Маузером» на боку…
При виде её, невольно вспомнились слова из «Оптимистической трагедии»:
«Ну, кто ещё хочет попробовать комиссарского тела?».
Поздоровались и спрашиваю:
— Ну и как идут организационные мероприятия, Розалия Самойловна?
Улыбается:
— Беда, как поругалась с товарищем Мехлисом!
Тот при виде этой «амазонки» надулся как индюк и, как древнеславянский громовержец Перун — мечет из-под бровей молнии…
Если поругались два еврея, значит действительно — беда.
— А что так?
Та, с круглыми глазами:
— Вы не представляете, Иосиф Виссарионович, сколько разжиревших бездельников обнаружилось в этой богадельне — в Политуправлении РККА!
Незаметно толкаю локтем Бонч-Бруевича: смотри, мол, как это делается!
Отвечаю:
— Почему же? Вот этот-то как раз я и представляю и очень даже отчётливо. Не представляю только — каким сюда боком Лев Захарович?
— Заменяю людьми из Наркомата госконтроля, а он ругается и грозится пожаловаться Вам…
Стараясь как можно более рассудительно:
— Там тоже люди нужны! Так что Вы без фанатизма, Розалия Самойловна… Пожалуйста!
Минуту спустя, как бы рассуждая вслух:
— Пожалуй, контролирующим органам надо обзавестись своим собственным НИИ и учебными заведениями для подготовки кадров.
Повернувшись к Мехлису:
— Слышали?
— Слышал.
— Ну а раз так, Лев Захарович, будьте так добры через недельку, предоставить мне на рассмотрение соответствующий проектик…
* * *
Встреча с верхушкой генералитета, происходила там же — в зале для совещаний Совнаркома СССР. Народу конечно значительно меньше чем в момент моего «вселения» в Генштабе: отсутствуют командующие округами с свитами и кое-кто ещё. Только высшее военное руководство страны.
При моём появлении, генералы во главе с маршалом Куликом (последний, уже в нормальных — одного цвета с френчем штанах, что не может не радовать) соскочили и рявкнули единой лужённой глоткой:
— Зрав… Жел… Тов… Верх… Глав… Щий!!!
В ответ тоже приветствую:
— Здравствуйте товарищи!
Увидев знакомую усатую рожу, с наигранным удивлением произношу:
— И Будённый здесь, ёб твою мать!
Обернувшись к Землячке, шёпотом:
— Пардон, Розалия Самойловна… Традиция!
Та улыбается:
— Я про эту «традицию» знаю, Иосиф Виссарионович.
История сей забавной традиции такова.
Как-то раз Сталин и его соратники путешествовали по железной дороге, естественно останавливаясь на крупных станциях — чтоб заправить водой и углём паровоз, вагон-ресторан — выпивкой и закуской, а пассажирам — прогуляться по перрону и размять затекшие от долгого сиденья ноги.
В Ростове-на-Дону из вагона первым вышел Ворошилов… Увидевший любимого Наркома обороны народ удивился и восторженно его поприветствовал. За ним вышел Молотов — отчего публика изумилась еще больше. Когда на перроне появился Сталин, тут уж надо полагать, люди ваще охренели.
И вдруг из вагона на перрон, во всей своей красе вываливает Будённый…
Тишина… Из выпавшей в осадок толпы послышалось:
— И Будённый здесь, ёб твою мать…
С тех пор, при виде Буденного, Сталин произносил эту сакральную фразу:
«И Будённый здесь, ёб твою мать!».
Переждав не менее традиционный взрыв хохота, представляю своего заместителя:
— Прошу любить и жаловать, товарищи и, в моё отсутствие — выполнять приказы товарища Бонч-Бруевича как мои собственные и как в присяге написано: «Точно, беспрекословно и в срок».
Вижу не совсем приязненные взгляды в адрес своего Зама, но ничего…
Стерпятся — слюбятся.
Или же поменяют место в армейской иерархии, а то и вообще профессию вместе с местом проживания.
За мной не заржавеет!
Далее:
— Товарищи! Мной было принято решение восстановить институт комиссаров в РККА…
Однако вижу народ уже въехал в ситуацию и, в тихом ужасе уставился на Землячку.
Сцена напоминает кадр из советского мультика про Маугли, удава Каа и зачарованными последним бандерлогами… Ну, там — в Мёртвом городе, откуда этот человеческий детёныш тырил ништяки.
Поэтому чтоб не лить понапрасну воду, закончил:
— …Ну я вижу, все в теме да? Надеюсь — сработаетесь. А не сработаетесь — то не завидую.
Поворачиваюсь в сторону Мехлиса и, выкатываю новый «арбуз»:
— Думаю, Льва Захаровича вам представлять не нужно, да? Кроме всего прочего, отныне он — Начальник «Информбюро при СНК СССР» и, доношу до ведения присутствующих: с этого дня корреспонденты «Красной звезды» должны иметь доступ везде — от красноармейского сортира до генеральской спальни. И имеют право публиковать…
Слегка потомив, вываливаю:
— … Всё!
Делаю извиняющий жест перед Розалией Самойловной и продолжаю, приведя жизненный пример:
— Если положим командующий округом завёл себе блядь, то в «Красной звезде» так и будет напечатано: «Командующий округом, имярек, вместо того чтобы день и ночь повышать боеспособность вверенных ему частей, соединений и объединений — завёл себе блядь, чем снижает обороноспособность Красной Армии и играет на руку её врагам…».
Далее, даю весь расклад судьбы прелюбодея:
— После чего, окружной комиссар поставит перед вопрос перед руководством о соответствии занимаемой должности, окружной особый отдел роет-ищет злой умысел…
Нагоняя жути по бесприделу, на полном серьёзе:
— …И наконец, любитель «помочить конец в чужой лунке», трибуналом ставится перед дилеммой: или — принудительный расстрел путём внесения лишнего свинца в организм, или — добровольная кастрация по методу профессора Виноградова.
Насладившись произведённым эффектом, улыбаюсь:
— Шутка, товарищи!
Повисшая было тишина — аж слышно как на улице идёт снег и с грохотом падает на асфальт, вдруг взорвалась сверхновой:
— Хахаха!!!
Поржав всеми со всеми, уточняю:
— Насчёт добровольной кастрации — шутка, конечно. Насчёт же всего остального — вполне серьёзно.
И всем сразу стало не до смеха.
* * *
Поискав глазами:
— Генерал-майор Захаров здесь?
Обернувшись, Кулик:
— Где-то здесь должен быть… Товарищ генерал-майор!
Из задних рядов встаёт невысокий, но коренастый военный с решительным и одновременно умным лицом и по-уставному вытянувшись:
— Я здесь, товарищ Верховный Главнокомандующий!
В отличии от маршала Кулика — это личность довольно малоизвестная и, то я про него когда-то читал и сейчас вспомнил — это просто чудо какое-то.
Матвей Васильевич имеет типично «красную биографию» — лучше и выдумать нельзя: истинно пролетарское происхождение, член партии с 1917-го года, участник штурма Зимнего дворца и Гражданской войны — которую закончил помощником начальника штаба бригады, окончив Высшую штабную школу
Между войнами войны Захаров продолжил учиться. Он окончил несколько различных курсов и учебных заведений, в том числе и Академию Генштаба РККА — после которой служил Начальником штаба Ленинградского военного округа, затем — помощником Начальника Генерального штаба.
В общем, штабист уже бывалый.
С мая прошлого года он — Начальник штаба Одесского военного округа и в «реальной истории» прославится тем, что убедит своего командующего привести войска и авиацию в состояние повышенной боевой готовности (или даже действуя через его голову, сам прикажет — исторические свидетельства не сходятся), чем предохранит их от «внезапного и вероломного».
Ведь можем же когда захотим, да?
На протяжении всей Великой отечественной войны, этот генерал занимал должности начальника штаба на различных фронтах, чаще всего под командованием маршала Конева. Под его руководством было разработано и осуществлено несколько десятков успешных наступательных операций: последняя — разгром Японии на Дальнем Востоке в 1945-ом.
В своих «Размышлениях…», Жуков в основном про себя — про любимого. Но здесь он сделал исключение, охарактеризовав генерала Захарова так:
«Матвея Васильевича Захарова я знал по Белорусскому военному округу, где он был начальником оперативного отдела штаба округа… Надо сказать, что оперативный отдел штаба округа, который возглавлял М.В.Захаров, резко выделялся среди большинства приграничных округов своей сколоченностью, подготовленностью и общей оперативной культурой. Несколько позже М.В.Захаров успешно командовал стрелковым полком в Бобруйске. Возглавляя штаб 2-го Украинского фронта, Матвей Васильевич был хорошей опорой для командующего фронтом И.С. Конева».
Ещё лучше сказал сам маршал Конев, по сути обязанный Захарову своей славе одного из выдающихся советских полководцев того времени:
«Возглавляя штабы фронтов, М.В. Захаров проявил себя как один из самых опытных начальников штабов. Лично мне с ним довелось совместно работать на Калининском, Степном и 2-м Украинском фронтах, и я могу сказать, что Матвей Васильевич относится к той школе оперативных работников, которые в совершенстве постигли методы управления войсками крупных объединений. Это человек неукротимой энергии и высокой штабной культуры».
После войны Матвей Васильевич командовал «Группой советских войск в Германии», откуда после конфликта с Хрущёвым — обвинившим его в участии в каком-то пресловутом «движении сталинистов», был снят…
Лучшая характеристика, на мой взгляд!
После того как того самого сняли за «волюнтаризм», кукурузу и прочую лютую гомосятину, Захаров в звании Маршал Советского Союза возглавит Генеральный штаб и станет первым заместителем Министра обороны.
* * *
— Товарищ Будённый!
Лихо, как будто вскочив в седло, поднимается с места:
— Слушаю, товарищ Сталин!
Посмотрев сперва на Бонч-Бруевича — как будто от того идёт, хотя тот не при делах:
— У нас сложилось мнение, что с расформирование кавалерийских корпусов мы несколько поспешили… Как Вы сами считаете, товарищ маршал?
Перед войной действительно поспешили и вместо 32 кавалерийских дивизий и 7 управлений корпусов в 1938-м году — к 22 июню 41-го осталось всего 13 кавалерийских дивизий и 4 корпуса.
Однако, начавшаяся война показала что Будённый был прав:
«Лошадка себя ещё покажет!».
Она не заставила себя долго упрашивать — показала что ещё повоюет и, уже осенью 1941-го года — было сформировано более восьмидесяти кавалерийских дивизий. К осени же 43-го, численность советской кавалерии превзошла 38-й год: десять кавалерийских корпусов, в числе которых были и три гвардейских.
В конце войны же, появились хорошо зарекомендовавшие себя на заключительном этапе конно-механизированные группы, в составе двух кавалерийских и одного механизированного корпусов.
Не раздумывая, не скрывая изумлённой радости, Будённый твёрдо отвечает:
— Я считаю, товарищ Сталин, что с расформирование кавалерийских корпусов мы поспешили изрядно. Необходимо немедленно, пока не поздно восстановить численность советской стратегической конницы.
Обращаясь к Кулику:
— Слышали, товарищ Нарком обороны? Найдите хорошего генерал-кавалериста и немедленно приступайте к восстановлению численности конных корпусов.
— Слушаюсь, товарищ Верховный Главнокомандующий!
Меж тем с любопытством наблюдаю за Будённым…
