Эндовер-Чен нахмурился. — Теперь, когда вы так ставите вопрос, сэр, это действительно звучит немного... чересчур оптимистично.
— Потому что так оно и есть. Будь я проклят, если собираюсь изложить шефу Ламонту план, который развалится в тот момент, когда наш враг получит удачный шанс воспрепятствовать нашему супероружию.
— Тогда, полагаю, вы захотите, чтобы я рассмотрел, — губы Эндовер-Чена на самом деле задрожали, — воспроизведение с-бомбы, когда она будет целой.
— Угадал с первой попытки.
Физик вздрогнул.
— Доктор, ты должен понять...
— Все в порядке, сэр. — Эндовер-Чен поднял руку. — Я понимаю, к чему вы клоните. И я сразу же займусь этим с доктором Беккет. У вас будут все необходимые данные.
— Хороший человек.
— А теперь, если вы нас извините. — Он мотнул головой в сторону двери. — Кажется, у меня внезапно появилось много работы.
— Но, я думаю, нет ничего такого, с чем мы не смогли бы справиться, — сказала Теодора и ободряюще положила руку ему на плечо.
— Свободны, доктора, — сказал Клаус-Вильгельм, затем придал своему голосу и выражению лица мягкость. — И спасибо вам. Вам обоим.
— Пока не благодарите нас, сэр. — Эндовер-Чен направился к двери, качая головой и бормоча: — О боже, о боже, о боже.
Теодора последовала за ним.
Бенджамин подождал, пока доктор не окажется вне пределов слышимости, затем подошел к дедушке.
— Сэр, я не хотел противоречить вам в присутствии Эндовер-Чена, — сказал Бенджамин. — Но в его словах есть смысл. Мы здесь играем с очень опасным огнем. Вы уверены в этом?
— Внучок, прямо сейчас я ни в чем не уверен... за исключением того, что наша работа — положить конец безумию Династии, так или иначе. И это именно то, что я намерен сделать.
— А когда с-бомба или с-бомбы будут готовы, как мы их доставим? — спросила Эльжбета. — Я думаю, у нас осталось тридцать шесть времялетов.
— Тридцать семь, — поправил Райберт. — Мы навешиваем оружие на "Хилдру".
— Теодора будет управлять ею? — спросила Эльжбета. — Похоже, мы продолжаем наваливать на нее все больше и больше.
— В любом случае, я не откажусь от дополнительной машины времени, — сказал Клаус-Вильгельм. — Кто пилотирует ее, мы можем выяснить позже.
— Еще один корабль не будет иметь большого значения против "Тессеракта", — предупредила Эльжбета. — И часы тикают. Чем дольше мы будем создавать c-бомбу и собирать наши силы, тем больше гиперкузниц будет введено в действие. В следующий раз эта штука может выпустить десятки фазовых ракет за волну, а у нас нет для них противовеса.
— Никогда не забывайте всю эту историю с бесконечными боеприпасами, — добавил Фило.
— Вот почему мне нужно, чтобы остальные из вас что-нибудь придумали, — подчеркнул Клаус-Вильгельм. — Какую-нибудь тактику, которая даст нам преимущество перед ними. В противном случае эта миссия закончится, не успев начаться.
— Мы сделаем все, что в наших силах, сэр, — с сомнением сказала Эльжбета. — Но даже если мы что-нибудь придумаем, мы понесем огромные потери из-за такого количества ядерных зарядов, летящих в нашу сторону.
— Знаю, — сказал Клаус-Вильгельм, и его глаза потемнели. — Я не прошу совершенства, просто чего-то такого, что дало бы нам преимущество.
— Отлично, — вздохнул Фило. — Думаю, пришло время сделать еще одну копию коннектома.
— Еще одну? — спросил Райберт. — Но разве ты только что не сохранил свежую?
— Да, я это сделал. Прямо перед тем, как мы напали на Династию. Но в той битве многое произошло, и я не хочу рисковать ее проигрышем.
— Эй, Райберт? — спросила Эльжбета. — Ты сохраняешь свой коннектом теперь, когда ты синтоид?
— Пффф! Нет! — он с отвращением вздернул нос.
— Почему нет?
— Я могу доверить банкам свой личный счет, — он скрестил руки на груди, — но вручать им копию всего, чем я когда-либо был? Черт возьми, нет!
— Все не так уж плохо, — заверил его Фило. — Архивы защищены очень надежно.
— Но не непробиваемы. И люди, управляющие банками, такие же ущербные, как и все мы. Откуда ты знаешь, что нет сотни твоих копий, трудящихся в какой-нибудь абстрактной потогонной мастерской?
Фило скептически ухмыльнулся. — Я почти уверен, что это не так.
— Но ты не знаешь точно, — заметил Райберт. — В то время как я уверен. — Он ударил себя в широкую грудь. — Я — единственный, кто ходит здесь, и мне это нравится!
— И все же мне было бы легче, если бы ты сохранил копию, — сказал Фило. — Это не обязательно должно происходить часто. Может быть, раз в десять лет?
— Нет, нет, и, черт возьми, нет.
Фило вздохнул, опустив плечи.
— Понимаю, что ты чувствуешь, Райберт, — сказал Клаус-Вильгельм. — Сама мысль о том, чтобы передать кому-то копию моего разума, ужасно... тревожит.
— Видишь? — Райберт указал раскрытой ладонью на вице-комиссара. — Он это понимает.
— Знаю и ценю, что вы оба разделяете большинство общественного мнения. — Фило пожал плечами. — Это не меняет того факта, что ты ошибаешься.
— И вообще, насколько распространена эта практика? — спросил Бенджамин.
— Честно говоря, это не мейнстрим, — сказал Фило. — СисПрав жестко регулирует копирование, модификацию коннектома и очень редкие случаи санкционированного дублирования. К тому же это отнимает много времени и стоит дорого. Я имею в виду, с точки зрения юридических препятствий и лицензионных сборов. Сам процесс несложен.
— Разве примерно каждый третий сотрудник СисПола не делает этого? — спросила Эльжбета.
— Это выглядит примерно так, — сказал Фило. — Хотя, в основном из-за рисков, присущих этой работе. В целом по населению это приближается к одному из двадцати.
— Это тоже окупилось, — отметил Бенджамин. — Подразделение Арго потеряло всего семьсот человек вместо полной тысячи экипажа "Лекруа". И девять из наших потерь тоже не стали безвозвратными.
— Все еще чертовски рискованная практика, если хочешь знать мое мнение, — проворчал Райберт.
— Но в этом есть свои преимущества, — сказала Эльжбета.
— Хмпф!
В виртуальном поле зрения Клауса-Вильгельма появился значок связи. Он проверил отправителя, затем поморщился и открыл письмо.
— Да, шеф.
— Клаус, мне нужно, чтобы ты вернулся на "Аргус" как можно скорее, — сказал Ламонт после короткой паузы, вызванной ограничениями скорости света.
— Сию минуту, сэр. Я заканчиваю здесь, на "Микенах". Что происходит?
— К нам пожаловал неожиданный гость, и вы один из тех, с кем он хочет поговорить. Президент также прибывает на станцию для участия в совещании.
— Президент тоже приедет? — Клаус-Вильгельм нахмурил брови.
— Это верно.
— Должно быть, какой-то гость. Кто это?
— Не кто иной, как главный политик Администрации, главный исполнитель Кристофер Ферст. Его только что высадил хронопорт.
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
Станция "Аргус"
СисПрав, 2980 год н.э.
— Прошу прощения, что так долго, — извинился Клаус-Вильгельм, спеша в конференц-зал, чтобы присоединиться к Ламонту, Хоуку, Пэну и президенту Бьякко по одну сторону широкого прямоугольного стола. С двери, через которую он вошел, свисали два виртуальных баннера, темно-синие и украшенные золотым глазом СисПола, в то время как на противоположной двери красовались два светло-голубых баннера с белой отделкой и серебряным щитом Администрации.
— Все в порядке, Клаус, — сухо сказал Пэн. — Не все из нас могут двигаться со скоростью света. По крайней мере, обычно.
Он поморщился, добавляя уточняющее слово. И он, и Бьякко перешли на синтоидов в качестве явного жеста приветствия своим гостям, а двух АС Хоука нигде не было видно. Что только подчеркивало вопрос, мучивший Клауса-Вильгельма. Почему Администрация, страдающая ИИ-фобией, вообще должна соглашаться на встречу с президентом, не говоря уже о просьбе поговорить с ней?
— Они сказали нам, почему главный исполнитель находится здесь? — спросил он, заходя за стул с высокой спинкой, над которым висело его имя.
— Речь идет о нашей неудавшейся атаке на Династию, — нахмурился Ламонт. — Они знают, что мы держим их в неведении.
— И на то есть веская причина, — сказал Пэн. — У них не самое лучшее... понимание соседей.
— Подозреваю, что это будет своего рода, призванное стимулировать большую открытость, — предположил Ламонт.
— Как будто недостаточно Династии, чтобы беспокоиться о них, — проворчал Клаус-Вильгельм.
— Да, расскажи мне об этом. — Пэн покачал головой. — Последнее, что нам нужно, — это гребаная Администрация, вмешивающаяся в это дело.
Бьякко бросила в его сторону холодный взгляд и прочистила горло.
— Простите.
— Главный исполнитель и его окружение скоро будут здесь, — объявила Бьякко. — Джентльмены, я разделяю ваши чувства по отношению к нашим гостям. Однако я хотела бы напомнить вам, что они наши гости, и мы должны вести себя как радушные хозяева. Как отметил шеф полиции Ламонт, это может ни к чему не привести. С другой стороны, возможно, это и не так. Это действительно может оказаться очень деликатным разговором, и вы все должны иметь в виду, что при наихудшем сценарии мы не сможем пережить войну на два фронта.
Клаус-Вильгельм резко втянул воздух, когда суровая реальность ее заявления засела у него в животе.
— Если сомневаетесь, держите рот на замке, — заключила она.
— Да, госпожа президент. — Ламонт взглянул на каждого из своих подчиненных, и Клаус-Вильгельм и остальные понимающе кивнули.
— Вот они идут, — сказала затем Бьякко, и двери распахнулись.
Два синтоида-миротворца с серой кожей и желтыми глазами вошли внутрь и заняли позиции по обе стороны от входа. Красивый, высокий мужчина последовал за ними, его длинная каштановая грива каскадом ниспадала на плечи светло-серого костюма. На воротнике главного исполнителя поблескивала булавка в виде серебряного щита. Следующей вошла заместитель директора Хиннеркопф, компактная женщина с резко нахмуренным лицом, а затем вошел еще один человек, прежде чем двери плотно закрылись.
У Клауса-Вильгельма перехватило дыхание, когда он увидел третьего представителя Администрации. Его сердцебиение участилось, ноздри раздулись, и каждый мускул на лице напрягся. Он так сильно вцепился в спинку стула, что побелели костяшки пальцев.
Перед ним стоял Чаба Шигеки, генеральный директор ДТР и человек, ответственный за убийство его жены и детей. Воспоминания нахлынули на него: грохот выстрелов, треск пламени, крики умирающих, удушающий смрад сгоревшего дерева
— и обугленной плоти.
Ощущение изломанного тела Юлии, укачиваемого в его объятиях, ощущение того, как ее жизнь ускользает, по одному слабому биению за другим. Ускользает. Ускользает.
Затем она исчезла, ее грудь опала в последний раз, когда он поцеловал ее в лоб, слезы затуманили его зрение.
И, наконец, уродливые куски почерневшей плоти, которые были их дочерьми, опаленные до неузнаваемости огнеметом Администрации.
Воспоминания наполнили его гневом и горем так же легко, как наполняют кувшин водой, и он изо всех сил старался сдержать свою ярость. Он представил, как взбирается на стол, перебегает через него, затем бросается на Шигеки, опрокидывает его на пол, крепко обхватывает руками шею мужчины, впиваясь пальцами ему в горло.
Он выбросил эту уродливую мысль из головы.
Умом он понимал, что Чабы Шигеки там не было, что Юлию и их троих детей убили его войска, но этот печальный факт не изменил его чувств, и как один командир по отношению к другому, Клаус-Вильгельм знал, кто в конечном счете несет ответственность за действия мужчин и женщин, находящихся под его командованием.
Только один человек заслуживал вины за то, что случилось с его семьей.
Шигеки, должно быть, что-то увидел на лице Клауса-Вильгельма, и его лоб озадаченно нахмурился. Их взгляды встретились на одно обжигающее мгновение, а затем Шигеки отвернулся, явно смущенный злобным взглядом, которым его наградили.
— Прежде всего, главный исполнитель, — начала Бьякко, — для меня удовольствие и честь наконец-то встретиться с вами лично. Я надеюсь, вам понравится ваше пребывание здесь, в СисПраве. Возможно, вы хотели бы присоединиться ко мне в экскурсии по нашей столице после того, как наши дела здесь будут завершены?
— Госпожа президент, — вот и все, что сказал главный исполнитель, его лицо превратилось в неприветливую маску.
— Понимаю, — быстро улыбнулась Бьякко. — Тогда перейдем к делу. Как и было запрошено, присутствуют все три представителя СисПола, участвовавшие, прямо или нет, в нашей атаке на Династию. — Она провела рукой по столу. — Пожалуйста, присаживайтесь.
Представители обеих сторон выдвинули свои стулья и заняли свои места. Клаус-Вильгельм испытывал явное неудовольствие от того, что сидел прямо напротив Шигеки.
— Ну вот. — Бьякко снова улыбнулась. — Возможно, вы хотели бы просветить нас о цели вашего визита.
Главный исполнитель, не глядя, указал на Шигеки. — Покажи им.
— Да, сэр. — Шигеки положил руку на стол, где инфоструктура в стиле Администрации соединилась с его ПИМом.
На одном конце стола появилось виртуальное изображение "Тессеракта", а на другом — три крейсера СисПола. Крошечные отблески мехов, запущенных с крейсеров, когда времялеты постепенно уходили в прошлое, все не в реальном масштабе, чтобы битва могла разыграться и все еще быть видимой.
Это изображение так сильно потрясло Клауса-Вильгельма, что он на мгновение забыл о своем гневе.
Записал ли это один из их хронопортов? — задумался он. — Я знал, что их стелс-системы хороши, но не настолько же!
Ламонт поморщился при повторе, Хоук покачал головой, а Бьякко изобразила на лице дипломатичную улыбку. Только комиссар Пэн проговорился о своей честной реакции.
— О, черт, — произнес он.
— Где вы это взяли? — вежливо спросила Бьякко.
— А это имеет значение? — возразил Шигеки.
— Это не утечка из Арго, могу заверить вас в этом, госпожа президент, — сказал Хоук.
Шигеки взглянул на главного исполнителя, который кивнул.
— Это не утечка, — подтвердил Шигеки. — Один из наших хронопортов последовал за вашим флотом к Династии.
— Мы видели все это целиком. — Главный исполнитель наклонился вперед, положив руку на стол. — Когда вы собирались сказать нам?
— Сказать вам что? — Бьякко захлопала глазами, ее улыбка застыла на месте, и главный исполнитель ткнул пальцем в изображение "Тессеракта".
— Что эта дочерняя вселенная, которую вы создали, построила боевую станцию, путешествующую во времени!
— А, это, — просто сказала Бьякко.
— Да! Это!
— Доктор Хиннеркопф, — объяснил Шигеки, указывая на подчиненную, стоявшую рядом с ним, — с которой, я полагаю, некоторые из вас знакомы, проанализировала возможности станции.
Хиннеркопф коротко кивнула в сторону стола.
— И знаете, что мы обнаружили? — спросил главный исполнитель. — Эта мерзость модернизируется для транспространственного перемещения, и она может каким-то образом воспроизводить свои оружейные системы! Эта штука могла бы переместиться в другую вселенную — например, в Администрацию — внедриться на прошлой неделе и обрушить бесконечное количество ядерных зарядов на настоящее! И вы предпочли не рассказывать нам об этом!
