Он одарил ее небольшой улыбкой. — "Гриффиндор и Слизерин должны быть врагами".
— "Тогда они враги, по крайней мере, в нашем случае", — сказала она, заставив его улыбнуться. — "Почему они враги?"
— "Не враги, конечно", — осторожно сказал Снейп. — "Но мы должны быть осторожны. Некоторым людям может не понравиться, если я буду общаться с тобой".
На это Лили подняла бровь. — "Кто эти люди и почему тебя волнует, что они думают?"
— "Лили", — сказал Снейп в отчаянии. — "Магический мир другой. Петуния считает нас ненормальными, потому что у нас есть магические способности, но в этом мире отличаешься ты".
— "Я?" — удивленно спросила она, скрестив руки перед собой. — "Чем я отличаюсь?"
Снейп выглядел неловко, и он шаркал ногами, пока говорил. — "Потому что ты магглорожденная, а некоторые люди, а именно чистокровные, считают это... отталкивающим. Я просто хотел предупредить тебя на случай, если кто-то скажет тебе что-то, ну, знаешь, грубое".
— "Ты ведь не чистокровный?" — спросила она его, и ей не понравилось, как это слово сорвалось с ее языка.
Снейп покачал головой. — "Нет, не так, я полукровка, но это все равно намного лучше, чем кто-то, кто происходит из не магического происхождения".
— "Ты хочешь сказать, что теперь тебе стыдно быть моим другом? Ты сказал мне, что не имеет значения, магглорожденная ли я!"
— "Эй!" — сказал Джеймс, поворачиваясь на своем месте. — "Эванс, этот парень не дает тебе покоя?"
— "Поттер, пошел вон", — сказала она, бросив на него взгляд и обернувшись к Снейпу. — "Ну, а ты?"
— "Нет! Нет! Я бы никогда!" — пробормотал он, отбрасывая волосы с глаз. — "Я просто... Я просто хотел, чтобы ты знала".
Лили на мгновение уставилась на него. — "Хорошо, теперь я знаю. И что теперь?"
Снейп одарил ее небольшой улыбкой. — "Теперь мы остаемся друзьями, несмотря ни на что".
— "Я все еще не понимаю, почему это что-то меняет, Сев, но если тебе станет легче от того, что я знаю, тогда ладно".
Он кивнул. — "Надеюсь, у нас будет совместный урок первым".
Лили улыбнулась, глядя, как он возвращается за свой стол. Она посмотрела на двух мальчиков, когда Джеймс заговорил рядом с ней.
— "Честно говоря, приятель, ты должен услышать "Белый альбом", я сыграю его для тебя позже".
Сириус лишь усмехнулся и переключил свое внимание на Лили. — "Итак, Лили, откуда ты знаешь этого сальноволосого хмыря?" — спросил он, смахивая с глаз свои черные волосы.
— "Он не сальноволосый хмырь, и его зовут Северус Снейп!" — воскликнула она, взяв ложку с овсянкой. — "Он живет недалеко от меня".
— "Так ты знала его до вчерашнего дня?" — спросил Джеймс, убирая свою тарелку.
Лили кивнула. — "Мы встретились в парке. Он увидел, как я колдую, и сказал мне, что я ведьма. Я понятия не имела, ведь я магглорожденная и все такое, а потом он рассказал мне все о Хогвартсе и о том, что, поскольку мне исполнилось одиннадцать, я получу письмо. Я думала, что он выдумывает истории, но потом письмо действительно пришло".
— "Мне всегда было интересно, как магглорожденные узнают об этом? Я имею в виду, думают ли они, что письмо — это розыгрыш?" — спросил Сириус, посмотрев на Джеймса в поисках подтверждения. — "Я имею в виду, на самом деле? Как они узнают?"
— "Профессор Дамблдор приходил ко мне домой", — сказала Лили, доедая овсянку. — "Он поговорил со мной и моими родителями и рассказал нам все о школе".
— "Блестяще", — сказал Джеймс, широко улыбаясь. — "Я просто годами доставал родителей, почему я до сих пор не могу поехать в Хогвартс".
Сириус рассмеялся, взял еще немного бекона и огляделся, не заметил ли кто-нибудь, что он взял несколько секунд, прежде чем отправить его в рот. — "Мои родители просто спорили, что для меня лучше Хогвартс или Дурмстранг".
Джеймс выглядел оскорбленным. — "Как они вообще могли подумать! Дурмстранг даже в сравнение не идет!"
Сириус пожал плечами. — "У них есть свои причины. Но они решили, что Хогвартс — лучший выбор, потому что наша семья всегда была Слизеринцами". — Он усмехнулся. — "Спорим, я получу вопилер, когда мама узнает, что я в Гриффиндоре".
— "Что такое вопилер?" — спросила Лили, не сводя глаз с Сириуса. — "И есть другие магические школы?"
Джеймс кивнул, улыбаясь ей. — "О да, школы есть по всему миру. Но Хогвартс, безусловно, лучшая из них. И вопилер — это не то, чего ты хочешь, поверь мне! Это письмо ярко-красного цвета и оно кричит на тебя".
Сириус вздохнул. — "Я лучше напишу домой и сообщу новости".
— "Ты можешь использовать Посейдона, если хочешь".
— "Спасибо, приятель, но у меня есть сова".
— "Мисс Эванс?"
Лили повернулась при звуке своего имени и улыбнулась профессору МакГонагалл. — "Доброе утро, профессор".
— "Доброе утро, вот ваше расписание и карта школы. Ваш первый урок сегодня утром будет со мной. Я с нетерпением жду встречи со всеми вами". — Она раздала первокурсникам остальные расписания, заново знакомясь с именами и лицами.
Лили с интересом рассматривала карту школы. Она проигнорировала Джеймса и Сириуса, которые сейчас препирались по поводу того, должен ли Сириус написать домой сегодня вечером или подождать до конца недели. Она повернулась к Марлин и тепло улыбнулась.
— "Хочешь прогуляться со мной до Трансфигурации?"
— "С радостью", — сказала Марлин с улыбкой. — "Мы можем попытаться не заблудиться вместе".
Римус рассмеялся, закончив просмотр воспоминаний: — "Честно говоря, бродяга, ты еще не успел сходить даже на один урок, а уже был большой задницей для Снейпа. Неудивительно, что он тебя ненавидел".
— "Он тоже тебя ненавидит, ты же знаешь!"
Римус усмехнулся. — "Верно, но я думаю, что основная ненависть досталась мне только из-за того, что я связан с тобой и Джеймсом".
Сириус усмехнулся. — "Наверное, да. В любом случае, я просто думаю о своих первых воспоминаниях с Джеймсом и Лили, о встрече с ними и знакомстве с ними, и я подумал, что это забавные воспоминания, которыми можно поделиться. Как мы познакомились, понимаешь?"
"Я думаю, ты начинаешь отлично, Сириус. И я действительно думаю, что тебе следует наклеить на них ярлыки, как я, очевидно, делал для тебя в любом случае. Перечисляй их в хронологическом порядке, как хочешь. В любом случае, он сможет просматривать их, когда захочет или сколько захочет, в любом порядке. Это будет что-то, чем он будет дорожить вечно".
Сириус улыбнулся. — "Я надеюсь, что это так".
После того, как Римус ушел домой, Сириус обнаружил, что все еще сидит перед думосбросом, его собственные воспоминания наводнили его разум, и он понял, что есть некоторые воспоминания, которые Гарри не нужно видеть. Были некоторые воспоминания, которые он иногда хотел бы стереть из своего мозга, независимо от того, насколько важны они были для определения его собственных отношений с Лили Эванс и Джеймсом Поттером.
Думая об этих воспоминаниях сейчас, он осторожно вставил одно из них в чашу, удивляясь, почему он чувствует необходимость мучить себя, просматривая его, наблюдая, как оно разворачивается перед ним.
Это был третий день занятий, когда в Большой зал влетел красный конверт и упал прямо на его тарелку. Он шумно сглотнул.
— "Похоже, мама получила мое письмо", — сказал он с гримасой.
Рот Джеймса открылся в ужасе. — "Тебе лучше открыть его, приятель. Покончим с этим".
Питер кивнул, его глаза были устремлены на красный конверт. — "Еще хуже, когда ты его игнорируешь. Мой папа однажды проигнорировал одно письмо от своей мамы, это было ужасно!"
Края конверта дымились от ярости, и он осторожно открыл клапан, стараясь не обжечь пальцы, и тут же закрыл уши руками, когда гневные крики матери заполнили Большой зал.
"СИРИУС ОРИОН БЛЭК! КАК ТЫ ПОСМЕЛ БРОСИТЬ ВЫЗОВ ДОМУ СВОИХ ПРЕДКОВ! КАК ТЫ ПОСМЕЛ СТАТЬ ГРИФФИНДОРЦЕМ ВМЕСТО СЛИЗЕРИНА! НАМ С ТВОИМ ОТЦОМ ЕЩЕ НИКОГДА НЕ БЫЛО ТАК СТЫДНО ЗА ТЕБЯ! Я ТРЕБУЮ, ЧТОБЫ ТЫ НЕМЕДЛЕННО ПЕРЕШЕЛ В СЛИЗЕРИН, ДАБЫ НЕ ПОДВЕРГАТЬ ДАЛЬНЕЙШЕМУ ПОЗОРУ ДРЕВНЕЙШИЙ И БЛАГОРОДНЕЙШИЙ ДОМ БЛЭКОВ! И КАК ТЫ ПОСМЕЛ НАСЫПАТЬ ЧЕСОТОЧНЫЙ ПОРОШОК ВО ВСЕ БОКСЕРСКИЕ ТРУСЫ СВОЕГО БРАТА! ОН УЖЕ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ЧЕШЕТ СЕБЯ! ЭТО НЕУМЕСТНО! И Я ЗНАЮ, ЧТО ЭТО ТЫ УБРАЛ МОЙ ШАМПУНЬ И ЗАМЕНИЛ ЕГО НА ЗЕЛЕНУЮ КРАСКУ ДЛЯ ВОЛОС, СИРИУС БЛЭК! ТЫ БУДЕШЬ НАКАЗАН, КОГДА ВЕРНЕШЬСЯ ДОМОЙ! ЧТО КАСАЕТСЯ ПОТТЕРА — НЕ СВЯЗЫВАЙСЯ С ЭТИМ ПРЕДАТЕЛЕМ КРОВИ! ТЫ — БЛЭК! ВЕДИ СЕБЯ КАК БЛЭК! ТУДЖОРС ПУР!"
Письмо разлетелось в пух и прах, а Сириус лишь ухмыльнулся, когда все нервно засмеялись над ним. Он нервно провел пальцами по волосам и улыбнулся в знак извинения.
— "Простите все, моя мама — настоящий лучик солнца, не так ли?"
Джеймс усмехнулся и хлопнул его по спине. — "Ты подсыпал зудящий порошок в кальсоны своего брата и покрасил волосы своей мамы в зеленый цвет?"
Сириус озорно усмехнулся, его глаза плясали от подавляемого смеха. — "Подумал, что им нужно что-то на память обо мне".
Джеймс зарычал от смеха, когда его глаза встретились с глазами Римуса. — "Что ты на меня так смотришь, Римус? Сириус ведь не собирается перестать быть моим другом, правда?" — спросил он, внезапно посмотрев на Сириуса с беспокойством.
Сириус покачал головой. — "Нет, конечно, нет. Она не знает, чем я занимаюсь в школе, и ей не нужно это знать".
— "Мистер Блэк?" — сказала профессор МакГонагалл, стоя у них за спиной.
Сириус повернулся, чтобы ухмыльнуться ей. — "Это я".
Профессор МакГонагалл лишь поджала губы. — "Пойдемте со мной, пожалуйста".
Сириус пожал плечами, встал и последовал за ней из Большого зала. Она повела его по коридору и поднялась по лестнице к большой статуе горгульи.
— "Карамельные ириски", — сказала она, и статуя отодвинулась в сторону, открыв винтовую лестницу.
Сириус поднялся за ней по лестнице и оказался в большом овальном кабинете, полном кружащихся предметов, сотен книг и прекрасного красного феникса, который сидел над большим столом, за которым сидел Дамблдор. Он вздрогнул, когда увидел свою мать, стоящую у стола.
— "Э, привет, мама".
Вальбурга Блэк повернулась на каблуке и уставилась на него. — "Вот мой предательский сын!"
Профессор МакГонагалл положила руку ему на плечо, слегка сжав в знак заверения. — "Быть избранным в Гриффиндор, леди Фалмут, не является государственным преступлением".
Профессор Дамблдор тоже встал, сложив руки перед собой. — "Теперь, моя дорогая, Вальбурга, вы не можете ворваться в школу, требуя, чтобы я исключил вашего сына из такого благородного дома. Сортировочная шляпа всегда помещает наших учеников туда, где им самое место. Вы это знаете".
— "Он сделал что-то с этой шляпой, чтобы насолить мне! Его место в Слизерине!" — потребовала она, положив руки на бедра. — "Все Блэки должны быть в Слизерине!"
— "Сириус", — доброжелательно сказал Дамблдор, на его лице появилась улыбка. — "Ты обманул шляпу?"
— "Нет", — быстро сказал Сириус, не сводя глаз с разъяренного взгляда матери. — "Джеймс Поттер сказал мне, что шляпа прислушивается к моим собственным мыслям, и что... что если я не хочу быть в Слизерине..." — он запнулся, и последние слова прозвучали так тихо, что их услышала только МакГонагалл. — "Я мог бы выбрать не быть".
— "Держись подальше от этого Поттера, Сириус Блэк! Его родители — грязные предатели крови, они общаются с отвратительными магглами и грязнокровками, а он, очевидно, уже навевает ужасные мысли в твоей голове! Ты — будущий виконт Фалмутский, и я не позволю тебе разбрасываться своей жизнью с такими отбросами!"
— "Вальбурга! Мне не нравятся такие разговоры в моей школе!" — воскликнул Дамблдор. — "Сириус, ты просил Шляпу не помещать тебя в Слизерин?"
Сириус кивнул, его взгляд был устремлен на Дамблдора. — "Шляпа сказала мне, что мне не место в Слизерине".
Вальбурга в ужасе смотрела на его заявление, делая автоматический шаг прочь от него, как будто он был заражен какой-то инфекцией. — "Очевидно, я недостаточно постаралась, чтобы донести до тебя важность рода Блэков, мальчишка!"
Рука МакГонагалл по-прежнему лежала на его плече, и Сириус чувствовал себя очень уверенно. — "Сириус учится в Гриффиндоре, и я горжусь тем, что он в моем доме".
Его мама лишь бросила взгляд на МакГонагалл. — "Могу я остаться наедине с сыном?"
Дамблдор кивнул, жестом приказав МакГонагалл следовать за ним к выходу. — "Конечно. Минерва, пойдемте завтракать?"
Сириус просто задохнулся, когда дверь в кабинет Дамблдора закрылась за ними, и он повернулся, чтобы посмотреть на свою мать. — "Зачем ты потрудилась послать мне Ревун, если ты все равно собиралась появиться и устроить сцену?"
Его шея болела от удара, и он старательно слизывал кровь с губ.
— "Не задавай мне вопросов, Сириус", — холодно сказала она.
— "Да, мама".
Вальбурга на мгновение уставилась на него. Она быстро наложила на них чары уединения, закрыв их от посторонних глаз и ушей портретов в комнате.
— "Мне никогда не было так стыдно, когда пришло твое письмо и ты сообщил нам, что тебя определили в Гриффиндор — да еще и с Поттером!"
— "Он чистокровный!"
— "Кто сотрудничает с магглами! Юфимия Поттер хорошо известна тем, что сотрудничает с маггловскими благотворительными организациями и фондами, и это отвратительно! Ты не должен разговаривать с этим мальчиком, Сириус, ты меня понял?" — Когда он не ответил, она снова дала ему пощечину. — "Ты меня понимаешь?"
— "Он мой сосед по комнате! Я не могу обещать, что не буду с ним разговаривать!"
Глаза Вальбурги ожесточились. — "С меня хватит твоих умных замечаний. А те выходки, которые ты устроил перед уходом из дома, были незрелыми и детскими! Тебе лучше просить прощения, потому что, когда ты вернешься домой на Рождество, я могу обещать — ты будешь наказан соответственно".
— "Это была просто шутка", — сказал он, его сердце заколотилось в груди, когда ее палочка повернулась к нему.
— "Imperio!" — сказала она, и он почувствовал знакомое ощущение полного расслабления, напряжение покинуло его тело. — "Вымоли у меня прощение, Сириус".
Он почувствовал, как его тело выгнулось, когда он упал на колени. Почему она хотела, чтобы он умолял? Ах да, потому что он разыграл своего младшего брата. Но должен ли он был умолять? Когда эта мысль пронеслась у него в голове, заклинание снялось, и он встал, а она ударила его сзади так сильно, что он упал обратно на землю.
— "Я надеялась, что ты уже перестал сопротивляться", — сказала она ему, когда он поднялся на ноги. Ее взгляд переместился на закрытую дверь кабинета Дамблдора, прежде чем ее палочка снова направилась на него. — "Круцио!"
Сириус прикусил язык так сильно, что пошла кровь от боли, но он знал, что лучше не кричать. Ему казалось, что его внутренности разрываются на части, пока он пытался бороться со своим телом, чтобы оставаться неподвижным. Это длилось всего около тридцати секунд, но ему показалось, что это длилось вечность, и когда она уронила свою палочку, в его глазах стояли слезы.
— "Попроси у меня прощения", — повторила она, ее голос был холоден.
