— Ведь рассчитаться с тобой, за все, что было совершенно, нам и самим очень хочется. Я прав, Ямамото-сама?
— Все так, Кучики-сан.
Мертвые лица двух капитанов застыли подобно каменным маскам, но не услышать той ненависти, что была в последних словах каждого из них, было просто нельзя.
* * *
"Эхо" от нового выброса реяцу волной докатилось до стен защитного купола, заставляя полупрозрачную поверхность заметно вздрогнуть. Капитан четвертого отряда никак не отреагировала на это, молча, продолжая следить за отголосками очередного сражения, грозящего окончательно сравнять с землей иллюзорный город.
— Унохана-сама, — появившаяся рядом Исанэ выглядела усталой, но голос девушки звучал по-прежнему звонко. — Мы укрепили кидо-барьер дополнительными секциями на всей его протяженности. Однако боюсь...
— Верно, — ответила командир, не заставляя подчиненную договаривать и повернувшись к ней вполоборота. — Очень скоро он все равно не выдержит. Следует подготовить кидо для быстрого перемещения и убрать отсюда всех раненных. Мы не можем рисковать их жизнями. Приступим, как только вы соберетесь с силами. И думаю, моя помощь тоже не окажется лишней.
Лейтенант коротко кивнула, а Унохана вновь вернулась к процессу созерцания. Сегодня многое пошло не так, как хотелось бы. Смерть Ямамото и гибель других капитанов ляжет тяжелым грузом на плечи Готея. Но как бы ни хотелось Первой Кенпачи вмешаться, она неспроста отказалась когда-то от того опасного пути. Потому-то здесь и сейчас у нее была совершенно иная миссия — сохранить все, что осталось от мощи тринадцати отрядов, не дав им окончательно кануть в лету, как бы оно там дальше не получилось...
С невероятным усилием подняв свинцовые веки, Лоренцо обнаружил желтый прозрачный полог, полностью накрывавший его изувеченное тело.
— Лоренцо-сан! Вы очнулись! — знакомый женский голос, раздавшийся рядом, заставил вастер-лорда сместить взгляд вправо.
— Орихиме-тян? Вот уж не ожидал, — хриплые звуки, вырвавшиеся из горла Сальваторе, пока лишь очень отдаленно походили на нормальную речь.
— Вы же все-таки помогли мне, Лоренцо-сан, — отчего-то сильно смутилась девушка. — С вами теперь все будет в порядке, обещаю.
— Тогда, мне стоит, наверное, поблагодарить вас за спасение.
— Только лишь за лечение, — возразила Иноуэ.
— С поля боя вас вытащили не мы, — пояснил Исида, стоявший у девушки за спиной и делая указующий жест в сторону. — Вас спасла Мацумото-сан.
— Эй! Я тоже участвовал, — раздался "слегка обиженный" голос Ичимару.
Бывший капитан, вся грудь и живот которого были замотаны бинтами, сидел в паре шагов от лечебного купола Орихиме и как обычно по-лисьи щурился и улыбался. Впрочем, звонкая затрещина быстро поубавила его привычную наглость.
— Помогал он, как же, — "рассержено" возмутилась Рангику.
— Не, ну чего ты опять начинаешь? — с наивным непониманием отозвался Гин, приглаживая волосы на затылке и искоса поглядывая на стоявшую рядом лейтенанта. — К тому же больных и раненых бить нельзя, о них нужно заботиться с любовью и состраданием...
— Люди добрые, смотрите-ка, раненый он тут у нас! Какой ты раненый? Членовредитель натуральный! — хмыкнула Мацумото, скрестив демонстративно руки пониже груди. — Еще хоть раз что-то подобное устроишь, и я не знаю, что с тобой сделаю.
— Что за нравы пошли сегодня в Готее? Ну, никакого почтения к героям, рисковавшим собственной ценной шкурой во вражеском тылу, — печально вздохнул Ичимару, ловко уворачиваясь от очередного подзатыльника.
Губы Лоренцо невольно дернулись, сложившись в подобие усмешки. Между тем, в поле зрения вастер-лорда возник Койот.
— Пришел в себя?
— Да, но лучше бы умер, — хмыкнул бывший пустой. — Что с нашими?
— Айзен раскидал нас как щенков, — шинель и мундир на левом боку у арранкара задубели от крови, но рана, похоже, уже затянулась. — Все ранены, многие тяжело. Мурэно и Сомбра на грани, Жиан продолжается цепляться из последних сил. Вайзардам досталось ничуть не меньше, но мы перетаскали их в этот лагерь шинигами и с ними уже возятся лекари. Тию спасли ее собственные фраксьон и теперь помогают восстановиться. Если не случится ничего страшного, то Этерна и Мэнис должны скоро вернуться с Усёдой. Он последний, кого мы пока не подобрали.
— Орихиме-тян, могу я попросить тебя... — начал было Лоренцо, но Старрк перебил его.
— Нет, — девушка невольно обернулась на резкий голос Койота, и пустой пояснил ей уже чуть мягче. — Очень прошу вас, займитесь сначала ранами этого самоубийцы. Именно его состояние до сих пор хуже, чем у всех остальных. Так что, ни в коем случае не поддавайтесь на уговоры ненадолго оставить его и пойти полечить кого-то еще. Да, кстати, Лоренцо, — взгляд арранкара вернулся к Сальваторе, — онее-сан...
Жуткая резкая боль пронзила все существо вастер-лорда, едва лишь Старрк назвал имя, от которого в памяти у бывшего пустого ярко полыхнуло последнее воспоминание. Но уже следующие слова Койота загасили этот огонь чувством невероятной радости.
— ... онее-сан тоже жива. Я видел ее, она продолжает сражение с Айзеном. И последний приказ, который я получил — вытащить вас всех отсюда. Так что не делай глупостей.
Пульсирующую боль от глубокой раны, пролегавшей через спину, Тоширо чувствовал даже находясь без сознания. А понимание собственного поражения и полного бессилия, примешивавшееся к этому ощущению, лишь только делало его еще более нестерпимым.
Издав тихий стон сквозь сжатые зубы, капитан десятого отряда с большим трудом, но все-таки заставил себя открыть глаза.
— Широ-кун, пожалуйста, только не двигайся!
— Хинамори? — удивление ненадолго притупило даже ту боль, что сейчас разрывала тело и душу Хицугаи на части.
— С тобой все будет хорошо, Широ-кун. Унохана-сама обещала, что ты поправишься, — тут же радостно затараторила девушка, сидевшая рядом с Тоширо. Сам капитан был уложен на живот на расстеленном покрывале со знакомой символикой четвертого отряда.
— Какая разница, мы проиграли...
— Битва еще продолжается, — ответила Хинамори, обернувшись куда-то в сторону и резко вдруг помрачнев. — Куросаки-сан схватился с ним... И, может быть, у него получится...
Что-то странное на этот раз было в тоне лейтенанта пятого отряда, и этот оттенок не мог укрыться от Хицугаи.
— Хинамори...
— Я была там, Широ-кун, — тихо ответила девушка, по-прежнему глядя вдаль. — Вместе с Рангику. Я слышала все, что он говорил. Все, что он задумал и собирается сделать...
Повисшая тишина была многозначительнее любых слов, и Тоширо уткнулся лицом в покрывало, не зная, как продолжить эту беседу.
— Это неправильно...
То ли вздох, то ли всхлип вернул капитана обратно в реальность.
— Хинамори!
— Прости, Широ-кун, прости, что я...
— Тебе не за что извиняться, — Хицугая прервал ее, не давая договорить. — Пусть будет, как было, и хватит на этом...
— Уже воркуете, голубки?
Нахальный голос Ичимару, сочащийся насмешкой, разом нарушил тяжелую атмосферу, сгустившуюся между ними.
— Гин! — просипел Тоширо, а Хинамори невольно вздрогнула.
— Только не надо сразу меня бить! — вскинул руки человек со змеиной улыбкой. — Я же вообще-то, вроде как, пришел извиниться...
Ичимару немного покосился в сторону на Мацумото, стоявшую поблизости и тут же продемонстрировавшую бывшему капитану кулак.
— Да-да-да, точно. Извиниться, пока еще есть такая возможность...
— Унохана-сама.
Высокий арранкар чуть склонил голову.
— Койот-сан, вы хотели о чем-то со мною поговорить?
— Да, именно. Может быть, это не мое дело, но я хотел бы предложить убрать ваш полевой лагерь подальше от новой битвы. Я опасаюсь, что ваших барьеров будет недостаточно, чтобы сдержать всю мощь, рвущуюся наружу из тех, кто сейчас сошел в бою над городом.
— Вы правы, и поэтому мы уже готовимся к транспортировке.
— Позвольте тогда предложить вам одно подходящее место. Дело в том, что через десять минут, там откроется гарганта, одна из многих, которые согласно нашему плану действий предназначались для экстренной эвакуации, если что-то пойдет не так. В случае необходимости мы успеем отступить в нее и скрыться в Уэко Мундо, не ставя жизнь раненых под угрозу.
— Прекрасное предложение, Койот-сан. Мы так и поступим.
— Благодарю.
— Нормально все с ним будет, оклемается, — в который уже раз сказал Рэнджи, покрытый повязками и сидевший рядом на куске бетонной плиты. — Так ведь, Ханатаро?
— Не волнуйтесь, Кучики-сан, лейтенант Абараи без сомнения прав, — тут же послушно ответил лекарь, склонившийся над бледным Кайеном и продолжавший вливать в него свою реяцу через целительское кидо.
— Рукия!
Обернувшись на знакомый голос, Кучики неожиданно обнаружила перед собой Тацуки, других одноклассников Ичиго и усатого мужика в странной одежде. Впрочем, последнего она тоже где-то уже видела.
— Что вы здесь делаете?
— Урахара-сан просил помочь ему...
— А мы на них наткнулись, когда вытаскивали Усёду, — влез в разговор невысокий рыжий арранкар, стоявший рядом. — Ладно, раз уж нашли тут знакомых, то дальше уж как-нибудь сами разбирайтесь.
Махнув рукой, Мэнис исчез в сонидо. Но продолжить эту беседу Рукия так и не успела. Отголосок нового всплеска реяцу принес с собой странное и неожиданное ощущение. Ощущение чего-то настолько близкого и знакомого, что шинигами мгновенно обернулась в ту сторону с удивленно расширенными глазами.
— Нии-сан!
* * *
Несмотря ни на что, Айзен не был ни глупцом, ни трусом. А главный вопрос для меня сейчас был лишь в том, насколько он в действительности понимает, что же ему в данный момент противостоит. Четыре разума, увязанных в единую гармоничную сеть, полностью игнорирующие силу иллюзий Кьёка Суйгетсу и способные за какие-то мгновения не только скоординировать свои действия, даже в процессе импровизации, но и поделиться с остальными опытом, знаниями и тактическими приемами, прежде неизвестными или же вообще недоступными друг для друга, как для отдельных личностей. Я бы против такого врага и не подумала бы выходить в одиночку. Впрочем, против Айзена мне бы тоже не захотелось высовываться, если бы он не допустил одну оплошность. Я, будучи в очень хорошем настроении, даже личные оскорбления в свой адрес могу простить. Но вот тот, кто на полном серьезе намеревается стать моим хозяином (ну и всего остального мира заодно), просто вынуждает меня объяснить, насколько и почему он не прав. Кроме того, обижать моих людей и вдобавок издеваться лично надо мною Соске-куну тоже не стоило.
Самым слабым звеном в нашей "команде" был теперь Бьяки-тян, чья реяцу, частично заимствованная у меня, едва ли дотягивала до уровня Рэнджи или Иккаку. Старик Ямамото напротив в плане чистой силы оказался выше меня. С другой стороны, высвободив эту парочку, мы вместе с Ичи передали им все накопленные запасы их собственной духовной энергии плюс кое-что сверху для Кучики. Зато в противовес этому меня весьма порадовал внутренний источник реяцу Куросаки, продолжавший извергать из себя просто какие-то чудовищные объемы духовной силы, подпитывавшей и "окрылявшей" его и меня лучше всякой опиумной настойки.
На обдумывание боевого плана у нас ушло полсекунды. В сторону сразу же пришлось отмести варианты, при которых Ямамото вступает в схватку на пределе возможностей, поскольку от губительного воздействия его огня никто из нас не был застрахован. Оставлять же бывшего командующего один на один с Айзеном было бессмысленно. Это тот старый капитан первого отряда мог подпалить шкуру нерожденному богу и устроить другие немаленькие неприятности. С нынешним же Соске справился бы куда как быстрее, особенно с этим его почти непробиваемым панцирем.
Однако, прежде чем мы приступили к действию, события вдруг начали стремительно развиваться совсем по другому сценарию. Хрипло рассмеявшись, Айзен встряхнулся как после долгого сна, а его броня пошла множеством трещин по всей своей поверхности. Сместившись через сюмпо, мы заняли позиции с четырех направлений, так чтобы Ичи и Бьяки оказались сверху над Айзеном, а я и Яма-джи — снизу. Тем временем, костяные осколки окончательно просыпались на далекую землю мелким градом, и за спиной у бывшего шинигами с тихим шорохом развернулось некое подобие крыльев. Кажется, их было шесть или восемь, желания приглядеться к ним поточнее у меня не возникло. И даже не потому, что я снова увидела лицо нашего общего врага, в целом практически не изменившегося, если не считать цвета глаз и длинных волос. Все дело было в том, что выбравшись из "кокона" эта долбанная пародия на бабочку дыхнула от себя во все стороны такой реяцу, что меня едва не стошнило. Нет, у этой штуки не было ничего общего с гнилью Аарониеро или чем-то подобным. Наоборот, духовная энергия Айзена стала настолько "дистиллированной", что это просто не увязывалось со всем, что сейчас его окружало. Смутное воспоминание Ямамото, уже встречавшего существо с подобной "чистой" энергетикой, обожгло мой разум, побуждая к скорейшим действиям.
— А вы ведь по-прежнему не понимаете, чему именно бросаете вызов, — сиреневая сфера, возникшая в свободной ладони у Соске, сформировалась почти мгновенно и при этом по своей насыщенности духовной энергией не уступила бы самому мощному серо Старрка, помноженному на десять. — Но я покажу вам...
Атаку Яма-джи, служившую параллельно отвлекающим маневром и поэтому нанесенную грубо и прямо в лоб, Айзен остановил своим занпакто. Ичиго и Бьякуя должны были в этот момент наброситься на "бабочку" сверху, нанося свои удары под острыми углами. Я же выскочила из сюмпо, обходя Айзена чуть сзади и сбоку, но... Но первое, что я увидела после "мерцающего шага", была та самая поганая сфера, устремленная на вытянутой руке в мою сторону. Времени в тот момент у меня не осталось даже на то, чтобы выругаться...
Расходящийся конус невероятного "залпа" из чистой духовной энергии прокатился широким валом до самой городской черты Каракуры, попутно снеся один из уцелевших столпов, поддерживавших "декорации" созданные Урахарой. Постройки, сметенные этой волной, по большей части попросту испарились, а то немногое, что осталось, спеклось в однородную зеркальную массу, почти сразу превратившуюся в идеально гладкий застывший "каток", словно свидетельствующий своими невероятными размерами о могуществе существа его сотворившего.
Круговое движение, по силе и скорости даже близко несравнимое с тем, что показывал Айзен раньше, отбросило его уцелевших противников в разные стороны. Из всех троих пораженным не выглядел сейчас только лишь Ямамото. Привычная невозмутимость изменила Кучики, а Куросаки, словно не веря, мотнул несколько раз головой, и тут же бросил короткий взгляд на свои цзянь-гоу.
— Может быть, теперь до вас нач...
Полая сфера, ставшая непрозрачной от бесчисленных трещин, опутавших ее поверхность, разлетелась за спиной у Айзена серебряным фейерверком.
— Хорошая попытка, Соске-кун.
Удивленный взгляд фиолетовых глаз, брошенный через плечо, был встречен ядовитой ухмылкой, хорошо знакомой, по крайней мере, двоим шинигами, наблюдавшим за этой сценой с другой стороны.
